Глава 1.

.      Был полдень: солнце палило так, будто хотело все изжарить – необычное явление для Лондона. Все жители Тисовой улицы попрятались по своим кирпичным коробкам, как будто боялись, что аномальные погодные условия их уничтожат. Только Гарри лежал в тени куста и отдыхал. В том месте, что он называл домом, ему покоя не было: надоели бесконечные придирки Дурслей, да побои от Дадли были не редкостью. А избежать всего этого можно было только вне дома.
       К сожалению, счастливые моменты одиночества случались очень редко, поэтому иногда у мальчика мелькали в голове мысли о побеге. Он даже как-то раз собрал себе рюкзак с самыми необходимыми вещами и спрятал в своей кладовке в куче хлама. Петунья Дурсль всегда игнорировала его «комнату», заглядывая в нее лишь по особой нужде. Но в одно прекрасное воскресенье ей срочно понадобился ее выпускной альбом со школы и она перерыла весь дом в его поисках, включая кладовку под лестницей. И, конечно же, этот рюкзак был обнаружен, из-за чего был поднят огромный скандал. То, что Дурслям плевать на него, мальчик знал точно – их беспокоило только свое положение в обществе. На настоящий момент они выглядят как добродетельная семья, которая несмотря на определенную предрасположенность мальчика к насилию, что передалась ему по наследству от родителей, взяла его себе под опекунство. Как сказала тетя Петунья журналистам из местной газеты: «Все-таки это сын моей сестры. Не могу же я его бросить на произвол судьбы! Я его буду воспитывать как родного сына».
       Но это были только слова. На самом деле Гарри жилось далеко не как Дадли. Однако это мало кого волновало – мальчик был оставлен в семье на произвол судьбы.
       Тем временем уже близился вечер и Гарри, как не крути, надо было возвращаться в дом – его ждала работа. Он еще не знал, какая именно, но был уверен в ее существовании – тете Петунье, можно сказать, полдня было нечем заняться, значит, она получала удовольствие, составляя список срочных дел для племянника.
- Ты постоянно где-то шляешься, бездельник! – услышал мальчик, едва переступив порог. Сама тетя Петунья возникла спустя пару мгновений: она стояла перед ним, сложив руки на груди. Лучшим вариантом для Гарри было молчать, уставившись в пол, что он, собственно, и делал.
- Мама, зачем ты с ним разговариваешь? Ты разве не видишь, что он дебил? – сказал выплывший из кухни Дадли. Гарри проигнорировал и его, но младшего Дурсля такой расклад не устраивал – ему нравилось видеть страх своей жертвы.
- Ты, типа, глухой? Богом обиженный? – продолжил Дадли свои издевки и с силой толкнул своего кузена. Назвать его сильным было достаточно сложно, но огромное различие в массе сделало свое дело – Поттер пошатнулся и упал, зацепив вешалку для одежды. Но последняя тоже не могла упасть просто так – она разбила зеркало. Тетя Петунья взревела:
- Ты, неуклюжий недоумок, немедленно здесь все прибери.
       Гарри уныло вздохнул. Работы тут было часа на два, но учитывая то, что он сам поранился, выполнить ее стало куда сложнее. Однако был и положительный момент в этой ситуации – осколки валялись по всей прихожей, а значит Дурсли, заботясь о своей безопасности не будут тут появляться до того, как все не будет убрано. «Жаль тетю Петунью: все ее труды по составлению списка дел для меня провалились в тартарары,» - не без сарказма подумал мальчик и приступил к работе.
       Времени ему, однако, потребовалось куда больше, чем он предполагал – Гарри смог оказаться в своей постели только к одиннадцати часам вечера. Дурсли уже легли спать, поэтому он крутился на своем матрасе под храп дяди Вернона, от которого не спасали никакие стены. Но даже это не могло удержать его в реальности, и мальчик провалился в царство Морфея.
       Утро не заставило себя ждать, а точнее тетя Петунья. Она затарабанила в дверь каморки где-то в восемь часов. О том, что Гарри хотел бы выспаться не могло быть и речи – ей надо было срочно доставить письмо своей подруге мисс Марквелл, что работала в крупном торговом центре в соседнем квартале. Нет, Петунья Дурсль не была деловым человеком – она была сплетницей. И ей срочно требовалось сообщить о каком-то сверхважном происшествии, о котором она сама, Бог знает, когда успела узнать.
       Наспех позавтракав яичницей, Гарри отправился к мисс Марквелл. У нее был свой цветочный отдел и больше ничего, поэтому она все свое время проводила в магазине. В самом начале дня цветы еще практически никому не нужны, поэтому мисс Марквелл доставала одного единственного клиента:
- У нас новое поступление хризантем. Смотрите, какая обширная цветовая гамма!
- Я вам еще раз говорю, мне нужно просто черные розы, - ответил мужчина с нескрываемым раздражением. Видимо, она его пытает уже давно. Его лица не было видно: на нем была серая толстовка с капюшоном, да и сам он сутулился, будто старался уменьшиться, а то и вообще раствориться.
- Боже, да зачем вам черные розы? Это же так печально.
- На могилу.
- Ой, извините. А кому, если не секрет? – поинтересовалась мисс Марквелл, состроив грустную гримасу.
- Себе! – отрезал мужчина, - Идите, я сам справлюсь.
       Теперь женщине, похоже, и самой хотелось подальше удалиться от странного покупателя. Тут она и заметила Гарри и последствия разбитого зеркала:
- Господи, что с тобой?
- Да, ничего, - соврал мальчик. Он знал, что забота мисс Марквелл только показательна и все его слова будут переданы в искаженном виде тете Петунье. Он быстро отдал письмо и поспешил удалиться из магазина. На выходе он столкнулся с тем самым странным мужчиной. Они встретились глазами и Гарри, сам не зная почему, вдруг спросил:
- А почему именно черные розы?
       Мужчина посмотрел на него так, будто пронизывая насквозь. У него были очень узкие глаза непонятного цвета. Гарри хотел было испугаться, но заметил сколько грусти и боли было в них.
- Они символизируют одиночество и непонимание, - ответил мужчина и пошел дальше быстрым шагом, но мальчику удалось нагнать его на улице.
- А зачем класть цветы на могилу самому себе?
- Потому что больше никто этого не сделает.
- А почему самому себе? У вас действительно есть могила?
- Да.
- А почему…
- Хватит тебе почемучкать. Больше делать нечего?
       Но Гарри не хотел останавливаться. Это был, пожалуй, самый длинный диалог, в котором он участвовал не с Дурслями. К тому же, он чувствовал в этом незнакомце что-то близкое себе и, казалось, будто он может ему помочь.
- Нет. А все-таки почему у вас есть своя могила?
- Потому что я умер, - сказал мужчина и удрученно вздохнул, поняв, что от мальца так быстро не отделаться.
- Но вы живы!
- Я потерян.
- И я…
       Мужчина резко развернулся и вновь посмотрел на мальчика, спросив:
- Ладно я, но с тобой-то что случилось?
- У меня дома нет.
- Не ври, ты не похож на бездомного ребенка.
       Гарри тяжело вздохнул, но ответил:
- У меня нет желания возвращаться в то место, где я последние 5 лет сплю, ем, убираюсь. Я чувствую себя там одиноким.
- И ты думаешь, что дело в месте проживания? Я чувствую себя одиноким в собственном доме! – с горечью усмехнулся мужчина.
- Нет, дело действительно не в том, где ты живешь, - согласился Гарри. – Главное – с кем ты живешь. Важно, чтобы тебя понимали.
- Ха, меня никому не понять!
- Но я вас понимаю.
       Мужчина открыто засмеялся:
- Как ты можешь меня понимать? Тебе лет-то сколько? Шесть? Семь?
- Семь. Но возраст человека не играет в этом такой уж и большой роли. У нас с вами просто много общего.
- Ты так говоришь, как будто мы идеально созданы друг для друга. Поверь, проведя со мной пару часов ты изменил бы свое решение.
- Как вы можете что-либо утверждать, не проверив это на практике?
- Поверь, я проверял это на многих людях.
- Но не на мне.
- Хм, поверь, я могу жить только в одиночестве.
- Нет, не можете, - опровергнул его слова Гарри. – Только за последний пару минут беседы вы попросили меня поверить вам несколько раз, значит вы действительно нуждаетесь в понимающем вас человеке.
       Мужчина усмехнулся и спустя пару секунд ответил:
- Ты рассуждаешь, как взрослый.
- Я морально взрослый, а физически – ребенок.
- Том Реддл, - неожиданно представился мужчина.
- Гарри, просто Гарри.
- Так что, морально взрослый Гарри, ты действительно так хочешь проверить, могу ли я жить под одной крышей с тобой?
- Да, - быстро ответил Гарри, хотя вовсе не ожидал подобного поворота событий. Сама мысль о том, что он будет жить не у Дурслей, не давала ему времени на раздумья.
- А твои родители не будут против? Ты, конечно, так о них весьма нелестно отзывался, но все-таки…
- Мои родители погибли в автокатастрофе, а опекунам на меня плевать.
- Ну ладно, Гарри, давай проверим твое предположение…

* * *

- Дамблдор, неужели вы это действительно допустите? – возмущалась худая пожилая женщина в странном платье и непонятной формы шляпе на голове
- Да, Минерва, - ответил не менее странный мужчина, одетый так же в длинное платье. К тому же у него была очень длинная седая борода.
- Вы с ума сошли? Это же Сами-Знаете-Кто! Ладно Дурсли, это я еще могла понять. Но такой поворот событий я принять не готова! Он же убьет его, как узнает. А он определенно узнает!
- Мы должны дать ему еще один шанс. Авось все образумится. Но я обязательно буду за ними следить.
- Но...
- Минерва, мы должны хранить в тайне то, что Волан-де-Морт жив и является сквибом. А особенно то, что Гарри теперь живет у него. Если о первом некоторые приближенные Тома еще знают, то о последнем они и подозревать не должны.
- Видимо, у меня нет выбора…

Отредактировано daphneza (2015-01-29 11:22:03)

Глава 3.

- Вот скажи, что может быть хуже болезни? – хрипло спросил Реддл. Он уже третий день не вставал с кровати из-за ужаснейшего гриппа, свалившего его в прямом смысле наповал.
- Смерть? – предположил Гарри, вытиравший чистые тарелки.
- Нет, - не согласился его сожитель. – Смерть – это облегчение. Она избавляет человека ото всех его земных проблем. Это самое прекрасное, что с ним может произойти за его жизнь.
- А разве не жизнь – главная ценность человека? – удивленно спросил Гарри.
- Далеко не у всех она ценность. У большинства людей жизнь ничтожна. Однако они цепляются за нее всем, чем могут – этого я не могу в них понять.
- Судя по вашим описаниям, вы сами принадлежите к группе людей, у которых в жизни нет цели, нет ценности, - начал развивать свою мысль мальчик. – Так почему вы еще живы?
- Я же сказал, что не понимаю таких людей! – раздраженно ответил Реддл.- И я не относил себя к исключениям из этого правила. К тому же, можно сказать, что я мертв, ибо все мои старые знакомые меня таковым считают.
- Значит, вы еще не выполнили свою миссию в жизни, - высказал свое мнение Гарри. – Каждый человек цепляется за свою жизнь только потому, что нуждается в ней. Сама жизнь делает себя ценностью человека. К сожалению, некоторые теряют надежду и расстаются с самым ценным, что у них есть. Мне жаль таких людей. Это печально, когда человек не умеет ждать – скорее всего, он так и не добьется ничего. Я ведь всегда знал, что когда-нибудь я смогу уйти от Дурслей и начать жить нормально, как индивид, а не серая кобыла для выплескивания негативных эмоций своих хозяев.
- Твоя мечта была вполне осуществимой и без моего участия, - возразил Реддл. – Я предполагаю, что после окончания школы Дурсли бы тебя в любом случае выпнули. Есть и другой вариант – смерть. Она как ничто подходила тебе – ты явно бы не жил с ними больше в одном доме.
- Перестаньте представлять смерть панацеей от всех болезней. У Меня была немного другая цель – я хотел жить.
- Кстати, это отличная идея! – неожиданно перебил Реддл.
- Какая идея? Для чего? – спросил Гарри, не сумев разглядеть связующую нить последней фразы и их разговора.
- Смерть как панацея от всех болезней.
       Мальчик закатил глаза.
- А таблетки уже не катят?
- От них толку-то, - уныло процедил Реддл. – Я третий день лежу с ирреальной температурой, голова трещит, ноги отнимаются. Как же все-таки ужасно быть сквибом! Даже нормально не вылечиться.
- Сквибом? Удивленно переспросил Гарри. – А кто такой сквиб? Что-то вроде инвалида?
- Можно и так сказать, - с грустью ответил мужчина. – Некий гибрид изгоя с инвалидом.
- Вас трудно назвать изгоем, - прервал его Гарри. – По вашим словам, у вас было все, что можно было пожелать. А теперь нет. И это только потому, что все ваше бывшее окружение считает вас мертвым. Вы могли бы заявить о себе, и тогда все бы встало на свои места. А раз уничтожение вашего одиночества зависит только от вас, то вы вовсе не изгой, а отшельник.
- Ничего бы не встало на свои места! – резко ответил Реддл. –Все, закрыли эту тему!
       Гарри замолчал и сел на кресло. Всю запланированную работу на сегодня он уже выполнил, поэтому оставался только отдых да разговоры. В последнее время его сожитель все больше и больше с ним разговаривал – видимо привык, что в его доме живет теперь еще один живой человек. Однако у них остался до сих пор неразрешенный вопрос. Сколько раз он пытался «оживить» своего соседа, вытащить его из собственной скорлупы? А все без толку. Но мальчик не терял надежды. Даже в самом сухом, выжженном болью и отчаяньем сердце есть желание жить. Главное найти фитиль и правильно подобрать спички, а там и разжечь будет не проблема. Однако поиски Гарри пока ни к чему не привели, но он не сдавался.
- Знаете, а ведь скоро сентябрь, - неожиданно произнес он.
- И что с того? – удивленно произнес Реддл.
       Гарри напыщенно-тяжело вздохнул.
- Это значит, что мне надо в школу – в первый класс. А у меня нет даже документов, что меня туда приняли.
- И где их взять? У твоей старой семьи?
- Нет. Насколько я помню, вы говорили, что раньше жили в приюте, не так ли?
- И?- опять не понимал его ход мыслей Реддл.
- Они тоже считают вас мертвым?
- Понятия не имею. Скорее всего нет – им на меня плевать.
- Поверьте, не плевать. Вот выздоровеете, и я вам докажу.

* * *

       Спустя две недели Гарри с Реддлом стояли перед дверьми в приют.
- Я все так же считаю эту затею глупой, - бормотал старший.
- Звоните, - не обратил внимания на его лепет мальчик.
- А почему сразу я?
- Не я же тут жил. И, к тому же, я просто не достану до звонка, - возразил Гарри и засмеялся: - Это место странно на вас влияет.
- В смысле?
- Вы как будто вернулись в детство. По крайней мере, задаете дурацкие вопросы, свойственные ребенку. Звоните уже!
      Реддл еще помялся с полминуты, но нажал на кнопку звонка. Звук, похожий на перезвон колоколов, медленно поплыл в глубь здания.
- И все же это глупая затея! – неожиданно произнес Реддл и, схватив Гарри за воротник кофты, потащил от двери. – Уносим ноги, пока нас не заметили.
- Здравствуйте, с чем к нам пожаловали? – неожиданно возникла на пороге пожилая женщина. Пожилая – это еще мягко сказано – казалось, что она вот-вот рассыплется. Однако ее жизнерадостное выражение лица говорило об обратном.
- Здравствуйте, - хором ответили пришедшие.
       Женщина внимательно их осмотрела, отчего Реддла невольно перекосило, и, изменив свое выражение лица на более грустное, спросила:
- Неужели, вы хотите отказаться от этого прелестного ребенка?
- Вовсе нет, миссис Коул, - возразил Реддл. – мы пришли к вам совершенно по другому вопросу.
- Откуда вы знаете мое имя? - удивилась женщина.
- Я вырос у вас. Но возможно вы меня не узнаете. Я Том Марволо Реддл.
- О, Боже, Том. Конечно, я тебя помню, - залепетала миссис Коул. – Как ты вырос, и как ты изменился. Ну, что же вы стоите на пороге. Заходите, выпьем чаю за встречу и решим заодно ваш вопрос.
       И они проследовали в глубь здания.
- А ваш кабинет ничуть
не изменился, - заметил Реддл, пока миссис Коул разливала чай.
- Да, на какие деньги ему меняться? Государство выделяет слишком мало средств, чтобы ремонтировать второстепенные вещи. Ты же знаешь, что мы в первую очередь тратим деньги на благо детей. Угощайтесь! Как зовут тебя, прелестный ребенок?
- Гарри.
- Оу, какое красивое имя, - продолжала лепетать миссис Коул. – Так по какому вопросу вы пришли?
- Пусть вам лучше сам Гарри все объяснит, - отмазался Реддл. – Вы же, наверное, помните, что из меня плохой рассказчик.
- На сколько я помню, - заметила их собеседница: – Ты был слишком хорош в этом деле. Любому мог зубы заговорить, особенно женскому полу.
- У нас просто слишком странная просьба, - начал Гарри. – дело в том, что я убежал от своих приемных родителей пару месяцев назад. Они постоянно издевались надо мной. И вот мистер Реддл взял меня к себе. Я наконец-то почувствовал, что такое жизнь. У меня появилось место, которое я могу назвать своим домом. И все бы ничего, но скоро сентябрь и я бы хотел пойти в школу. Не говорите, что рано – еще год-два безделья я не перенесу. Но перед нами встал вопрос о документах. Вы не могли бы нам помочь?
- Господи, это уже сериал какой-то, а не жизнь! – возмутилась миссис Коул и, успокоившись, добавила: - Но чем я могу вам помочь? Расторгнуть опеку с бывшими родителями?
- Боюсь, что это не получится, - печально ответил Гарри. – Они люди обеспеченные и весьма озабочены своей репутацией. Они даже не подали в розыск, хотя я отсутствую без предупреждения уже пару месяцев. Но ни вам, ни мне не удастся выиграть у них суд: кому под силу выиграть суд у лучших адвокатов? Так что мы бы хотели попросить вас провернуть усыновление меня мистером Реддлом как-нибудь по-другому.
       Женщина задумалась – было видно, что принятие решения ей давалось нелегко. Гости спокойно ждали.
- Ладно, я согласна. Я рада, Том, что ты изменяешься в лучшую сторону и постараюсь в этом принять участие хотя бы сейчас, раз мне не удалось наставить тебя на путь истинный в детстве. Мы устроим мальчику документы. Однако мне надо знать персональные данные, и лучше их придумать – разве что имя можно оставить. Надо остерегаться совпадений с реальность, а то кто-нибудь заметит двух одинаковых мальчиков. Когда бы ты хотел себе День рождения?
- Эээ, - завис Гарри – не каждый день тебе задают такие вопросы. – Пусть будет двадцать четвертое июня.
- День, когда ты поселился у меня? – удивился Реддл.
- Да.
- Отлично, возраст мы возьмем твой же, как и имя. Но вот второе и фамилию возьмем от Тома.
- Гарри Том Реддл? -переспросил мужчина. – По-моему, звучит просто ужасно.
- Да, и в правду, не очень, - согласилась миссис Коул. – тогда пусть будет Хэмиш. Гарри Хэмиш Реддл – все-таки лучше. Отлично, зайдите ко мне через пару недель, и я вам отдам готовые документы.
       Гарри с Реддлом компаньонски переглянулись – миссия удалась.

Глава 5.

       Как ни странно, печалька Констанции избавила всех от своей же натуры, завершив речь. Родители и новомученники медленно начали просачиваться сквозь единственную дверь в спортивном зале, пропускная способность которой оставляла желать лучшего.
- Уже все? – удивился Гарри. – А я так и не понял, что нужно делать.
- Прийти вовремя с тетрадью и ручкой – большего не требуется, - ответила девочка.
- А что, если я пишу еле-еле? – насторожился мальчик. С ним практически никто этим не занимался. Однажды лишь тетя Петунья взялась за «перевоспитание бездаря» и начала учить Гарри и Дадли писать. Конечно, в случае со своим сыном этот процесс назывался несколько по-другому – «Просвещение». Занимались они ежедневно в течение двух недель. За это время Гарри более-менее начал осваивать искусство письма, но вот у его кузена ничего не получалось. Тетя Петунья была не готова принять то, что ее сын соображает хуже подкидыша, и прекратила обучение под предлогом, что еще слишком рано влезать всякими взрослыми штуками в детство.
       Гарри проследил, куда его опекун убрала принадлежности для письма с прописью, и иногда, урывками, когда Дурсли уже мирно посапывали в своих кроватях, он приступал к самообразованию. Читать он, кончено же, нормально не мог, поэтому просто переписывал с прописей закорючки, ассоциируя их с печатными буквами.
       Но его попытки к саморазвитию также не были оценены «родителями». После того, как однажды дяде Вернону приспичило попить ночью воды, все принадлежности для письма были перепрятаны в более надежное место, а за мальчиком установилось дополнительное наблюдение.
       Вернул Гарри из размышлений резкий голос Констанции:
- Не беспокойся. Неужели ты думал, что, приходя в первых класс, все дети умеют писать и читать? Нет. Ладно я - у меня судьба такая несчастливая, но мне кажется, что среди наших сверстников достаточно неучей, поэтому нам просто запишет преподаватель необходимую информацию в тетрадь.
- Какую информацию? Нам еще не все высказали?
- Нет, конечно! Например, список канцелярских принадлежностей.
- Но я все уже купил, - начал оправдываться мальчик.
- Эх, - вздохнула девочка. – Ручка, карандаш, ластик, тетради?
- Эм, да, - медленно ответил Гарри, чувствуя какой-то подвох.
- Вот-вот, а там еще штук двадцать других пунктов.
- Эх, ладно. А учиться мы завтра будем? – спросил мальчик с надеждой.
- Учиться? Завтра? В школе моего отца? – с долей сарказма спросила Констанция. – Я надеюсь, что мы хотя бы начнем заниматься на следующей неделе.
- А тут люди случайно не всю жизнь учатся? – неожиданно встрял Реддл, о существовании которого уже все порядком подзабыли.

* * *

       Вечером у Гарри и Реддла намечалось что-то вроде праздничного семейного ужина – они заказали огромную пиццу, так как готовить никому не хотелось.
- Спасибо, что пришли, - начал разговор мальчик. Он всегда так делал, ибо заметил, что его сожитель может провести весь вечер в молчании, если его не разболтать.
- Не за что, - отмахнулся Реддл, - Мне удалось быстро разобраться с вопросом собственного трудоустройства. Мне казалось, что долго придется искать место, куда меня возьмут. А удачной оказалась первая попытка.
- И куда же?
- В зоопарк, сторожем.
       От неожиданности Гарри поперхнулся. Кое-как прокашлявшись, он спросил:
- Вы же не любите людей!
       Том удивленно посмотрел на мальчика.
- Я не знаю, что с тобой делали твои опекуны, но, к твоему сведению, в зоопарке держат животных, а не людей.
- Да нет. Не все так плохо, - поправился Гарри. – Я имел ввиду, что зоопарк посещает очень много детей и взрослых, а вы - человек, к обществу не привыкший.
- Наоборот, я - человек, от общества отвыкший. Но вот животных я всегда любил и люблю, - возразил Реддл, гуманно пропустив в последнем предложении «мучить».
- Все-равно это как-то странно.
- Что именно?
       Гарри грустно опустил кусок пиццы, который он уже пятый раз пытался начать есть, и ответил:
- Обычно сторожами идут подрабатывать те, кто нуждается хоть в каком-то маломальском заработке. Судя по тратам, вы таковым не являетесь.
- А как же насчет пенсионеров, которым скучно?
- Неужели вам скучно? – удивленно сказал мальчик с ноткой сарказма. – Вас же ничего в этой жизни не интересует.
- Хочу тебе напомнить, что официально я теперь папаша, а иногда по приемным семьям ходят люди, которые следят за благополучием усыновленных детей. Если миссис Коул было достаточно знать, что у меня есть деньги на твое воспитание, то им придется доказывать, тоесть, как минимум, я должен иметь место работы. Зоопарк – это лучшее, что мне могло попасться: в морг живым слишком трудно пробиться. И, к тому же, я, чаще всего, буду работать в ночную смену – там народу не будет, так что не опасайся за мою социофобную сущность.
- Ладно, - согласился Гарри.- Так и быть, поверим в ваше светлое будущее.
       Том в ответ его словам только усмехнулся, но мальчик не стал обращать на это внимания.
- И, кстати, я забыл вам сказать спасибо за форму.
- Ты мне уже давно его сказал, - возразил Реддл. – Еще при покупке.
- Нет, за то, что вы купили новую.
- Ну, не старую же надо было покупать!
- Нет, я про другое. Она же вчера сгорела, а сегодня на стуле я увидел целую и невредимую.
- Эм, с тобой все в порядке? - осторожно спросил Том. – Как понять сгорела? Ты ее поджег?
- Нет, она сама. Честно! – оправдывался Гарри.
- Ты уверен, что она сгорела?
- Да.
- А что ты в этот момент делал?
- Злился из-за того, что вы не пойдете, - пробурчал Гарри. – Я, честное слово, ее не поджигал!
- Ладно, иди спать, - озадаченно пробормотал Реддл. «Господи, только не говорите мне, что этот мальчик со способностями!» - промелькнуло у него в голове.

* * *

       Первый рабочий день Тома, а точнее ночь, выдался спокойным: никто не пытался незаконным путем проникнуть на территорию зоопарка. Он бесцельно прохаживался между клетками: некоторые животные уже спали, некоторые – нет, часть вообще только что проснулась.
       Неожиданно он услышал странный шепот. Реддл начал беспокойно озираться по сторонам и с облегчением вздохнул, когда понял, что он исходит со стороны террариума. Лишение магических способностей никак не повлияло на его врожденное знание змеиного языка. Похоже, змееуст – это пожизненно.
       Он с трепетом приблизился к террариуму. Зачем? Он сам не знал, что-то манило его туда. Реддл открыл дверь и зашел в небольшое здание террариума, которое больше напоминало хорошо отремонтированный сарай, а не место жительства рептилий. Все «экспонаты» мирно отдыхали в своих «загонах» - только змеи беспокойно копошились. Он приблизился к ним и начал разглядывать: некоторые из них жили вместе, но по-большинству, каждая – отдельно, в мелкой «клетчушке».
- Доброго вечера, Темный Лорд, - услышал Реддл и повернулся в сторону звука. Там, среди других рептилий, он увидел ЕЕ.
- Нагайна!