По мозгу одиноко и тоскливо слонялся один-единственный вопрос: «Зачем я позволила себя в это втянуть?» Начальство отрядило Риган в состав вспомогательного совета при конкурсе общественно-полезных грантов; среди представленных проектов было много по-настоящему мудрых идей, но идиотские врезались в память сильнее. Отправляясь на торжественный приём, где предстояло собраться всем прошедшим предварительный отбор участникам, Уэллер надеялась на приятный вечер, особенно радовала возможность надеть красивое платье. Когда ещё представится случай пощеголять в вечернем наряде для беременных? Все атрибуты хорошего вечера действительно наличествовали: лёгкая музыка, дружелюбная атмосфера, интересные собеседники. Увы, между последними с удивительной настойчивостью вклинивались одержимые своими проектами личности, норовившие поделиться псевдогениальными замыслами. Терпение Риган закончилось на деятельнице неопределённого возраста, негодующей относительно фраз «Ты бьёшь по мячу, как девчонка» и «Ты бегаешь, как девочка».
- Разумеется, если сказать девочке, что она бегает как мальчик, это порадует её значительно больше, - усмехнулась врач.
Эшли Шерон прервала тираду и смерила шатенку преисполненным достоинства взглядом.
- Вы абсолютно неправильно меня поняли, миссис…
- Доктор, - медик вздёрнула подбородок. – Уэллер.
- Вы неправильно понимаете суть идеи, миссис Уэллер, - Эшли сделала упор на обращении.
- Мисс.
Шерон выразительно покосилась на живот врача и ухмыльнулась.
- Так вот, мисс Уэллер, - в голосе прозвучали демонстративно сочувственные нотки с оттенком снисхождения, - Вы не видите главного. Эти высказывания заставляют девочек комплексовать, чувствовать неуверенность в себе, стыдиться собственного пола. Это ненормально!
- Ненормально раздувать проблему из такой ерунды. Уж если ребёнок от фразы типа «ты бьёшь по мячу, как девчонка» способен расстроиться настолько, что сломает себе жизнь, из него в любом случае не вырастет ничего толкового. Не стойте на пути естественного отбора.
- Вы бесчувственная и ограниченная, - с аристократическим презрением фыркнула Шерон. – Мне остаётся лишь пожалеть Вас.
- Занятно, - осклабилась Уэллер, - ограниченной меня ещё никто не называл.
- Вы раскритиковали мой проект, даже не вникнув в суть, не задав ни единого вопроса.
- Относительно Вашего проекта у меня всего один вопрос: сколько лет женщина должна прожить без секса, чтоб додуматься до подобной ереси?
Лицо Шерон сделалось пунцовым за две секунды, на что Риган с удовольствием полюбовалась. Эшли не то задохнулась от возмущения, не то вознамерилась набрать в лёгкие как можно больше воздуха, дабы выпалить ответную реплику, но врач опередила.
- Буквально на прошлой неделе ко мне привозили женщину, которую муж избил до сотрясения мозга и разрыва желудка. Вот бы Вас с ней познакомить, миссис Шерон. Я бы очень хотела увидеть её реакцию на Ваше представление о насущных женских проблемах. На конкурсе есть достойные проекты, которые могут реально кому-то помочь, спасти чью-то жизнь – даже если всего одну, это уже огромное достижение. И я - разумеется, в силу своей природной ограниченности - искренне считаю, что Вы со своей климакс-истерией на ровном месте здесь лишняя. Поищите другой способ привлечь к себе внимание.
В следующие мгновения Риган всерьёз опасалась, что Эшли из оппонентки превратится в пациентку, видок у той был соответствующей. Однако Шерон – нельзя не отдать ей должное – сумела взять себя в руки, усмирила эмоции, выровняла дыхание и взглянула на доктора с прежним спокойствием.
- Понятно, почему мужчина не захотел на Вас жениться. Бедняга, наверно, пустился вплавь до Канадской границы при одной мысли о том, что придётся жить с такой озлобленной мракобеской. Или у этого ребёнка вовсе нет нормального отца? Не удивлюсь, если в ход пошло искусственное оплодотворение – кто в здравом уме с Вами свяжется?
Риган понимала, что сама затеяла ссору, первая пересекла допустимую границу, и Эшли имела полное право защищаться, отстаивать свою точку зрения и свои убеждения. Но пошло оно всё к чёрту. Медик ослепительно улыбнулась.
- Осторожнее, миссис Шерон. Я врач, я знаю, куда надо ткнуть чем-нибудь острым всего один раз, чтобы человек за полминуты истёк кровью до смерти. – Было в Риган нечто артистическое, нечто, позволяющее держать публику в напряжении, не давать отреагировать моментально, заставить дождаться, пока Уэллер договорит то, что хочет сказать. – Что касается моего мужчины – да, он на мне не женился, но это не его вина. Денни погиб за неделю до нашей свадьбы. – Прелестные губы дрогнули. – Несчастный случай. – Шатенку так и подмывало добавить, что жених умер на детском футбольном матче из-за угодившего в голову мяча, который хорошенько пнула девочка-игрок.
Уэллер не считала грехом ложь малознакомым людям. Откровенность надо заслужить; «учителя жизни», сующие свой нос в дела посторонних, уж точно не самые достойные кандидатуры. А плакать, когда это нужно, даже если у тебя отменное настроение, Риган научилась ещё в средней школе, и с тех пор совершенствовала сие умение, доведя его до уровня настоящего искусства. Самое безжалостное сердце – во всяком случае, мужское, а женские не особо важны - дрогнуло бы от вида столь очаровательного, столь хрупкого создания, чьи огромные глаза наполняются слезами и смотрят с надеждой, безмолвно умоляя о защите.
В итоге Шерон, которой достались оскорбления и угроза, ещё и оказалась чудовищем по мнению абсолютного большинства присутствующих, включая представительниц слабого пола. Риган же стали наперебой предлагать попить воды, успокоиться, подышать свежим воздухом. Врач выбрала последний вариант. Возле дверей зала сразу несколько джентльменов ринулись помогать ей надеть пальто. Риган, всхлипнув, поблагодарила, дрожащим голоском попросила не следовать за ней, мотивируя это острой необходимостью побыть наедине с собой, и скромно покинула помещение.
Прохладный воздух и сглаженный шум вечернего города действовали умиротворяюще. Риган постояла несколько минут на площадке, примыкающей к музею современных искусств, в котором и проходила встреча конкурсантов. Женщина всё не могла решить – пойти домой или вернуться внутрь и продолжить развлекаться, ведь мероприятие только-только начало быть интересным.
- Ты не замёрзла? Стоит застегнуть пальто.
Медик с удивлением обнаружила позади себя вроде знакомого мужчину. Да, точно, один из её пациентов; Блант, кажется. Джеральд? Джаред? Джейми?
- Не так уж холодно. – Пальто шатенка всё-таки запахнула, однако пуговицы не тронула. – Какими судьбами?
- Я здесь работаю. – С рассеянной улыбкой Джереми ткнул пальцем на свой бэйдж с надписью «Охрана».
- Кого от кого Вы охраняете? Здесь же сплошные пацифисты.
- Но некоторые и с такими людьми умудряются поссориться, - многозначительно заметил брюнет.
- Не я первая начала.
- Да неужели?
- Ладно, я. Но вечер хотя бы стал повеселее, а то была тотальная тоска.
Как собеседник Джереми сейчас был не в лучшей форме, ибо опасался, что шатенка вот-вот заговорит о своём положении, параллельно пытался поточнее вспомнить, когда была их с Риган последняя встреча, и прикинуть, на сколько месяцев тянет живот Уэллер (будто что-то смыслил в беременностях).
Риган же и не заикнулась о ребёнке. Она вела себя так, словно её с Джереми совсем ничего не связывало. Не то чтоб для самого Бланта та ночь была событием всей жизни, но он хотя бы чувствовал некое подобие ответственности.
- Там происходит ещё что-нибудь интересное? – Риган несильно наклонила голову, потирая шею сзади.
- Вроде нет. Обсуждают расовую терпимость, какая-то дама возмущается, что нет фильмов, где Золушку бы играла чернокожая актриса.
Уэллер беззвучно захихикала, уткнувшись лбом в пясть. Потом, медленно отняв руку от лица, лукаво поглядела на охранника.
- Можно я пойду и присоединюсь к этой даме в её возмущении? Расскажу, как глубоко меня задевает и огорчает тот факт, что не снято ни одного фильма, где бы роль Мартина Лютера Кинга или Нельсона Манделы исполнял белокожий актёр? В конце концов, что за дискриминация?!
Джереми рассмеялся, но, тут же устыдившись своей неполиткорректности, постарался вести себя серьёзнее и ответил, что не считает идею Риган удачной.
- Пожалуй, Вы правы, - признала врач и парой озорных движений взъерошила чёлку. – Пойду домой.
- Мне жаль, что так вышло с твоим женихом...
- А? – Риган замерла на полушаге. – Ах да. Бедный Донни.
Брюнет нахмурился.
- Разве не Денни?
Хирург лишь хохотнула и легонько похлопала охранника по плечу.
- Приятного вечера, мистер Блант. – После чего неторопливо ушла, ни разу не оглянувшись.
Джереми долго смотрел ей вслед, с новой силой пытаясь одолеть хронологически-математические подсчёты.
…
Не успела Уэллер дойти до ординаторской, как навстречу вырулила медсестра и сообщила:
- Риган, тебя уже ждёт пациент.
Врач машинально протянула ладонь, ожидая, что Элли подаст карточку, но медсестра развела руками.
- Кто?
Элли принялась сосредоточенно тереть переносицу.
- Этот… как же его… - Отбросив условности, женщина объяснила неформально: - Такой высокий, брюнет. Которого в прошлом году покусали за ногу.
Когда Риган переступила порог кабинета, Джереми, вопреки обыкновению, не сидел на кушетке, а стоял у окна.
- Мистер Блант, Вас опять покусали или только побили?
Мужчина не оценил шутку. Не успела Риган спросить, что его беспокоит, как он сам сообщил:
- У тебя не было никакого жениха, да?
Брови шатенки взметнулись на лоб, она недоумённо покосилась на визитёра.
- Допустим. У тебя, подозреваю, тоже, но я же по этому поводу не заявляюсь к тебе на работу.
- Это моё?
- Что «это»?
- Это. – Джереми кивнул.
Шатенка поначалу не взяла в толк, что кивком мужчина указывает на её живот. А потом в голове взорвался фейерверк из дурацких вопросов и спутавшихся мыслей.
- Разве между нами что-то было? – Мозг врача, навёрстывая упущенное, начал соображать с удвоенной скоростью. – Пятнадцатого июля?!
Сердитая растерянность Джереми была неподдельной и абсолютно непроходимой. Риган собиралась кинуться на него и негодующе воскликнуть: «Что ты со мной сделал?! Почему я напрочь забыла целый день из своей жизни? Чёртов ты извращенец!» Но охранник явно понимал ещё меньше, нежели сама Уэллер. Если он отменный актёр, Риган из него всё равно ничего не вытянет, а если Блант впрямь ни в чём не виноват, не стоит нападать, лучше выяснить, что ему известно.
- Так, спокойно. – Помотав головой, женщина выставила вперед ладонь, будто прося собеседника притормозить, хотя тот пока и не разгонялся по-настоящему. – Спокойно. Без паники, без обалдения. У меня случаются провалы в памяти. Долго объяснять. В общем, я совершенно не помню, что происходило пятнадцатого июля этого года. В тот день мы с тобой были вместе?
- Думаешь, я отметил дату на календаре? – пропыхтел брюнет. Легко сказать: «Спокойно, без паники». Как насчёт нормальных объяснений? Они бы его скорее успокоили. – Но это точно было летом. И ты говорила, что пьёшь таблетки!
- Таблетки иногда не действуют. – «Особенно, если их не принимать. Интересно, зачем я солгала? Или лжёт он?» На Риган накатило странное состояние. С одной стороны она отлично осознавала, что происходит, с другой – всё казалось глубоко нереальным, и от этого резкого чувства нереальности голова плавно шла кругом. – Ладно, давай попробуем поговорить спокойно.
Спокойного разговора не вышло, главным образом потому, что каждый из собеседников сомневался в словах другого. Джереми вообще не поверил нелепому рассказу о потере памяти и решительно заявил: Риган не получит ни гроша.
- Пардон, когда мы успели заговорить о деньгах?
- Типа, ты не собираешься требовать денег на ребёнка?
Он считал её мошенницей, решившей не то подзаработать, не то окрутить подходящего мужчину самым радикальным способом. Эта мысль во взгляде и на лице Бланта отражалось настолько явственно, что её не прочёл бы лишь слепой. Что ж, Риган было не привыкать к «лестному» мнению окружающих.
- Ясно. Я - подлая аферистка, беспринципно воспользовавшаяся твоей наивностью. – Врач тоже была на взводе, однако артистизм остался при ней. – Позволь, я угадаю, как это случилось. Стоял тёплый летний день, сияло солнце, и пели птицы. Ты, ни о чём плохом не подозревая, шёл по улице и насвистывал песенку. В одной руке у тебя было мороженое, в другой – воздушный шарик. И вдруг – ах! – солнце скрывается за внезапно наползшей тучей, а из-за угла выглядываю я. Наверно, с биноклем. Примечаю тебя и коварно подкрадываюсь, заранее задрав юбку. Хватаю тебя, тяну в ближайший безлюдный переулок, и всё – так закончилось детство. Отпущенный воздушный шарик одиноко поднимается в небо.
Джереми понимал: если он расхохочется, да хотя бы улыбнётся, это будет проигрышем. Мужчина принял убедительно свирепый вид.
- Не вздумай меня шантажировать, - отчеканил охранник, прежде чем выйти из кабинета.
ххх
- Это было за день до того, как ты ко мне пришла. – Риган немного помолчала, побарабанив мизинцами по рулю. – Я звонила Джереми несколько раз, он сбрасывал. Дам ему ещё пару дней, потом приду в гости.
- Время на моральную реабилитацию?
- Вроде того. Если Блант не врёт, получается, я его подставила. И он уверен, что я вынашиваю злостные планы по захвату его банковского счёта, а может быть, и холостяцкой свободы.
Сноу достаточно знала сестру, чтобы спрашивать, имеют ли такие опасения хоть что-то общее с реальностью. Риган нужно было выяснить, что произошло в День Икс, выспросить у Бланта всё до мельчайших подробностей, понять, обманывает мужчина или нет.
- А если не было ничего такого? – пробормотала Кайла, заставив врача непонимающе нахмуриться. – Мы придумали столько версий, а вдруг ничего особенного с тобой в День Икс не случалось?
- То есть?
- Вы с Джереми переспали, наутро ты собиралась провернуть эту свою посткоитальную процедуру. Может… Может, где-то глубоко в душе ты хотела стать матерью? Хотела завести ребёнка. И эта часть твоей психики повлияла на память, заставила тебя забыть весь тот день, чтоб избежать посткоитальной контрацепции и оставить шанс на беременность.
- В жизни не слышала большей чуши, - отрезала Риган, едва сестра успела договорить. Резко крутанула руль, заставляя машину повернуть на нужную улицу. – Если бы я хотела детей, я бы их завела, без всяких вывертов психики. Мне не нужен был ребёнок.
- А когда стал нужен? – Не очень-то приятный вопрос, да и задать его лучше было бы в более мирных обстоятельствах.
- Как раз собиралась перед тобой отчитаться. Оставь мои заморочки мне, лучше разберись со своими.
Сноу решила сделать вид, что не поняла намёка, но Риган не собиралась останавливаться.
- Не передумала возвращаться в Плимут? – поинтересовалась врач.
- Нет, - пробурчала океанолог. - Еду завтра утром.
- Зачем?
- В смысле «зачем»? – Недоумение Кайлы вряд ли было искренним, однако смотрелось убедительно. – У меня там работа.
- Кому нужна твоя работа в последние дни года? В университете не будет никого, кроме тебя. Ты попросту не хочешь оставаться рядом с Линтоном. Точнее, хочешь, только есть куча «но», которые не дают тебе покоя. – Женщина помолчала, ей даже не нужно было смотреть на сестру, чтоб понять, что на лице у той сейчас плохо скрываемое выражение обиды. – Зачем всё усложнять по принципу третьесортной мыльной оперы? Вы с Линтоном были отличной парой, и сейчас ничто не мешает вам стать ею вновь.
- Ты не поймёшь.
- А ты всё же попробуй мне объяснить.
Неплохо было бы для начала объяснить всё самой себе. Не то чтоб Кайла не понимала собственных чувств, нет, - понимала. Просто их было чересчур много, столько всего наслоилось и смешалось. Вина, раздражение, неуверенность, послевкусие былого отчаяния и злости, сомнения в Линтоне и в самой себе – вот лишь малая часть. Допустим, Сноу воссоединяться, но ведь они уже не те, что раньше. Может, эти два «новых» человека не уживутся друг с другом, решат расстаться. И тогда всё замечательное, что было в прошлом, что согревало Кайлу долгие годы, что поддерживало перед лицом смерти и помогало не сдаться, когда этого хотелось больше всего на свете, окажется пустым и бесполезным воспоминанием. Или вдруг Линтон не перестанет спрашивать себя, чем всё-таки тот поступок Кайлы был в первую очередь – самопожертвованием или превентивной мерой? Глупо отрицать, что девушка тогда боялась, что муж не выдержит и бросит её, больную, беспомощную. Линтон не дал ни единого повода сомневаться в своей верности, но Кайла всё-таки усомнилась – испугалась и усомнилась.
Биолог поджала губы, запустила в волосы пальцы, быстро проведя пятернёй ото лба до затылка.
- Я не собираюсь обсуждать то, что касается только меня и моего мужа, пускай бывшего, - отчеканила океанолог. – Тем более с женщиной, которая сама ни разу не была замужем. – Шатенка пожалела об этих словах прежде, чем произнесла до конца, и всё-таки было уже поздно.
Первые секунд пять казалось, будто Риган вовсе не расслышала реплику, и биолог понадеялась, что сестра впрямь решила притвориться временно оглохшей. Но потом Уэллер произнесла:
- Ага. – Коротко, чётко, холодно. – И впрямь. Глупо и бессмысленно говорить о браке с официальной старой девой.
- Риган, я…
- Нет-нет, ты совершенно права. О теории могут разглагольствовать все подряд, советоваться надо с теми, у кого за плечами есть практика. Это логично. Только одно не понятно. Я-то тогда зачем обсуждаю свою беременность и своего ребёнка с бездетной женщиной?
ххх
Лиам с Деборой в один голос призвали Линтона не быть параноиком, когда геолог предложил матери и брату уехать из Лондона на некоторое время. В принципе, учёный не сомневался, что Томпсона и Уэйна прижали крепко, однако предпочёл бы перестраховаться. Обладатель фиолетовых глаз подробно обговорил с родственниками график обязательных телефонных звонков и кодовые слова, которые должны незаметно для потенциального недоброжелателя дать Линтону понять, что собеседник в опасности.
- Ты точно параноик, - заключил Лиам.
Океанолог сначала доставил домой брата, потом мать.
- Первый звонок через полтора часа, не забудь, - напомнил писатель, когда женщина собиралась вылезать из автомобиля.
Дебора, улыбнувшись, покачала головой, мол, что с тобой поделаешь? Улыбка ослабла под натиском беспокойства и давно мучавшего не заданного вопроса.
- Ты меня ненавидишь? За то, что я тогда не рассказала о Кайле?
Линтон опешил.
- Ненавижу? Тебя? Как тебе такое в голову пришло? – Геолог моргнул. - Признаю, я был зол, обижен, но не больше. - Мужчина взял руку Деборы, обхватил кисть обеими ладонями. – Кем бы я был без тебя? Ты вкалывала на трёх работах в том числе для того, чтоб не пришлось подрабатывать мне и я мог не отвлекаться от учёбы. А ведь имела полное право сказать: «Линтон, милый, у меня больше нет сил, ты тоже должен зарабатывать».
Дебора высвободила ладонь, провела пальцами по лбу сына, якобы поправляя чёлку. В голубых глазах стояли слёзы. Линтон подался вперёд и поцеловал мать в висок.
- Я ведь неплох, правда? И таким, какой я есть, меня сделала ты.
- И Кайла.
Возражать было бессмысленно. Вдобавок, Дебора, скорее всего, имела в виду не уход больной от мужа, а другие поступки. Кайла была рядом с Линтоном с детских лет, безоговорочно верила в него, поддерживала и подбадривала. Двое привыкли защищать друг друга. Не будь Кайлы, юный Сноу, возможно, предпочитал бы смиренно терпеть все обиды от других ребят, убегать, прятаться, трусить. Но Кайла была, и Линтон не мог её подвести, не мог думать только о себе, сталкиваясь с реальной опасностью. Поэтому если спасались бегством, то оба, если приходилось драться, то обоим, и проигрыш либо победу тоже делили на двоих.
Видимо, Дебора находилась примерно на той же волне, что и сын, – всматривалась в прошлое.
- Вы с ней были такие… Даже не знаю, как лучше сказать. Такие правильные, что ли.
- Правильные?
- Правильные, - кивнула Дебора, уверившись, что удачно подобрала определение, - на фоне всего того бардака, которым была наша жизнь. Нет смысла тебе напоминать, в каком районе мы жили, что видели вокруг себя. Преступники, лодыри, разборки, алкоголь, наркотики. Кто-то кого-то бил, кто-то кого-то поливал грязью, предавал, подставлял. Кто-то старался выкарабкаться, сдавался, падал. Кто-то унижал и высмеивал. Я очень сильно переживала, что тебе приходится расти среди всего этого, что я не могу дать тебе ничего лучше. А потом появилась Кайла. Я помню, как ты рассказал о ней после школьных занятий. Скоро я сама её увидела и подумала: девочка как девочка, совсем не особенная. Но я ошиблась. Вы с Кайлой как будто отгородились от всего плохого. Ну… Не то чтоб совсем отгородились, но… это плохое вас не портило, потому что вы есть друг у друга. Вы были прямо как принц и принцесса из сказки.
- Скорее уж как пастух и пастушка.
- Пусть так, оно не хуже. – Дебора раскрыла свою сумку. – Я не знала, стоит ли отдавать это тебе, но на всякий случай взяла с собой, ещё когда собиралась в Хит-Медоу.
Линтон уставился на старую, склеенную скотчем фотографию, поданную матерью. Тот свадебный снимок, который геолог после развода разорвал, да так и не выкинул. Но гораздо больше мужчину изумило появившееся следом обручальное кольцо, тоже не новое и уж точно не дорогое.
- Я достала его из мусорного ведра, вымыла, - промолвила Дебора. – Подумала, ты пожалеешь о выброшенном кольце, когда узнаешь… - Женщина растерянно покусала губу. - …Когда придётся сказать тебе, что…
- Что Кайла не махнула на поиски богатой жизни, а заболела раком?
Дебора выдохнула, кивая.
- Я так боялась, что мне придётся рассказывать тебе о смерти Кайлы.
ххх
- Ты ещё в Лондоне?
- Да. – Кайла встрепала влажные после душа волосы и присела на не расправленную постель. Обстановка гостиничного номера не представляла собой ровным счётом ничего особенного, однако здесь было безукоризненно чисто и аккуратно. – Уеду завтра днём, но прежде хочу поговорить с Риган.
- Вы не наговорились за сегодняшний день? – удивился Линтон. Обычно этим сёстрам с лихвой хватало часов двух-трёх, чтобы рассердить друг друга и поругаться в пух и прах.
- Наговорились, - усмехнулась биолог, отнимая телефон от одного уха и прикладывая к другому. – Мы поссорились.
- Какая неожиданность! – не удержался Линтон. Кайла представила, как он сейчас пытается не ухмыляться. – Поссорились как обычно или по-настоящему серьёзно? – спросил мужчина менее весело.
- Сначала язвили, потом препирались, потом я назвала её Медузой Горгоной, а она меня – недоделанной Джульеттой. – «Что ж, у нас хотя бы не банальные оскорбления».
- Значит, как обычно, - заключил геолог. - Что ж, у вас хотя бы не банальные оскорбления.
Шатенка сдавленно хихикнула. Через миг пришла мысль: может, вот оно – главное различие между Кайлой и Риган? У Кайлы с детства был человек, которому она верила больше, чем самой себе, и он стал её спутником жизни – тем, кто поддерживал, заботился, утешал и смешил, кому попросту можно было выговориться. Риган приходилось полагаться только на себя, всегда и во всём.
- Итак, завтра ты намерена рассориться с Риган окончательно или попытаешься помириться?
- Пока не решила. Куплю цветы, заскочу в больницу, дальше по обстоятельствам – либо подарю букет, либо побью им сестрицу.
- Сколько агрессии.
- Имею право.
- Припоминаешь детские подзатыльники?
- Мне их перепало предостаточно, Риган нагло пользовалась тем, что она старше. И, что самое обидное, ушла из дома до того, как наши весовые категории сравнялись. Я не смогла отомстить!
- Понимаю твою глубокую досаду, но всё-таки лупить букетом беременную женщину – не лучшая идея.
- Ты прав. Букет не сгодится, куплю кактус.
- Кайла! – У мужчины не получилось солидное восклицание, он расхохотался.
- Представил себе сценку?
- О да. - Блондин отсмеялся. - Во сколько ты собираешься к Риган?
- Часов в десять утра. Желаешь составить компанию?
- Если нет возражений.
Кайла знала, что бывший муж просто хочет увидеть её. А он знал, что она это знает.
- Ни единого.
ххх
- Там опять твой покусанный.
- Спасибо, что предупредила, Элли. – Уэллер, помрачнев, замерла на пару секунд, морально готовясь к предстоящим распрям. Даже интересно, обвинит ли её Джереми в чём-нибудь новеньком.
Однако вид у Бланта оказался вполне спокойный. Брюнет, не то по привычке, не то в знак мирных намерений, восседал на кушетке, глазами не сверкал, руками не махал, ногами не топал.
- Здравствуй.
- Здравствуй. – Риган приостановилась в центре кабинета, ожидая, что вот-вот придётся отражать словесную атаку.
- Здесь в больнице тоже все думают, что у тебя был жених, который погиб?
Брови Уэллер удивлённо выгнулись. Нашёл, о чём спросить. Наверно, не знает, с чего лучше начать.
- Считаешь, я использовала ту легенду всерьёз? – Женщина двинулась к пациенту. – У меня на работе все давно понимают, что не стоит лезть ко мне с расспросами. Я выдумываю что-нибудь про отца ребёнка, когда надо кого-то поставить на место или поскорее отвязаться. Если отец действительно ты, то я тебя убила уже пятью или шестью разными способами.
- Лестно, - бесцветно выдохнул Джереми.
Риган уселась рядом с ним.
- Не расстраивайся раньше времени. Я ведь не помню целый день, кто знает, что было до встречи с тобой? Может, я пошла в ближайшее университетское общежитие и отдалась пяти кенийским студентам.
Джереми осклабился, уронив голову на грудь. В этом движении не было раздражения и усталости, была растерянность.
- После родов надо сделать ДНК-тест, - продолжила врач. – И даже если он окажется положительным, я не стану от тебя чего-либо требовать, даю слово. – «Разумеется, если не выяснится, что ты врёшь и на самом деле знаешь, что произошло с моей памятью».
Вроде бы Джереми это порадовало. Он повернулся к Риган, взгляд скользнул от макушки хирурга к её ногам и обратно, оба раза задерживавшись на животе.
- Так значит, пятью или шестью способами? – вяло улыбнулся брюнет.
- Да. Один раз тебя даже переехала газонокосилка.
- Класс. – Улыбка всё равно была вымученной.
- Джереми, я же сказала, что тебе не о чём беспокоиться. Можешь вообще не соглашаться ни на какие тесты. Всё, джинн, отныне ты не раб лампы, я дарую тебе свободу.
- Дело не в этом.
- В чём тогда?
- Какой твой любимый ресторан?
- Что?..
- Твой любимый ресторан. Есть место, куда ты регулярно ходишь поесть?
- Предположим.
- Как оно называется?
- Какая тебе разница?
- Это важно.
Женщина закатила глаза.
- «Три Н», ресторанчик недалеко от моего дома. Доволен? Теперь объясни, что происходит.
ххх
Уэллер вылетела из кабинета, так хлопнув дверью, что та едва не расквасила нос Джереми.
- Риган!
Разозлённая шатенка не ответила, она на ходу застёгивала пальто, которым заменила медицинский халат. Женщина понятия не имела, куда направится, но нужно было куда-то шагать, что-то быстро делать, чтобы бушующая внутри злоба поскорей рассосалась.
Мужчина упрямо шагал следом, однако не спешил нагонять, не зная, будет от этого лучше или хуже.
- Куда тебя понесло?
Врач, не сбавляя скорость, обернулась на пару мгновений, завязывая пояс.
- Пойду психану где-нибудь в укромном месте! – и вновь нацелилась на выход, при обороте задев плечом проходившего мимо доктора Мэйсона.
- Уэллер, куда ты собралась? Рабочий день едва начался.
Но ему не ответила ни шатенка, ни пронёсшийся следом Блант.
- Остановись и успокойся! – строго гаркнул брюнет, «вспомнив», что сильные и независимые женщины на самом деле мечтают, чтобы ими командовал ещё более сильный и независимый мужчина.
- Да пошёл ты! – Риган яростно кинулась к замаячившим впереди главным дверям. Она не сразу распознала знакомые лица прямо по курсу.
- Что стряслось? – Кайла придержала сестру за предплечья, секундой ранее отдав на попечение Линтона небольшой кактус в повязанном бантом керамическом горшке. Разумеется, биолог не собиралась использовать растение как оружие, даже если встреча опять обернётся ссорой, просто идея насчёт такого подарка показалась забавной и удачной. – Риган!
Подоспел Джереми, образовался кружок из четырёх человек. Раздражение Уэллер нашло другой путь для самовыражения, и женщина сменила быстрый шаг на быстрые слова. Она заговорила энергично, запальчиво:
- Привет, а у меня интересные новости. Хотя, о чём я, где же мои манеры? Знакомьтесь, - она дёрганно указала на Бланта, - это тот самый Джереми. Джереми, это Кайла, это Линтон, это кактус – понятия не имею, что он тут делает, но факт остаётся фактом.
- Вообще-то, я купила его тебе в подарок.
- Мило! – Врач моментально изъяла растение у геолога, чтобы занять руки. – А у нас происходит кое-что поинтереснее кактусов. Представь себе, оказывается, я не одинока – ещё минимум у семи человек случился такой же провал в памяти, стёрся тот же день. Чувствую себя подопытным кроликом! – «И это страшно бесит!»
- Кто тебе рассказал? – Догадаться было несложно, Кайла бросила взгляд на Джереми.
- У меня есть друзья и связи в полиции, специалисты двух участков бились над этой загадкой.
Биолог вновь посмотрела на Риган.
- Во-первых, отцепись от кактуса, не то уколешься. – Кайла, не встретив сопротивления, отняла растение и резво вручила Бланту. – Во-вторых, пострадавших не восемь, а минимум пятнадцать.
«Не бывает таких совпадений!.. Во что я вляпалась и, главное, как?!!» Эти мысли секундным тайфуном пронеслись по разуму, однако с языка сорвался иной вопрос.
- Откуда ты знаешь? – Риган прищурилась, словно взяв сестру на прицел.
Кайла обменялась взглядами с Линтоном, и ответил блондин:
- Сегодня утром мне звонил мой знакомый. Из Министерства.
- Вчера после допроса я поинтересовалась у тех ребят насчёт потери памяти, - подключилась Кайла. – Я не называла твоего имени, лишь описала ситуацию, не особо надеясь на что-то. Это был вопрос в стиле «А вы, часом, не в курсе…». На всякий случай, только и всего.
- И работники Министерства обороны радостно поделились с вами информацией? – скептически фыркнула хирург.
Джереми хлопал глазами, по очереди взирая на участников разговора.
- Это была неофициальная передача данных, по старой дружбе, - опять вступил геолог, - и естественно, мне рассказали исключительно то, что разрешалось рассказывать.
Врач сдула со лба прядь волос. Женщина по-прежнему мало что понимала, волнение не утихло, но приобрело чёткое направление.
- Объясните мне внятно, в чём дело, и каким образом сюда приплелось Министерство обороны.
- Мы не говорили с теми, кто непосредственно занимается расследованием, им передадут или, скорее всего, уже передали наш рассказ, если понадобится уточнить что-то ещё, с нами свяжутся. – Линтон осмотрелся и предложил: - Может, обсудим в другом месте?
Риган кивнула, пригладила чёлку, взяла у Бланта кактус и скомандовала:
- Идёмте в мой кабинет.
ххх
Колючий подарок пристроили в углу письменного стола. Хозяйка кабинета стояла рядом, остальные тоже не стали присаживаться.
- Резюмирую, - по окончании десятиминутной беседы вывела Уэллер, опираясь на столешницу ладонями. – Приятели Джереми рассказали, что зарегистрировано несколько обращений в полицию по поводу странной потери памяти, когда амнезия забрала один день – с момента пробуждения до момента засыпания. В жизни бы не подумала, что с такими проблемами идут в полицию, ну да ладно. Между пострадавшими - мне это слово не нравится, но не стану привередничать - не нашли ничего общего, за исключением того, что все семеро пятнадцатого июля заходили в «Три Н». – Пересказ был нужен самой Риган, чтобы разложить полученные знания по полочкам. Шатенка посмотрела на Бланта. – Я что-нибудь упустила?
- Ничего важного.
- Прекрасно. Приятели Линтона дополняют картину, поскольку Министерство обороны тоже заинтересовалось таинственной, относительно массовой амнезией. – Поначалу у неё возник вопрос: при чём тут оборона? Было бы ещё понятно, если б забеспокоилось какое-то сугубо внутреннее ведомство, навряд ли горстка бедняг с отшибленной памятью представляет опасность для государства. Ага. Опасность – нет, потенциальную выгоду – да. То же самое, что с тюленем Сапфиром. Кто откажется заполучить средство, способное выборочно стирать память? – В результате мы знаем о пятнадцати пострадавших, включая меня. – Пятнадцать. Ровное число. Недурно подходит для количества подопытных. – Между собой они знакомы не были, разве что пара-тройка человек, и то не близко. Их объединяет только посещение «Три Н» - все были регулярными клиентами. И, если я правильно поняла, ни с кем из них в День Икс не происходило чего-то экстраординарного, многие провели его с коллегами, родственниками, друзьями, а на следующее утро напрочь забыли. Теперь давайте делать выводы. Признайтесь, кто подумал об эксперименте? – Врач первая подняла руку, остальные повторили этот жест. – Возникает не ряд, а целый хоровод вопросов. Что за эксперимент? С какой целью? Кто его проводил и каким конкретно образом?
Наблюдая за Уэллер, Блант восхищался. Да, поначалу она вспылила, но сейчас-то крепко держит себя в руках. Словно обсуждает детективный роман, а не разбирает события, имеющие к ней непосредственное отношение.
- Кто бы это ни был, он наверняка имел возможность наблюдать за вами после, - отметила Кайла. – Иначе какой смысл в эксперименте? Причём простого наблюдения недостаточно, надо было как-то понять, что вы впрямь потеряли воспоминания о том дне. – Океанолог подумала, что Риган единственная умудрилась не заметить перескока дат благодаря стечению обстоятельств, остальные наверняка гораздо раньше обнаружили пробел.
- Линтон, они проверяли работников ресторана? – тем временем спросила Риган.
- Думаю, да, но мне не докладывали.
- Вряд ли в штат поваров и официантов затесался сумасшедший учёный, - вставила биолог.
- Не факт, что сумасшедший, - возразил бывший муж. – Отвратительно, но рационально: применить своё изобретение так, чтоб ни перед кем официально не отчитываться, особенно в случае неудачи. Как ни противно, я сильно сомневаюсь, что это первый эпизод в истории, когда для отработки новшества используются ничего не подозревающие люди. А постоянных клиентов, очевидно, выбрали потому, что известны их имена и нетрудно выяснить адреса и другие данные.
- Всё равно слабо верится, что среди ресторанных работников есть специалист по нейробиологии или прочей заковыристой дисциплине, - не уступала Кайла. – Хотя кого-то могли подкупить просто для того, чтоб он добавил препарат в еду.
- Мы уже решили, что это был препарат? – подняла брови Риган.
- А ты подозреваешь, что в тебя незаметно вживили навороченный биомеханический имплант? Или оттащили за угол и быстренько загипнотизировали? Теперь мы знаем, что ты одна из многих, следовательно, куда логичнее говорить о «невидимом» для экспертизы веществе, над которым пришлось покорпеть профессионалу.
- Версия с препаратом правдоподобна, - спешно вмешался Линтон, дабы не дать зачаткам ссоры перерасти в настоящий конфликт. – Это могло быть как внутреннее применение, так и наружное или инъекция.
- То есть укол? – Джереми покачал головой. – Я, конечно, не спец, но разве реально не заметить, что тебе сделали укол? А если заметят, без шума не обойтись. И вообще, человека, который ходит по ресторану и тыкает в посетителей, быстро засекут.
Сложно было возразить, хотя каких только трюкачей (и технологий) нет на свете. В любом случае, человек без навыков подобное не провернёт.
- Короче говоря, мы можем сидеть и гадать до конца года, - пробормотала Кайла.
- Точно, - согласился Линтон. – Мы даже не уверены на сто процентов, что речь об эксперименте. А если это всё-таки эксперимент, не факт, что целью была память, амнезия могла стать побочным эффектом.
Брюнет собрался оповестить всех, что с него теорий достаточно и за последние минут пятнадцать по-настоящему ничего не прояснилось. Высказаться не удалось, поскольку возникла запыхавшаяся медсестра и выпалила, что поступил мужчина с ножевыми ранениями.
Риган, ранее вернувшая пальто на вешалку, молча взяла свой халат.
- Ты справишься? – В голосе Кайлы угадывалась тревога, а то и забота. – В таком состоянии?
- Предлагаешь попросить пациента перестать истекать кровью, пока ему будут искать другого хирурга?
После ухода Риган в кабинете повисло молчание.
Джереми не привык обсуждать свои дела с посторонними людьми, а между собой эти посторонние люди обсудили ситуацию ещё по дороге к больнице. Оба Сноу понимали: маловероятно, что какой-нибудь учёный-одиночка ни с того ни с сего решил создать средство «Потеряй целый день»; для подобного нужны основания. Основанием вполне может быть заказ, но от кого – остаётся гадать, вариантов предостаточно. Кайла не сомневалась, что к тем же выводам придёт и Риган, если уже не пришла. Самое обидное: больше никто ничего не расскажет ни Сноу, ни Уэллер. Им даже вряд ли доложат о «поимке злоумышленника», если таковая случится. А в том, что организатора или организаторов эксперимента ищут, а то и уже нашли, Линтон не сомневался. Уж точно не стоит спрашивать, как Министерство станет использовать «памятную» технологию, если всё-таки заполучит её. Ни одно государство на свете не ведёт кристально-честную игру и никогда не вело, интриги всегда были и, наверное, всегда будут частью политики как внутренней, так и международной. Британия в этом плане не сильно отличается от прочих стран. А значит, даже если «на вооружении» появится средство, стирающее память (либо обладающее подкорректированными свойствами после должной доработки), оно станет просто одним из многих-многих секретных методов в мировом круговороте пакостей. Думать об этом противно, но что-то изменить нереально. Давно есть «невидимые» средства куда вредоноснее и разрушительнее, на их фоне вырванный из памяти день кажется милейшей шалостью.
Хотя эти размышления не высказывались вслух, они ощутимо отяжеляли атмосферу.
- Кстати, классные линзы, - бросил Джереми Линтону, чтобы нарушить натянутую тишину.
- Это не линзы, - привычно поведал геолог.
Все трое собирались дождаться Риган, но дождались Элли, которая оповестила, что доктор Уэллер надолго застряла в операционной и лучше бы визитёрам зайти в другой раз.
ххх
Вопреки подозрениям Риган, Кайле правда нужно было в плимутский университет. Там ждали полтора десятка нерадивых студентов, оставленных на дополнительные занятия, и биолог намеревалась устроить тиранию в воспитательных целях. Занятиям предстояло начаться завтра, Кайла и так откладывала отъезд до последнего.
Линтон отвёз её на вокзал.
Прошлым вечером, в одиночестве у себя дома, блондин долго рассматривал отданное Деборой кольцо. Даже надел на безымянный палец, чтобы проверить, воскреснут ли какие-нибудь забытые ощущения. Это кольцо не отличалось формой или размером от двух других, которые Линтону доводилось носить после, каких откровений он ожидал? Перед океанологом не вспыхнул с новой яркостью день свадьбы или первая брачная ночь, не появилось личико Кайлы, произносившей торжественное обещание. Кольцо. Это просто украшение, само по себе оно не значит ровным счётом ничего. У молодых людей было нечто куда более ценное, причём ещё задолго до свадьбы.
- Сколько времени понадобится на тиранию? – справился геолог, когда они с экс-женой стояли неподалёку от платформы в ожидании автобуса.
- На репрессии мне отвели три дня подряд. – Шатенка придержала волосы, которые норовил растрепать зимний ветер.
У геолога тоже было полно работы, и впереди ждала парочка бессонных ночей, в течение коих следовало доделать годовые отчёты; похищали тебя или не похищали – начальство это не волнует, раз ты жив-здоров, будь любезен закончить дело в срок.
- Я смотрел твой проект, по-моему, стоящая затея.
- Какой проект?
- Тот, с которым ты участвовала в конкурсе грантов.
- Ты тоже участвовал?
- Нет, я в главном жюри.
- Умоляю, не говори, что вы там всерьёз рассматриваете Эшли Шерон как одного из кандидатов на победу!
- Эшли Шерон? Дама с пунктиком насчёт гендерных сравнений? Не смеши меня.
Кайла выдохнула с демонстративным облегчением.
- Так что по поводу моего проекта? У нас со студентами есть шанс махнуть в южные моря?
- В рамках этой программы – нет. – Линтон ухмыльнулся, наблюдая за бывшей женой. Она не ожидала победы, потому не огорчилась, лишь состроила скорбную рожицу. – Но есть другие гранты, и, что ещё важнее, есть налоговые послабления для компаний, оказывающих поддержку одарённым студентам.
- К чему ты клонишь?
- Тридцатого числа я снова улетаю на Виргинские острова и беру с собой небольшую группу своих студентов, несколько твоих тоже могут присоединиться. Отбери четверых-пятерых.
Кайла не растерялась, а скорее, не решила, как правильно среагировать.
- Тридцатого числа этого месяца?
Мужчин кивнул.
Молодая женщина могла бы сказать, что у её студентов наверняка уже есть новогодние планы. Подобные экспедиции надо целиком организовывать заранее, а не звать на них чуть ли не в последний момент. С другой стороны, нельзя же вечно жить по расписанию, особенно, если внезапно возникают хорошие перспективы. Тот, кто действительно захочет поехать, найдёт способ уладить свои дела, а не заинтересованные студенты в таком «вояже» и не нужны.
- Предполагается, что я должна поехать вместе со своими ребятами?
Линтон коварно улыбнулся, подступив ближе.
- Больше тебе скажу: если ты не поедешь, то и твои ребята тоже.
- Смахивает на шантаж, - отнюдь не опечаленно заметила шатенка.
- Это он и есть, - беззастенчиво подтвердил блондин.
Не скажешь, что всё вдруг сделалось кристально ясно и просто. Но у учёных было достаточно времени, чтобы подумать о своих отношениях, и особенно продуктивной стала вчерашняя ночь – первая ночь после похищения, когда эмоции ещё очень сильны, и не на что переключиться, нет дел и хлопот, отвлекавших днём. Оба океанолога пришли к одинаковому выводу: уж лучше потом жалеть о своих действиях, чем о своём бездействии.
- Ты поедешь? – спросил Линтон серьёзным тоном, который резко контрастировал с игривыми нотками трёхсекундной давности.
- А ты не будешь ко мне приставать?
- Конечно, буду. – К геологу вернулась весёлость, по крайней мере, внешняя. – Я, знаешь ли, намерен пользоваться своим служебным положением.
Кайла изобразила праведный ужас.
- Тогда я категорически, - биолог отвела от лица встрёпанные ветром локоны, - согласна.
ххх
Смена выдалась тяжелая, мужчина с ножевыми ранениями оказался лишь первой ласточкой. Вдобавок, были ещё две запланированные операции. К вечеру привезли миссис Бёрнсдейл; старушка главным образом страдала одним недугом – ипохондрией и регулярно грозилась умереть по любому поводу. Обычно дежурные врачи давали даме витамины и, чтобы избежать слёзного скандала, оставляли её на ночь в палате, в конечном итоге так выходило спокойнее и для медперсонала, и для родни миссис Бёрнсдейл.
Уэллер и пообедать бы не успела, если б сердобольная Элли не принесла еду из столовой в кабинет хирурга, куда та забежала сменить халат. Разделываясь с овощным салатом и варёной рыбой, шатенка обратила внимание на подарок сестры, только сейчас заметив, что из-под пышного банта торчит бумажный уголок. Записка гласила: «Быть замужем не такое уж больше счастье, поверь трижды разведённой вдове». Уэллер быстро настрочила Кайле СМС: «Химиотерапия не обязательно приводит к безоговорочному бесплодию, поверь опытному врачу».
Ночь тоже не побаловала спокойствием. Передохнуть врач смогла ближе к утру. За окнами уже светлело, когда шатенка свернулась в свой кабинет, сначала уселась, а потом улеглась на кушетку.
Гинеколог Риган говорил, что за все годы работы не видел более резвой беременной даже среди тех, кому ещё не исполнилось двадцати лет. Коллеги тоже удивлялись её подвижности и энергичности. Уэллер сама понимала, что у неё беременность проходит значительно легче, чем у большинства женщин, не в последнюю очередь благодаря изначальной заботе о здоровье. Но это не значит, что Риган не ощущала побочных эффектов своего положения. И голова порой кружилась, и ноги опухали, и спина болела, и слабость накатывала, и изжога мучила, а уж размышления о незавидной доле матери-одиночки - вовсе отдельный разговор. Просто Уэллер не видела смысла в охах-вздохах и жалобах, тем более при отсутствии людей, для которых самочувствие Риган действительно имело бы значение.
Вчера, точнее, уже позавчера шатенка впервые в жизни испугалась за кого-то больше, чем за саму себя. После ссоры Риган высадила сестру из машины, поехала домой и по пути едва не врезалась в автомобиль, неожиданно вылетевший из-за угла на бешеной скорости. Хирург успела среагировать и вовремя затормозила. А в мозгу промелькнуло: если сейчас умрёт она, умрёт и её ребёнок – именно от этой мысли руки похолодели и задрожали.
Ещё пугало влияние, которое неизвестный препарат мог оказать на развитие плода. Но ни одно из УЗИ не выявило патологий, у малыша был правильный размер тела и головы, наличествовало по пять пальцев на каждой руке и ноге, все показатели соответствовали норме.
Вдруг организаторов предполагаемого эксперимента не удастся остановить, и сами они не остановятся? Вдруг они не останавливались всё это время? Вдруг им опять зачем-то понадобится Риган или, того хуже, ребёнок? Правда, уже почти полгода прошло совершенно спокойно.
Страхи ничего не меняли. Если уж берёшься за что-то, делай это хорошо. Риган собиралась стать хорошей матерью, а с проблемами она будет разбираться по мере их поступления.
Уэллер уснула на левом богу, одну руку положив под голову, другой как бы придерживая живот.
В десятом часу утра шатенку деликатно разбудил Джереми.
Проморгавшись, врач внимательно поглядела на Бланта и приглушённо спросила:
- Кто Вы?
Брюнет приоткрыл рот, но Риган рассмеялась прежде, чем визитёр успел всерьёз насторожиться. Охранник тоже улыбнулся.
- Что ты здесь делаешь? – Поднявшись, женщина аккуратно провела пальцами по нижним векам, надеясь, что дорогая тушь не подвела и не осыпалась самым неприглядным образом.
- Мне показалось, мы вчера не договорили.
Риган раздумчиво пригладила тёмно-каштановые пряди. Пожалуй, впрямь надо окончательно решить, что делать, как себя вести друг с другом.
Джереми был настроен расставить точки над «i», но, видимо, опять не придумал, с чего начать.
- Хочешь о чём-нибудь спросить? – помогла Уэллер.
- Вроде нет… Ты знаешь, мальчик это или девочка?
Медик покачала головой.
- На УЗИ рассмотреть не удалось. В первый раз малыш повернулся спиной, во второй – демонстративно закинул ногу на ногу… - Выражение лица Джереми сработало лучше любого стоп-крана. Ужас мужчины увеличивался пропорционально воодушевлению в голосе шатенки. Риган осеклась, а через миг хмыкнула. – Тебе ведь это не интересно, да? – Она увидела облегчение в зелёных глазах и осклабилась.
- Извини, - виновато поморщился брюнет. – Я не хочу детей. Никогда не хотел.
- Понятно. Тогда повторю то, что уже говорила: можешь идти, я не собираюсь ничего от тебя требовать.
- Совсем ничего? – не сразу поверил своему счастью Блант.
- Совсем ничего, - подтвердила Уэллер, в эту самую секунду по-настоящему почувствовав себя одинокой. Ведь Риган почти показалось, что через несколько лет не придётся объяснять ребёнку, почему у него нет папы, что она может рассчитывать хоть на маленькую поддержку Бланта; и эти чаяния растворились. Словно Риган ступила на мостик, а тот исчез прямо у неё под ногами. Вряд ли её лицо выдавало переживания, Джереми, во всяком случае, не заметил тревожных признаков. – Ты думал, я ударюсь в слёзы или начну прикладывать твои руки к своему животу и нести какую-нибудь чушь про то, что ты обязательно должен почувствовать, как толкается плод нашей любви? Ты меня не знаешь, такая ерунда не в моём стиле. Мне только интересно: если тебе не нужен ребёнок, зачем ты вообще пришёл выяснять, твой ли он?
Джереми растерялся сильнее, и Риган без труда угадала ответ.
- Упреждающий удар? Нагрянуть к потенциальной аферистке прежде, чем она сама нагрянет к тебе? Застать врасплох, деморализовать, заодно разведать обстановку?
- Звучит как-то чересчур по-военному.
Риган усмехнулась.
- Иди, тебе пора. – «Да и моя смена закончилась».
Блант лихо кивнул и не стал задерживаться. Правда, у самого порога, уже взявшись за дверную ручку, мужчина, помявшись, выдал:
- Всё-таки надо бы сделать этот ДНК-тест. Сообщи мне, когда ребёнок родится.
- Скину СМС-ку, - пообещала Риган.
ххх
Элли тоже пока не покинула рабочее место – сменщица задерживалась. Врач и медсестра встретились в коридоре.
- Я что-нибудь проспала?
- Ничего такого. Доктор О’Нилл уже заступил, но не стал тебя будить.
- Любезно с его стороны. – Риган подавила зевок.
- Восемнадцатая палата снова свободна.
- Миссис Бёрнсдейл в очередной раз разочаровала родственников?
- Да, её только что забрали домой, - хихикнула Элли.
- «Домой» - прекрасное направление, мне тоже стоит… ох. – Риган сначала резко выпрямилась, а потом чуть наклонила туловище вбок, застыв в не очень естественной позе.
- Опять? – сочувственно-понимающе вопросила Элли, мать двоих детей.
- Ага, - покивала хирург. – Почему во всякой сентиментальной литературе пишут, как чудесно, когда ребёнок шевелится у тебя под сердцем, но умалчивают, что он может ещё и упереться тебе в рёбра? – И стой теперь, жди, пока «отпустит».
- Тогда это была бы не совсем сентиментальная литература. Я вообще не подозревала, что ты такое читаешь.
- Две тысячи десятый год. Эйяфьядлайёкудль. Почти двенадцать часов в аэропорту Белфаста. Я собиралась купить пару газет, но потом в порядке эксперимента решила взять какой-нибудь любовный роман.
- Эксперимент прошёл успешно?
- Затрудняюсь сказать. По крайней мере, конец книжки был счастливым – все переженились. Сплошные ликования и радость, всё так слащаво хорошо, что аж противно. – Но жаль, что в жизни нечасто случаются подобные безоблачные финалы.
- Не обязательно, чтобы всё и всегда заканчивалось идеально хорошо, иногда достаточно, чтобы не заканчивалось плохо.
Риган уставилась на Элли широко открытыми глазами, испугавшись, что нечаянно произнесла свою невесёлую мысль вслух. Однако медсестра смотрела бесхитростно и доброжелательно, как обычно. Чересчур обычно. Некоторые люди гораздо проницательнее, чем кажутся в повседневной жизни; особенно славно, когда они ещё и достаточно умны, чтобы не лезть со своей проницательностью в чужие дела – Элли относилась к этой благословенной категории.
Обитатель живота перестал испытывать мамины рёбра на прочность, Риган расслабилась.
- До встречи, - врач улыбнулась напоследок.
- Пока.
Перед выходом Риган притормозила, глядя на своё отражение в толстом стекле двери. «Итак, мне скоро сорок лет, я мать-одиночка и, вдобавок, подопытный кролик. Ну и плевать». Шатенка пожала плечами и двинулась дальше.
Доктор Мэйсон, приметивший подчинённую с другого конца коридора, не успел поздороваться. Не велико упущение, они скоро опять увидятся. Мужчина понял, что Риган теперь стала привлекать больше его внимания. Не в любовном смысле; Мэйсон был давно и счастливо женат, однако кольцо на пальце не умаляло наблюдательности. Главный хирург отметил: за последние месяцы изменилось не только тело Уэллер. Её лицо уже не было холодным и бесчувственным эталоном классической красоты, выражение стало более живым. «Неудивительно, она же скоро будет матерью».
Не подозревая о размышлениях начальства, Риган выбралась на улицу и вдохнула полной грудью. Воздух был по-зимнему холодным, как за городом. Вскоре пошёл снег.
Конец
(19 августа 2014 г. – 4 августа 2015 г.)
Отредактировано Елена Бжания (2015-12-05 23:57:16)
575577363 Николь
