Родственники
Пролог
  На Бэйкер-Бич появился крохотный домик без окон и дверей. Бревенчатый, с серой черепичной крышей. Метра два что в длину, что в ширину, что в высоту. Никто не видел, как он строился. Люди однажды пришли на пляж, а дом уже там и будто бы не первый год.
  Нашлись желающие заглянуть внутрь. Одних отсутствие окон и двери охладило, других распалило. Некоторые умники пытались проделать отверстия самостоятельно с помощью топоров и бензопил. Ни брёвна, ни черепица при встрече с металлом не пострадали, а инструменты знатно подпортились.
  Муниципальные власти по какой-то причине не проявляли к внезапно возникшей постройке ни малейшего интереса. Пусть себе стоит, раз никому не мешает.
  В рекордно короткие сроки все привыкли к дому и перестали обращать на него внимание. Правда, время от времени появлялись рассказы о чертовщине, якобы творившейся у дома по ночам и замеченной поздними прохожими. Но поскольку эти прохожие оказывались безбожно пьяны, их слова не воспринимали всерьёз.

1. Добро пожаловать домой
  В любом путешествии самым интересным для Бьянки был не конечный пункт, а путь. Стук поездных колёс. Пейзажи за окном автобуса или машины. Облака под самолётом. Поэтому, чтобы из Чикаго добраться до Сан-Франциско, она воспользовалась не своей способностью перемещаться, а услугами авиакомпании.
  Самолёт приземлился точно по расписанию.
  - Бьянка! Бьянка! Мы тут!
  Она сначала услышала и только потом увидела Мелинду – та была в толпе встречающих, махала руками и подпрыгивала от избытка энтузиазма. Стоявший рядом Крис не прыгал, но тоже радостно улыбался.
  Бьянка не просила её встречать, вроде и номер рейса не сообщала, но как же здорово, что они здесь!
  Мелинда кинулась обниматься, едва девушки оказались в пределах досягаемости друг друга.
  - Бьянка!
  - Мэл! – Бьянка крепко-крепко обняла Мелинду, уткнувшись щекой и носом в распущённые тёмные волосы.
  Мелинда поцеловала её в щёку, после чего настала очередь Криса заключить  Бьянку в объятья.
  - Крис! – Бьянка не осталась в долгу.
  - Как добралась?
  - Без приключений.
  Крис ненавязчиво перехватил у неё ручку чемодана.
  - Наверное, лучше взять такси, а не, - он понизил голос, - перемещаться.
  Ясное дело. Попробуй угадай, сколько камер видеонаблюдения понатыкано в  аэропорту и где именно. Даже самый зоркий глаз может что-нибудь упустить. Вдобавок Бьянке нравилось ездить на машине, о чём прекрасно знала вся семья.
  Семья. До сих пор Бьянку иногда изумляло это слово, вернее, то, что она могла использовать его применительно к себе.

***

  Линн была добросовестной матерью и отменным фениксом. Когда пришлось выбирать между первым и вторым, она не колебалась. Хотя и винила себя: не дожала процесс воспитания дочери, дала слабину, вспомнив кое о чём. Надо было без зазрения совести врать, что, когда убиваешь, не чувствуешь ничего, а она не соврала. В результате убийцы из девочки не вышло. Какого-нибудь демона ещё могла прихлопнуть, а светлого мага или обычного человека – ни в какую. Бьянка должна была стать гордостью матери, а превратилась в позор. Линн после встречи с Бьянкой из будущего решила на всякий случай родить вторую дочь и теперь поклялась себе, что уж из этой-то вырастит настоящего феникса, а не размазню. Бьянке едва исполнилось десять, когда мать вышвырнула её из дома, велев навсегда забыть и о ней, и об Анне, и о клане.
  В мире магии тоже есть беспризорники, и им приходится не легче, чем их «неволшебным» собратьям. Даже тяжелее. Нет и подобия полиции либо социальных служб, как хочешь, так и выживай, спасаясь от демонов, вампиров, вурдалаков и прочей нечисти, жаждущей полакомиться магическим деликатесом.
  За год Бьянка одичала, превратившись из ухоженной домашней девочки в зверёныша. Неизвестно, что стало бы с ней, если б она не попала в поле зрения бело-магического сообщества. Светлые тут же развели демагогию. Одни утверждали, что для всеобщего блага будет лучше уничтожить её немедленно, она же феникс, ничего хорошего и уж тем более доброго из неё не вырастет. Другие вопили про пацифизм и призывали не уподобляться идеологическим противникам - ребёнка надо попытаться спасти и наставить на путь истинный, иначе чем они лучше злых сил? Конец прениям положили Лео Уайетт и Пайпер Холливелл, объявившие, к всеобщему изумлению, что забирают девочку и будут воспитывать со своими детьми.
  Бьянка попала на другую планету, населённую чудиками, которые постоянно обнимаются. Улыбаются. Помогают друг другу. Заботятся не только о себе. Она не знала, что делать, когда за обеденным столом Уайетт подал ей хлебницу, чтобы она, если хочет, взяла хлеб к супу.
  Далеко не сразу озверевшая девчонка превратилась в адекватного человека. Пришлось даже на несколько месяцев сковать её силы, дабы она не причинила вреда ни окружающим, ни себе. В конце концов Бьянка образумилась. Она поняла, что её не используют, за неё волнуются, её защищают. Её… любят. Не потому, что она перспективная ведьма-убийца, а за то, что она это она.
  Бьянка стала частью семьи. И какой семьи! У Лео и Пайпер было трое детей – Уайетт, Кристофер и Мелинда. У Фиби и Купидона подрастали дочери Прюденс и Пэйтон; уже при Бьянке появилась Палома. Пейдж с Генри не отставали, будучи гордыми родителями близняшек Патриции и Джойс, а также Генри-младшего. Ещё к набору прилагался дедушка Виктор, удивительно бодрый для своих лет, частенько повторявший, что заботится о здоровье, поскольку принципиально хочет дождаться правнуков. И все эти люди регулярно собирались вместе – в выходные, в праздники или без повода в будни. Поначалу Бьянке это казалось диким: столько народу, и каждый дорожит остальными, всеми, даже Бьянкой. В один прекрасный день до неё вдруг дошло, что они, все и каждый, тоже ей дороги. Очень. Она не умела, боялась и стеснялась показывать привязанность. Воспитание феникса давало о себе знать, наверное, его последствия останутся с ней до конца жизни. Но Бьянка сначала надеялась, а потом точно знала, что её родственники и без красивых жестов да громких слов знают, как много значат для неё.
  И мысленно, и вслух она называла их так – родственники. Не папа или мама, не братья или сестра, а родственники, кузины, кузены. В сознании Бьянки на семейной терминологии – особенно словах «мать» и «сестра» - лежала чёрная тень от предательства фениксов.

***

  По случаю приезда Бьянки в доме Холливеллов собрались все. Лео, Пайпер, Уайетт, Фиби, Куп, Прю, Пэйтон, Палома, Пейдж, Генри-старший, Генри-младший, Пэтти, Джойс, Виктор; приехала Билли с мужем Джоном и дочкой Хелен.
  - Народ, посмотрите, кого мы привезли! – объявила Мелинда, открыв дверь.
  Прихожая мгновенно оказалась переполненной. Первой Бьянку обняла Пайпер, Лео обнял их обеих. С боков подскочили Джойс и Пэтти, их потеснили Палома и Прю. Генри-младший пробился через толпу и ласково притянул Бьянку за плечи. Фиби и Куп обняли её со спины, их примеру последовали Генри и Пейдж, а на месте близняшек уже были Пэйтон и Уайетт, следом к Бьянке протиснулся Виктор. Крис и Мелинда присоединились к массовым объятьям. Билли, Джон и Хелен тоже не остались в стороне.
  - Милая, с возвращением!
  - Добро пожаловать домой!
  - Мы соскучились!
  - Хорошо, что ты вернулась!
  - Замечательно выглядишь!
  - Устала?
  - Голодная?
  Бьянка едва успевала отвечать на объятья, поцелуи и реплики.
  Минуло не меньше получаса, прежде чем все оказались за огромным столом в гостиной. Народу было много, но и еды – не мало. От Пайпер Холливелл ещё никто не уходил голодным; по крайней мере, из желанных гостей. Бьянка, Уайетт, Крис и Мелинда уже жили отдельно (последняя, правда, на время летних каникул в колледже возвратилась под родительский кров), но Лео и Пайпер не успевали почувствовать себя одинокими, их дом редко пустовал.
  - Крис, расскажи про свою работу, - попросила Бьянка. – Я знаю лишь, что она у тебя есть, и всё.
  - На самом деле, ничего особенного.
  - Естественно, ты же только-только окончил колледж, для особенной работы надо набраться опыта
  На самом-то деле, опыт был. Крис совсем недавно стал дипломированным экологом, но не первый год участвовал в экологических проектах на волонтёрских началах. Он многое знал и умел.
  - Эколого-просветительская организация «Серебряный голубь». Не смотри так, название придумывал не я.
  - И кого ваш «Голубь» просвещает?
  - Тех, кто нас не выгоняет. Детей в садиках и школах, взрослых в разных организациях. Теоретически у нас могут быть всякие экспедиции, но это маловероятно. Финансирование не очень, мы зависим от спонсоров и фондов.
  - Тебе хотя бы хватает на еду? – Не скажешь, что в голосе Бьянки совсем не было иронии.
  - Как видишь, до сих пор не умер с голоду.
  - Так ведь ты и работаешь недавно, тебе ещё представится шанс. Ладно-ладно, не сердись, я ведь не всерьёз. Экология – штука очень важная, признаю. А чем конкретно ты занимаешься?
  - Всем понемногу. У нас небольшой штат, крутимся, как можем. Составляем познавательные программы, планируем акции, пытаемся обрабатывать спонсоров. И так далее, далее, далее. А теперь твоя очередь рассказывать про свою новую работу.
  - Ну, она несколько менее благородна, чем твоя. Фотостудия-агентство «Аметист». Сами делаем снимки, сами их продаём.
  Подростком Бьянка нашла на чердаке камеру Прю. Не той Прю, что сейчас жевала салат, а той, что была старшей сестрой Пайпер, Фиби и Пейдж. Та Прю работала фотографом, и Бьянка заинтересовалась этим делом. Ремесло оказалось далеко не таким лёгким, как представляется со стороны, но увлекательным. Увлечение стало любимой профессией.
  Была и другая профессия, но её в семье предпочитали не обсуждать. Бьянку выгнали из клана, однако она оставалась фениксом. Беспризорная жизнь была большой экстремальной тренировкой. В семье Холливеллов имелся свой мастер боевых искусств – Фиби, и она взялась тренировать Бьянку, рассудив, что для девочки это лучший способ выпустить пар, совладать с эмоциями. Словом, на плохую подготовку Бьянке жаловаться не приходилось. К ней начали обращаться с соответствующими заказами. Бьянка тщательно проверяла и перепроверяла всё, чтобы не уничтожить кого-то светлого или нейтрального. Из-за этого клиентов у неё было гораздо меньше, чем могло бы быть, но и в таком количестве они приносили неплохой доход.
  - У вас устраивают фотосессии? – поинтересовалась Пэйтон. – В смысле, не для моделей, а для обычных людей.
  - Конечно, это один из главных источников дохода. Свадьбы, выпускные, дети… - Бьянка закатила глаза. - Шарики, цветочки, ангелочки. А ещё мы делаем сюжетные фото, которые потом покупают, например, журналы для иллюстрирования своих статей.
  - Типа мужчины, грустно заглядывающего в пустой кошелёк? – Уайетт протянул ей хлебницу, и Бьянка взяла кусок ржаного хлеба.
  - Да. И сам кошелёк крупным планом. Журналист напишет про финансовый кризис, журнал выкупит у нас фото и поставит в статью.
  - Не проще журналу заказать такой снимок собственному фотографу?
  - Есть много нюансов. И потом, обычно фотоизображения выкупают не поштучно, а сразу несколькими партиями на разную тематику, чтобы создать запас на будущее.

***

  Бьянка, Мелинда и Фиби пошли с Пайпер на кухню, чтобы разрезать, разложить по тарелкам и доставить к столу шикарный шоколадный пирог (вернее, три пирога – одного на такую ораву маловато).
  - Ты ведь останешься на ночь? – Пайпер подала Бьянке две тарелки с лакомством.
  Ключи от съёмной квартиры Бьянка получила, уже переместила туда некоторые вещи и могла заселиться в любой момент.
  - Останусь, если не выгоните.
  Она как бы шутила, но на самом деле именно это всегда пугало её. Нынешние родственники ни разу не дали ей повода усомниться в них, и Бьянка свои страхи, оставшиеся после Линн, считала чуть ли не предательством, да вытравить до конца не могла. Впрочем, умом она понимала, что её опасения беспочвенны. Ей подарили столько любви и заботы, к ней проявили столько  внимания и терпения, что этого не перечеркнули бы все комплексы мира.
  Бьянка не признавалась вслух, но она вернулась в Сан-Франциско не ради карьерных перспектив. Она вернулась потому, что хотела быть ближе к семье. Казалось бы, если ты и твои близкие способны за пару мгновений переместиться в любую точку мира, расстояние не имеет значения. Лишь на практике познаёшь, что дистанция накладывает заметный отпечаток. Он сложен из мелочей, их много, и они за пять с лишним лет осточертели Бьянке. Ей было девятнадцать, когда она уехала из дома. В двадцать два она уехала из Сан-Франциско. Жила в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Майами, Чикаго... В Чикаго всё складывалось распрекрасно, но Бьянку потянуло в родной город. К родным людям.
  - Действительно, мам, давай её выгоним! – предложила Мелинда, дорезая остаток второго пирога. – Может, тогда она перестанет говорить глупости.
  - Злюка! – Бьянка показала язык. – Готова выставить меня на улицу, чтобы я умерла от холода и голода.
  - Особенно от холода – посреди лета.
  - Девочки, хватит, - скомандовала Фиби. – Мэл, режь аккуратнее. Бьянка, отнесём первую партию, пока остальные не устроили крестовый поход за пирогом и не взяли кухню штурмом.

***

  За столом просидели до позднего вечера. Все дети (ага, дети – младшенькой пятнадцать, старшенькой двадцать семь; Хелен не в счёт, её отправили спать) болтали в комнате Бьянки и Мелинды до глубокой ночи. Постепенно разошлись, остались только сами Бьянка с Мелиндой да Уайетт с Крисом. Эта четвёрка проговорила до утра. У них накопилось столько всего, что они хотели рассказать друг другу!
  В шестом часу Пайпер ещё слышала их приглушённые голоса и смех. Когда ребята наконец затихли, она осторожно встала и прошла в комнату девчонок.
  Хорошо, что сегодня воскресенье, никому не нужно никуда торопиться, пусть спят, сколько хотят. И где хотят. Пайпер хихикнула. Кроватей в доме было меньше, чем родственников, и на ночлег устраивались где придётся. Некоторые оказывались разбужены, когда в темноте и/или спросонок об них кто-то спотыкался, а то и садился на них. В предыдущий раз Лео захотел посмотреть ночную футбольную трансляцию, сел на диван, а на диване лежал Куп, которому, как выяснилось позже, было жарко на втором этаже. Лео отпрянул от Купа и запнулся за старшего Генри, которому постелили недалеко от журнального столика. На шум сбежались остальные члены семьи – проверять, не напали ли демоны под покровом темноты. В итоге футбол смотрели всей гурьбой.
  Наверное, если бы такие родственные сборы устраивались ежедневно, Лео и Пайпер сошли бы с ума. Но они сошли бы с ума совершенно точно, если б такие сборы не устраивались совсем.
  Удивительная тишина стоит сейчас в доме – живая и тёплая.
  Бьянка и Мелинда спали на своей двухъярусной кровати, как в детстве – старшая наверху, младшая внизу.  Уайетт и Крис звёздочками раскинулись на полу, поверх спальных мешков.
  Пайпер улыбнулась. Уайетт – такой рассудительный, спокойный. Добрый. Крис – неугомонный, всё рвётся спасать мир, если не от мага-тирана, то от экологического кризиса. Мелинда – персональное солнце их семьи, улыбчивая, всегда готовая обнять и поддержать. Бьянка - …
  Бьянка…
  Услышав о беспризорной девочке-фениксе по имени Бьянка, Лео и Пайпер насторожились. Первым порывом было проигнорировать новость. Не их проблема! Ага, пока. Может стать их, если однажды с Бьянкой встретится Крис – вдруг и в новом будущем у этой парочки вспыхнет любовь? На девочку решили посмотреть. Посмотрели, ужаснулись. Не ребёнок, а дикий зверь, озлобленный, опасный. Желание не подпускать Бьянку к Крису и вообще к их семье возросло многократно. Только будет ли считаться с их желаниями жизнь? У судьбы своеобразное чувство юмора. Кто гарантирует, что вопреки всем усилиям родителей Крис никогда не познакомится с Бьянкой? Чтобы быть хоть относительно спокойными за сына, надо как-то превратить его потенциальную будущую невесту в приличного человека - вывод напрашивался сам собой, однако несколько дней его не отваживались произнести вслух. Аргументом, окончательно склонившим чашу весов в пользу рискового и сулящего немыслимый геморрой решения, стали слова Фиби.
  - Вы знаете, что тот Крис любил Бьянку. А я знаю, как он её любил. Я чувствовала. Он бы не простил, если б ей могли помочь и не помогли.
  Так в семье Холливеллов появилась приёмная дочь. Запущенная, растерянная, переполненная ненавистью к миру и себе самой. Подобное не исправишь ни за пару дней, ни за пару лет, но это не значит, что исправить нельзя вовсе. Сомневались ли Лео и Пайпер в правильности своего решения? Каждый божий день весь первый год, когда наградой за добрые побуждения были выходки, обвинения и нападки. Следующие полгода было малость полегче. Ещё через шесть месяцев Бьянка начала оттаивать. И под коркой льда, которая больше не казалась непробиваемой, обнаружились способность преданно любить и потребность защищать своих любимых. Верность, честность, умение сочувствовать. С каждым днём прежде скрытые черты проявлялись ярче, развивались, крепли.
  Сейчас Пайпер знала: Бьянка – алмаз, превратившийся в бриллиант, сокровище, которое им посчастливилось обрести, а не упустить.
  Пайпер была бы спокойна за Криса, если б он и Бьянка, достаточно повзрослев, влюбились друг в друга. Только любви между ними не наблюдалось. Точнее, любовь была родственная, а не романтическая. Видимо, повлияло совместное детство.
  - Что ты здесь делаешь? – шёпотом спросила Бьянка, приподняв голову.
  А Пайпер и забыла, какой у неё чуткий сон.
  - Ничего. Проверяю, всё ли в порядке. Спи. – Она аккуратно переступила через Уайетта, возвращаясь к порогу.
  - Пайпер…
  - Да? – Пайпер остановилась у двери.
  На лице Бьянки появилась крайне редкая для неё улыбка – беззащитная, почти неуверенная.
  - Я скучала.
  - Я тоже, милая. – Уж Пайпер-то улыбнулась уверенно. – Мы все по тебе скучали.

2. Предложение, от которого трудно отказаться
  Само собой, она спросила у Криса разрешения, прежде чем появиться в его квартире. Стоял поздний вечер, Крис мог быть не один, быть занят, быть раздет, быть в постели, а то и всё разом.
  - Привет! – поздоровалась Бьянка, возникнув посреди гостиной (а также столовой, рабочего кабинета, библиотеки и спальни – в квартире была одна комната, зато довольно большая). – У меня для тебя предложение, от которого невозможно отказаться.
  - Неужели? – ухмыльнулся Крис, сидевший на полу перед ноутбуком. – Совсем-совсем невозможно?
  - Ну, не совсем-совсем, но трудно.
  - Интересно. – Крис отодвинул ноутбук и жестом предложил Бьянке сесть на стул (он же стол, если хотелось поесть здесь, а не на кухне, и он же шкаф, учитывая привычку Криса бросать одежду на спинку). – Излагай.
  Хотя сейчас стул был свободен, Бьянка села не на него, а на пол, рядом с Крисом.
  - Хочешь подработать? Мне нужен молодой мужчина для сюжетных съёмок.
  - У вас закончились профессиональные модели?
  - Для обезличенных снимков часто используют непрофессионалов. И мне приятней дать заработать тебе, а не кому-то постороннему.
  - Я тронут. А какой именно сюжет у снимков?
  - Сюжеты. Их много. Например, будешь держать в руке нож – это потенциальное фото для криминальной колонки. Или делать вид, что бьёшь кулаком по стене – иллюстрация для материала о ссорах, о стрессах, о психологических проблемах и так далее.
  - И я не буду знать, для чего потом используют фото с моей физиономией?
  - Я же сказала: снимки обезличенные, лица на них не видно.
  - Мне нравится идея. Не стану врать, что мне помешают лишние деньги, в общем-то, лишними они и не будут. Но что насчёт времени? Я работаю весь день, боюсь подвести с графиком съёмок.
  - Восемь часов в неделю в течение месяца. Можно по вечерам или на выходных. Потянешь?
  - Потяну. А… сколько заплатят? – Крис смутился, почувствовав себя меркантильным.
  Бьянка едва не расхохоталась.
  - Крис, это нормальный вопрос. А у тебя такое лицо, будто ты собираешься продать родину!

***

  Если его в нерабочее время просили сделать что-то по работе, Крис обычно соглашался. Не потому, что не умел отказывать или, будучи новичком, чувствовал себя неуверенно. Он знал, что трудится ради благого дела. Но сейчас, когда позвонил начальник и поинтересовался, не горит ли Крис желанием к завтрашнему утру сделать презентацию, которая должна была быть готова послезавтра, пришлось объявить, что желания нет, равно как и возможности.
  - Я на подработке, - сообщил Крис, прижимая телефон к уху плечом.
  - Ты подрабатываешь? – Мистер Харрисон определённо не одобрил сей факт.
  - Сегодня первый день, то есть вечер.
  - И что делаешь?
  - Ничего, что вредило бы природе. – Несмотря на открытый добродушный характер, к двадцати двум годам Крис уже научился выстраивать границы.
  - Значит, с презентацией не успеешь? Никак?
  - Никак. Я здесь надолго и, похоже, здорово вымотаюсь. Извините, мне неудобно говорить, я в наручниках. До свидания.
  Бьянка прыснула.
  - Ты представляешь, что нарисовало воображение твоего начальника?
  - У моего начальника нет воображения. Хотя, пара интересных версий у него, наверное, всё-таки возникла. – Крис бегло улыбнулся. – Но это его проблемы. Продолжим?
  - Продолжим. Вытяни руки.
  Крис послушно протянул к Бьянке руки, действительно скованные наручниками. Бьянка отступила на полшага назад, «прицелилась» в видоискатель, снова защёлкал затвор фотоаппарата.
  Она уже сфотографировала руки Криса в наручниках за спиной, прижатыми к груди, опущенными к животу, положенными на стол, упирающимися в стену… У двери, за дверью, у стола, за столом, под столом… Когда Крис стоял, сидел, лежал. Он не раз переодевался, дабы изображения не были однообразными (Бьянка предупредила, что надо взять несколько наборов одежды, и сама принесла вещи, подходящие Крису по размеру). Короче говоря, Крис в беседе с начальством не лукавил – он уже начал выматываться.
  Вопреки позднему часу в студии было многолюдно. Складывалось ощущение, что работа здесь кипит круглосуточно.
  - Будем тебя приковывать.
  - Ты ведь пошутила?
  - Нет. Нам нужно как можно больше вариантов. Так что прикуём тебя к батарее, к дверной ручке, к спинке кровати.
  - У вас тут и кровать есть?
  - У нас много чего есть.
  - Имей в виду, я парень порядочный, раздеваться не стану. Только после свадьбы.
  - Свадьба подождёт. Ты уже в футболке, больше раздеваться не надо. На фото всё равно будет непонятно, голый ты или просто без рукавов. И перестань меня смешить, а то руки трясутся.
  Рассмешить её Крис мог всегда, практически с первого дня их знакомства. Даже когда она была ходячим сгустком агрессии, он умудрялся добиться её улыбки – словами, интонацией, мимикой. А ещё он, как и Уайетт, защищал её, и это выглядело мило, она ведь поначалу была выше их обоих. Если кто-то из других ребят в Школе магии задирал Бьянку, минимум один из братьев Холливелл, а чаще оба, не раздумывая, кидались на помощь. Неизвестно, правда, кого от кого они защищали, но факт оставался фактом – Крис и Уайетт неизменно оказывались между Бьянкой и её обидчиками.
  Пока Бьянка фокусировалась на руках Криса, он изменился в лице, увидев что-то за её спиной.
  - Эй! Эй, Вы! Что Вы делаете? – Забыв о съёмке и наручниках, он решительно двинулся к Уиллу, тоже фотографу, который стоял на другом конце помещения.
  - Я? – удивился Уилл. – Ничего.
  - Что Вы только что сделали?
  - Ничего. Просто выбросил батарейки в мусорное ведро.
  - Ох, - простонала Бьянка.
  У них в семье отправка батареек куда-либо помимо переработки считалась восьмым смертным грехом. Крис мог прочитать полуторачасовую лекцию о том, почему батарейки нельзя просто выбрасывать. Тезисы лекции Бьянка давно знала наизусть, они ей снились в ночных кошмарах. Батарейки – химические источники тока. При их разложении высвобождаются токсичные вещества, которые отравляют почву, водоёмы, грунтовые воды. Круговорот воды в природе никто не отменял, посему вещества могут попадать в организмы и животных, и людей, вызывая болезни вплоть до онкологических. Одна пальчиковая батарейка загрязняет почти 90 галлонов воды и 24 квадратных ярда почвы. А вот если батарейка отправляется на переработку, до 94 % её состава используются повторно, а не загаживают природу.
  Увы, Уилл игнорировал сдачу батареек и в целом раздельный сбор не из-за неосведомлённости, а из принципа, дурацкого и непрошибаемого. Ход мысли примерно такой: откуда мне знать, что батарейки из контейнера вправду отправятся на переработку? (Тратиться на установку контейнеров и вывоз их содержимого, чтобы выкинуть оное на свалку, – это же неимоверно выгодно!) А пластик? А макулатура? Всё это могут втихомолку выбросить, так лучше я выброшу сразу. (Лучше быть на 100 % уверенным, что сырьё пропадёт без всякой пользы. Не хватало ещё гадать и переживать – переработали или не переработали?) Либо того хуже – вдруг пластик используют для изготовления дешёвых игрушек, вредящих детям? (Не получив вторсырья, производители игрушек тут же прикроют производства, а не закупят новое сырьё, на создание которого тратятся новые ресурсы!) И почему я должен бесплатно сдавать сырьё, за свой счёт обогащая компании, которые его перерабатывают и снова продают? (Все, кто знаком с отраслью изнутри, единогласно подтвердят: вторсырье стоит бешеных денег, заниматься переработкой – самый верный и быстрый способ попасть на страницы журнала «Форбс»!)
  На Уилла не действовали никакие логические доводы. Но и Крис не привык сдаваться.
  Намечалась битва титанов. Бьянка охотно понаблюдала бы, если б не поджимало время. Она собралась оттащить Криса от Уилла, но тут подошёл Алекс – главный фотограф, менеджер и владелец «Аметиста». Вне рабочей жизни он был непривередливым мужем и снисходительным отцом, но Бьянка знала его только как человека, способного на что угодно ради хорошего кадра.
  - Где ты его достала? – Алекс кивнул на Криса.
  - Он сам мне достался. Это мой родственник.
  - Почему ты не привела его раньше, в первый же день, как начала здесь работать?
  - Зачем?
  - Бьянка, ты что, слепая?! - Алекс опять дёрнул подбородком в сторону Криса, который дискутировал с Уиллом и не замечал ничего вокруг. Смотрелось, кстати, забавно, учитывая наручники. - Какое лицо, какое телосложение! А ты подписала его на обезличенные съёмки, о чём ты думала?
  - О том, что мне нужны модели для обезличенных съёмок. – Она не понимала пыла, с которым Алекс говорил о Крисе.
  - Господи, ты и правда не видишь?! – поразился Алекс.
  Да что там видеть? Она же не отрицает, что Крис высокий и симпатичный, но разве это редкость? Что в его внешности настолько выдающегося, чтобы так восхищаться?
  Она попыталась представить, что видит Криса впервые в жизни… Неожиданно попытка получилась чрезвычайно удачной. Он всегда был для неё мальчишкой и вдруг оказался мужчиной. Рослым. Хорошо сложенным. С потрясающими зелёными глазами. С ошеломительной улыбкой. Встретив такого незнакомца на улице, Бьянка обязательно попыталась бы познакомиться, даже если б пришлось симулировать обморок.
  - Он нам нужен! – продолжал Алекс, не догадываясь, в какое странное состояние зашвырнул Бьянку своими комментариями-наблюдениями.
  - Крис никогда не мечтал быть моделью.
  - Так пусть начинает мечтать. Уговори его. – Выдав поручение, Алекс отбыл в свой кабинет.
  «Ещё чего. Крису только твоей кабалы не хватает для полного счастья». Временными «обезличенными» моделями Алекс мало интересовался, контракты у них были простенькие, стандартные. Но тех, кого он хотел прибрать к рукам капитально, Алекс оглушал лестью, обещаниями и, пока они не пришли в себя, подсовывал им гораздо более заковыристые договоры.
  Тем временем Крис продолжал воспитательную работу с Уиллом. Уилл был крепким орешком, однако у Криса имелся внушительный опыт по общению с такими людьми. Он смирился с тем, что их не переспорить, не переубедить, не переделать враз; но научился грамотно сеять в них сомнение, которое могло когда-нибудь дать нужные всходы. Для этого не надо громко возражать и до хрипоты доказывать свою точку зрения. Немного фактов, немного юмора, немного притворного согласия, немного информации для размышления и снова порция юмора – ингредиенты простые, главное, приготовить блюдо правильно.
  К Бьянке Крис возвратился если не победителем, то точно не побеждённым, и пообещал вполголоса:
  - Я его ещё перевоспитаю.
  Она даже не сомневалась.
  - Алекс тобой заинтересовался. Предлагает тебе стать у нас постоянной моделью.
  - Ни за что! Я и от сегодняшних-то съёмок устал, а они ещё не закончились!
  - Первый раз всегда сложно. Подумай. Только не подписывай пока ничего. Будь аккуратнее, тебя могут заболтать и подсунуть контракт. Лучше ни с кем особо не разговаривай, когда меня нет рядом.
  Сначала Крис насмешливо на неё глядел, затем надул губы и ковырнул носком пол.
  - И конфеты тоже не брать, если предложат? Сказать, что мама с папой мне запрещают брать сладости у посторонних?
  Бьянка хохотнула и хлопнула его по плечу.
  - Именно так и скажи.

***

  Ни Крис, ни Уайетт, ни Мэл не поняли, зачем родители берут постороннюю девочку, да ещё злющую и опасную. (Вообще-то, Мэл тогда много чего не понимала, ей было три года.) Усадив их за стол, мама с папой мягко и подробно объяснили: если они не помогут ей, не поможет никто. Бьянку выгнала из дома собственная мама, потому что Бьянка не хотела быть убийцей. Так что девочка не плохая. Но сначала будет очень нелегко, придётся потерпеть.
  Крис и не представлял, что бывают родители, которые выгоняют детей из дома. Ему стало заочно жаль Бьянку, и это чувство не исчезло после знакомства вживую. Родители оказалась правы – было нелегко. Но в самые сложные моменты Крис помнил, что Бьянку предали, и думал, что на её месте тоже злился бы. Жалость сменилась сочувствием, сочувствие – симпатией, симпатия – привязанностью, привязанность – любовью. И это было взаимно. Бьянка вросла в их семью, стала неотъемлемой её частью.
  Она никогда никого не обнимала первой. Крис понимал почему, остальные тоже. Маленькая девочка, которую мать гонит прочь, непременно попытается уцепиться, прижаться, обнять. А мать отталкивает, отшвыривает... Должно быть, Бьянка до смерти боится, что её снова оттолкнут, и до сих пор не может преодолеть это, даже с людьми, которым доверяет больше, чем себе. Они не зацикливались на этом, не устраивали ей мучительных испытаний - обнимали сами. И тут же получали ответные объятия.
  Но был случай, когда Крис не обнял Бьянку. Он до сих пор об этом жалел.
  Магическая часть их семейства почти в полном составе застряла в Школе. Друг на друга наложились несколько не связанных между собой заклинаний, минимум два из которых, созданных учениками, были бракованными. Неделю никто не мог перенестись ни в Школу магии, ни из неё, а там как раз были и Пейдж с детьми, и Фиби с мужем и дочками, и Лео с Уайеттом, Крисом и Мелиндой. Спасибо хоть, нашёлся способ передать Генри-старшему и Пайпер, которая осталась дома с Бьянкой, что ничего страшного не случилось.
  Когда «узники» вернулись, ни Пайпер, ни Бьянки дома не обнаружилось. На кухонном столе лежала записка, придавленная сахарницей: «Мы в Медицинском центре Святой Мэри. У Пайпер был острый аппендицит. Операция прошла успешно. Бьянка».
  Через пару минут табун Холливеллов-Митчеллов мчался по коридорам Медицинского центра. Бьянка как раз вышла из палаты Пайпер.
  - С ней всё в порядке, врачи говорят, она хорошо восстанавливается, если не будет осложнений, выпишут домой послезавтра, - отчеканила она.
  - К ней можно зайти? – спросил Лео.
  - А если нет, вас это остановит? – усмехнулась Бьянка. – Она уже бодрая, чувствует себя нормально. Думаю, вы можете зайти.
  Видно было, что Лео не терпится рвануть в палату, но он сначала положил ладони на плечи Бьянки.
  - Как ты сама?
  Она удивлённо подняла брови.
  - Я?
  - Ты. Ты в порядке?
  - Конечно, у меня-то аппендицита нет.
  - Ты наверняка испугалась.
  - Ерунда. Иди к Пайпер. Вы все идите, только лучше группами.
  Разумеется, Крис был в первой группе.
  Когда он вышел, Бьянки нигде не было. Ему в голову не пришло, что она может быть где-то помимо своей комнаты, и, найдя укромный закуток, Крис перенёсся домой.
  Бьянка была не в спальне, а в ванной, и нашёл её Крис по звуку – из-за двери слышны были сдавливаемые, но всё равно очень громкие рыдания. Лишь мысль о том, что Бьянка может плакать и принимать ванну одновременно (маловероятно, но кто же её знает), остановила Криса от немедленного вторжения в царство сантехники.
  - Бьянка! – Он постучал в дверь. – Бьянка!..
  - Уходи! – задыхаясь, крикнула она. – Все уходите!
  - Я здесь один…
  - Уходи!
  Он не знал, что делать. Ему было всего десять! Позвать кого-нибудь из взрослых? Бьянка рассердится и обидится, обзовёт его предателем. Если он переместится (для начала с закрытыми глазами) и попробует её успокоить, она тоже разозлится – Крис был уверен. Он догадывался, что чувствует Бьянка, хоть и не мог чётко сформулировать. Папа не ошибся – она испугалась, когда маме стало плохо. Бьянка не привыкла к миру смертных, она с рождения жила в мире волшебства, где проблемы со здоровьем решались магическим исцелением. Целителя под рукой не оказалось, и она растерялась. Интересно, сама сообразила переместить маму в больницу, или позвонила дедушке либо дяде Генри и те подсказали? Неважно. Важно то, что она боялась, все эти дни, пока рядом не было никого, кто при необходимости исцелил бы маму или придумал другой способ помочь, если б ей стало хуже. Все вернулись, вернулись Уайетт и Пейдж. У Бьянки с души свалился камень, и эмоции, загнанные под него, вырвались на волю.
  Раз она так переживает за маму, значит, по-настоящему её любит. Это хорошо. Но плохо, что сейчас Бьянка плачет в одиночестве, а он не может помочь.
  Крис просидел у двери в ванную минут двадцать, пока Бьянка не вышла. Веки опухшие, нос красный, но слёз уже не видно, лицо влажное после умывания.
  - Не говори никому, - попросила она тихо.
  - Не скажу, - пообещал Крис.
  Обещание он сдержал.

***

  Приятно после напряжённого вечера пройтись, вдыхая остуженный ночью воздух. Не скажешь, что улицы безлюдны, жизнь в Сан-Франциско бурлит круглосуточно, однако время суток вносит коррективы. Бьянке было спокойно. Крис тоже выглядел умиротворённым. Или уставшим.
  - Не думал, что сниматься так сложно.
  - Снимать и того сложнее. Для тебя процесс закончен, а мне ещё отбирать и обрабатывать фото. – Бьянка округлила глаза. – Но уже не сегодня. – Она приостановилась, сделала глубокий вдох, запрокинула голову.
  Тёмно-медовые пряди в свете фонарей сверкнули золотом. Раньше она была брюнеткой, и на прошлой неделе в аэропорту Крис впервые увидел её с осветлёнными волосами. Непривычно, но очень красиво.
  Бьянка почувствовала его пристальный взгляд.
  - Что?
  - Ничего. – Крис щёлкнул её по носу, невесомо и ласково. – Рад, что ты вернулась.
  Она засмеялась.
  - Радуешься десять дней без перерыва?
  - Никак не приду в себя, восторг не отпускает.
  Они пошли дальше. Бьянка потёрла кончик носа.

***

  После операции Пайпер Бьянка не находила себе места. Ей чудилось, что вот-вот нападут демоны или другие твари – не идиоты же они, чтоб упустить такую возможность!
  - Расслабься, - советовала Пайпер. – Ты разложила кристаллы, я произнесла защитное заклинание, мы в безопасности.
  Но Бьянка лишь после двух бессонных ночей ослабила бдительность. Даже попробовала вздремнуть на стуле возле кровати. Пайпер уговаривала её нормально поспать дома, Бьянка отказывалась.
  - Что ж. – Не без усилий, но с большой осторожностью Пайпер подвинулась, освобождая край постели. – Тогда ложись рядом. Не могу смотреть, как ты крючишься на этом стуле.
  Помедлив, Бьянка залезла на кровать и легла на бок, стараясь занять как можно меньше места.
  - Удобно?
  - Да.
  - Точно?
  - Да.
  - Хорошо. – Несколькими движениями пальцев Пайпер убрала с лица Бьянки волосы, попутно погладив её по виску и лбу. – Отдыхай.
  Уснула Бьянка сразу. Её разбудил приход медсестры, но Бьянка не открыла глаза, лишь едва-едва разомкнула веки, чтобы видеть медсестру. Готовилась материализовать нож и наброситься на женщину, если та окажется нечистью. Однако «нечистых» признаков медсестра не подавала, она шёпотом справилась о самочувствии пациентки, проверила оборудование, измерила Пайпер температуру.
  - Ваша дочка?
  - Да, - Пайпер говорила ещё тише медсестры. - Обычно просыпается от малейшего шороха, а тут спит, как убитая.
  - У нас есть раскладушки, я могу попросить принести сюда одну.
  - Было бы здорово, но потом, на следующую ночь. А пока не хочу её будить. Пусть отдыхает. По-моему, она испугалась больше, чем я.
  - Вы как будто удивлены.
  - Не совсем. Просто она у нас ершистая.
  - Подростки все такие. Может, принести ей одеяло?
  Пайпер потрогала губами нос Бьянки, проверяя, не холодный ли он.
  В это мгновение Бьянке стало до того страшно, что, казалось, легче умереть, чем так сильно бояться. Бояться за Пайпер, за Лео, за Уайетта, Криса, Мэл, за остальных. Как люди умудряются жить, зная, что с их близкими в любой миг может случиться что угодно?
  - Вроде она не замёрзла. Не надо, спасибо.
  Уходя, медсестра напоследок сказала:
  - У Вас хорошая дочь.
  - Я знаю.

***

  - Я хочу поснимать на пляже во второй половине дня. Человек и волны, силуэт на фоне заката и всё такое. Когда ты будешь для этого свободен?
  - Дай подумать. В субботу. Какой пляж?
  - Бэйкер-Бич. Встретимся там в шесть.
  - Договорились.
  Крис проводил Бьянку до дома, обнял на прощание.
  - Доброй ночи.
  - Доброй ночи.

Отредактировано Б.Е.С. (2021-10-05 22:21:43)

6. Мысли и действия
  - Крис, поверни кулак костяшками в мою сторону, - командовала Бьянка. - Сожми сильнее. Немного приподними руку. Не сгибай! Сожми кулак сильнее! Дана, опусти плечи. Ещё ниже. Пальцы в волосы, наклони голову. Уткнись лбом в колени. Да, вот так.
  Сегодня делали фото на тему домашнего насилия. Домашним насильником был Крис. Он впервые работал с партнёршей. Партнёршей была Дана – миловидная худенькая девушка лет двадцати с пышными светлыми волосами, большими серыми глазами и, что особенно неприятно, с идеальным маленьким носиком.
  Дана сидела, забившись в угол, Крис изображал тирана, готовящегося избивать беззащитную женщину. На первом плане – кулак, на втором – жертва.
  Свою работу Бьянка выполняла на автопилоте. Постоянно одёргивала себя, но не помогало. Стоило на миг ослабить самоконтроль, и она начинала думать о совершенно не рабочих вещах. Бьянка злилась на морских фей за их идиотские чары, только теперь её бесил не факт наличия чар, а их незавершённость. Пускай бы они либо начисто стёрли память, либо позволили дойти до конца вопреки всяким ледяным душам – одно из двух; чтоб либо ни о чём не сожалеть, либо сожалеть по-крупному – из-за случившегося, а не чуть не случившегося!
  Она ругала себя за странные, глупые, какие-то извращённые мысли, но мыслей меньше не становилось. Довод «Может, ещё и на Уайетта позаришься?!» уже не срабатывал. Хоть на сей счёт Бьянка была спокойна. Мысль о том, чтобы поцеловать Криса, вызывала желание схватиться за голову, облиться холодной водой, послать всё к чёрту. Мысль о том, чтобы поцеловать Уайетта, не вызывала никакого желания вообще.
  - Переходим к контактным сюжетам, - объявила Бьянка.
  - В смысле? – насторожился Крис. Ему и без того было не по себе от сегодняшнего амплуа.
  - Будешь держать меня за волосы, хватать за горло, душить голыми руками, - весело объяснила Дана, опытная модель.
  - И ремнём, - добавила Бьянка.
  - Не по-настоящему, - хихикнула Дана, кокетливо стрельнув глазками.
  «А жаль», - подумала Бьянка.
  Хотя вышеперечисленные действия выполнялись не взаправду, в картинке должна чувствоваться динамика, потому недостаточно было замереть в определённой позе.
  - Извини, - неловко пробормотал Крис, накинув ремень на горло Даны и слегка надавив – и близко не так сильно, чтобы причинить вред.
  - Не парься. Раньше ремнём на съёмках не орудовал?
  - Э-э, нет. Ничего экзотичнее наручников не было.
  - У тебя впереди много увлекательных открытий! – Дана улыбалась до ушей. – Поверь человеку, который участвовал в съёмках для каталога секс-шопа!
  - Интересно, какие части тела были задействованы при съёмке, - не удержалась Бьянка.
  - Исключительно руки. Для демонстрации… м-м-м, подготовки к использованию некоторых приспособлений.
  - Только без примеров! – взмолился Крис.
  - Иначе что? Ты застесняешься и убежишь?
  - Нет, загнусь от хохота и непонятно когда вернусь в рабочее состояние.
  - Так и быть, про примеры я тебе расскажу после съёмок.
  - Ты умеешь заинтриговать.
  - На то и расчёт.
  - Я же изведусь от любопытства.
  - Как говорится, предвкушение праздника лучше самого праздника.
  - Может, вернёмся к работе? – ядовито-сухо предложила Бьянка.
  Такое впечатление, что Крис и Дана успели о ней забыть, а теперь вспомнили, что они не одни.
  - Конечно, - согласилась Дана.
  - Обязательно, - поддержал Крис.
  - Сосредоточились, - велела Бьянка тоном тюремного надзирателя. Что-то внутри грудной клетки наливалось тяжестью и закипало. Ярость, обида – да, но это не основные ингредиенты. Главной составляющей адского коктейля была ревность, отнюдь не родственная.

***

  Перевёртыш, посланный тёмными хранителями, удосужился вытребовать на работе Криса отгулы, по окончании которых не явился ни двойник, ни настоящий Крис. Настоящий Крис после возвращения вынужденно выдумал историю про аварию и подделал доказательства с помощью магии; это не личная выгода, это устранение причинённого вреда. Мистер Харрисон поверил, но до сих пор косо посматривал на «мистера Холливелла». Мистер Холливелл старался быть паинькой и усердно работал. Вырваться в «Аметист» на следующие съёмки получилось лишь воскресным утром.
  Случилась накладка. Бьянка не успела доснимать белозубого, голубоглазого, загорелого качка и попросила Криса подождать. Пришлось отойти и со стороны наблюдать, как Бьянка бегает вокруг знойной груды мышц. И не просто бегает, а шутит и вроде флиртует.
  «Это не твоё дело! – напомнил себе Крис. – Бьянка давно взрослая, сама разберётся, что ей нужно. И кто ей нужен». Никогда прежде наличие у Бьянки парня, хоть действующего, хоть потенциального, Криса не задевало. Естественное же дело – люди знакомятся, нравятся друг другу, начинают отношения. Естественнее не придумаешь, чёрт подери. Сейчас-то что не так? Парень с виду добродушный; крупный – тоже плюс, за таким легко полностью спрятаться, если нападут демоны. Только Крис предпочёл бы, чтоб сам качок оказался демоном, дабы с чистой совестью его уничтожить… Откуда взялись такие мысли? «Не из ванны ли?» - ехидно предположил внутренний голос. Крис велел ему заткнуться, но когда это помогало?
  Он обрадовался появлению Уилла – понадеялся, что они разговорятся и получится переключиться. Первая часть надежд сбылась, со второй было сложнее, но Крис честно старался не обращать внимания на белоснежную улыбку качка, сверкавшую почти столь же ярко и часто, как вспышки фотоаппарата Бьянки. Лучше бы вовсе уйти, да не хотелось оставлять Бьянку с качком без присмотра. «Боишься, что он её прилюдно совратит? - продолжал издеваться внутренний голос. – Или она его?»
  Всё, хватит! Надо сфокусироваться на другом. На Уилле.
  Крис уже успел понять, что Уилл из людей, которые не терпят несправедливости, однако часто видят несправедливость там, где её нет, и, напротив, не замечают там, где она есть. Всего то и требовалось, что переключить недовольство с надуманного фактора на реальный. Уилл жаждет реализовать своё недоверие и возмущаться обманом? Пожалуйста, есть великолепный объект – так называемый биоразлагаемый пластик.
  - Почему «так называемый»? – спросил Уилл, а Крис этого и ждал.
  - Потому что биоразлагаемого пластика не существует. Вернее, он есть в лабораториях, он используется в экспериментальных проектах, но его нет в массовом производстве и, соответственно, потреблении. – А внутренний голос не унимался: «Какое производство? Какое потребление? Погляди, что творится у тебя под носом!»
  - Как? Да сейчас полно товаров из биоразлагаемого пластика.
  - Не всему стоит верить. – «Что ж, поговорим о вере. Ты веришь, что Бьянка с этим типом разговаривают о работе?» - «Биоразлагаемый» пластик - это чаще всего обычный пластик, в который добавлены натуральные ингредиенты, например, кукурузный крахмал. Крахмал-то разлагается, но пластик не исчезает, а превращается в микропластик и загрязняет ещё больше пространства. Правда, бывает пластик, который впрямь разлагается, но при особых условиях – высокая температура, отсутствие воздуха. Нужен специальный полигон, а в обычных условиях такой пластик разлагается практически столько же, сколько любой другой, то есть сотни лет. – «Отвезти бы на полигон этого качка, даже не обязательно на специальный».
  - Не могут же людей так нагло обманывать! – Уилл прекрасно знал, что могут, но хотел, чтобы Крис подтвердил это вслух.
  - Ещё как могут. – «Давай перенесём его в Антарктиду? Пускай хвастается бицепсами перед пингвинами».
  Несколько минут они с Уиллом обсуждали бессовестность и лживость жадных дельцов. Уиллу такие темы чрезвычайно нравились. Когда он вдоволь навозмущался, Крис подбросил в костёр пару поленьев не для разгорания, а для размышления:
  - Даже если повсеместно начнут использовать по-настоящему биоразлагаемый пластик из самого натурального сырья, всё равно будут проблемы. – «И главная из них – к тому времени Бьянка со своим зубастым мачо успеют пожениться и настрогать десяток детишек». 
  - Какие?
  - Истощение ресурсов ради получения сырья. Допустим, пластик будут полностью делать из кукурузы или других растений. Растения надо вырастить, для этого нужны огромные территории, ради которых, вероятно, будут вырубать леса или иначе менять экосистему. Посевы, обработка, сбор, транспортировка. Затраченное топливо, вода, удобрения – не факт, что безвредные. И куча разлагающихся, но всё-таки отходов в виде использованного пластика. В общем, огромная нагрузка на экологию. Для чего? Почему? Потому что людям лень мыть за собой посуду? – «Не верится, что человек способен столько улыбаться, да ещё так широко. А вдруг у него челюсть заклинило? Так ведь это легко исправить хорошим ударом!»
  - При чём тут посуда?
  - Очень много пластика уходит на изготовление одноразовой посуды. – «Прямо по зубам».
  Уилл проникся проблемой, от чего кровожадный настрой Криса убавился настолько, что здравый смысл пробился в эфир и задал вопрос: «Что с тобой такое?» Вопрос, впрочем, сугубо риторический – ответ был известен и здравому смыслу, и внутреннему голосу.

***

  Качок и Крис поменялись местами – теперь первый ждал, когда Бьянка закончит фотографировать второго. Стоило Бьянке завершить съёмку, и синеглазый здоровяк снова был подле неё.
  - Поехали? – обольстительно улыбнулся он.
  - Поехали, - обворожительно улыбнулась она. Увидела недоумение Криса и пояснила: - У меня съёмки в парке, Ник предложил подвести.
  - Как это мило со стороны Ника, - восхитился Крис. Не враждебно, но язвительно.
  Ник явно задался вопросом, кем Бьянке приходится Крис, раз позволяет себе подобное. Ей пришлось их знакомить:
  - Крис, это Ник, Ник, это Крис, мой младший брат. – Она улыбнулась шире, причём улыбка была снисходительно-добродушная, будто Бьянка собиралась потрепать Криса по щеке. Если и собиралась, то не стала, ограничилась дополнением: - Который иногда воображает себя старшим и чересчур обо мне беспокоится.
  В голубых глазах Ника заискрилось понимание.
  Крис присоединился к клубу улыбающихся и отчеканил:
  - Да, мы, братья, такой народ – заботливые донельзя.
  Тон его был обыкновенно-шутливым, но Бьянке показалось, что между ней и Крисом даже не возникла, не построилась, а откуда-то сверху рухнула бетонная стена, вмиг образовав непробиваемую преграду.
  - Счастливого пути, - пожелал Крис, добавляя дополнительный слой бетона. – Ник, осторожнее за рулём.
  - Само собой, приятель! – Ник засиял, решив, что получил братское благословение.
 
***

  Что Криса задело сильнее – «младший» или «брат»? По идее, его не должно цеплять ни то, ни другое. Он правда моложе её – аж на пять лет. И они впрямь брат и сестра – юридически. Но если ему не нравится статус брата, не значит ли это, что Крис тоже испытывает к ней не родственные чувства? Или она фантазирует, выдавая желаемое за действительное?
  На душе у Бьянки было неуютно, пасмурно и противно. Она вежливо отвязалась от Ника, разделалась с неотложными делами и отправилась к Крису. Не стала звонить и спрашивать разрешения – вдруг разобиженный Крис откажет.
  Сюрприз Бьянка получила ещё до попадания в квартиру. Собственно, сюрприз в том и заключался, что Бьянка не смогла попасть в квартиру Криса, на самом последнем этапе словно врезалась в барьер. Её отшвырнуло, и материализовалась она в межквартирном коридоре, знатно шмякнувшись о соседскую дверь.
  Крис поставил блок на её перемещения?!
  Пока Бьянка переваривала этот факт, вставая и отряхиваясь, соседская дверь открылась.
  - Да? – Мужчина лет шестидесяти неуверенно поднял брови. – Чем могу помочь?
  - Ничем. – Бьянка убедила себя не рявкать. Сосед ни в чём не виноват. – Простите, я споткнулась, потеряла равновесие и врезалась в Вашу дверь.
  - Сильно ушиблись?
  - Нет. Всё нормально.
  - Вы здесь живёте?
  - Нет, я... родственница парня из четыреста шестнадцатой квартиры.
  - Криса?
  - Да.
  - Понятно. – Мужчина добродушно улыбнулся и полностью вышел из-за двери. Он был худощавым и при среднем росте казался высоким. Одет в брючный костюм, с галстуком. Эдакий хрестоматийный пожилой джентльмен, не хватает лишь трости да шляпы-котелка; усы вон уже есть. – Видите ли, я переехал недавно, ещё далеко не всех знаю. Но с Крисом успел познакомиться. – Сосед, очевидно, решил, что следует познакомиться и с ней. - Френсис Бэйл.
  - Бьянка Холливелл.
  - Очень приятно.
  - Взаимно. – Ещё немного – и она взорвётся от негодования, а вынуждена любезничать с каким-то Френсисом! – Случайно не знаете, Крис дома?
  - Полагаю, да. Полчаса назад мы втроём поднимались на лифте.
  - Втроём?
  - Да, Крис был с очаровательной блондинкой. – Бэйл мечтательно сощурился; вспомнил молодость, не иначе. – Очень, очень красивой.
  Вынырнув из воспоминаний и узрев выражение лица собеседницы, Бэйл спешно попрощался  и скрылся за дверью,  замок щёлкнул дважды.
  Отправляясь к Крису, Бьянка собиралась признаться: она понятия не имеет, что на неё нашло, но последнее, чего она хотела, это обидеть его. Что она собирается делать теперь, Бьянка не представляла, но просто уйти, как, пожалуй, следовало бы, не могла.
  Она принялась свирепо колотить в дверь Криса.
  Крис, может, и не хотел открывать, но лишиться двери хотел ещё меньше. Свою гостью он попросил пройти на кухню, объяснив, что назревает небольшая семейная разборка.
  - Чего тебе? – холодно спросил Крис, давая понять, что не собирается приглашать Бьянку внутрь.
  - Ты поставил на меня блок?!
  - И что? Поставь в своей квартире блок на меня, и будем квиты. Это всё, что ты хотела обсудить?
  Нет, не всё! У Бьянки имелся длинный, запутанный список, она никак не могла выбрать, какой пункт будет первым.
  А гостья Криса, повинуясь женскому любопытству, вознамерилась посмотреть на «родственную разборку» своими глазами. Подошла к порогу между кухней и комнатой, однако в последний миг воспитание взяло своё, и гостья юркнула обратно. Но Бьянка разглядела мелькнувшую шевелюру – пышные светлые волосы.
  Удушливая горячая тяжесть разлилась по всему телу, особенно плотно сконцентрировавшись в горле. Захотелось влепить Крису пощёчину и вырвать Дане лохмы до последнего волоска. Каким-то чудом Бьянка нашла в себе силы на дипломатию.
  - Считай, что да. Разговор закончен, хорошего вечера.
  - Ты тоже не скучай. – Крис закрыл дверь прежде, чем Бьянка успела съязвить.

***

  Следующая съёмка проходила кошмарно. Бьянка и Крис почти не разговаривали; если Бьянка распоряжалась, Крис огрызался, Бьянка огрызалась в ответ. Работа текла медленно, неуклюже и завершилась незадолго до полуночи. Фотограф и модель были одинаково уставшими и злыми.
  В кои-то веки помещения «Аметиста» полнились темнотой и тишиной. Двое считали, что они здесь совсем одни. Их заблуждения развеял гневный, отчаянный вопль.
  - Идиоты! Кретины! Профаны! – Были и другие характеристики, более выразительные, но менее цензурные.
  Алекс вылетел из своего кабинета и понёсся аки раненый зверь – не разбирая дороги. Если б не наткнулся на Бьянку с Крисом, наверное, вывалился бы на улицу, предварительно снеся с петель несколько дверей. Его глаза были налиты кровью и бешенством, а красный цвет лица и шеи страшил не на шутку – Бьянка и Крис испугались, что у Алекса в ближайшие секунды случится инфаркт или инсульт.
  - Что стряслось? – Бьянка морально готовилась переместить начальника в больницу и стереть ему лишние воспоминания заклинанием.
  - Они идиоты! – выпалил Алекс. – И…
  - Кретины, - напомнил Крис.
  - Да! И…
  - Профаны.
  - Да!
  - Кто «они»?
  - Дегенераты, вот кто они! Де-ге-не-ра-ты!
  Переглянувшись, Холливеллы заключили условное перемирие и приступили к совместному допросу Алекса. Выяснилось, что три минуты назад он узнал: фотограф, которому передали заказ для книжной обложки, и его модели о заказе дружно забыли. А срок выполнения истекает сегодня, то есть выслать снимки нужно не позднее чем через двадцать минут, иначе «Аметисту» придётся выплачивать издательству неустойку.
  - За двадцать минут они даже не соберутся, не доедут сюда, не… - Алекс впился взглядом в Криса и Бьянку. – Так, живо обнимитесь!
  - Что? – в один голос переспросили они.
  Алекс вырвал у Бьянки фотоаппарат.
  - Подошли друг к другу и обнялись! Буду снимать вас! Книжка – любовный роман, пять минут пощёлкаю ваши романтические объятья, десять минут на обработку фото, ещё пять – на пересылку, включая возможные заморочки с электронной почтой. Должны успеть!
  - Но… - собрался возразить Крис.
  - Мы точно подойдём по типажу? – перехватила инициативу Бьянка. Меньше всего ей хотелось фальшивых романтических объятий.
  - К дьяволу типажи!
  - Вы не знаете, как должны выглядеть герои?
  - Что там знать? Наверняка типичное слезоточивое чтиво, значит, и герои типичные – красотка да смазливый тощий пацан.
  - Спасибо, - Крис слегка поклонился.
  - А цвет волос, глаз? – не сдавалась Бьянка.
  - На это сами издатели толком не смотрят! Если всё-таки они придерутся завтра, поправить в фотошопе – минутное дело. Тем более, у тебя такой цвет волос, что сойдёшь хоть за блондинку, хоть за брюнетку. Главное – сейчас прислать им хоть какие-то фотографии до полуночи. Поэтому обнимайтесь. – Алекс тяжело вдохнул-выдохнул. Если дальше препираться, у него будет либо нервный срыв, либо всё-таки инфаркт.
  - Вас не смущает, что мы с ним родственники? – За последний довод Бьянка ухватилась, как утопающий за соломинку.
  Алекс смерил её насмешливо-покровительственным взглядом.
  - Деточка, меня в этой жизни давно уже ничего не смущает. В конце концов, я не заставляю вас целоваться. - Тон его стал зловещим. – Больше я не буду повторять. Напоминаю, что вы оба на меня работаете. Бьянка, обними Криса! Немедленно!
  Приказ начальства, что б его.
  Бьянка могла убить четырёх вурдалаков за две минуты (и убила, вчера). Могла без колебаний кинуться на оборотня. Могла одним ударом выбить вампиру зубы. Но подойти и обнять дорогого человека не могла. Постороннего – пожалуйста, сколько угодно, хоть до смерти заобнимать не проблема. Даже когда у них с Крисом были замечательные отношения, она не сумела бы обнять его первой, а теперь и подавно. Для него это, между прочим, классный шанс отомстить. Алекс подтолкнёт Бьянку к Крису, она попытается организовать какие-никакие объятия, а Крис просто отпихнёт её от себя. Ещё и усмехнётся, брезгливо, презрительно, с отвращением, как когда-то усмехалась Линн.
  Лицо Криса пару мгновений оставалось непроницаемым. Он впрямь обдумывал такой вариант мести, но лишь секунду, не дольше. Его передёрнуло. Он моргнул, быстро шагнул к Бьянке и крепко обнял её. Она вцепилась в него, будто боясь упасть.
  - Превосходно! – обрадовался Алекс. – Крис, опусти руки на её талию. Бьянка, выпрями шею, а то лица не видно. Положи ладони ему на плечи. Смотрим друг на друга. Прекрасно. Бьянка, положи голову ему на грудь и смотри куда-нибудь в угол растерянно и томно. Крис – с тебя взгляд депрессующего Ромео…
  Завершив экспресс-фотосессию, Алекс умчался к себе обрабатывать снимки. Крис с Бьянкой остались стоять в обнимку. Бьянка ждала, когда он отпустит её, отойдёт и сделает вид, что ничего не было. Но Крис не двигался. Вдруг она услышала собственный голос:
  - Я скучаю по тебе. – Бьянка подняла голову, чтобы посмотреть Крису в глаза.
  - Я по тебе тоже, - незатейливо признался он, глядя на неё так же пристально, как она на него.
  - Почему ты так обиделся, когда я назвала тебя младшим братом? – Ох, лучше бы попросила прощения и мило заткнулась. С другой стороны, хотелось ясности, а то она уже вконец запуталась.
  Крис слабо улыбнулся.
  - А ты не понимаешь?
  Она вздохнула.
  - Я вообще мало что понимаю в последнее время.
  Он наклонился и поцеловал её в губы. Поцелуй был недолгий, но выразительный. Очень нежный. Как она устояла на ногах? Коленки подгибались, точно у впервые целующейся школьницы.
  - Теперь поняла?
  - Не уверена. Можешь повторить? – Не дожидаясь ответа, она сама прижалась губами к его губам.
  Они целовались так, словно через минуту наступит конец света. Не думали ни об условностях, ни о последствиях, ни о чём, кроме друг друга… Но одна противная мысль таки ворвалась в мозг Бьянки непрошеной гостьей, заставив прервать поцелуй.
  - Подожди… Что насчёт Даны?..
  - Даны? – Крис нахмурился. – А что насчёт Ника?
  - Ник подвёз меня до парка, и с тех пор мы не виделись. Я не приглашала его к себе домой.
  - Славно, я тоже не приглашал Ника к себе домой.
  - Зато Дану пригласил. И я сильно сомневаюсь, что вы с ней пили чай.
  - С чего ты взяла?
  - Издеваешься?
  - Нет, с чего ты взяла, что Дана была у меня дома?
  - Я видела!
  - Когда?
  - В воскресенье. Когда мы разругались.
  Крис нахмурился сильнее, но и веселее.
  - Ты не могла видеть Дану, её там не было. Мы с ней пересекались только здесь, в «Аметисте».
  Желание поверить ему было нестерпимым, но Бьянка не поддалась соблазну.
  - Не ври мне, Крис. Я видела… Да и твой сосед сказал, что ты был с красивой блондинкой.
  - Какой сосед?
  - Старик с пышными усами.
  - Мистер Бэйл?
  - Он самый.
  Крису определённо захотелось расхохотаться
  - Всё правильно, я был с блондинкой - с соседкой, которая живёт на шестом этаже. Она школьная учительница, я напросился в её класс, чтобы провести экологический урок. Мы встретились на улице, разговорились. Потом поднялись ко мне, обсуждали детали и, хочешь верь, хочешь нет, пили чай.
  - Ну конечно!
  - Между нами ничего нет и быть не может. Во-первых, она вряд ли этого захочет. Во-вторых, если и захочет, её муж будет против. Дети тоже не одобрят, да и внуки не обрадуются.
  Бьянка недоумённо уставилась на него. Крису всё сложнее было не смеяться.
  - Миссис О’Нилл действительно очень красивая женщина, но ей не меньше шестидесяти лет.
  Она сознавала, что вид у неё сделался не особенно умным, но ей было всё равно.
  - Правда?
  Он улыбнулся, не размыкая губ, и кивнул. Чем не повод поцеловаться снова?
  Больше никогда они не будут выстраивать разделяющую их стену. Больше никогда не станут придумывать или преувеличивать преграды. Больше никогда не откажутся друг от друга.
  Лёгкость, звенящая тихим серебристым переливом, окутала всё тело. Бьянке не требовалось открывать глаза, чтобы понять, что она вместе с Крисом растворяется в искрящемся лазурном сиянии.

***

  - Что предпочитаешь – чай, кофе, вино, сок, воду? – галантно осведомился Крис.
  - А что из этого у тебя есть?
  - Вода. - До недавних пор был чай, однако остатки без того невеликого запаса ушли на миссис О’Нилл.
  - Из-под крана?
  - Из-под крана. Но у меня стоит отличный фильтр.
  - Это меняет дело.
  - Могу предложить лёд.
  - Не слишком ли ты меня балуешь?
  - И дольку лимона.
  - Остановись, кутила! – Бьянка убрала со лба прядь, выбившуюся из причёски, заодно оглядела почти спартанскую обстановку комнаты.
  Не считая книжных полок, меблировка ограничивалась кроватью, стулом, шкафом и небольшим обеденно-письменным столом. Если куда-то садиться вдвоём, то либо на пол, что не очень романтично, либо на кровать, что гарантирует неловкость. Бьянка допускала, да чего уж там – надеялась, что кровать им с Крисом пригодится. Но не так же сразу, может, даже не сегодня. А если и сегодня, всё равно комфортнее, когда есть альтернатива – например, диван, на который можно присесть без подтекста.
  - Надо было переноситься ко мне домой. У меня хотя бы есть чай. – «И диван».
  Крис откровенно удивился.
  - Разве ты не поставила блок на меня?
  - Нет.
  Крис пошёл к шкафу.
  - Собираешься сбежать от меня в Нарнию? – хмыкнула Бьянка.
  - Собираюсь снять заклинание прямо сейчас. – Крис извлёк из шкафа толстую красную свечу, спички и… термос. Поставил всё на стол.
  - Откуда у тебя мой термос? – Бьянка последний раз видела его на Бэйкер-Бич. – Я о нём совсем забыла.
  - Я тоже забыл, когда подбирал скатерть и контейнер. – Крис вынул из ящика стола блокнот и карандаш. – На следующий вечер вспомнил. Мне надо было на что-то отвлечься, да и нехорошо захламлять пляж, так что я поискал, нашёл. Хотел вернуть, но потом меня самого надо было возвращать. А потом…
  - А потом ты использовал его для заклинания блокировки как личную вещь того, от кого нужно заблокироваться.
  - Для справки: я не горжусь своим поступком.
  - Для справки: это мы уже проехали.
  Наскоро сочинив отменяющее заклинание, Крис зажёг свечу и прочитал его. Они убедились, что оно сработало, после чего он торжественно отдал Бьянке её термос.
  - Держи.
  - Давай. – Она с преувеличенной нежностью прижала термос к себе, словно защищая, и метнула в Криса осуждающий взор. – Похититель термосов! Покусился на чуть ли не единственное богатство бедной девушки!
  - Я же только что сам тебе его отдал!
  - Потому что у тебя не было выбора. А так наверняка планировал оставить его себе.
  - Гнусная клевета!
  Ей с ним так легко! Как ни с кем другим.
  Посерьёзнев, она вернула термос на стол.
  - Можно задать тебе вопрос?
  - Конечно.
  - Когда ты почувствовал… когда ты понял, что у тебя ко мне не родственные чувства?
  Поскольку Крис много об этом думал, ответ у него был готов:
  - После твоего возвращения из Чикаго. Мы долго не виделись, и я посмотрел на тебя по-новому. Может, не сразу, но скоро. – Он внимательно глядел на неё. Понял, что её интересует. - Ещё до пляжа и фей. А ты?
  - Тоже до пляжа. С нашей первой съёмки. Я попыталась представить, что мы незнакомы, что я вижу тебя первый раз, и, знаешь, у меня великолепно получилось.  Всё происходило постепенно.  – Она заправила за ухо прядь волос, которая и так была там. Снова улыбнулась, немного неловко. – Но сеанс разврата в ванне заметно ускорил процесс.
  Крис тоже улыбнулся. Бьянка взяла его за руку, он подался было к ней, но она пресекла это движение.
  - Нет, подожди. Просто постой.
  Сердце колотилось, горло сдавливало, даже коленки дрожали. Ну не глупо ли, не смешно? Не смешно - страшно. Аж голова кружится. Облизнув губы, Бьянка подступила к Крису близко-близко. Застыла, затем плавно, с микроскопическими перерывами приподняла руки, обвила ими торс Криса и, закрыв глаза, прильнула к нему.
  Он сам окаменел, понимая, как много это значит – и для неё, и для них обоих. Через какое-то время его руки сомкнулись на её спине.
  Двое практически не шевелились, слушая дыхание друг друга.
  - Ты в порядке? – наконец, спросил Крис.
  Она кивнула, не открывая глаз. Ей и правда было хорошо. Как человеку, только что сошедшему с экстремального аттракциона или успешно перепрыгнувшему пропасть – короче, благополучно оставившему опасность позади. Она всем телом, каждой клеточкой ощущала, как бережен с нею Крис. Словно она не первоклассная ведьма-убийца, а бесценное хрупкое произведение искусства. А ведь так оно и есть – для Криса. Он ни к чему не станет её принуждать, ни поступками, ни намёками, ни напрямую, ни косвенно. Только при чём здесь принуждение, если она сама хочет?
  - Может, возобновим сеанс разврата? – предложила она, справившись с комом в горле. – Только не в ванне.
  - Я не против, - приглушённо ответил Крис после маленькой паузы. – Хотелось бы покуситься на что-нибудь помимо термоса.
  - Выходит, термос всё-таки в приоритете?
  - Безусловно. Из-за него и общаюсь с тобой.
  Она рассмеялась, уткнувшись лицом ему в грудь. Вздёрнула подбородок и приложила кончики пальцев к ключицам Криса.
  - По-моему, это у нас уже нервное.
  - По-моему, тоже. – Он провёл рукой по спине Бьянки от поясницы к шее. – Нам необязательно торопиться.
  - Знаю. – Её пальцы спустились к верхней пуговице его рубашки. – Лично я никуда не тороплюсь. Но и не торможу. – Она расстегнула первую пуговицу и почти сразу вторую.
  Ладонь Криса была на молнии её платья, и в качестве зеркальной меры он потянул за бегунок.
  Очень скоро рубашка и платье уже лежали на полу, а Крис и Бьянка – на кровати. Всё происходило не так безошибочно и глянцево-идеально, как в красивых романтических фильмах (красивые романтические фильмы в этом плане вредны – насмотришься их и невесть чего ждёшь от других да требуешь от себя), но Бьянке и не нужен был идеал. Ей нужен был Крис. А ему была нужна она.

***

  Крис сомневался, что стоит спрашивать, однако решился.
  - Тебе понравилось?
  Этого вопроса Бьянка и боялась. Она могла солгать, сказав «да», но не хотела обманывать его. Понадеялась, что он оценит её честность и не сильно расстроится.
  - По правде говоря, не очень. – Она виновато скривила брови, постучала пальцами по краю табуретки, на которой сидела. – Прости. Если уж начистоту, то я ожидала чего-нибудь намного лучше. А это просто ужас.
  - «Просто ужас»? Тогда в следующий раз готовь завтрак сама или приноси еду с собой. – Изобразив глубокую обиду, Крис забрал её тарелки и поставил в раковину вместе со своими.
  - Ладно-ладно, - смилостивилась Бьянка. – Не просто ужас, а ужас с некоторыми кулинарными проблесками. Твоей овсянкой, конечно, можно пытать врагов, но омлет был не так уж плох. – Она поднялась и подошла к Крису, который с трагически-чопорным видом мыл посуду. Остановилась у него за спиной. – Эй. – Бьянка встала на цыпочки и заискивающе положила подбородок ему на плечо. - В конце концов, я ведь всё съела. – Её ладони легли на его живот, затем поднялись к груди, пальцы игриво скользили по обнажённой коже. Рубашки на Крисе не было, она красовалась на Бьянке, сейчас составляя всю её одежду.
  Он не выходил из образа.
  - Поздно, утешения не помогут. Я оскорблён в лучших чувствах.
  - Домоешь тарелку и сделаешь себе харакири?
  - Непременно, только сначала вымою нож.
  - Какая острая реакция на невинную кулинарную критику.
  - Невинную кулинарную критику? Это был плевок в душу! Я сегодня всю ночь буду плакать в подушку!
  - Ну, это хорошая альтернатива харакири.
  - Довела несчастного мужчину до слёз и радуешься? – Он ополоснул вымытый нож и, выключив воду, положил его сушиться.
  Бьянка покаянно цокнула.
  - Какая же я злая!
  - Именно! – Крис взял полотенце.
  - Коварная.
  - Однозначно. – Вытер руки.
  - Неблагодарная.
  - Точно! – Повесив полотенце обратно, Крис развернулся и сгрёб Бьянку в объятья.
  - Жестокая!
  - Ага. – Он провёл большим пальцем по её подбородку,  тронул уголок губ. – И очень красивая.
  - Неожиданное продолжение логической цепочки.
  - Не умничай.
  - Боишься умных женщин?
  - Страшно из-за них комплексую, особенно если они ругают мои поварские способности.
  - То есть мой отзыв ты забудешь нескоро?
  - Естественно. Я буду тебе его регулярно припоминать.
  - И кто из нас коварный?
  - Давай считать, что мы оба.
  - Давай. – Её взгляд наткнулся на настенные часы. – А ещё мы оба вот-вот опоздаем на работу.
  Крис проследил за взглядом Бьянки и вздохнул. Спросил бы, может ли она взять отгул, да самому ему отгулов долго не видать. Он коснулся лбом её лба.
  - Увидимся сегодня вечером?
  - Если ты захочешь.
  Он удивлённо выпрямился.
  - Что из случившегося этой ночью навело тебя на мысль, что я не захочу?
  Она еле заметно мотнула головой. Бесшабашное веселье притупилось.
  - Ничего. Но я подумала – вдруг ты «опомнишься», пожалеешь.
  - Ни за что на свете. Это лучшее, что со мной случалось. - Крис сильнее прижал её к себе. – Ты сама-то собираешься опоминаться и жалеть?
  - Нет, - ответила Бьянка без раздумий.
  - Значит, договорились, - резюмировал Крис.
  - Да. – Она склонила голову вбок, всматриваясь в его черты. – Поцелуй меня.
  На работу они всё-таки опоздали.

7. Конспирация
  В фильмах про солдат часто показывают боевые флешбэки, одолевающие героев в мирной жизни. Вот и Бьянку сегодня преследовали флешбэки, только не на военную тематику, а наоборот – в памяти всплывали фрагменты минувшей ночи. Всплывали так, что щёки вспыхивали, и губы сами расплывались в улыбке.
  - Бьянка, что ты с собой сделала? – словно сговорившись, допытывались коллеги.
  - Ничего.
  - Ты вся сияешь! Посвежела!
  - Я не накрашена, вот и всё.
  - Ну-ну!
  У неё не получалось сделать суровое лицо, чтобы допросчики отстали. Пришлось прямым текстом объявить, что следующий, кто поинтересуется, что с ней происходит,  не выиграла ли она в лотерею или не вступила ли в секту, будет побит фотоаппаратом.
  В обеденный перерыв примчался (перенёсся) Крис. Его вызвал Алекс, чтобы задним числом подписать контракт на вчерашние съёмки.
  Памятуя о предупреждениях Бьянки, Крис вежливо отказался. Он не из-за денег старался, а, как порядочный человек, выручил в трудную минуту. Нет-нет, и не уговаривайте, он не возьмёт за это плату! Но если Алексу сильно хочется его отблагодарить, пусть разрешит поставить в «Аметисте» ещё несколько коробок для вторсырья, в дополнение к коробке для батареек. Разгрузку и вынос Крис тоже берёт на себя.
  Поговорив с Алексом, Крис пошёл в комнату отдыха (которую стоило бы называть кухней, ибо главными элементами отдыха были электрочайник, микроволновка и холодильник), куда ранее юркнула Бьянка. Кроме них двоих там никого не было, чем влюблённые незамедлительно воспользовались. Они настолько увлеклись поцелуем, что чуть не опрокинули банку с растворимым кофе, стоявшую на краю стола; Крис поймал в последний момент.
  - Надо бы и себе домой купить что-нибудь подобное, - пробормотал он. Вернул банку на столешницу, а руку на талию Бьянки. – И вино заодно. Не то ко мне в гости опять придёт красивая девушка, а я снова буду не готов принять её по всем правилам этикета.
  - И когда к тебе придёт красивая девушка?
  - Я надеялся, что сегодня вечером.
  - У тебя другие планы.
  - Разве?
  - Ты же собирался рыдать в подушку.
  - А, это только в том случае, если меня никто не пожалеет и не утешит. – Он состроил просительно-жалобную рожицу.
  - Ну, как я могу бросить тебя, бедняжку, на произвол судьбы?
  - Надеюсь, что никак.
  Внезапно они поняли, что больше не одни.
  В дверях стоял Алекс. Пусть Бьянка и Крис уже не целовались, они по-прежнему обнимались, притом недвусмысленно. Отскакивать друг от друга не стали – поздно. Спрашивать, что Алекс здесь делает, было бы глупо, но он сам пояснил:
  - Я за дозой кофеина.
  - Чайник только что вскипел, - сообщила с виду невозмутимая Бьянка.
  Алекс тоже оставался невозмутимым. Преспокойненько достал свою кружку, чайную ложку, отсыпал кофе из банки, залил кипятком. Направился было к выходу, но таки полюбопытствовал:
  - Ребята, а вы насколько близкие родственники?
  - Нинасколько.
  - Я приёмный ребёнок.
  - Слава богу.
  - Вчера Вас ничего не смущало, - припомнил Крис.
  - Меня и сегодня не смущает. Так, малость настораживает. Мне не нужен разврат и инцест в моём агентстве. Достаточно одного разврата. Или нескольких. Что? Думаете, вы первые, кого я застукал? Да вы ещё ничего – хотя бы одеты и не на столе.
  Бьянка брезгливо скривилась в адрес упомянутой мебели.
  - Больше никогда не буду за ним есть.
  - Как угодно, - хмыкнул Алекс уже из-за порога. – Главное, не используй его для других целей.

***

  Уж если коллеги заметили перемены, скрыть оные от семьи Бьянка даже не надеялась. Раньше всех она увиделась с Мелиндой, и та немедленно учинила допрос. Пришлось признаваться:
  - У меня появился парень.
  - Ух ты! А кто он? Вы давно встречаетесь? Как вы познакомились? А мне его покажешь, хотя бы на фото для начала?
  Ответить Бьянка могла лишь на один из вопросов. Она и Крис не собирались посвящать родных – пока. А может, и совсем. Кто знает, надолго ли всё? Если они расстанутся, то мирно, но остальных такой расклад смутит, родственники не будут понимать, как себя лучше вести, на чью сторону встать. Нет уж, меньше знают – крепче спят. Бьянка с Крисом договорились подождать год. Если за это время не передумают быть вместе и окончательно убедятся в серьёзности своих чувств и намерений - откроются близким. Если нет - обойдётся без общей неловкости и трещины в семейных отношениях.
  - Мы вместе недавно. Меньше суток.
  - Ого!
  - А на остальные вопросы я не отвечу. – Бьянка прикусила губу. – Прости.
  Мелинда захлопала глазами.
  - Ты что, мне ничего не расскажешь?
  - Не обижайся, Мэл. Я ничего не расскажу никому, не только тебе. Понимаешь, я… Я боюсь, что всё испортится. Мы с ним сами ещё не очень понимаем, что и как у нас будет. Не хочу забегать вперёд. Я пока не готова рассказать – ни тебе, ни кому-то другому.
  Мэл покапризничала для проформы, но согласилась. Подобная конспирация была не нова. В семье Холливеллов подросшие дети нередко отказывались говорить о своих романтических увлечениях до определённого момента, ибо в противном случае родственники, узнав личность увлечения, рвались проверять его и зачастую не только на предмет магических связей/навыков/проступков или их отсутствия. Перекапывали биографию целиком – из лучших побуждений, но приятного мало. Потому ни Мелинду сейчас, ни других членов семьи позже скрытность Бьянки не удивила.

***

  Через день после начала модельной карьеры Криса в «Аметисте» скромно появилась коробка с надписью от руки: «Для отработанных батареек». На этом событии никто не застрял внимания. Большинство фотографов начали складировать туда использованные батарейки, а Крис исправно относил содержимое в ближайший торговый центр, где стоял большой контейнер-накопитель, батарейки из коего отправляли на переработку. Теперь добавились коробки с надписями «Для макулатуры (тетрапак и грязную бумагу/картон не бросать!)», «Для металла», «Для пластика (Только маркированного! Просьба: тару из-под напитков предварительно сполоснуть, из-под еды – вымыть)». Очень скоро у всех было ощущение, будто коробки эти стояли тут всегда. Среди тех, кто добросовестно бросал в них полагающееся сырьё, был Уилл.
  Криса настигла модельная слава, правда, в узком семейном кругу и по большей части юмористическая. Первым опубликованным снимком с участием Криса стало фото его рук в наручниках, иллюстрировавшее статью о брачном аферисте, которого разыскивали в двенадцати штатах. Физиономия преступника была в центре страницы крупным планом, а под «наручной» фотографией, приютившейся в верхнем углу, располагались статистические данные о похожих преступлениях, проценте поимок и вынесенных приговорах.  Вопреки отчаянным протестам Криса, Пайпер вырезала статью из газеты, чтобы сохранить на память.
  Любопытства ради Крис и Бьянка заказали книгу, для обложки которой снимались. Впрямь типичный роман для наивных мечтательниц.
  - Лучшее в этой книге – обложка, - заключил Крис. – Предлагаю отрезать и поставить в рамку, благо, переплет мягкий. Всё остальное можно смело сдавать в макулатуру.
  Время потихоньку шло, и Бьянка всё отчётливее понимала: с ней что-то не так. Не в плохом смысле, а в непривычном. Она много лет была счастливым человеком – как же иначе с любящей семьёй, с интересными увлечениями, впоследствии с любимой работой. Но это тихое повседневное счастье, к которому рано или поздно привыкаешь, – ты не перестаёшь его замечать, однако оно становится частью повседневности. Счастье, подаренное Крисом, было совсем другим. Оно бурлило и норовило вырваться наружу, Бьянка еле-еле его контролировала. Наверное, у обычных людей так с невыносимой болью, а у неё вот невыносимая радость. Видимо, фениксам, в чьём клане веками оттачивалась суровость натуры, легче держать под контролем боль, чем счастье. Глупо, но ничего не поделаешь. Бьянке ужасно, ужасно хотелось выговориться.

***

  Лео возился в гараже с машиной, а Пайпер сидела на кровати в их спальне и смотрела семейные альбомы. Она улыбнулась, увидев в дверях Бьянку.
  - Заходи, - похлопала ладонью по месту подле себя. – Садись.
  Бьянка так и сделала.
  - Сколько мне здесь? – Она аккуратно ткнула пальцем в снимок, где была запечатлена вместе с Уайеттом, Крисом и Мэл - они все вместе сидели на диване. – Четырнадцать?
  - Тринадцать с половиной.
  - Я-то думала, что выгляжу крутой, а у меня, оказывается, было глупейшее выражение лица.
  - Нормальное выражение. И потом, ты здесь специально сжимаешь губы. Из-за брекетов, помнишь?
  - О, эти брекеты! Я мечтала о дне, когда их с меня снимут.
  - А когда их сняли, стоматолог сказал, что нужно два месяца носить пластинку постоянно и ещё год – по ночам. Вот тогда выражение лица у тебя действительно было… - Пайпер хихикнула, - интересное.
  - К счастью, в этот момент фотоаппарата под рукой ни у кого не было.
  Среди альбомов лежала папка, которую в семье прозвали Памятной. В Памятной папке хранился, например, лист студенческой газеты с фото и небольшим интервью Уайетта, занимавшегося тогда баскетболом и что-то сказавшего по случаю победы их команды. Программка школьного спектакля, в котором играла Мэл. Статья про какую-то экологическую акцию – на одной из иллюстраций можно было разглядеть совсем ещё юного Криса на «задворках» волонтёрской толпы. Неужели опус о брачном аферисте тоже где-то здесь? Полюбопытствуем.
  - Ого… - Бьянка застыла с очередной газетной вырезкой в руке. – Не знала, что ты это сохранила.
  - Шутишь? Как я могла это не сохранить? Твой первый опубликованный снимок!
  Снимок был простейший: бутерброд на блюдце и стакан сока рядом. У коллеги Фиби в «Бэй Миррор» возникли проблемы с иллюстрациями для колонки о правильном и не правильном питании, нужно было срочно что-то добыть. Фиби позвонила шестнадцатилетней племяннице, объяснила техзадание, племянница быстро сделала и послала несколько снимков.
  - Как давно это было. – Бьянка покачала головой. Выудила ещё одну статью со своей работой. – И это тоже.
  «Нью-Йорк Таймс». Не передовица, но всё равно мечта почти любого фотографа. Бьянка тогда оказалась в нужное время в нужном месте (конкретно – в толпе протестующих у здания ООН), чтобы сделать нужные кадры, которые у неё выкупили. В штат её так и не взяли, но лишь потому, что не было ни единой свободной вакансии фотокорреспондента, иначе Бьянку точно наняли бы. Так ей сказал один из заместителей главного редактора, снизойдя до звонка по телефону вместо текстового сообщения.
  - Давно? Всего три года назад.
  - Мэл говорила, что ты показала эту статью едва ли не всем родным, друзьям и соседям.
  - Естественно. А тем, кого пропустила я, показывал Лео. По-моему, он зацепил и нескольких случайных прохожих на улице в порыве энтузиазма.
  Они гордились ею. Гордились не надменно, а по-доброму и чуточку наивно. Бьянка всегда это знала, но никогда не говорила им, как это для неё важно. Впрочем, Лео с Пайпер и без слов прекрасно понимали.
  На неё накатила волна тепла. Отложив газетные вырезки, Бьянка буквально кинулась на Пайпер с объятьями. Та взвизгнула и рассмеялась, опрокинувшись на спину. Бьянка упала рядом, не отпуская Пайпер. Сейчас непременно назвала бы её мамой, если бы не ненавидела это слово.
  Пайпер, хоть и смеялась, полностью сознавала, что произошло невиданное – Бьянка обняла первой. Но лезть с расспросами не стала. Если Бьянка захочет объяснить, что происходит, она и так объяснит, а если не захочет, от неё ничего не добьёшься.
  Бьянка захотела.
  - Я влюбилась. По-настоящему.
  - Это же здорово. – Пайпер увидела в глазах Бьянки растерянность. – Разве нет?
  - Здорово. Но странно.
  - Почему?
  - Потому что раньше со мной такого не было. – Бьянка перевернулась на живот, подтянула к себе подушку, в которую уткнулась подбородком, просунув под неё руки. – У меня были парни – не один, не два и даже не три. Были свидания, поцелуи, секс. С одним я вообще жила.
  - Постой, ты съезжалась с парнем?
  - Да, в Нью-Йорке.
  - И не рассказала нам?
  - Рассказывать особенно не о чем. Я сбежала от него на третий день совместной жизни – поняла, что это не моё.
  - А сейчас – твоё?
  - Моё. – Бьянка повернулась к Пайпер, легла щекой на подушку. – Это я и хотела сказать. У меня были парни, мужчины, но я ни в кого из них не влюблялась. А теперь влюбилась. И это странно - непривычно, понимаешь?
  - Думаю, понимаю.
  На пороге появился Лео. Он с весёлым недоумением оглядел Пайпер и Бьянку, развалившихся на кровати среди фотоальбомов.
  - Что тут у вас?
  Пайпер заговорщически посмотрела на Бьянку.
  - Можно ему сказать?
  - Можно.
  Переведя взгляд на мужа. Пайпер объявила:
  - Мы влюбились.
  - Неужели? – Лео широко улыбнулся. Зашёл в комнату и присел на постель. – В того самого парня, которого ты прячешь от нас уже месяц?
  - Да, в него, - промолвила Бьянка.
  - Хотелось бы его увидеть.
  «Вы видите его уже двадцать два с лишним года».
  - Пока рано. Как только мы будем готовы, я вам его представлю. Не торопите нас.
  - Ладно, не будем. – Лео погладил её по плечу. – Он тебя не обижает? Не смейся. Я знаю, что ты можешь за себя постоять. Но бывает ведь не только физическое насилие. Есть ещё психологическое, эмоциональное… Мы волнуемся. Эта ваша скрытность… Он, случаем, не сектант?
  - Нет.
  - Не наркоман?
  - Нет.
  - Не алкоголик?
  - Нет.
  - Ты уверена?
  - Абсолютно.
  Пайпер закатила глаза.
  - Представляю, какое дознание Лео устроит ему при встрече.
  - Обязательно, - подтвердил Лео. – Я уже начал составлять список вопросов.
  - Бедный парень, - прыснула Пайпер. – Ох, я вспомнила мальчика, который вёл Бьянку на школьный выпускной. Шейн, кажется.
  - Шон, - поправила Бьянка и воззрилась на Лео. – Ты ему что-то сказал, пока я была в своей комнате?
  Пришлось Лео сознаться:
  - Провёл превентивную беседу.
  - То-то несчастный Шон заикался полвечера! – Не заикался, а лишь был молчаливо-настороженным, но Бьянка не удержалась от приукрашивания.
  - Я ему не угрожал! Я просто напомнил, как подобает себя вести воспитанному молодому человеку.
  Бьянка представила эту беседу и расхохоталась. Затем быстро поднялась и обняла Лео.
  - Спасибо, что волнуешься за меня.
  Лео обалдел, но это не помешало ему тоже обнять Бьянку, а заодно украдкой послать вопросительный взгляд жене.
  Пайпер лишь пожала плечом да чуть выгнула бровь.

***

  - Как считаешь, её новый парень – это Крис? – спросил Лео у Пайпер после ухода Бьянки.
  - Не знаю. Возможно. Крис последний месяц тоже как-то уж очень доволен жизнью.
  - Но думает, что этого никто не замечает.
  - Наивная душа.

***

  После Рождества Криса раскусили. Уайетт предложил познакомить его с подругой своей девушки – умной, красивой, забавной, короче, ходячим совершенством. Старший братец оказался настырным сводником, и Крис никак не мог отвязаться – пока не признался, что у него уже есть девушка.
  - Расскажи нам о ней! – требовала Мэл, когда они сидели за столиком в кафе.
  Они – это Крис, Мелинда, Уайетт и Бьянка.
  - Нет.
  - Крис, и ты туда же! Мало того, что Бьянка развела секретность, так и ты захотел поиграть в агента под прикрытием?!
  На мгновение Крис и Бьянка решили, что их конспирации конец. Сейчас до Мэл и Уайетта всё дойдёт, они сообразят, что тут не совпадение.
  - Сколько ты сама молчала про своего парня? – Крис попробовал, что называется, перевести стрелки.
  - Две недели!
  - Больше!
  - Может, три.
  - А Уайетт сколько не говорил нам о Лизе?
  Уайетт ухмыльнулся.
  - Два месяца. А сколько ты уже встречаешься со своей девушкой?
  Врать Крис не собирался, но если сказать правду, Уайетт и Мэл мигом сопоставят временные рамки! Пришлось увиливать:
  - Недостаточно, чтобы устраивать официальное знакомство.
  - Зачем официальное знакомство? – Мэл не теряла надежды вытянуть из Криса хотя бы минимум информации. – Можешь даже не показывать нам её, пока. Просто скажи, как её зовут, как вы познакомились.
  - Позже, Мэл. Позже.
  Мелинда застонала. Такая таинственность для её любознательной натуры была настоящей пыткой.
  - Расскажи хоть что-нибудь! Какая она?
  - Замечательная.
  - Не сомневаюсь. А немножко подробнее?
  - Ну, у неё две руки.
  - Уже неплохо, - хмыкнул Уайетт.
  - Две ноги.
  - Ещё лучше, - вновь прокомментировал братец.
  - Голова.
  - Весьма немаловажно.
  - И совершенно изумительный нос.
  Бьянка сама не поняла, как умудрилась внешне не отреагировать на эту реплику. Она лишь бросила на Криса искрящийся взгляд, на долю мгновения поймала ответные искры в его глазах, и тут же отвела свои.
  Большего из Криса не вытянули.
  Мэл досадовала, однако ничего не заподозрила.
  А Уайетт…
  А Уайетт предпочёл оставить свои соображения при себе. Эти соображения возникли у него давно. Они время от времени появлялись, осматривались по сторонам, не находили доказательств, пожимали плечами и исчезали. Но сегодня решили задержаться.
  Когда Бьянку удочерили, Уайетту было девять лет. Он понимал больше, чем младшие брат и сестра. Он слышал обрывки разговоров родителей друг с другом, с тётей Фиби, с тётей Пейдж. Настоящий смысл тех разговоров дошёл до него позже, и Уайетт лет с шестнадцати допускал, что Крис и Бьянка однажды будут вместе.

***

  В начале мая, на заработанно-накопленные деньги, Крис и Бьянка полетели в Лос-Анджелес. Самолётом, как нравилось Бьянке. Они сняли номер в небольшом отеле. Днём гуляли по городу, ночью занимались любовью. Отдыхали как обычная пара, не боясь попасться на глаза родным или друзьям семьи.
  Крис не был бы Крисом, если б не затащил Бьянку на пляж. Она упиралась до последнего и даже уже на берегу отказывалась лезть в воду, пускай и разделась до купальника.
  - Нет!
  - Почему?
  - Не хочу!
  - Ты же умеешь плавать!
  - И что? Я и жгут накладывать умею, но не делаю этого без необходимости!
  - Ты отказываешься искупаться со мной?
  - Отказываюсь.
  - А вдруг на меня нападёт акула?
  - Она нападёт независимо от того, сколько человек барахтается в воде. Или надеешься, что акула сначала нацелится на меня и ты успеешь спастись?
  - Как плохо ты думаешь обо мне! Я надеюсь, что акула впадёт в ступор от вида твоих шикарных ног и мы оба успеем спастись.
  - Как хорошо ты думаешь обо мне. Точнее, о моих ногах.
  - Да, я о них очень высокого мнения.
  - Если ждёшь, что я растаю от комплиментов и зайду в воду, то твой гениальный план не сработал.
  - Тогда план Б.
  - Какой? Эй! Отпусти!
  - Сама виновата. Надо было купиться на комплименты, пока предлагали.
  - Крис, нет! Поставь меня! Крис! Крис! Ай! Вода холодная!
  - Тебе просто кажется с непривычки!
  - Ай! Ну вот!.. Доволен? Ты представляешь, сколько мне потом придётся мучиться с причёской?
  - Не имею ни малейшего понятия. Но раз причёска всё равно безвозвратно испорчена, торопиться обратно на сушу уже нет смысла, правильно? Побудь со мной. – Последние слова он произнёс полушёпотом, без единого грамма иронии или ехидства – это до того контрастировало с интонацией предыдущих предложений, что обезоружило Бьянку.
  Что ж. В конце-то концов, от воды она не растает. Крис прав – не столь уж холодно. Особенно, если тебя горячо обнимают.
  Вокруг было много людей, посему дальше объятий и пары-тройки вполне пристойных поцелуев дело не зашло. Но всё равно было здорово. На час, если не больше, Бьянка забыла о нелюбви к купанию.
  Как ни странно, инициатором возвращения на берег стал Крис.
  - Пора выходить, не то простынешь.
  - Какой ты заботливый.
  - Ага, сам себе не нарадуюсь.
  Он накинул ей на плечи полотенце, и они долго сидели в обнимку, любуясь великолепием океана. Бьянка пожалела, что её фотоаппарат остался в номере. Можно бы переместиться и забрать, но не хотелось прерывать то, что происходило сейчас. Ей было очень хорошо.
  - Ты часто накладывала жгут? – неожиданно спросил Крис.
  - Что?
  - Ты сказала про жгут, как про что-то банальное. Часто?
  - Раз десять.
  - Себе или другим?
  - Чаще себе. – Она догадывалась, что он на это скажет, и не стала дожидаться. – Зачем дёргать Уайетта или Пейдж из-за каждой пустяковой раны?
  Крис насупился.
  - Из-за пустяковых ран жгуты не накладывают.
  Бьянка мягко провела указательным пальцем по его щеке и подбородку.
  - Сколько мне повторять, что на фениксах всё заживает почти сразу? И шрамов не остаётся. Если бы действительно был вопрос жизни и смерти, я позвала бы Уайетта либо Пейдж и попросила меня исцелить.
  Бьянка знала, что Крис за неё волнуется, что он хотел бы, чтоб её вторая работа была безопаснее или вовсе не существовала. Крис знал, что Бьянка от этой работы не откажется, а ещё – что она переживает за него и за всех родственников не меньше, чем они за неё, им ведь тоже постоянно приходится сталкиваться с нечистью.
  Вместо дискуссий они обнялись крепче и замолчали. А несколько минут спустя Бьянка глухо произнесла:
  - Однажды я накладывала жгут после драки с Анной. – Она не собиралась, как-то само собой слетело с языка.
  Крис посмотрел на неё удивлённо и обеспокоенно.
  - С какой Анной? Подожди… – Беспокойства и удивления стало больше. – С твоей сестрой Анной?
  Бьянка покивала.
  - Два года назад она вызвала меня на поединок. У фениксов есть такая традиция, правда, пользуются ею редко. Феникс может бросить вызов фениксу – любой любому, независимо от разницы в возрасте и статусе. И вызванный не имеет права отказаться, иначе его или её уничтожат свои же. Объяснять причину вызова желательно, но не обязательно.
  Она смолкла. Крис понимал: ей хочется договорить, да она сомневается – нужно ли. Поэтому стал расспрашивать, понемногу, издалека:
  - Анна объяснила?
  - Нет. – Бьянка взяла маленький камушек, лежавший под рукой, и бросила в воду – с силой, однако аккуратно, чтоб никого не задело. - Но всё и так было ясно, даже посторонним, а мне и подавно.
  - Её надоумила Линн?
  - Кто ещё? Представить боюсь, как она проедала Анне мозг год за годом. Линн наверняка была в ярости. Сначала она выгнала меня, потому что я её подвела. Все надежды автоматически легли на Анну. Потом выяснилось, что я занимаюсь заказами и при этом я одна из лучших. Получалось, что я стала отличным фениксом и без воспитания Линн, а может, именно благодаря тому, что меня воспитывала не она. Спорю на что угодно: Линн не могла ни спать, ни есть спокойно, пока не доказано, что Анна лучше меня, а значит, что сама Линн лучшая, что она ни в чём не ошиблась, что она идеальный феникс. – Бьянка выдохнула. – Неудивительно, что Анна меня так ненавидела. Если б она выиграла, убила бы меня без раздумий.
  - Но выиграла ты?
  - С огромным трудом. Несколько раз я думала, что мне конец.
  - Что стало с Анной?
  - Она жива и, как мне рассказывали, больше не общается с Линн.
  - А с тобой?
  - Я ей не нужна. И она мне. Подрались – и разошлись навсегда. – Бьянке вспомнилась маленькая девочка, лежащая в колыбельке и смотрящая на неё, Бьянку, блестящими глазками. Смеющаяся, когда Бьянка её щекотала, а иногда улыбающаяся от одного лишь голоса старшей сестры. Но та девочка осталась слишком далеко в прошлом, её не вернуть.
  - Ты не боишься, что Анна или Линн захотят отомстить?
  - Нет. Я выиграла честно, и по законам клана это освобождает меня от любых преследований. Нарушение закона карается смертью. Если б и не каралось, Линн сроду не посягнула бы на законы клана. А Анне, насколько понимаю, уже всё равно, она не хочет больше вспоминать ни обо мне, ни о Линн.
  Линн так жаждала, чтоб хоть одна из её дочерей была идеальной, что лишилась обеих, сама же оттолкнула их и осталась одна. Но жалеть её Крис не собирался. В нём кипело иное чувство – запоздалый страх.
  - Почему ты не рассказала никому из нас?!
  Бьянка знала, что он ей это предъявит. Её губ коснулась немного виноватая, немного усталая улыбка.
  - Сначала не хотела вас волновать, потом не хотела, чтоб вы меня ругали. – Она взяла его под руку. – Так что не ругайся.
  А ему хотелось поругаться, ох как хотелось! Но какой теперь смысл? И Бьянке было не так-то легко открыться. Посему, Кристофер Перри Холливелл, возьми себя в руки и попробуй успокоиться.
  - Не буду, если пообещаешь больше не скрывать подобные вещи. Хотя бы от меня.
  Солнце ласково грело кожу, синева океана сияла тысячами бликов. Крис сидел рядом и смотрел нежно, трогательно. Спорить в таких обстоятельствах не хотелось совсем.
  - Обещаю.
  Они опять глядели на океан, ощущая себя маленькими-маленькими в сравнении с этим бескрайним простором.
  - Бьянка.
  - Что?
  - Год ещё не прошёл, но я не хочу больше ждать.
  Почему-то это не застало её врасплох, ничуть.
  - Предлагаешь рассказать о нас семье?
  - Да. Скоро мой День Рождения. Соберём всех и расскажем. Как ты на это смотришь?
  - С ужасом, но положительно.

Отредактировано Б.Е.С. (2021-10-05 22:25:14)