Кулебяка

  Свет в зале пока не погас, да и не все зрители ещё заняли свои места, многие продолжали просачиваться сквозь распахнутые двери концертного зала.
  Жанна чувствовала себя неуютно. В последний – и, кстати, первый – раз она надевала вечернее платье на школьный выпускной вечер, то есть вот уже десять лет назад. Вдобавок, девушка была зверски голодна. По дороге сюда Жанна купила кулебяку с рыбой, но съесть не успела.
  Два крайних места на следующем ряду, за спиной сотрудницы отдела закупок, пустовали; сейчас на них опустились мужчина и женщина. Жанне не обязательно было оборачиваться, чтоб понять, кто именно к ней «присоседился», она узнала по голосам. Один принадлежал Андрею Кронину, начальнику их небольшой фирмы.
  - Я же ни слова там не пойму, - весело шептал он.
  Второй – Сандре Марии (мало кто точно знал, является Мария вторым именем или фамилией, однако женщину всегда и везде представляли именно этим сочетанием), представителю российского отделения итальянской компании, с которой сотрудничало предприятие Кронина.
  - Я тебе переведу. – Каждый слог она выговаривала правильно, не путалась в падежах и окончаниях, и всё же лёгкий акцент был.
  - Ты сможешь разобраться в этом ультразвуке? – притворно ужаснулся Андрей, за что, похоже, получил шуточный удар кулачком по плечу.
  Далее, судя по всему, пара перешла к поцелую. Женское любопытство пересилило офисную выдержку, и Жанна обернулась. Про роман Андрея с Сандрой знали все, но эти двое никогда не проявляли бурных чувств на людях. До сегодняшнего дня.
  Когда поцелуй закончился, и парочка поняла, что за ней наблюдают, Андрей кашлянул.
  - Женя, - неуверенно улыбнулся Кронин.
  - Жанна, - поправила девушка.
  - Жанна, - ещё неувереннее улыбнулся Андрей, посмотрел на Сандру, которую обнимал одной рукой. Тут мужчина по-настоящему расцвёл и радостно поведал подчинённой: - Мы женимся!
  Вот оно что. Значит, теперь всё официально.
  - Поздравляю, - вежливо кивнула Жанна.
  Свет погас, и девушка вновь повернулась лицом к сцене, удобнее устраиваясь на своём месте. Занавес стал медленно подниматься.
  Она ни в коем разе не была влюблена в Кронина, только не могла отрицать, что он мужчина очень и очень привлекательный. Прямо не председатель строительной фирмы, а модель, причём не из тех, кто, качаясь от недоедания, расхаживает по подиуму, а их тех, кто одновременно и томным, и мужественным взглядом смотрит на вас с плакатов, календарей, постеров, вызывая дрожь в коленках. Жанне польстило бы, обрати он на неё какое-никакое внимание, но ничего подобного не случалось. А теперь не случится и подавно. Смешно, если не дико - девушка ощутила какую-то потерю, стало обидно.
  Одна неприятная мысль потянула за собой другие. Жанне подумалось: сколько же в её жизни есть вещей, которые ей не нравятся!
  Ей не нравится, что она больше не рисует. А не рисует она потому, что однажды это увлечение настолько затянуло её, что Жанна перестала обращать внимание на реальность. Машинально ходила на работу, а после мчалась домой, бралась за то, что претенциозно звала живописью, и погружалась в это с головой. В один прекрасный день девушка поняла: настоящая жизнь проходит мимо, и если ничего не изменится, то она, Жанна, однажды утром проснётся постаревшей и осознает, что всё, что у неё есть – её картины, а исправлять свою судьбу, навёрстывать упущенное уже поздно. Поэтому с рисованием-живописью было покончено. Это далось немыслимо тяжело, но так было нужно, и Жанна не жалела о своём решении. Сейчас девушка призналась себе: она едва не утонула в собственном искусстве потому, что это стало почти единственной возможностью для самовыражения, после того, как на тогда ещё новой работе начальник отдела прозрачно намекнул: пора вести себя по-взрослому, хватит вечно хихикать подобно детсадовской девочке! Никакого смеха, никаких шуток, никаких подмигиваний и кривляний (кривляньями начальник отдела называл любую мало-мальски выразительную мимику). Речь была произнесена столь авторитетно и убедительно, что Жанна поневоле исполняла рекомендации и в нерабочее время.
  Ей не нравится постоянно быть серьёзной и правильной!
  Ей не нравится быть блондинкой, это нисколько не добавляет яркости её образу. Все вокруг говорят, что блондинки ценятся больше, поэтому Жанна, чьи русые от природы волосы могли быть сделаны как светлее, так и темнее, выбрала осветление. Превратилась в бледную моль, но всё же продолжала пытать шевелюру перекисью водорода, ведь не могут же все вокруг ошибаться… Могут, ещё как!
  Ей не нравится, что за неё решили вопрос с оперой. Кто-то посчитал, будто массовый пятничный культпоход – отличное времяпрепровождение для коллег, способствующее укреплению коллективного духа; и попросту грех упускать такой случай, как гастрольный приезд столичной оперной группы!
  Ей не нравится сидеть голодной!
  Жанна поднялась и шмыгнула к стене, вдоль которой проскользнула к ближайшим дверям. Двери, естественно, были уже закрыты, и охранялись бдительной работницей театра. Жанне удалось выпросить у суровой женщины возможность выпорхнуть на свободу.
  В фойе девушка опустилась на мягкую скамью возле стены, лихорадочно раскрыла свою сумочку, вытащила оттуда завёрнутую в целлофан кулебяку, достала из пакета, отщипнула кусочек и отправила в рот, не сдержав тихого стона наслаждения.
  Жертва голода съела несколько кусков, прежде чем поняла, что на неё смотрят. Мужчина в чёрном костюме, вышедший через другие двери, пристроился и с любопытством глядел на девушку, чей вечерний наряд не слишком-то вязался с поеданием кулебяки.
  Поразмыслив секунду, Жанна отломила  ещё один кусок выпечки, протянула брюнету и задорно спросила:
  - Хотите?

(Прошло четыре года)
  Андрей стоял, засунув руки в карманы брюк, и рассматривал фотографии, висевшие по всей стене гостиной.
  Хозяином дома был давний деловой партнёр Сандры, в последний месяц сотрудничавший с предприятием Кронина - и с той фирмой, что осталась в России, и с той, что открылась здесь, в Турине. Сандра и Андрей периодически виделись с Франко, иногда обедали вместе, но до приглашений в гости дело не доходило. Франко решил это исправить, и после одной удачной сделки пригласил супругов в свой загородный домик уютно отметить успех.
  Взгляд Андрея остановился на свадебном фото, где рядом с сияющим Франко смеялась темноволосая девушка в простом белоснежном платье.
  - Ваша жена? – уточнил Кронин, не оборачиваясь к потенциальному собеседнику.
  Тот и так стоял неподалёку, вполголоса беседуя с Сандрой о мелких делах.
  - Да.
  Андрей вынул руки из карманов, прищурился.
  - Похожа на одну мою бывшую сотрудницу. Как же её звали?.. А, Женя.
  - Жанна. Могли бы и запомнить за те четыре года, которые я у Вас работала.
  Андрей повернулся. Теперь перед ним стояла девушка в джинсах. Распущенные волосы цвета молочного шоколада струились по плечам, по нежно-голубой ткани майки.
  - О, - коротко выдал мужчина в ответ на озорную улыбку. – А.
  - Андрей, подойди, – попросила вдруг Сандра, подзывая мужа к противоположной стене. Здесь были не фотографии, а картины. – Смотри! – Женщина указала на одну из них. – Это же мы!
  Действительно, на бумаге были запечатлены Сандра и Андрей, в вечерних нарядах, под ручку.
  - Я помню это платье! – Сандра улыбнулась, поглядев сначала на Кронина, потом на Жанну, которая тоже подошла, вместе с Франко.
  - Это образ с вечера, когда мы были на оперном представлении, - с неугасающей улыбкой пояснила Жанна. – Ваша пара мне запомнилась, и страшно захотелось вас нарисовать.
  - Как приятно, - искренне умилилась Сандра, беря под руку Андрея и ласково прижимаясь к его плечу.
  - В тот вечер мы и познакомились. – Франко, не отличаясь от остальных, тоже улыбался. Он приобнял жену.
  - Да? – В глазах Сандры засияло любопытство. – Как?
  - Ну, - Жанна комично пошевелила кончиком носа, - я была очень голодная и сбежала перекусить. Сидела в фойе, ела кулебяку, потом смотрю – стоит незнакомец и глядит на меня такими грустными-грустными глазами.
  - Не были они грустными! – беззаботно возразил Франко.
  - Значит, голодными. Вот я и предложила ему кусок кулебяки.
  - Я настолько растерялся, что согласился. Стал есть и подавился, в горле застряла рыбья кость.
  - Пришлось везти его в больницу.
  - А учитывая, что она тогда ни слова не знала по-итальянски, а я почти не говорил по-русски, путешествие получилось интересным.
  - Мягко выражаясь.
  - Как же вы общались? – подивилась Сандра.
  - Жестами, - рассмеялась Жанна. – И мини-сценками.
  - Видели бы вы, как она изображала слово «антибиотик»! – Франко с трудом сдерживался, чтоб не расхохотаться.
  Через какое-то время Сандра и Франко вновь отошли что-то обсудить. Андрей продолжал смотреть на художества.
  - Возьмите её себе, -  предложила Жанна, кивая на двойной портрет.
  - А… - Андрей немного растерялся. Видно было, что в картину вложили немало трудов. – Но…
  - Возьмите, я так хочу. – Жанна опять улыбнулась.
  Кронин кивнул и окинул взором стену целиком.
  - Все картины - твои?
  - Ну да. Это моё хобби, ещё с детства.
  - Ничего себе. Я не знал, что ты рисуешь.
  - Ты и имени моего не знал. – Пока её не обвинили в злопамятности, девушка добавила: - Но было время, когда я действительно не рисовала. Бросила примерно через два года после того, как устроилась к вам.
  - Почему? – неподдельно удивился Андрей.
  Жанна пожала плечами, выдала лёгкую, по-хорошему потешную ужимку и ответила просто:
  - Дурочкой была. – Опять и снова улыбнулась, подмигнула обоими глазами разом, слегка кивнула (от всех этих жестов у Андрея возникло ощущение, будто его дружески похлопали по плечу) и направилась к Франко с Сандрой.
  Кто бы мог подумать, что цвет волос так меняет девушек. Хотя, нет, тут дело не в причёске, признал Кронин. Не в причёске, а в улыбке, в непринуждённой и естественной весёлости. Да будь Жанна с самого начала такой, Андрей бы точно не забыл имя девушки. «Я бы её и в кафе пригласил».

Конец
(16-18 января 2013 г.)

Отредактировано Елена Бжания (2014-06-28 13:54:30)