Племянница

1. Человек с браунингом
Надежды не было, никакой. Он никогда не выберется отсюда, никогда не увидит снова Родину. Единственное, что ещё можно сделать для себя – обеспечить относительно лёгкую и безболезненную смерть. И даже застрелиться придётся не из отечественного оружия, а из пистолета бельгийского производства.
  Шум снаружи нарастал, приближался. Можно было различить не только стрельбу, но и голоса, выкрикивающие что-то на чужих языках. Эти вандалы разрушительным ураганом проносились по зданию, безжалостно убивали служащих, ломали мебель, выносили одну дверь за другой.
  Дверь его кабинета тоже долго не продержится. Когда на неё насядут с той стороны, она быстро поддастся варварскому натиску. И тогда уже ничего не останется между ним и этим омерзительным сбродом.
  Мужчина, прежде сидевший на стуле ссутулившись, гордо выпрямился, не отводя взгляда от пистолета в своей правой руке. Браунинг P-640. Хорошая вещь, надёжная. Сколько раз она выручала, ни единожды не подвела. Что ж, не подведёт и теперь.
  Голоса и прочие звуки по ту сторону стали столь громкими, словно двери уже не было.
  Человек с браунингом оглядел небольшое помещение, годы служившее ему рабочим кабинетом, а иногда и спальней. Обстановка ещё хранила следы хорошего вкуса, с которым создавалась, но последние трудные месяцы давали о себе знать. Книжный шкаф покосился, два угла письменного стола облупились, на стенах местами отошла краска, сломанный недавно табурет так и остался сломанным и теперь лежал в углу бесформенной грудой деревяшек, оконное стекло было мутным и грязным. Пол давно не мылся, пыль не вытиралась ещё дольше – некому было этим заниматься.
  Сделав глубокий вдох, человек зажмурился и приставил к виску дуло пистолета.
  Один, два, три.
  Надо же, значит, правду рассказывают про все эти туннели и сияния, которые человек видит после смерти. Темнота в глазах стала не такой абсолютной, будто посветлела.
  Погодите-ка, он ведь ещё не выстрелил!
  Хозяин кабинета резко разомкнул веки. В ту же секунду его браунинг, неведомой силой выдернутый из крепкой руки, взметнулся в воздух и исчез в странном сияющем круге, обрамлённом сквозистыми осколками. Пистолет сопроводили несколько трофейных ножей, а также ложка из чашки с заплесневелыми остатками чая, забытой на подоконнике.
  …Те, кто через две с половиной минуты ворвался в кабинет, увидели лишь слабую вспышку между книжным шкафом и письменным столом. Она полыхнула и исчезла. Постояльца данных «хором» и след простыл…

2. Одна дома
  Мириам Саммерс вышивала. Её длинные крепкие пальцы быстро и нервно манипулировали иглой, тянувшей за собой жемчужно-кремовую нить. Стежок за стежком на бледно-лиловую ткань носового платка ложился красивый узор из райских цветов.
  Вышивание всегда успокаивало Мириам. Многие считали, что она откровенно перебарщивает с этим своим хобби, и действительно, миссис Саммерс могла вышивать сутками напролёт, процесс мог захватить её целиком и полностью. Ну и что? Любовь к вышиванию была далеко не единственной причиной, по которой окружающие записывали Мириам в ряды умалишённых. За ней водились и другие причуды. Опять-таки – ну и что? Общественное мнение никогда не играло для Мириам важной роли, она предпочитала относиться к нему с толикой иронии и сарказма, преимущественно же – с гордым равнодушием.
  На дворе давно стояла ночь, довольно тёплая. Осень, официально начавшаяся три дня назад, на деле пока не вступила в свои права, позволив лету затянуть его ласковое прощание. Ветерок использовал листву деревьев как струны, чтобы наигрывать колыбельную всем чудакам, которые почему-то не спят в такой час.
  Мириам прищурилась, вместе с вышиванием сильнее подавшись вперёд, поближе к настольной лампе.
  Внезапно по столешнице скользнула ещё чья-то тень. Человек, который её отбрасывал, быль столь же бесшумным, как его бесплотное «творение». Мириам вскрикнула и, выронив вышивание, обернулась, оставшись сидеть за столом.
  Выходит, она впрямь была слишком легкомысленной, следовало сразу обращаться в полицию. Но, с другой стороны, что можно было сказать полицейским? Да они бы её и слушать не стали, особенно узнав про репутацию «умалишённой».
  Женщина сглотнула, взяла себя в руки и сумела пренебрежительно усмехнуться, глядя в глаза тому, кто вот-вот станет её убийцей.
  - Если ты надеешься, что я начну рыдать и молить о пощаде, то зря. Не дождёшься.
  Свет падал на её морщинистое, но всё ещё привлекательное лицо, скрашивал золотом седоватые волосы, когда-то бывшие ярко-каштановыми, зажигал блики в линзах очков, за которыми скрывались проницательные тёмно-синие глаза, яркие-яркие, вопреки возрасту.
  - Как люди, подобные тебе, вообще могут жить на свете? Не понимаю… - Мириам дрожащими пальцами теребила рукав своего старенького серого вязаного платья – единственный внешний признак волнения. Она надеялась, что незваный гость этого не заметит.
  Если и заметил, то не подал виду. Или решил не отвлекаться попусту на насмешки.
  Раздался выстрел, как ножом прорезавший тишину безмятежной ночи. Это могло потревожить соседей – если бы у Мириам были соседи. Саммерс не любила, когда её окружали люди, поэтому в своё время выбрала дом на тихой, отдалённой улочке, где расстояние между маленькими коттеджами исчислялось полусотнями и сотнями метров.

  - Что? – Ник нахмурился, крепче прижимая к уху трубку мобильного телефона и игнорируя вопросительные взгляды остальных членов команды. Каттер, Харт, Мейтленд, Темпл и Браун только что прибыли к зданию, где было «зафиксировано нечто необычное». – Когда? – Профессор покачал головой. – Разумеется, я подъеду, только скажите, куда.
  - Что случилось? – спросила Клаудия по окончании странной телефонной беседы.
  Стивен тем временем оглянулся в сторону нескольких военных, нетерпеливо перетаптывающихся возле входа в офисное здание, и знаком попросил подождать ещё немного.
  - Звонили из полиции, - цокнул языком Каттер. – Миссис Саммерс погибла. Застрелена сегодня ночью в собственном доме. – Видно было, что блондин хоть и не в страшном горе, но по-настоящему расстроен.
  - Это ужасно, - осторожно вымолвила рыжеволосая. – А кем была эта миссис Саммерс?
  - Родной тёткой Хелен.
  - Та сумасшедшая тётя, которая всем раздаривала носовые платки с вышивкой? – уточнил Коннор.
  Ник вздохнул. Теперь ему было стыдно за то, что когда-то он сам сгоряча дал такую небрежную характеристику родственнице.
  - Не то чтобы совсем уж сумасшедшая, - виновато поморщился профессор. – Скорее, оригинальная. Может, чудаковатая. В любом случае, она не была опасна для окружающих.
  - Почему звонили Вам? – Эбби, как и военные, начала проявлять нетерпение. Ведь неизвестно, что сейчас творится внутри. Людей из здания уже вывели, однако всё равно лучше как можно быстрее разобраться в ситуации.
  - Официально я сейчас если не единственный, то ближайший родственник Мириам. Нужно опознать тело. Это формальность, но всё-таки.
  - Поезжай, - предложил Стивен, поглядел вверх, словно оценивая высоту пятиэтажной постройки. – Мы займёмся зданием.
  - Уверены?
  - Уверены, - ответил за Харта капитан Райан, пару секунд назад отделившийся от подчинённых. – Не переживайте, профессор, всё под контролем.

3. Возвращение блудного палеонтолога
  Небо хмурилось, но дождём не разрождалось. Зато сегодня резко похолодало, и тем, кто выходил из дома, приходилось облачаться в куртки и плащи.
  На похоронах присутствовало мало народу. В основном бывшие коллеги Мириам – работники университета, в котором она преподавала до того, как вышла на пенсию. Никто не произносил речей, никто не плакал, хотя почти все искренне вздыхали.
  Ник находился во главе этой небольшой группы. Рядом, по правую руку, стояла Клаудия. Каттер был очень благодарен Браун и за моральную поддержку, и за помощь в организации безрадостного мероприятия.
  Гроб опустили в яму, настала пора сыпать землю. Ник наклонился, взяв в ладонь горсть рассыпчатой глинистой почвы, затем подошёл к краю могилы.
  - Первой буду я, Ник. Это моё право.
  Никто не заметил, не понял, когда и как здесь очутилась женщина в защитно-зелёных штанах и такой же куртке. Лицо её было смуглым от явно не британского загара, отточенные движения выдавали привычку действовать быстро. Женщина тоже подняла горсть земли, в этот момент ниспавшие волосы закрыли лицо, но удивлённый шепоток уже побежал по немногочисленным рядам.
  - Глазам не верю…
  - Её племянница?
  - Не может быть!
  - Хелен?..
  - Она же умерла.
  - Вот сами и скажите ей об этом.
  Некрупные комья, брошенные Хелен, гулко ударились о лакированную крышку. Без единого слова, без единой эмоции, женщина отступила назад. Туда, где её уже поджидали как из-под земли выросшие солдаты в количестве четырёх штук.
  Ник молниеносно глянул на Клаудию. Лицо ответственной за выполнение операций отражало вину и как бы оправдание. Да, она и Лестер предполагали, что Хелен может захотеть проводить тётю в последний путь (пусть вероятность и была ничтожна, учитывая, что даже собственные похороны палеонтолог когда-то проигнорировала), но вовсе не поэтому Клаудия вызвалась помочь; помощь была от чистого сердца.
  - Прости. – Других слов не придумалось. Клаудия неуверенно сжала губы, порывистым движением отбросила с лица золотистый локон, выбившийся из медной косы.
  Профессор лишь покачал головой и повернулся к жене.
  Та спокойно стояла на месте, по-прежнему спиной к солдатам, по-прежнему не оглядываясь.
  - Не волнуйтесь, ребята, я никуда не денусь, - ровно, даже чуть насмешливо выдала она. – Я поеду с вами. Но я бы хотела остаться до конца… церемонии.
  Взгляды троих подчинённых устремились на капитана Райана. Поразмыслив секунду, Том кивнул, но дал понять, что необходимо держать ухо востро, ни на миг не отвлекаться, не расслабляться; от этой женщины можно и нужно ожидать всего.

  Полутёмная комната с освещённым круглым столом посередине не стала уютнее со времён последнего визита Хелен. И беглый палеонтолог вновь сидит здесь, вновь смотрит то на Лестера, то на Браун, вновь чувствует на себе сосредоточенные взоры охранников. Разумеется, не слишком-то хотелось возвращаться сюда, но подобное развитее событий Каттер если не точно предвидела, то однозначно допускала.
  - Вы не в том положении, чтобы диктовать условия, - откинувшись на спинку стула и взявшись правой ладонью за левый локоть, констатировал Лестер.
  - Согласна, - и не подумала спорить шатенка. – Но вы тоже от этого положения далеки. Если мне понадобится, я рано или поздно сбегу, не удержите. – Звучно разомкнув губы, женщина сильнее склонилась над столом, таким образом приблизившись к Лестеру. – Давайте упростим друг другу жизнь.
  Джеймс выгнул бровь.
  - Что Вы предлагаете?
  - Я рассказываю вам всё, что знаю об аномалиях – принципы возникновения, способы обнаружения и тому подобное.
  - А что взамен? – хмыкнула Клаудия. Бывшую жену Ника можно уличить в чём угодно, только не в бескорыстии.
  Хелен перевела взгляд на рыжеволосую, усмехнулась и вольготно вернулась в исходное положение.
  - Вы выпускаете меня и просто отстаёте. Никаких преследований, никаких помех.
  - Помех чему? – напрягся Лестер.
  - Ничему, что касалось бы вашей организации.
  Бархатно-карие глаза Браун прозорливо сузились. Пускай многие недооценивали её, покупаясь на милое личико, простодушное хлопанье ресницами и серебристый голосок, но за всем этим крылась незаурядная наблюдательность и догадливость.
  - Ты хочешь заняться делом своей тёти?

  - Он так и протоптался здесь всё это время? – Эбби, которая только что вернулась с очередного выезда вместе с Коннором, подошла к Стивену.
  Стивен стоял в коридоре неподалёку от допросной комнаты, а Ник нервно расхаживал непосредственно у двери в вышеупомянутое помещение.
  - Ага, - выдохнул Стивен. Улыбнулся своей белокурой коллеге и спросил: - Как прошло у вас с Коннором?
  - Ничего интересного, - махнула рукой Эбби. – Аномалия, пара мелких динозавров, короче – рутина. – Под конец и её губы дрогнули от пробивающейся улыбки.
  До чего же всё-таки симпатичная и во всех смыслах необычная девушка эта Эбби. От лягушек не морщится, змей не боится, из-за мышей не визжит. Да и как человек замечательная. Сообразительная, весёлая, активная.
  - Есть планы на вечер?
  Если она и ждала от него такого вопроса, то успешно это утаила. Брови девушки удивленно поднялись, однако улыбка с губ не исчезла, лишь стала мягче и будто бы рассеяннее. Мейтленд приоткрыла рот, чтобы ответить.
  Но тут распахнулась дверь допросной, и через порог бодро шагнула Хелен. От палеонтолога почти не отставали Лестер и Клаудия. На втором шаге Хелен наткнулась на мужа, но не свернула и не отпрянула, а взяла благоверного под руку. Благоверный не знал, как реагировать, и восстановлению душевного равновесия отнюдь не поспособствовало недовольное, хмурое лицо Клаудии на заднем плане.
  - Ну что, милый, - Хелен заботливо стряхнула с плеча мужа воображаемую пылинку, - поехали домой.

4. Мера за меру
  Она не имеет права злиться. Клаудия всю дорогу напоминала себе об этом, и оттого злилась ещё сильнее.
  Как ни крути, Хелен – его жена, законная жена, и это не перечёркивается даже её восьмилетним отсутствием. Да, Ник теперь отзывался о жене с деланным пренебрежением, с обидой, порой со злостью. Но это было не равнодушие. Да, он целовал её, Клаудию, но она первая подала пример, возможно, выставив себя более легкомысленной, чем была на самом деле; а поцелуй в отеле можно списать на адреналин. И, раз уж речь об отеле, не лишним будет вспомнить, кто тогда спас Клаудии жизнь. Она ведь даже не поблагодарила.
  Браун сама не знала, зачем поехала вместе с сопровождением, выделенным Нику и Хелен, да и зачем вообще это сопровождение нужно - доставят профессора с женой до дома и уедут. А Ник останется. Останется с Хелен наедине, на весь вечер и на всю ночь. А потом будут другие вечера, другие ночи, другие дни.
  Мини-кортеж встал возле дома Каттеров. Из своего автомобиля Клаудия видела, как Хелен с Ником одновременно покинули передние сидения профессорской машины, синхронно хлопнули дверцами. Направились к дому. Ник пару раз обернулся. Потом, сменив направление, зашагал к машине, в которой сидела Клаудия. Рыжеволосой ничего не оставалось, кроме как тоже вылезти на свежий воздух. Остановившаяся Хелен наблюдала за происходящим, деловито сложив руки и демонстративно ухмыляясь.
  - Я… Я завтра приду на работу, как обычно, - зачем-то сообщил блондин.
  - Это хорошо, - покивала Браун, словно несла личную ответственность за посещаемость.
  - Тогда до завтра, - с еле ощутимым придыханием проговорил профессор, взяв молодую женщину за руку.
  Хелен коротко дёрнула головой, на мгновение став похожей на удивлённую птичку.
  - До завтра, - нарочито оптимистично произнесла Браун.
  Ник потянулся к ней и под малоодобрительным взором супруги поцеловал коллегу в щёку. Вернее, почти в губы – в самый уголок.
  - И это в присутствии жены, - закатила глаза Хелен, когда после отъезда сопровождающего автомобиля Ник поравнялся с ней. – Хоть бы постеснялся, прелюбодей. Всего каких-то восемь лет прошло, а ты уже заглядываешься на других женщин!
  Блондин даже не понял, всерьёз был сделан последний упрёк или в шутку. Да профессора это не слишком-то и интересовало.
  - У тебя давно уже нет права предъявлять мне такие претензии, - оскорбительно мирно парировал он, вновь шествуя к крыльцу. Хелен тоже пошла. – Ты годами развлекалась, шатаясь от одной аномалии к другой, а я мучился, не спал неделями, напивался, пытаясь заглушить боль, обвинял себя во всех смертных грехах – и, как оказалось, абсолютно зря. Тебе ничего не стоило вернуться и прекратить мои пытки, но ты не прекратила. Так что теперь найду ли я себе девушку, заведу ли целый гарем – тебя это больше не касается. И да, к твоему сведенью, я больше не собираюсь добровольно обрекать себя на одиночество. Если захочу начать с кем-то отношения, начну без колебаний.
  Хелен выслушивала эту отповедь с безмятежностью, возможно, напускной, иногда и вовсе кивая в такт словам мужа. А когда профессор закончил, шатенка изрекла:
  - Что ж, справедливо. Мера за меру. – Она поднялась по крылечным ступенькам, немного обогнав блондина.
  Ник не стал расспрашивать и уточнять, но эта «Мера за меру» ему определённо не понравилась. Он отчётливо услышал в ней: «Рога за рога».

5. Почему я?!
  - Почему я? – недоумевал Стивен, почти обвиняющим взглядом впиваясь в друга, который сидел по другую сторону столика у окна кафе. – Нет, я понимаю, почему не ты: ты наш мозговой центр, тебе нельзя отвлекаться от работы; вдобавок, я руку готов дать на отсечение – Клаудия сделала всё возможное, чтобы Лестер поручил это кому угодно, только не тебе. Но почему не Коннору, не Эбби, не Райану, не роте солдат, в конце концов, а именно мне?
  Ник состроил сочувственную ужимку.
  - Тебя Хелен не воспримет в штыки, вы ведь давно знакомы, ты друг семьи. – Профессор горьковато усмехнулся. – Пусть самой семьи больше и нет. А кто-то из наших обязательно должен присматривать за Хелен, Лестер и его начальство настаивают на этом, и их можно понять – мало ли что может взбрести в голову моей бесценной второй половинке. Кстати, надо будет заняться официальным оформлением развода.
  Проигнорировав лирическое отступление, Стивен недовольно пробурчал:
  - Только не говори, что я должен быть с ней всё время.
  - Само собой, нет, - успокоил Каттер. – Достаточно нескольких часов в день. Просто приглядывай за ней, особенно, если она куда-нибудь поедет. Я знаю, тут мало приятного, но обещаю, это ненадолго. Лестер должен скоро успокоиться.
  - Почему ты так уверен? Думаешь, Хелен впрямь хочет только узнать, кто убил её тётку?
  - Может, и не только, но этот вопрос для неё на первом месте. Хелен та ещё эгоистка, но она была по-настоящему привязана к Мириам, даже сильнее, чем к собственным родителям.
  Стивен ехидно ухмыльнулся.
  - Как прошла ночь?
  - Неплохо, - хмыкнул профессор, прекрасно понимая, куда клонит друг. – Я уступил Хелен спальню, а сам остался в гостиной. Потом подумал и перетащил одеяло с подушкой в ванную. И заперся, от греха подальше.
  - Хелен к тебе не ломилась?
  - Даже если и ломилась, я не слышал. Спал крепко. – Профессор криво растянул губы, потом выдохнул через нос. – Она мне изменяла... – Фу, до чего же нелепо звучит эта фраза, прямо как в какой-нибудь дешёвой мелодраме. Осталось только всхлипнуть и трагически взвыть: «О, Хелен, как ты могла?!»
  Стивен едва не подавился кофе, неудачно дёрнулся и половину вышеупомянутого напитка выплескал на свою рубашку.
  - Чёрт!..
  Ник не насторожился, удивление лучшего друга было вполне естественным, хотя раньше Каттер не замечал такой впечатлительности за своим помощником.
  - С кем? – Харт схватил салфетку и принялся сосредоточенно растирать пятно на светлой ткани своей одежды, не глядя на собеседника.
  - Не знаю, - пожал плечом Ник. – Наверное, подцепила кого-то, пока бродила по аномалиям. – Прежде чем друг успел осторожно спросить что-нибудь ещё, Каттер постановил: - Не хочу об этом, сменим тему. Говорят, у вас с Эбби сегодня свидание.
  - И откуда только берутся слухи? – с затаённым облегчением хохотнул Стивен. Ему действительно было интересно, откуда, ведь сам он никому не говорил, да и Эбби вряд ли хвасталась направо и налево.
  - Так это правда? – весело настаивал Каттер.
  - Ну, да.
  - Ого! – Ник широко улыбнулся.
  Он впрямь был рад, трудно представить более хорошую пару, чем Эбби и Стивен. И всё же на секунду сердце жалостливо дрогнуло – профессор вспомнил о Темпле. Наверное, никто не замечает, а если и замечает, то не придаёт большого значения, но Коннор неравнодушен к своей прелестной соседке. И, сдавалось Каттеру, это чувство гораздо сильнее и глубже, чем могло показаться на первый взгляд. Бедный парень.
  Ник и Стивен поговорили ещё немного, затем первый ушёл, да и второй задержался не надолго. Но перед тем как покинуть кафе, Харт глубоко вздохнул, прикрыл глаза и уронил голову на стол, неплохо приложившись лбом к столешнице.
  - Вам плохо? – подоспела официантка.
  - Да, - уныло протянул Стивен, после чего отлип от стола, выпрямив спину. – Но жить буду.
  - Хотите, принесу Вам что-нибудь?..
  - Хочу. Будьте добры: ещё чашечку кофе и две ложки стрихнина.

6. Сюрприз из Гонконга
  Коннор чувствовал себя отвратно. Чувствовал себя жалким, никчёмным. Чувствовал себя неудачником. Вчера Эбби вернулась поздно вечером, фактически ночью. И до дверей блондинку провожал Стивен. Темпл не унизился до подглядывания, но голоса коллег слышал неплохо. Парочка откровенно флиртовала-ворковала, а потом последовала пауза, показавшаяся брюнету воистину невыносимой – такая бывает только во время поцелуя. Коннор отчаянно надеялся, что Эбби целует Стивена в щёку, и от этого ещё ниже падал в собственных глазах.
  Сегодня денёк тоже вышел так себе. Едва сотрудники явились в здание Министерства, как их отправили на задание. Само по себе это задание прошло неплохо, вернее, вообще никак не прошло – тревога оказалась ложной. Но на обратном пути Коннору пришлось несладко. Эбби и Клаудия ехали в фургоне вместе с Райаном и другими солдатами, а Темпл, Харт и Каттер добирались на машине последнего. Стивен пребывал в прекрасном расположении духа, просто-таки цвёл на любовной почве, а люди в таком состоянии нередко стремятся поспособствовать устройству личной жизнь друзей, у которых ещё нет пары, независимо от желания тех. И не стоит думать, что такое свойственно лишь представительницам слабого пола, мужчины сим тоже иногда грешат. Выбор Стивена автоматически пал на Коннора, и брюнет всю дорогу выслушивал подшучивания и полуиздевательские (Стивену-то казалось, что дружески-весёлые) высказывания и советы по поводу того, как найти себе девушку и как её привлечь.
  Ник изо всех сил болел за Темпла, надеясь, что тот ощущает эту безмолвную поддержку. А Харт просто непробиваемое бревно, если ничего не соображает. Не зря говорят, что от любви люди глупеют. Пару раз Каттер попытался увести разговор в другое русло, но Стивен быстро возвращался к прежней теме. У экс-лаборанта и в мыслях не было обижать или оскорблять Коннора, и всё равно, Темплу приходилось несладко. Физиономия брюнета становилась кислее и кислее. Хуже всего, что он пытался бодриться и делать вид, будто тоже веселится и не принимает слова коллеги близко к сердцу, а надо было чётко дать Стивену понять, что разговор неприятен.
  - Возможно, дело в твоей шляпе.
  Брюнет чуть поправил свою шляпу и попробовал отшутиться:
  - Думаешь, если я не буду так часто её носить, девушки начнут вешаться на меня гроздьями?
  - Не исключено. А на самом деле шляпа – это, конечно, ерунда. Главное быть смелее, увереннее, напористее. Когда ты в последний раз звал девушку на свидание?
  - Э-э-э…
  Ник обязательно поговорит об этом со Стивеном наедине. Ох как поговорит, встряхнёт хорошенько, чтоб мозги у этого Ромео, наконец, встали на место. Ведь Стивен же знает, что Эбби Коннору нравится, только отчего-то думает, что это несерьёзно и поверхностно, вот и пытается переключить коллегу на что-то другое, вернее, на кого-нибудь другого.
  Машина с военными остановилась у ворот. Вышедший охранник о чём-то спросил водителя, тот указал на машину Ника. Каттер тоже остановил свою железную колесницу. Охранник подошёл; когда ему открыли, натурально засиял от счастья. Почему-то он обрадовался Коннору, как родному сыну.
  - Мистер Темпл, к Вам приехали. – А во взгляде так и читалось: «Слава богу, Вы здесь! Теперь будете сами разбираться с этим человеком, а то моих сил уже нет!»
  - Приехали? – Коннор охотно воспользовался этим событием, чтобы досрочно выбраться из машины. – Кто?
  - Я.
  Странная штука – жизнь. Секунду назад Темпл мечтал любой ценой отделаться от Стивена, а сейчас готов был даже залезть к Харту на колени, лишь бы уехать подальше от этих ворот. От этой девушки.
  Девушка стояла, опираясь на серебристый джип. Жгучая брюнетка, волосы длинные, безукоризненно гладкие, но густые. Кожа смугловатая, разрез светлых зеленовато-карих глаз слегка выдаёт азиатские корни, хотя европейского в брюнетке побольше. Ростом она довольно высока, особенно для женщины, однако на ногах виднеются туфли с приличными каблуками. Одета в тёмный брючный костюм и белую блузку, этот ансамбль можно было бы назвать деловым, если бы не какая-то неуловимая не то непринуждённость, не то халатность во всём стиле. На вид девушке лет двадцать пять, а то и меньше.
  - Привет, - откашлялся Коннор с видом человека, которого приговорили к смертной казни. – Что ты здесь делаешь?
  Коллеги и не подумали ехать дальше. Нутром почувствовав что-то интересное, все, даже капитан Райан, высыпали из автомобилей наружу, однако остались скромно стоять подле средств передвижения.
  Брюнетка шагнула навстречу молодому учёному, который с учётом каблуков был ниже минимум на пару сантиметров. Сколько грации, сколько кошачьей пластики в каждом движении…
  - Приехала к тебе, мог бы догадаться.
  - Зачем?
  - Уж точно не потому, что соскучилась.
  Эбби стало любопытно. Что вы, какая там ревность, да ни в одном глазу! Эбби даже рада, потому что в последнее время это потаённое конноровское обожание стало её несколько напрягать – вызывало невнятное чувство невольной вины.
  - Не представишь меня своим друзьям? – тем временем вопросила брюнетка, и Коннор понял, что ей хочется немножко поскандалить.
  На самом-то деле, темноволосая не была такой уж злыдней, но свою роль сыграли многочасовой перелёт, сутолока в аэропортах, нудные автомобильные пробки, проблемы в отеле, а также тот факт, что девушка дважды заблудилась, пока искала дорогу к этому зданию.
  Выхода из ситуации Коннор не видел, да и не очень-то искал. Будь что будет.
  - Лаис, знакомься: это мои друзья и коллеги. Друзья и коллеги, знакомьтесь: Лаис Темпл.
  - Родственница? – улыбнулась Клаудия, полагая, что Коннор сейчас представит всем свою сестру или кузину.
  Лаис фыркнула, поглядела на Браун, указывая на Коннора.
  - Родственница? Его? Не приведи, Господи! – Пошевелила кончиком носа, небрежно передёрнула плечами. – Так... Бывшая жена.
  - Какое сладкое слово – «бывшая», - не преминул подметить Коннор под аккомпанемент гробового молчания.
  Ещё немного, и отвисшие челюсти коллег стукнулись бы об асфальт. Ник, Стивен, Клаудия, Эбби и Том моргали удивительно слаженно.
  - Жена? – пробормотал Стивен. Вот уж от кого не ожидал…
  - То есть как?.. – слабо подхватил Каттер.
  Лаис с удовольствием воспользовалась возможностью:
  - О, Вы не в курсе? Тогда объясняю: жена – эта та дура, которая когда-то, стоя перед алтарём, сказала «Да».
  - А муж - это тот дурак, который не додумался вовремя сбежать, - хмыкнул Коннор, продолжая буравить взглядом брюнетку. - Чем Британия заслужила такое наказание в виде твоего приезда?
  - Тем, что мой бывший муж не отвечает на мои электронные письма.
  - Я давно сменил почтовый ящик.
  - Значит, сам виноват.
  Коннор устало прикрыл глаза.
  - Что тебе нужно?
  Лаис перевела дыхание, несколько образумилась. И правда, лучше сразу к делу.
  - Помнишь нашу квартиру в Гонконге? Я хочу её продать.
  - На здоровье. Я же передал тебе все права, делай с ней, что хочешь.
  - А вот и нет. Оказывается, ты должен подписать ещё пару бумаг.
  - Ты жил в Гонконге? – Шокированного Каттера распирало от несвойственного ему любопытства.
  - Какое-то время, - отмахнулся Коннор.
  - Как тебя туда занесло? – Стивен тоже понимал, что его вопросы не к месту, но ничего не мог с собой поделать.
  - Всё началось с бабушки, - вздохнул Коннор.
  - Бабушки?
  - Да, бабушки – это такие милые старушки, которые постоянно уверены, что вы катастрофически недоедаете, - опять не упустила шанс Лаис.
  - Давай поговорим в другом месте, - наконец, внёс рациональное предложение молодой учёный, окинув сотоварищей не очень-то одобрительным взглядом.
  - Без проблем. – Лаис затылком указала на машину, лишь пару часов назад взятую напрокат. – Залезай.
  - Передайте Лестеру, что я буду через час, - бросил брюнет. И уже внутри автомобиля, пристёгивая ремень безопасности, обратился к бывшей жене: - Умоляю, скажи, что за эти годы ты стала лучше водить машину!
  Лаис озорно ухмыльнулась, заводя мотор.
  - Сейчас узнаешь.
  - Ребята, - напоследок обратился Коннор к по-прежнему тихо обалдевающим друзьям, - знайте: если что, я всех вас любил. И даже Лестера. – Затем опять поглядел на Лаис. – Стартуй, Шумахер.
  Удивительно. Кажется, никто из них не злился, от ссоры, бушевавшей меньше минуты назад, не осталось и следа. Похоже, эти двое могли ругаться, не испытывая настоящей ненависти, скорее развлекаясь, чем по-настоящему выясняя отношения.
  Машина резко дёрнулась с места и почти со сверхсветовой скоростью исчезла, лихо оправдав прозвище, которым Коннор наградил водителя.
  - Я прошу прощения, - минут через пять деликатно кашлянул охранник, обращаясь к вернувшимся с лже-задания, - но, может, вы уже сядете обратно в авто и проедете на территорию?

Отредактировано Б.Е.С. (2013-04-17 19:10:55)

15.  Хочешь кофе?
  И вовсе она не переживала. Ни капельки. А то, что она всю ночь не сомкнула глаз, просидела в гостиной, прислушиваясь к каждому шороху, - это ничего не значит. Великобритания свободная страна, здесь каждый имеет право сидеть в собственной гостиной в любое время суток и столько, сколько захочется.
  Рекс сначала оказывал моральную поддержку, порхая рядом, потом стал всем видом демонстрировать, что не мешало бы уже на покой, а потом пристроился за креслом, свернувшись калачиком, и уснул.
  Было около шести часов, когда под окном послышалось нечто вроде приглушённого гудения и сыпучего шороха – звук подъехавшей машины, всколыхнувший тишину раннего утра. Вскоре заскрежетал ключ в замке квартирной двери.
  Коннор зашёл в комнату нерешительно, первым делом глянул наверх, в район второго этажа – не покажется ли там Стивен (и хорошо ещё, если хоть более-менее одетый), и только потом увидел Эбби на диване.
  - Оу. – Парень озадаченно поскрёб затылок через шляпу. – Привет.
  - Привет, - произнесла девушка так, будто занималась неким важным делом, и приход Темпла не имеет к ней никакого отношения.
  Брюнет опять покосился на верхушку лестницы.
  - Стивен уже ушёл?
  - Да, - нарочито беззаботно встряхнулась Мейтленд. – Сразу после тебя. – Слово «сразу» она подчеркнула, может, невольно, а может, и сознательно. Приняла максимально невозмутимый вид. – Надеюсь, Лаис удалось выспаться.
  - Не-а, - простодушно покачал головой Коннор. Потом сообразил, как это звучит, и поспешно пояснил: - Она проспала не больше трёх часов, в четыре утра я заехал за ней, чтобы отвести в аэропорт. Лаис сегодня возвращается в Гонконг.
  Неужели он больше ничего не скажет? Заставит её и дальше вызнавать, уточнять и выдать себя с головой? Ну же, Коннор, пожалуйста!..
  Темпл неловко молчал, не понимая, ждут от него чего-нибудь ещё или нет. Эбби подавила раздражённо-нетерпеливый вздох.
  - А сам ты нормально отдохнул?
  - Пожалуй, - поразмыслив, постановил черноволосый учёный. – После того, как доставил Лаис до отеля, побродил по ночному парку, убивая время. Там играли классные музыканты. А затем я снова поехал за Лаис, я же сам вызвался переправить её в аэропорт, а то она слишком безбашенный водитель.
  Ну как можно объяснить особенности своих отношений с бывшей женой? Он и Лаис не ненавидели друг друга, никогда, но постоянно ругались, и не всегда это было несерьёзно. Они были так молоды, так глупы, когда поженились. Не сомневались, что супруги не должны ничего таить друг от друга, вот только не учли, что «не таить» и «не сдерживаться» - совсем разные вещи. В результате молодые люди не научились идти на компромиссы и уступать даже в мелочах, потому брак и пошёл прахом. Осталась дружба да чувство а-ля «Мы же так хорошо друг друга знаем, нам не нужно притворяться и можно вести себя свободно». Они понимали, что если поругаются, это ничего не будет значить, потому что ни о какой любви между ними уже давно и речи не идет.
  Коннор раздумывал, стоит ли говорить Эбби всё это, и если стоит, то зачем? Может, просто не сейчас?
  Действительно, сейчас блондинке достаточно было того, что она уже услышала. Девушка поднялась с дивана и, направляясь в сторону кухни, жестом пригласила Коннора присоединиться.
  - Хочешь кофе? – если не мягко, то точно тепло спросила Эбби.
  - Больше всего на свете, - просиял Темпл.

16. Второй этаж
  Утром всё кажется проще, легче и безобиднее.
  Хелен постояла возле внутридомовой лестницы всего пару секунд. Да что тут такого? Прошлое останется прошлым, хоть вспоминай о нём, хоть старайся забыть. Ничего не изменится.
  Женщина поднялась на второй этаж, по очереди обошла все четыре комнаты, располагавшиеся там.
  Комната для гостей. Ничего интересного. Минималистская, фактически спартанская обстановка – тётя Мириам не жаловала гостей, поэтому и не поощряла их присутствие.
  Спальня хозяйки. Здесь тоже не обнаружилось ни единой полезной для расследования вещицы, но приятно было посмотреть на обстановку, осознавая, что к каждой детали приложил руку любимый тобою человек.
  Комната Хелен. Да, для племянницы Мириам держала отдельную комнату, с тех пор, как девочка пошла в школу. Здесь маленькой, да и подросшей Хелен было гораздо уютнее, нежели в собственном доме. Надо же, в шкафу всё ещё висит её платье с выпускного вечера, и оно даже не пропиталось пылью, не пропахло нафталином. Шатенка бережно провела пальцами по перламутровой вышивке…
  Кабинет Мириам. Ну, конечно, кавардак и хаос – любимая тётушкина рабочая обстановка. Вряд ли миссис Саммерс сумела бы продуктивно работать в помещении, где царит безупречный порядок, в этом порядке она бы попросту не сумела ничего найти. Плотные фиолетовые шторы опущены, чтоб свет не падал на компьютерный экран и тот не отсвечивал. Тётя Мириам ненавидела компьютеры лютой ненавистью, но вынуждена была пользоваться сим чудом техники хоть иногда, ибо всё реже научные, да и любые труды принимались в печатном или рукописном виде. Однако своё общение с компьютером Саммерс сводила к минимуму и садилась за клавиатуру лишь тогда, когда всё, что нужно перепечатать, уже было написано на бумаге, и оставалось только быстренько настучать готовый текст. А вот и то, что тётя в шутку называла сокровищницей. Тайник за одной из картин. За пейзажем с зелёным лугом и синим небом в толще стены находится примитивный сейф. Здесь лежит всякий хлам: бесполезные документы, кое-какая бижутерия. Отвлекающий манёвр. Настоящий тайник в самой картине, между обратной стороной рисунка и задней стенкой рамы есть некоторое пространство, куда можно спрятать что-нибудь не очень большое. Например, тетрадку.
  Хлоп.
  Вышеупомянутая тетрадка, тёмно-синяя, довольно толстая, щетинящаяся мятыми краями множества засунутых в неё чужеродных листов, упала на пол, едва Хелен «раскрыла» раму.

17. Прорвало
  Утром всё кажется труднее, тяжелее и обиднее – если ты всю ночь не спал. Мрачный Ник Каттер продвигался по одному из главных залов здания министерства, приметив в другом конце Стивена, только что явившегося на работу.
  - Доброе утро, - первым поприветствовал Харт. Он говорил сдавленно, и всё-таки сквозила в голосе надежда.
  - Доброе, - цокнул профессор. И с душевным размахом двинул экс-лаборанту в лицо, чем немало поразил, насторожил и даже обеспокоил остальных работников, коих в зале было не так уж мало.

  - Тебе хотя бы полегчало? – поинтересовался Стивен, прижимая к правой щеке и прилегающему участку подбородка пакетик со льдом. – Учти, левую щёку я подставлять не собираюсь.
  Кроме него и Ника здесь никого не было. Сердобольные коллеги вручили Харту невесть где раздобытый лёд, а успокоившийся Каттер сам изъявил желание проводить ассистента в комнату отдыха.
  - Да, знаешь, действительно стало гораздо легче, - незлобно прищурился Ник. – Как ты мог молчать столько лет?
  Убедительного ответа у собеседника не нашлось, поэтому Харт лишь кашлянул, вяло-виновато помавав бровями.
  - Если хочешь, впредь я буду обходить Хелен за милю.
  - Вот уж нет! Продолжай с ней нянчиться и держи от меня подальше. Это будет твоей расплатой за грехи.
  - А расплата не слишком жестока? – поднял бровь Стивен.
  - В самый раз, - осклабился Ник. – За восемь лет набежали порядочные проценты.

18. Мозговой штурм
  Когда Харт приехал к Хелен, она ни слова не сказала по поводу его разукрашенной физиономии, но усмехнулась, будто обо всём догадавшись. Женщина и впрямь сообразила, что произошло – на свете было не столь уж много вещей, за которые Ник мог врезать лучшему другу (как она узнала, кто именно нанёс удар? О, это закрытая информация).  Жаль, что Стивен сам всё рассказал, Хелен бы сделала это гораздо эффектнее, временами у неё в голове даже вырисовывались возможные сцены.
  - Нашла здесь что-нибудь? – спросил Стивен.
  Он только что прошёл в гостиную и остановился возле комода. Отсалютовал дяде Уилфреду.
  Хелен нахмурилась и кивнула на тетрадь, лежавшую на журнальном столике.
  - Что это?
  - Посмотри сам.
  Стивен взял кипу бумаг в обложке, открыл первую страницу. Мелкий, но разборчивый текст ровно бежал по строчкам, его явно переписывали начисто.
  - Эта та книга, над которой работала Мириам?
  Хелен снова кивнула.
  Мужчина пролистал первые страницы, на коих не содержалось ничего чересчур интересного. Довольно талантливое, но не сенсационное вступление, отдающее дань уважения тем, кто воевал против фашизма, и тем, кто стал жертвой этой страшной идеологии. А потом - рассказы. Прямая речь разных людей. Тех, кто воевал, тех, кто томился в концлагерях. Там были вещи, которые нормальному человеку даже на ум приходить не должны. Какие издевательства придумывала концлагерная охрана. Как людей кормили хлебом с опилками, да и то раз в день. Как от голода дети до костей обсасывали собственные пальцы. Приятно? Нет? А это одни из самых мягких примеров.
  Ни Стивен, ни Хелен впечатлительностью и изнеженностью не отличались, но у обоих на душе сделалось одинаково паршиво и противно – как земля могла когда-то носить выродков, способных творить подобные зверства?
  Прилагались и фотографии, вернее, фотокопии оригинальных, старых, фотографий или документов, очевидно, вырытых Мириам в различных архивах. Картины были под стать тексту. Наверное, практически все видели подобные изображения в документальных фильмах, и всё равно, настоящий человек не может не содрогнуться, глядя на людей истощённых до такой степени, что кожа кажется самым толстым, что в них есть. На горы трупов, сваленных в одну кучу подобно мусору. На скелетообразные лица за колючей проволокой, на глаза, в которых уже нет надежды, или же есть, но от неё только больнее; на глаза, в которых сверкают неизмеримая усталость, страх и голод, голод и страх, голод, голод, голод… На статных немецких солдат, с бравадой прохаживающихся вдоль рядов пленных, что с трудом держались на ногах. На офицеров, одобрительно наблюдающих за расстрелами или за тем, как узников заталкивают в газовую камеру.
  Стивен не стал говорить: «Ужасно», «Какой кошмар», «Вот зверство» или что-то в этом роде. Любые слова были бы недостаточно выразительными.
  - Считаешь, смерть твоей тёти как-то связана с этим? Вторая мировая война была так давно… - Он промолчал о том, что и в его уме уже выстроились некие параллели с тем периодом.
  Хелен сдавила губы. Она собиралась пожать плечами, но вместо этого выдохнула и покачала головой. Немного помолчала, глядя в окно, затем произнесла:
  - В последние недели она расспрашивала меня об аномалиях. Хотела узнать о них всё, хотя раньше не проявляла такого интереса.
  - Погоди-ка, - изумился Стивен. – Получается, ты рассказывала об аномалиях тётке? Ты виделась с ней в эти годы?
  - Конечно. – Она не думала оправдываться, да и разве есть, за что?
  - Как она могла не сказать Нику? – возмутился Харт. – Она ведь наверняка знала, что он мучается! Почему она хотя бы не уговорила тебя повидаться с ним или подать весточку?!
  - Стивен, у неё было шесть мужей! Уж кто-кто, а тётя Мириам прекрасно понимала, как порой хочется свалить подальше от своей второй половинки.
  В глазах Харта этот довод не стал достойным оправданием для тётушки Мириам. Но препираться на сей счёт дальше было бессмысленно, мужчина недовольно пробурчал по другому поводу:
  - Ты хоть понимаешь, что она могла разболтать про аномалии кому угодно?
  - Тоже мне трагедия, - выплюнула шатенка. – Это вы старательно делаете из аномалий государственную тайну, а мне начхать на секретность. И потом, тётя Мириам была не из болтливых, если бы рассказала, то только тому, кому доверяла, и кто не считал её чокнутой, а таких людей было очень немного. Ты где-то от кого-то слышал об аномалиях до той поры, когда вы сами их обнаружили? Были ли слухи, хоть какие-нибудь? А?
  Стивен закатил глаза и счёл за лучшее вернуть разговор в прежнее русло. Тем более, у самого Харта тоже имелось, что сказать.
  - Мне не даёт покоя пистолет, о котором рассказал Кларенс.
  - Почему?
  - Браунинг P-640 был бельгийским оружием, но изготавливался преимущественно для немецкой армии. И особенно активно использовался в период…
  - Второй Мировой войны, - подхватила Каттер. Её брови почти сошлись на переносице.
  Настал черёд Стивена кивать.
  - Теоретически ведь возможно, что где-нибудь в сороковых годах прошлого века открылась аномалия, ведущая в наше время? – Экс-лаборант бездумно побарабанил пальцами по рамке с изображением любимого мужа Мириам, взял фото в руки.
  - С аномалиями теоретически возможно всё, - медленно произнесла Хелен. – Поставь дядю Уилфреда на место.
  - Пардон. – Мужчина выполнил просьбу-требование. - Просто… фотография.
  - При чём тут фото дяди Уилфреда? – Хелен готова была начать раздражаться. Ей не нравилась роль помощника детектива.
  - Конкретно дяди Уилфреда – не при чём. Но если Мириам каким-то образом узнала гостя из той эпохи…
  - Если таковой вообще существует.
  - Да, - торопливо согласился Стивен, в приливе воодушевления даже не желая пререкаться. – Так вот, если Мириам всё-таки кого-то узнала – что, согласись, было бы весомым поводом для убийства, - она, скорее всего, могла сделать это только по фотографиям.
  - Или по подробному описанию внешности. – Взгляд Хелен вновь скользнул по тетради, оставленной Хартом на столе.
  - Менее вероятно, поэтому предлагаю сначала взяться за версию с фотографией.
  - Извини, а кто назначил тебя главным?
  - Извини, а у тебя есть более продуктивные идеи?
  - Чёрт с тобой, валяй.
  Они тщательно пересмотрели копии, лежавшие между листами синей тетради. Вообще, не такая уж толковая была затея – если Мириам кого-то узнала, далеко не факт, что этого кого-то узнали бы и они. Но процесс был необходим «на всякий случай».
  - Если была какая-то важная фотография, тётя хранила бы её именно в сокро… тайнике. Вряд ли тайник нашёл наш предполагаемый злодей, иначе логичнее было бы забрать всю тетрадь целиком.
  - Выходит, либо снимок-копия (или снимки-копии) – в этих фотографиях, либо твоя тётя спрятала его вне дома, либо его или их вовсе не существует.
  Хелен ещё раз просмотрела фото из тетрадки. Пленным опасаться было нечего, следовательно, надо искать физиономии нацистов. Но ни одна физиономия не блистала достаточным качеством, чтоб её можно было распознать, либо человек – если этот термин применим к таким существам – стоял, отвернувшись от объектива.
  - Раз уж мы решили сыграть в эту игру, то нам подходит только вторая версия, - заключила шатенка.
  - То есть будем считать, что она спрятала фото вне дома, боясь, что здесь оно будет найдено?
  - Пусть так. Может, она послала его кому-то, кому доверяет; не удивлюсь даже, если самой себе. Помнишь, Кларенс говорил, что в день смерти тётю Мириам видели на почте, но из-за большого количества посетителей служащие не могли вспомнить, что именно оно приобретала.
  - Неплохой способ спрятать вещь, - признал Харт, - сделать так, чтоб она вернулась к тебе через некоторое время, попутешествовав по почтовым инстанциям.
  Тут Хелен поняла, что в её собственной версии есть несостыковки.
  - Тетя погибла чуть меньше недели назад, если она писала себе самой, письмо бы уже давно пришло.
  - Ты совсем не читаешь газет и не смотришь местные новости? – полюбопытствовал Стивен. – Почтальоны половины столичных отделений бастуют.
  - Нашли время, - раздосадованно процедила Каттер.
  - Не переживай, забастовка закончилась сегодня. Письмо придёт, самое позднее, завтра.
  - А если никакого письма и не было? Или оно всё же адресовано не самой тёте? Не будем же мы просто сидеть и ждать.
  Стивена подобная перспектива тоже не окрыляла. Не то чтобы он жаждал угодить покойной родственнице Хелен, и уж тем более не собирался радовать саму Хелен, но раз уж его отрядили сюда, надо что-то делать. А если в их времени появился сторонник гитлеровского мировоззрения, который активно практиковал свои взгляды, то подобная тварь должна занимать первое место в списке созданий, подлежащих отлову.
  - Давай рассуждать дальше. Фото должно было откуда-то взяться, не с неба же оно упало.
  - Архивы, библиотеки, частные коллекции.
  - Она не могла найти его в своём университете?
  - Она ходила туда только по лингвистическим надобностям, историей университет не занимается.
  - Тогда пока что остановимся на государственных архивах и библиотеках.
  - Превосходно. Ты хоть представляешь, сколько их в Лондоне?
  - Если честно, смутно.
  Хелен покачала головой.
  - Я тоже.

19. Мечта любого детектива
  Всё-таки работа в одном из основных государственных министерств имеет свои плюсы. Можно позвонить начальнику и обратиться с просьбой. Выслушав недовольное бухтение и обвинения в злоупотреблении служебным положением, объяснить: мол, ценный информатор готова поделиться ещё большей информацией, но требует взамен дополнительную услугу. Ничего особенного. Она лишь хочет знать, в каких архивах, библиотеках и других подобных учреждениях бывала её ныне покойная тётя, скажем, в течение последнего месяца жизни. Как, по мнению Хелен, это можно выяснить? Сейчас спрошу. Ага. Хелен говорит: вы – Министерство, вам виднее. Серьёзно, Лестер, у вас же такие возможности. Камеры наблюдения, платежи по кредитной карте, доступ к базам данных. При чём тут я? Мой ум при мне, это требования Хелен.
  В ответ Лестер лаконично, но более чем поэтично высказал, что он думает о просьбе миссис Каттер, о предложенных методах, о реакции вышестоящего начальства, и сердито повесил трубку.
  Харт и Хелен решили, что реплики Джеймса можно принять за «нет». И очень удивились, когда, вернувшись домой после безрезультатного объезда нескольких исторических музеев и архивных хранилищ, обнаружили у входной двери даже не башенку, а целую мини-крепость из водружённых друг на друга картонных коробок. Каждая коробка сама по себе обладала не хилым размером. Один из трёх «прилагавшихся» к коробкам солдат объяснил: министерству удалось вычислить пару «архивных мест», которые посещала миссис Саммерс. Мистер Лестер был столь любезен, что, дабы не утруждать вас, договорился с руководством учреждений и организовал доставку всех документов из тех отделений, которые посещала Мириам, прямо к вам на дом. Кстати, развозить обратно будете сами, вот адреса. И у вас всего двадцать четыре часа, за сохранность документации и фотографий отвечаете головой.
  Военные откланялись.
  Хелен не раз и не два помянула Лестера «добрым» словом в процессе перетаскивания коробок внутрь дома. Хорошо ещё, что Стивен не остался в стороне, а ведь не обязан был помогать. Через пару часов в гостиной не осталось свободного места.
  Голова кружилась от одной только мысли о том, сколько бумаг предстоит пересмотреть. Чтоб не сойти с ума раньше времени, палеонтологи решили сначала просматривать только фотографии. Но и фотографий было много. Очень много. Очень-очень много.
  Не только ужасающие кадры из концлагерей, рабочих лагерей, гестапо, но и снимки солдат армии Союзников – и в полевых условиях, и на победных парадах. Пленные немцы, освобождённые узники. Слишком долго можно пересказывать содержимое сотен и тысяч снимков. А ведь наличествовали не только отдельные фото, но и снимки, прилагающие к отчётам, рапортам. Личным делам, в том числе и забранным из вражеских картотек.
  Одно такое дело и оказалось в руках Харта, пока Хелен неподалёку перебирала очередную стопку прочих фотографий.
  Мужчина не поверил своим глазам. Он забыл о рези в оных глазах, о боли в спине и плечах, о затёкшей шее. Даже сглотнул, понимая, что сейчас скажет фразу, которую мечтает произнести любой детектив, и далеко не у каждого сыщика это желание осуществляется.
  - Я знаю, кто убийца.
  Женщина вздрогнула. Без слов отложила «свои» фото, подошла к Стивену и через его плечо взглянула на досье, которое Харт продолжал держать в руках. Нахмурилась. И так и не произнесла ни слова. Выпрямилась, развернулась и зашагала к двери.
  Не надо было быть Шерлоком Холмсом, чтобы понять, что она задумала.
  - Хелен, стой! – Харт вскочил со стула. И только сейчас, краем глаза, обратил внимание на то, что за окном едва занимался рассвет. Выходит, они просидели над бумагами остаток дня, вечер и практически всю ночь. Не удивительно, что так дьявольски ломит спину и шею. – Хелен, не вздумай! Хелен, мы с дядей Уилфредом категорически против!
  Стивен схватил её за руку и дёрнул обратно.
  …Он не знал, что у неё в принципе есть электрошокер. А если б и знал, всё равно бы удивился наличию сего предмета конкретно в данный момент. Но факт остаётся фактом…
  Харт звучно рухнул на пол.
  Экс-лаборант не терял сознания, он прекрасно понимал, что творится вокруг, видел и чувствовал, как Хелен, склонившись над ним, вытащила из кобуры его пистолет, а из кармана – ключи от машины. Потом видел, как женщина стремительно вышла за порог. Слышал шум мотора, шорох шин. Но ничего не мог сделать. Собственное тело отказывалось подчиняться, будто превратившись в бесполезный мешок с ватой. С трудом удавалось просто дышать…
  К счастью, долго это не продлилось. Хелен то ли неправильно рассчитала силу разряда, не то проявила невиданное мягкосердечие и пожалела бывшего студента, не использовав прибор на полную мощность. Как бы там ни было, оклемался Стивен гораздо раньше, чем того бы хотелось Хелен. Пусть не сразу, но он смог сесть, потом встать. Вывалиться за дверь, поначалу держась за стенку. Он сумел сделать несколько шагов, каждый из которых был быстрее предыдущего. Затем и вовсе побежал.

20. Выстрел
  Случилось ещё одно маленькое чудо – в такую рань Стивену удалось поймать такси, которое быстро доставило работника министерства до здания университета и не менее быстро уехало.
  Улицу и площадь перед университетом сейчас при всём желании нельзя было назвать людными. Собственно, вся «людность» состояла из одного Стивена. Нет и шести часов утра, в это время ещё не приходят даже преподаватели, не то что студенты. Зачем сам Стивен сюда примчался? За тем, что понимал: Хелен тоже будет здесь, она не станет тратить время на поиск домашнего адреса. Она просто немного подождёт. И её точно не волнуют возможные свидетели. Какая разница, увидит ли преступление кто-нибудь посторонний, если преступница может скрыться там, где её никогда не найдут ни полиция, ни все спецслужбы мира, вместе взятые?
  Несмотря на то, что ночная темнота рассеялась, квартал выглядел унылым, чуть ли не мёртвым. Никакого движения, кроме ветра. Никаких отчётливых звуков.
  Показалась машина. Она ехала размеренно, спокойно встала недалеко от университета на специальной парковке. Из машины вышел мужчина, аккуратно захлопнул дверь и направился к главному входу.
  Эндрю Гарднер частенько приезжал на работу в такое время, если предстоял насыщенный день.
  Мужчина шагал легко, беззаботно. Даже не видя его лица, можно было сказать, что он в отличном настроении.
  Стивен пошёл навстречу декану, который если уже и приметил раннего гостя, то не подал виду, продолжая мирно продвигаться по вымощенной плиткой площади.
  Вдруг Харт застопорился, невольно спросил у себя: что он, Стивен, сейчас делает? Что хочет сделать? Спасти человека? Вот этого статного, симпатичного мужчину с ангельскими светлыми локонами, обаятельной улыбкой и небесными глазами? Мужчину, который просто идёт на работу, не подозревая, какая опасность ему грозит? Но ведь точно так же он прогуливался вдоль колючей проволоки, наблюдая за расстрелами евреев, цыган, других неугодных его режиму людей. Так же безмятежно он смотрел на казни, на пытки, на погибающих от голода пленников. Так же спокойно он перекусывал чем-нибудь на виду у измождённых до предела узников, нарочито дразня их, и иногда, в порядке особой милости, бросал за проволоку ломти бутерброда или огрызки яблок и развлекался, глядя, как умирающие из последних сил отпихивают друг друга, борясь за плюхнувшийся в грязь кусок еды… Только тогда Эндрю Гарднера звали Людвигом Ланге, он был полковником, заведовавшим одним из фашистских концлагерей в Польше. Таинственным образом исчез как раз в тот день, когда до концлагеря добрались войска-освободители.
  Ну и что ему могут предъявить власти сейчас? На официальный судебный процесс, естественно, нечего и рассчитывать. Возможно, Ланге посадят за решётку до конца его жизни. А возможно, дадут срок поменьше. Или вообще не станут заниматься этим делом, и что тогда? Что? Он останется на свободе, после всего содеянного? Ну нет.
  Стивен снова зашагал, куда быстрее и решительнее. Сейчас расстояние между ним и немецким полковником не превышало сорока метров и продолжало живо сокращаться.
  Харт собирался спасти человека, только не Гарднера-Ланге, а кое-кого другого. Стивен хотел спасти Хелен. Потому что если она совершит убийство, то покатится по наклонной. Она и так считает себя эталоном стервы. Может, гордится этим, может, нет. Но в любом случае, когда учёная полностью осознает, что вот так запросто лишила человека жизни, она не сможет остаться прежней и даже не подумает, что теперь есть смысл пытаться исправиться. Будет её мучить совесть или нет, Харт не знал, но был уверен: убив Людвига, Хелен в итоге сделает хуже и себе.
  А вот сам Стивен – другое дело. Он не получит удовольствия и, возможно, потом замучается со своей совестью, но он справится. Та же самая совесть будет терзать его куда сильнее, если он позволит такому человеку, как Людвиг Ланге, остаться безнаказанным; тогда перед Стивеном до конца его жизни, во сне и наяву, будут стоять сотни истощенных людей, детей и взрослых, живых и мёртвых, убийцу и мучителя которых он отпустил на все четыре стороны. Да, чёрт подери, никто не давал Стивену права судить и решать участь другого человека. А кто наделил такими полномочиями Людвига, а? Сборище двинутых садистов, дорвавшихся до власти? Тоже, знаете ли, не аргумент в пользу полковника.
  Теперь Людвиг точно увидел Харта. А Харт увидел Хелен – она вышла из аллеи, располагавшейся недалеко от парковки. Наверное, оттуда было удобно наблюдать.
  Женщина ступала быстро и твёрдо. Пистолет был засунут за пояс её брюк сзади и сверху частично прикрывался короткой чёрной курткой. Женщина положила ладонь на рукоять.
  «А она вообще умеет стрелять?» - вдруг пришло на ум Стивену, который уже практически бежал.
  Должно быть, Ланге допускал, что за ним могут явиться. Всегда допускал. Или же попросту военные привычки давали о себе знать. Он никогда не ходил без оружия, вот и сейчас из кармана своего серого пиджака вытянул пистолет, возможно даже, тот самый браунинг. Мишенью предстояло стать Стивену, о приближении Хелен Людвиг пока и не подозревал – слух у полковника оказался не лучше, чем у большинства динозавров, австралопитеков и прочих обитателей прошлого.
  - Ланге! – крикнула Каттер, достав пистолет, взяв обеими руками.
  Полковник резко замер и обернулся на звук её голоса.
  Шатенка хотела бы кое-что сказать. Хотела бы плюнуть в лицо скотине, убившей единственного по-настоящему родного Хелен человека, загубившего тысячи и тысячи других людей. Хотела бы спросить, как умерла тётя Мириам, долго ли этот гад мучил её страхом. Но времени не было.
  Прозвучал выстрел.
  Людвиг враз ссутулился, согнулся, пошатнулся и вмиг задеревенел – свалился наземь в той же нелепой позе, ничуть не распрямившись. Так же падали и те, кого он сам когда-то расстреливал, или на чьи расстрелы глядел со стороны.

21. Убийство останется нераскрытым
  Инспектор Кларенс с нарочитой вольготностью откинулся назад в своём рабочем кресле и через стол посмотрел на Хелен и Стивена, усаженных на куда менее комфортные стулья. Однако попавшимися или хотя бы уличёнными палеонтологи не выглядели. Казалось, они понятия не имеют, почему их привезли в участок и начали допрашивать.
  - То есть, вы ничего не знаете о смерти декана Гарднера?
  Хелен мотнула головой, жалостливо цокнув языком.
  - До сих пор не укладывается в голове. Бедный мистер Гарднер, он был таким славным. – Она вроде бы даже всхлипнула.
  Стивен с трудом подавил ухмылку, понимая, что подобная мимика сделает его в глазах полицейского ещё большим уголовником. Кларенс и без того посматривал на Харта с неприязненным подозрением, и Стивен не мог винить инспектора за это. При той «боевой раскраске», которой его наградил Ник, экс-лаборант сам себе в зеркале казался субъектом, смахивающим на матёрого уголовника.
  - Позвольте вам кое-что продемонстрировать. – Полицейский приподнялся, развернул монитор своего компьютера экраном к задержанным и нажал пару кнопок на клавиатуре. – Это запись с видеокамеры, установленной возле центрального входа в университет. Кино снято сегодня утром.
  Попались…
  Качество «кино» оставляло желать лучшего, и всё же лица всех действующих лиц были более чем узнаваемы. Вот идет «декан Гарднер». Вот приближается Стивен, и почти в то же самое время появляется Хелен, доставая пистолет. Гердер вытаскивает свой пистолет, поворачивается к Хелен, которая в этот момент поднимает оружие. Бам, и Эндрю Гарднер падает замертво. Хелен и Стивен лихорадочно оглядываются по сторонам, обмениваются несколькими фразами и уходят.
  - Так что? – проницательно выгнул брови инспектор Кларенс, опять поудобнее устраиваясь в своём кресле.
  - Чёрт, мне и в голову не пришло, что там могут быть камеры, - равнодушно произнесла Хелен, слово в слово озвучив мысль Харта. Женщина посмотрела в глаза инспектору и усмехнулась. – Ну, ладно, он не был таким уж славным.
  - И это всё, что Вы можете сказать?
  - Это всё, что я хочу сказать. Ещё могу сказать, что мы навряд ли надолго задержимся в Ваших владениях, инспектор. Скоро Вам или, более вероятно, Вашему начальству позвонят из одного министерства, а то и вовсе придут с личным визитом. И после некой беседы Вам велят отпустить нас.
  Кларенс лишь хмыкнул. Да как же! Как будто можно так легко отвертеться при подобных обстоятельствах. До чего же наглый контингент пошёл, двое из трёх норовят припугнуть своими связями, строя из себя важных птиц. Вслух же мужчина ограничился кратким и скептическим:
  - Неужели?
  - Вы только что показали нам запись, - вступил в разговор Стивен, чуть склонив голову и выразительно выгнув брови. – Вы сами её видели. А любой, кто её смотрел, поймёт, что мы не убийцы. Хелен не успела поднять пистолет, не говоря уже о прицеливании, когда Гарднер был убит. Его застрелил кто-то другой.
  Истинная правда, против которой не пойдёшь.
  - Другими словами, убийство Вы нам не пришьёте, - скривила губы Каттер.
  Но инспектор Кларенс был не из тех, кто легко сдаётся.
  - Ничего, я могу ограничиться и попыткой убийства.
  - Гарднер первым вытащил оружие, - напомнил Стивен. – Хелен хотела спасти меня.
  - А у Вашей спасительницы есть разрешение на ношения оружия?
  - А чем Вы докажете, что это было настоящее оружие, а не муляж? – едва не хихикнула Хелен. – Вдруг я хотела просто припугнуть потенциального убийцу зажигалкой?
  Инспектор понял, что неизбежно приближается к тупику.
  - Ладно, - выдохнул полицейский. – Возможно, я смогу что-то сделать для вас обоих, если вы поможете с поиском настоящего убийцы или убийц.
  - Честное слово, мы не знаем, кто это, - сказал Стивен, сознавая, что честность его физиономии основательно подпорчена фингалом.
  - Но мы можем помочь Вам с раскрытием убийства моей тёти, - вступила Хелен. Ей стало жаль старательного и добросовестного инспектора, да и любопытство мучило.
  «Разве её и Гарднера убил не один и тот же человек?» - мелькнуло во взоре Кларенса.
  - Я слушаю, - проронил инспектор.
  - Не хотите ли сказать первым, что уже выяснено о гибели Эндрю? – Был у Хелен талант, которым она не очень часто пользовалась, может, к сожалению, а может, и к счастью. Она умела говорить наглые слова абсолютно не наглым, а безобидно-задорным тоном.
  И отчего-то Кларенс не стал возмущаться и противиться.
  - Нам удалось определить траекторию пули и, следовательно, приблизительное место, откуда стреляли. Из домов через дорогу от парковки.
  - Подождите, - нахмурился Стивен. – Ближайшие дома через дорогу от парковки были на приличном расстоянии. Ярдов* сто пятьдесят.
[* 1 ярд равен 0,914 метра; прим. авт.]
  - Почти угадали, - кисло проговорил инспектор.
  - Даже умей я раздваиваться, я бы не смог попасть в цель с такого расстояния из пистолета, - признался Харт, несколько поступившись своей охотничьей честью.
  - Мистера Гарднера застрелили не из пистолета, - мрачно поведал Кларенс. – Мы извлекли пулю, которая, между прочим, вошла точно в висок. Она, по всей вероятности, от винтовки. – Полицейский окинул собеседников требовательным взглядом. – Ваша очередь.
  - Эндрю Гарднер, - поведала Каттер.
  - Что Эндрю Гарднер? – начал терять терпение инспектор.
  - Убил мою тётю. Если пистолет, который сегодня был при Гарднере, не браунинг P-640, значит, этот браунинг где-то в вещах декана. Поищите хорошенько.
  Кларенс не успел толком удивиться и начать расспрашивать о мотиве. Дверь кабинета открылась, и в образовавшееся пространство просунулся молоденький сержант.
  - Инспектор, капитан вызывает Вас к себе.
  - Передай, что я  приду позже, у меня важный допрос.
  - Капитан сказал – срочно, срочно, немедленно. В смысле, два раза сказал «срочно» и один раз «немедленно»… К нему пришла какая-то шишка не то из Парламента, не то из какого-то министерства…
  Кларенс поджал губы, непонятным и непонимающим взором смерив Харта и Каттер, но всё же поднялся.
  - Что за винтовка? – напоследок поинтересовался Стивен.
  - Что-то из старья. Вроде одна из давнишних моделей «Энфилда», - буркнул Кларенс, терзаемый противным предчувствием. Он сам не знал, зачем разгласил эту информацию. Наверное, надеялся уловить что-то  в реакции посетителей, но напрасно.
  Стивен и Хелен проявили неплохое актёрское мастерство.
  Инспектор ушёл, учёная и работник министерства остались одни, но не переглянулись. Они оба продолжали смотреть на монитор, где в стоп-кадре застыло валяющееся на асфальте, похожее на мешок с мусором тело Ланге.
  Хелен опустила верхние веки меньше, чем на миллиметр, это, пожалуй, и прищуром-то считать было нельзя.
  - Мы ведь не знаем, кто мог это сделать? – плавно вопросила шатенка.
  - Не имеем ни малейшего понятия, - качнул головой Харт, придавая лицу максимально невинное выражение.

Конец
(8 – 21 апреля 2013 года)

  От автора: Уважаемые читатели, судите строго.
  Я сама вижу недочёты произведения: никакой особой загадочности, маловато действующих лиц, убийцу выбирать практически не из кого, а потому его можно легко вычислить задолго до конца сего творения.
  Но данный фанфик всё равно будет мне мил, потому что он, по сути, является моей первой попыткой создать детектив. Не знаю, как у меня дальше пойдёт дело с детективами, но опыт надо ценить, так что сама я вполне довольна. Я не пытаюсь сказать, что мне наплевать на мнение читателей – хотелось бы его узнать, очень.

Отредактировано Б.Е.С. (2013-05-03 03:04:47)

Я подумала, что не из чего и не зачем тут раздувать драму типа "Ты меня предал! Как ты мог?!", и попыталась создать диалог без излишнего пафоса. 

Спасибо!)))

Осталось совсем чуть-чуть.))

Спасибо за отзыв! Я если не переживала, то была несколько растеряна, ибо до написания этого фанфика сама не совсем представляла себе "Первобытное" в стиле детектива; и уже заранее готовилась чувствовать себя виноватой на то, что экспериментирую на сюжете любимого многими (в том числе и мной) сериала. Ещё раз спасибо за отзыв!