Верёвка и мыло

Надоело все… возьму веревку, найду ветку покрепче, и будь что будет… Сделаю качели и буду качаться.(с)

  Первый раз мы познакомились благодаря родителям. Ну знаете, как это бывает. Встречаются две супружеские пары, которые когда-то были друзьями, но долго не виделись. Разговариваются. Выясняется, что у одних дочка на выданье, у других – сын тоже в самом соку. И тут в четырёх головах разом возникает одна, гениальная по своей простоте, идея: "А давайте их познакомим!"
  Я сильно не сопротивлялась. Папа бы настаивать не стал, но если уж моя мама чего-то просит, то проще сделать, чем отвертеться – реально меньше времени потратишь.
  - Илья - хороший мальчик, - нахваливала мама, хотя сама его ни разу в глаза не видывала, мнение было составлено исключительно со слов друзей, то есть родителей этого самого мальчика двадцати шести лет от роду. – Не курит, не буянит, японской культурой интересуется.
  Я уж испугалась, что, когда приду в гости, встречать меня выйдет парень в кимоно и с самурайским мечом.
  И вот, вместе с родителями, являюсь я к их друзьям на квартиру, с тортиком в одной руке и пластиковой коробкой (наполненной картофельным пюре и мясом моего приготовления – типа, чтоб показать, какая я умелая хозяйка) в другой. Выходит из комнаты в коридор Илья. Причём выходит строевым шагом. Сам в отглаженных брюках, белоснежной рубашке, строгом пиджаке и в начищенных ботинках (?!). Рост выше среднего, телосложение худощавое, волосы тёмные, коротко постриженные, лицо овальное, глаза черные, не большие и не маленькие (знаю-знаю, не описание, а фоторобот какой-то, но Илья и производил именно впечатление фоторобота). В общем, как будто на фондовую биржу собирается. Мне бы его, может, даже жалко стало, если б не лицо, точнее, выражение лица – выразительности столько же, сколько у обыкновенного кирпича. Не, я, конечно, не Афродита и не Клеопатра, но можно же было улыбнуться. А вместо хотя бы подобия улыбки я получила беглый, безучастный взгляд. Не скажу, что сердце моё разбилось вдребезги. Мне и обидно-то не было.
  Сели мы все вместе за стол. Причём я это сделала со второй попытки – первый раз приземлилась мимо стула. После чего уронила и разбила тарелку, потом едва не опрокинула стакан, а затем попыталась наложить себе винегрета, в результате чего жестоко пострадала белая скатерть. В общем-то, это для меня нормально. Руки, вроде, начинаются там, где и предписано физиологией, но большинство моих знакомых сходится во мнении, что у меня вообще не руки, а грабли, и растут они из совершенно неправильного места.
  Родители болтали, всё время глядя на нас, а мы с Ильёй друг на друга почти не смотрели.
  - А сходите-ка прогуляйтесь, - предложила моя мама.
  И не успели мы опомниться, как уже оказались по другую сторону входной двери. Хорошая идея, ничего не скажешь – выставить людей на улицу зимой. Между прочим, не в Бразилии живём. Спасибо хоть дали время забрать верхнюю одежду. Как-то не сговариваясь, мы решили навернуть пару кругов вокруг дома и с чистой совестью вернуться в тёплую квартиру за уставленный вкусностями стол.
  Наворачивали молча. То есть, поначалу молча – тишина длилась около минуты. А потом я начала болтать. По-другому просто не могла. Я и так в тот вечер долго молчала, а ведь поговорить я люблю.
  - Ты работаешь? – Лучше начать разговор с этого.
  - Да.
  Я подождала продолжения, но его не последовало.
  - А кем?
  - Переводчиком.
  - А где?
  – Много где. - И по-прежнему абсолютный ноль эмоций. Вышагивает ровно, чётко, как будто направление и длина каждого шага выверены до последнего миллиметра.
  Нет уж, я так не играю. Не хочет разговаривать? И не надо. Я могу прекрасно говорить и за двоих, и за троих. Да хоть за десятерых. Если он такой угрюмый (будто я у него последний кусок хлеба отобрала), это его проблемы, я страдать не обязана. Когда никто тебя не развлекает, приходится развлекать себя самой. Хотя бы разговором.
  - А я вот работаю в Спорткомитете при мэрии. Должность не ахти какая важная, но мне нравится. Вообще, спорт люблю и спортсменов уважаю. Сама вот далеко не спортсменка. В детстве, правда, была мысль заняться бальными танцами, сходила на пару занятий, но мне сказали, что я слишком неуклюжая. Я не расстроилась, мне нравились не столько бальные танцы, сколько бальные платья. Знаешь, красивые такие, яркие, с пёрышками. Всегда было интересно, эти перья настоящие или искусственные? А если настоящие, то от каких птиц? Очень жалко птиц, которые живут в клетке. Это же жестоко. Один мой знакомый работает в зоомагазине… У этого знакомого ещё хобби – марки собирает. Я раньше думала, что это банально, но он так увлекается, что и меня заразил, не надолго. Так что я тоже одно время марки коллекционировала, потом мне надоело, я стала коллекционировать значки, но в итоге раздарила всю коллекцию друзьям. Люблю делать подарки, но и получать подарки мне нравится не меньше… - Это все было сказано за полминуты.
  К концу второго вокругдомного захода я уже бурно, сама с собой, рассуждала о роли Нельсона Манделы в мировой истории. Не прекращая трещать, я поглядела на Илью и поняла, что сейчас он как никогда близок к японской культуре. То есть как никогда хочет сделать себе харакири.
  Мы вернулись в квартиру, я с родителями скоро ушла из гостей. После этого от Ильи не было ни ответа, ни привета. Хотя, до меня дошли слухи, что, как выяснилось последующей ночью, во время того торжественного ужина Илья крепко чем-то отравился. Скорее всего, моим пюре, потому что он был единственным, кто это ел, а у остальных всё в порядке.

  Второй раз мы познакомились благодаря Дню города и салюту, это было уже поздней весной. Народ окончательно очухался после зимней спячки и ранневесеннего авитаминоза, поснимал пальто-шапки-сапоги. А тут ещё выходной в придачу - День города с вечерним фейерверком, смотреть который рванула добрая половина населения. А смотреть салют, во всяком случае, у нас, лучше всего с моста через реку. Внушительный такой мост, кстати. За час до светопредставления (я не ошиблась в написании) перекрытый для автомобильного движения мост по пешеходным краям был заполнен людьми до отказа.
  В этой сутолоке я отбилась от компании своих друзей, как овечка от стада. Пыталась их найти, но безуспешно. В конце концов, решила, что надо просто выбрать место, откуда хорошо будет видно салют, полюбоваться красочным зрелищем, а уж потом выискивать своих. Кое-как протискиваясь, я добралась до металлических перил (то бишь "ажурных" внешних ограждений), под которыми бушевали (это очень громко сказано) воды реки, а над ними (то есть над перилами, впрочем, и над водами, собственно, тоже) простиралось тёмное, почти ночное (одиннадцать часов вечера!) небо. Поскольку я невысокого роста, ближние окружающие возвышались надо мной, несколько загораживая обзор.
  - Извините, - я покрепче прижалась к перилам и выпрямилась, как струнка, пытаясь хоть как-то отлепиться от тех, кто теснил меня со всех сторон. – Простите. Люди, ну имейте вы совесть! – В итоге я добилась возможности нормально посмотреть салют.
  И вот он грянул. Наверное, все видели фейерверк, хотя бы по телевизору, так что нет смысла расписывать эти красоты. Скажу только, что было очень ярко и зрелищно. И долго. Не десять минут, как обычно, а двадцать – видимо, в честь круглой даты.
  Согласитесь, двадцать минут стоять, задрав голову, утомительно. Это я не о себе. Я-то могу смотреть на салют часами. А вот большинство остальных зрителей уже на пятнадцатой минуте как-то охладели и начали разбредаться, в результате чего толкучка на мосту поредела, и вообще перестала быть толкучкой. Людей, конечно, оставалось много, но теперь можно было свободно дышать и даже свободно двигаться.
  В небе взрывались разноцветные звёзды. И, несмотря на ночную темноту, получалось неплохое, хотя неровное и цветастое освещение. Я поставила ногу на один из нижних элементов ограждения, приподнялась, положила локти на верхнюю часть перил, блаженно улыбнулась и, оторвав, наконец, взор от неба, огляделась по сторонам, чисто из житейского любопытства.
  После чего испытала один из сильнейших приступов шока в своей жизни. Рядом со мной стоял Илья. В этом не было бы ничего особенно удивительного, если б не его вид. Помните костюм, ботинки и уложенную до последнего волоска причёску? Забудьте! Зелёные кеды, сплошь потёртые джинсы, растянутый свитер, небрежно накинутая куртка и творческий беспредел на голове (такое впечатление, что Илью кто-то очень долго и старательно таскал за короткие волосы). К образу идеально подошла бы серьга-другая в ухе или в носу, но таких аксессуаров я не увидела, и слава Богу, а то бы точно перевалилась за перила.
  Может, у Ильи есть брат-близнец?
  - Илья…
  Парень повернулся на мой голос. И я поняла, что это именно Илья – он явно меня узнал. По-моему, его первым порывом было перемахнуть через перила, броситься в воду и спасаться вплавь. Однако бывший кандидат в кавалеры всё же сдержался и нашёл в себе силы поздороваться:
  - Привет.
  - Привет. – Я демонстративно оглядела его с ног до головы. – Имидж сменил?
  - Ничего я не менял, - буркнул Илья. – Разве у человека не может быть два разных стиля?
  - Может, - растянуто согласилась я. – Почему нет?.. – Не удержалась и хихикнула. – Ты что, по вечерам снимаешь деловой костюм, надеваешь другой прикид и отправляешься гулять по улицам? Прямо Бэтмен какой-то.
  Он поглядел на меня так, что я сразу почувствовала себя неловко. К несчастью для Ильи, когда я чувствую себя неловко, я начинаю болтать ещё больше.
  - Я тебя обидела? Извини, не хотела. На самом деле, тебе идёт. Такой контраст с первым образом. Слушай, у тебя, случаем, не раздвоение личности? Такое бывает, во всяком случае, в кино. Я тут недавно один фильм смотрела про мужика, у которого как раз две личности, а до этого видела кино, где у женщины тоже не все дома, она никак не может отличить реальность от сна, получаются как бы две жизни. Там еще эта, Дэми Мур играет. Ну та, у которой новый муж лет на пятнадцать её моложе. Не, я не против, это их личное дело, но вот меня бы такая разница в возрасте смутила. С другой стороны, когда-то у меня самой был друг моложе. Не на пятнадцать лет, конечно, всего на два года…
  Похоже, Илья опять подумывал о прыжке за перила.
  Раздался спасительный звонок моего мобильного телефона.
  - Алё, - бодро проговорила я, поднеся агрегат к уху. Звонил один из моих друзей. – В смысле "уже ушли"? Где вы сейчас? Ничего себе, шустрые какие. Нет, за вами не пойду. Да не обиделась я. Просто раз уж мы всё равно разбрелись, я лучше пойду домой и лягу спать. Надо же когда-нибудь выспаться от всей души. Тогда завтра встретимся. Всё, пока.
  Естественно, к тому моменту, когда я договорила, Илья уже спасся бегством. Возможно, далеко не убежал, возможно, продолжал меня видеть и слышать, но уже находился в безопасности. Я не стала переживать и спустилась обратно на асфальт. При этом ногой неудачно зацепилась за внутренний элемент перил, сдуру дёрнулась посильнее, в результате чего с ноги слезла кроссовка и упала вниз, в реку.
  - Ядрёна вошь! – опечалилась я.
  Но что можно было поделать? Ничего. Пришлось плестись домой с одной необутой ногой. Хорошо ещё, что носки более-менее тёплые. А времени – далеко не полдень. И в Бразилию наш город так и не перебрался.
  Несмотря на вышеперечисленное, настроение у меня было хорошим. У меня вообще всегда хорошее настроение, за редким исключением.
  Впрочем, надо признаться, радужный настрой померк, когда я поняла, что бреду по тёмному пустому двору, а навстречу мне, в неясном свете обгрызенной луны (лирика, блин!) бредут две подвыпившие особи мужского пола. Я переместилась в сторонку, на край тротуара, пытаясь слиться с пейзажем. Но эти анти-трезвенники меня всё равно углядели. И обрадовались мне, прямо как родной.
  - Девушка! – заулыбался один, от которого перегаром несло за километр.
  - Красавица, - поддержал другой, не менее пьяный, держащий в руках бутылку, уж не знаю чего.
  Вот почему, почему спонтанных комплиментов можно дождаться только от пьяных, а?!
  - Давай к нам, - подозвал первый и икнул.
  - Выпьем! – воодушевился второй.
  В поддержку своего предложения он хватанул меня за рукав куртки.
  В ту же секунду мне на плечо легла ещё чья-то рука. Не иначе как третий супостат подкрался сзади, сейчас меня вырубят, и мне повезёт, если я  вообще потом очнусь.
  Но третий супостат просто оттянул меня назад, подальше от алкоголиков.
  - Ребята, давайте по домам, - предложил Илья.
  - Давайте, - опять икнув, согласился один из мужиков.
  И мы разошлись. Хулиганы попались не злостные. Если б мужики были настроены агрессивно, мы с Ильёй вряд ли бы победили, потому как он, по-моему, человек больше умственной, нежели физической силы. А с меня взять нечего, максимум, что я могу, так это покусать недруга. И всё же Илюха поступил смело.
  - Спасибо, - шепнула я. – Спас.
  - Я не тебя спасал, а их, - хмыкнул он. – Иначе ты бы заговорила бедолаг до смерти.
  - Неужели я так много болтаю?
  Он посмотрел на меня, вроде бы, выгнув бровь (не уверена, говорю же: темно было). Или нет. В любом случае, я прямо кожей чувствовала его скептицизм.
  - Ну ладно, люблю поговорить. Что в этом плохого? Неужели лучше быть молчуньей?
  - Иногда.
  - Да перестань! С человеком должно быть интересно! А что интересного в молчании? Можно свихнуться от скуки.
  - Лучше уж от скуки, чем от головной боли.
  - Чего?
  - Ничего. Далеко живёшь?
  Ещё один из моих маленьких недостатков – я не всегда отвечаю на заданные вопросы, если у меня есть свои.
  - Слушай, ты как поблизости оказался? Следил за мной?
  - Как же, с прибором ночного виденья шёл. Ты много-то не воображай.
  Я поняла, что другого ответа не добьюсь. Может, наша встреча действительно чистое совпадение. Но мне приятней было думать, что Илья, по благородству натуры, решил присмотреть за мной, узнав, что я буду возвращаться домой одна.
  - Вот мой дом. Второй подъезд. Хочешь зайти?
  - Нет, спасибо. Не хочу… никого беспокоить. У тебя родители, наверное, уже спят.
  Не ту отговорку ты выбрал, Илюша, не ту.
  - Я уже два месяца, как отдельно живу. Снимаю "однушку". Маленькая, зато всё пространство моё. Только ты не подумай, родителей я люблю, очень-очень, только… - Я поняла, что меня опять заносит. – Короче, давай заходи. – На всякий случай я покрепче вцепилась в его руку. – Хотя бы чаю горячего выпьешь.
  Ему не оставалось ничего, кроме как обречённо кивнуть.
  Я говорила о чае. В общем-то, помимо него я мало что могла предложить. Как и большинство девушек, я нет-нет да и пытаюсь посидеть на какой-нибудь диете, и сейчас у меня был период одного из таких бзиков. В холодильнике имелся только кочан капусты да бутылка кефира. Правда, в самом углу притаилось ещё пирожное, которое давно меня искушало. Вот именно это лакомство я и подала Илье вместе с только что заваренным чаем. Себе я тоже собралась сделать чай.
  - Почему у тебя посуда сплошь железная? – удивился гость.
  Я хотела ответить, но не успела – кружка выскочила у меня из рук и с жестяным грохотом упала на пол.
  - Догадайся, - усмехнулась я, нагнулась и подняла свою тару.
  Илья пробыл у меня минут десять. Поскорее съел пирожное, выслушай мой монолог, начавшийся с рассказа о пользе капусты и завершившийся теорией относительности Эйнштейна (не спрашивайте, что это была за логическая цепочка, если начну отвечать, сами пожалеете). Парень слинял при первой же возможности.
  Правда, на сей раз Илья подал весточку очень скоро после расставания – буквально на следующее утро позвонил (без понятия, как он узнал мой номер), сообщил, что отравился моим пирожным (формально, оно было не совсем моё, в смысле, я его не готовила, а купила в магазине), отчего всю ночь, как он выразился, "здоровался с унитазом"; в общем, долго и нежно (я бы даже сказала, проникновенно) меня благодарил.

  Даже одна иностранная делегация – серьёзное событие для нашего далеко не столичного города, а уж две, да ещё и разом, тем более. Я так понимаю, приехали они, чтобы обсудить какую-то международную программу по внедрению и пропаганде здорового образа жизни, в которой, оказывается, участвует и наш город. Дорогих гостей сначала принимали в мэрии, а потом в городском Спорткомитете (он тоже относится к мэрии, но здание у нас отдельное). Наш председатель почему-то решил повести гостей в японский ресторан, это при том, что одна из делегаций была из Японии (вторая – из Турции). По идее, японец в японском ресторане вряд ли откроет для себя что-то новое. Впрочем, японский японский и российский японский – это два совершенно разных ресторана. Видимо, председатель хотел произвести впечатление любителя и ценителя японской и вообще восточной кухни.
  Я не удивилась, когда узнала, что переводчиком будет Илья. Вполне возможно, что он единственный в нашем городе человек, знающий японский, турецкий и пять других восточных языков, да ещё в совершенстве (если верить моей маме, которая верит его маме). Илью периодически даже в Москву и Питер приглашают, а большую часть оставшегося времени он работает на дому, переводя письменные тексты. Итак, я снова увидела парня в строжайшем костюме и с лицом а-ля кирпич. Причём это был не какой-нибудь там бутафорский кирпич, а самый качественный и крепкий, изготовленный на заводе "Красная звезда" в рекордные сроки ударниками производства.
  Зачем на обед взяли меня, не совсем понятно. Я-то к международным программам не имею никакого отношения, хотя участвую в разработке и реализации городских; один из этаких генераторов идей, в основном творческих. Как говорит начальник, творчества во мне хоть отбавляй. Наверное, меня пригласили на тот случай, если в какой-то момент вдруг возникнет неловкая пауза в разговоре. Что-что, а паузы в разговорах заполнять я умею. А может, я удостоилась такой чести ещё и из-за своей внешности: роста я невысокого, глаза и волосы светлые, телосложение среднее, так сказать, с выпуклостями – если верить молве, то это прямо-таки идеал женской красоты для восточных мужчин (приятно; нечасто удаётся себя почувствовать идеалом).
  На весь город у нас только один так называемый японский ресторан, и обычно обстановка в нём не отличается от обстановки среднестатистического кафе. За столиками на стульях сидят люди и едят, кстати, не всегда палочками, многие просят вилки.
  Ради приезда делегации ресторанчик закрыли для прочих посетителей, вынесли куда-то всю мебель, расстелили на полу коврики, короче, попытались придать самый японский вид.
  И вот сидим мы все (пятнадцать человек: по пятеро от каждой делегации, четверо из спорткомитета, считая председателя, моего непосредственного начальника и меня, плюс Илья) на полу, ощущаем лёгкий сквозняк.
  Поскольку я в японской кухне ни в зуб ногой, то просто выбрала в меню то, что подешевле (кто его знает, вдруг сумму заказа потом из зарплаты вычтут). Принесли мне несколько комочков риса, завёрнутых в какую-то съедобную плёнку. И деревянные палочки, чтоб это есть. Естественно, с первой попытки ухватить еду этими палочками у меня не получилось, со второй и третей тоже.
  В обычной ситуации официантка предложила бы вилку, но, наверное, сейчас это было бы не престижно. И всё же, видимо, такую неприятность предусмотрели и нашли идеальный выход.
  - Может, Вам будет проще нанизывать роллы? – сжалилась надо мной официантка. – Хотите, принесу острые палочки?
  -  Нет!!! – не своим голосом заорал Илья, чем немало удивил японцев и турок, которые подпрыгнули от неожиданности.
  Ужаснулся не только Илья – к его сопрано присоединился и баритон моего начальника; хор получился изумительный. Я аж выронила свои палочки, которые, отскочив от накрытого скатертью пола, разлетелись в разные стороны. Остальные русскоговорящие тут же поняли, что было причиной внезапного концерта. Официантка неловко улыбнулась, протянула мне запасные палочки и кашлянула:
  - Может, вилку?
  - Ей в руки нельзя давать ничего острее ложки, - безапелляционно заявил Илья, уже оправившийся от нервного потрясения, и опять надевший на лицо кирпичную маску. Посмотрел на меня, опять пытающуюся орудовать палочками, и почти жалостливо вздохнул. – Это не так уж сложно. Давай покажу. – Он чуть придвинулся ко мне, накрыл мою ладонь своей и принялся манипулировать моими пальцами, не выпускающими палочки.
  Через какое-то время наметился прогресс. А ещё тишина. Мы оба вдруг сообразили, что остальные смотрят на нас. Удивительное единодушие наблюдалось во взглядах всех присутствующих - "Мы вам не мешаем?"
  Илья кашлянул и отодвинулся обратно. Я тоже кашлянула и виновато улыбнулась. После чего возобновился всесторонний разговор.
  Илья работал переводчиком на все три фронта. Через какое-то время он, видимо, подустал, сказал, что пойдёт ополоснуть лицо, поднялся и направился в сторону туалета. Я пошла следом. Только не поймите неправильно. Я вполне допускала, что "ополоснуть лицо" – мужской эквивалент кодового выражения "попудрить носик". Я не собиралась плестись за Ильёй в туалет, мне просто надо было кое-что спросить. Так что когда мы свернули в закуток, я постучала по плечу переводчика.
  - Прости, я только хотела прояснить. У меня ощущение, что я неправильно что-то поняла в последней части разговора. А ты единственный, у кого удобно переспросить и уточнить.
  - Давай уточняй, - милостиво разрешил Илья.
  - Я напутала, или речь действительно шла о том, чтобы сделать автобусные остановки со спортивным уклоном?
  - Да, именно об этом.
  Я почувствовала себя пнём.
  - Интересно, как они себе это представляют? – скорее у себя самой, чем у собеседника спросила я.
  - Не имею ни малейшего понятия.
  Но меня уже понесло:
  - Это как? Футбольная площадка рядом с остановкой? Или роликовая дорожка? Да уж, здорово будет выезжать или выбегать за мячом прямо под автобус. Или волейбольные кольца установят? – Я представила себе подобную картинку. И как в таких случаях будут вести себя будущие пассажиры? Например, если автобус долго не приходит. – "Сколько этот автобус ждать-то можно? Я уже пять очков забил!" Или спорт на остановках сделают обязательным? Типа, пока гол не забьёшь, никуда не уедешь?
  Илья уткнулся в стенку, прикрыв голову рукой, и беззвучно затрясся. Когда, он, наконец, отошёл (во всех смыслах), я увидела, что у него глаза влажные. Никак не прокомментировав сие обстоятельство, Илья скрылся за дверью туалета. Я пожала плечами и вернулась к коллегам и гостям.
  Японцы вели себя вежливо и сдержанно, улыбались слегка, внимательно слушали каждую фразу. Турки тоже не буянили, но были куда как активнее, прямо-таки вертелись на одном месте, улыбаясь во все зубы. Один всё время норовил подлить мне в стакан саке (от которого, почему-то несло стандартной отечественной водкой). На этот напиток даже сами японцы не налегали, они предпочли пиво, как и мои соотечественники, даже Илья себе позволил стаканчик.
  - Спасибо, не пью алкоголя, - сказала я и взглядом попросила Илью перевести мои слова настойчивому турку.
  Когда просьба исполнилась, турок поглядел на меня с изумлением. Насколько я понимаю, эта делегация имела ещё какое-то отношение и к гостиничному бизнесу, так что о пристрастии россиян к алкоголю ребята знали и понаслышке, и по собственному опыту.
  - Никогда? – через переводчика уточнил турок.
  - Никогда. А зачем? Глупости у меня прекрасно получаются и на трезвую голову.
  Турки долго на меня смотрели, потом обменялись парой фраз, после чего всё тот же мужчина произнёс что-то вполголоса, а Илья мне перевёл:
  - Они спрашивают, можно ли с тобой сфотографироваться.
  К концу вечера японцы расшевелились, стали чаще улыбаться и больше говорить. Когда настала пора уходить, мы все быстро собрались. Илья намеревался поехать с делегатами и моим начальством дальше, чтобы продолжить помогать им находить общий язык. Однако выяснилось, что тут уже и без Ильи дело идёт неплохо, так что парня отправили на заслуженный отдых, да завтра. Наш председатель кивнул на меня и усмехнулся:
  - Лучше вон девушку домой проводи.
  Похоже, Илья воспринял это как прямой приказ непосредственного работодателя, отнекиваться не стал. Мне сделалось неудобно, я попыталась отказаться сама, но переводчик только обречённо махнул рукой.
  - Ладно уж. Действительно уже поздно.
  - Что, опять будешь защищать от меня хулиганов? – поддразнила я.
  - Или наоборот, - сухо ухмыльнулся собеседник.
  Мне очень захотелось попросить его не льстить себе, с трудом удержалась. Молвила другое:
  - Да не переживай ты так. В крайнем случае, вон, палочками отобьюсь – я с собой прихватила свою пару, в качестве сувенира.
  - Ну-ну, - скептически хмыкнул парень, окидывая меня саркастическим взглядом. – Тогда ещё и палочки спасать придётся.
  От ресторана до моего дома пешком идти минут тридцать, но расстояние и время можно сократить вполовину, если срезать через пляж. Что мы и сделали.
  Солнце заходит, речная вода блестит. По совести говоря, речка наша – далеко не мечта купальщика. Прошлым летом в неё попал мазут – в одном из судов открылась течь. Так никто и разницы не заметил. И всё же смотрится река, особенно на закате, красиво.
  Я засмеялась и сделала "колесо". Благо, одежда позволяла – я же почти всегда хожу в джинсах/брюках/штанах и кроссовках, если и надеваю туфли, то без каблуков. "Колесо" я умею делать хорошо, это моё единственное спортивное достижение.
  Илья недовольно на меня покосился.
  - Чему ты так радуешься?
  Буйная улыбка сползла с моего лица.
  И правда, чему я радуюсь? Двадцать пять лет, живу одна, даже кота нет. Не красавица, постоянно вижу на улице девушек симпатичнее, изящнее меня, одетых куда лучше и с большим вкусом. Зарплата далеко не гигантская, теперь ещё и на съём квартиры деньги уходят. Мало кто воспринимает меня всерьёз, многие относятся как к этакой клоунессе, бесплатному поднимателю настроения.
  Я сказала, что исчезла моя буйная улыбка, а не улыбка вообще. Я продолжала улыбаться, просто более спокойно.
  Мне двадцать пять, а не пятьдесят два. Когда мне будет пятьдесят два, стану успокаивать себя тем, что мне не восемьдесят пять. А когда исполнится восемьдесят пять, буду радоваться тому, что так долго живу. Да, я не Марлен Монро, но у меня, слава Богу, всё на месте, есть руки и ноги, глаза и уши. Я могу ходить, бегать, делать, что хочу, видеть мир, слышать его. Я знаю людей, которые этого лишены, но и они умеют находить радость в жизни. Пожалуй, даже больше, чем обыкновенные люди. А если тратить время на зависть и переживания из-за мнения окружающих, то всю жизнь просидишь в депрессии. Есть люди, которые любят меня такой, какая я есть – со всеми моими бзиками и недостатками. С моими кривоватыми ножками, вечно растрёпанными волосами, похожими на солому, веснушками, носом неопределённой формы. С моей бестолковостью, забывчивостью. Таких людей не очень много, но оттого они ещё дороже. А что касается других – пусть думают обо мне всё, что захотят. Пусть смеются, если им так нравится. Смех продлевает жизнь. И я свою жизнь не собираюсь укорачивать глупыми, бессмысленными тревогами.
  Я могла бы вылить все эти рассуждения на Илью, но на сей раз решила быть более краткой, для разнообразия. Неопределённо повела плечами, чуть сжала губы, как нашкодивший ребёнок, который знает, что ему всё равно не попадёт.
  - Тому, что я здесь, - просто ответила я. – В красивом месте, в неплохой компании. Тому, что могу ходить, говорить, видеть, слышать. Если когда-нибудь мне на голову упадёт кирпич, или я заболею неизлечимой смертельной болезнью, не хочу, лёжа на больничной койке или сидя в инвалидной коляске, ругать себя за то, что не радовалась жизни, когда была возможность.
  Пока сопровождающий переваривал мои слова, я растянула улыбку шире, а потом завернула ещё одно "колесо".
  Илья вдруг усмехнулся, абсолютно по-человечески; тряхнул головой и весело спросил, глядя на меня, выделывающую уже третье "колесо":
  - Ну и кто из нас пил?
  Мои друзья тоже часто задаются этим вопросом, когда мы где-нибудь развлекаемся.
  Илья шумно выдохнул, снял с себя пиджак и взъерошил волосы.

  Не люблю дождь. А зонты не люблю ещё больше, у меня какая-то зонтиковая клаустрофобия, наверно. Нередко намокаю, шастая по городу в ливень. Поэтому иногда нахожусь в полупростуженном состоянии.
  На сей раз состояние было простуженным не наполовину, а на две трети. Поэтому я начала принимать лекарства. Параллельно с этим я лечилась и от гастрита… В общем, виновата я, конечно, сама. Надо было быть внимательнее. Как впоследствии выяснилось, я смешала два лекарства, смешивать которые было нельзя. Результат не замедлил явиться в виде бабочек и слоников, всю ночь маячивших надо мной. Причём бабочки хлопали крыльями куда громче, чем слоны топали ногами. Хорошо ещё, что я понимала, что это галлюцинация. К обеду следующего дня бабочки кое-как разлетелись, а вот стадо розовых слоников осталось, постоянно маяча по бокам глаз. Причём стоило мне скосить глаза в одну сторону, как стадо тут же сматывалось, пробегало вокруг моей головы (топот при это был жуткий) и появлялось с другого боку. Я обмолвилась о своём несчастье на работе и спросила, неужели в моём поведении не заметно никаких отклонений? На что мне ответили: никто ничего не заметил, ибо я всегда выгляжу так, будто у меня перед глазами розовые слоники.
  В обеденный перерыв мы со слониками пошли в ближайшую кулинарию, чтоб немножко перекусить. А когда возвращались, возле здания Спорткомитета нас встретил Илья, в пиджаке и отполированных ботинках.
  - Привет, - поздоровался он, подходя ко мне. – Как дела?
  - Нормально. Как твои? Какими судьбами тут?
  - Вообще-то, я к тебе, - признался парень. И замолчал на пару секунд. Не сказала бы, что это было неловкое или смущённое молчание. Скорее, он просто подыскивал слова. – Понимаешь, мне скучно.
  "Я тебе кто, персональный клоун?" – собралась возмутиться я, но слоники взбесились и затопотали с удвоенной силой. Поэтому я выдавила лишь:
  - Да?
  - Да. – Он усмехнулся. – Никто меня не травит, не заговаривает до полуобморочного состояния, не смешит до слёз; в глазах не рябит, в ушах не звенит. Одним словом, тоска.
  - Бедненький, - посочувствовала я, хотя сейчас мне было больше жаль саму себя. Слоники совершенно отбились от рук. Я застонала.
  - Всё нормально? – нахмурился Илья.
  - Да, просто слоники достали, сил нет.
  - Слоники?
  Пришлось ему объяснить.
  Улыбку Илья подавлял исключительно из вежливости.
  - Я хотел предложить прогуляться, может, в кино сходить вечером. Но теперь…
  - К вечеру, думаю, слоники исчезнут.
  - Так что, сходим?
  - Сходим. Я заканчиваю работать в шесть. А теперь побежала, нам со слониками ещё отчёт надо дописывать.
  Вечером на выходе меня встретил парень с взъерошенными волосами, в кроссовках и синей джинсовой куртке.
  - Рада тебя видеть.
  - Как твои слоники?
  - Почти исчезли, осталась всего парочка.
  - Что, пойдём?
  - Ага.
  Мы решили сходить в кино. Илья предложил посмотреть какой-то ужастик. Другая девушка на моём месте пригрозила бы больше с ним не разговаривать, а мне пришлось пообещать, что если он заставит меня смотреть на всякую там кровавую резню бензопилой и прочими предметами, то я из принципа буду названивать ему каждый день и подробно рассказывать, как у меня дела. Я предложила посмотреть мелодраму. Илья сказал, что не собирается тратить время и деньги на то, что ему заведомо не нравится. В конце концов, мы пошли смотреть боевик из жанра фэнтези, фильм про варвара, ремейк.
  Смотрим, значит, это яркое, эпическое кино, полное подвигов, трагедий, смертей, и оба хихикаем. Мы единодушно решили, что очень уважаем актёра, сыгравшего варвара, только не в этом фильме, а в оригинальном. Там перед зрителями действительно представал дикарь, с бешеным взглядом. Тут – какой-то отгламуренный парниша с дредами. Забавно было, когда они с главной героиней занимались любовью. В приморской пещере. На сене. Интересно, кто додумался притащить туда сено, и почему оно не отсырело? В следующем эпизоде героиню на выходе из пещеры схватили и повязали, герой проснулся от визга, голым, а выбежал на подмогу полностью одетым, вплоть до наручней. Спасатель хренов, небось, и причесаться не забыл. Естественно, героиню он проворонил. Вообще, игра актрисы, исполняющей главную роль, была самой убедительной работой в фильме. Женщина очень натурально кричала и визжала, на этом актёрское мастерство и естественность образа заканчивалась, и не только у актрисы, но и во всём кино. А уж в конце, когда герой привёз героиню домой, ссадил с коня и, прежде чем умчаться в заоблачные дали, сказал: "Как-нибудь увидимся", мы с Ильёй оба забились в истерике. В общем, потешная получилась киношка, даже денег почти не было жалко.
  - Я бы тебя позвала на чай, - сказала я, когда мы, уже поздним вечером, подошли к моему подъезду, - но, боюсь, откажешься.
  - Да, - кивнул Илья. – Не будем портить впечатление от вечера.
  И всё же он не уходил. Я прислонилась спиной к двери подъезда (счастье, что оттуда никто не вышел, саданув меня по затылку), Илья, стоя напротив, упёр ладони в дверь на уровне моих плеч.
  - Поцеловать меня хочешь? – догадалась я.
  Он поджал губы, покивал, потом, на секунду отведя взгляд наверх, добавил:
  - Если слоники не будут возражать.
  - Я с ними договорюсь.

  Дальше всё пошло быстро, и в то же время естественно, без перегибов. К осени мы стали жить вместе, сняли другую квартиру, тоже не большую, но двухкомнатную. Отметили новоселье днём с родителями, которые всей четвёркой готовы были прослезиться от радости. Вечером, когда предки на крыльях счастья улетели домой, подтянулись наши друзья. Никакого дебоша, но было весело.
  - Ребята, вы такие молодцы, - затянул Серёжа, парень моей близкой подруги, а потому и мой друг тоже.
  - Да, мы за вас рады, - добавил Костя, бывший одноклассник и лучший друг Ильи.
  Наверное, уже незачем разделять друзей на моих и его, они теперь общие.
  - Вы так друг друга дополняете! Идеально подходите друг другу! – заявила Аня. – Как… как…
  - Как верёвка и мыло, - нашёлся Серёжа, вызвав массовый приступ хохота.
  Илья, сквозь смех, ласково посмотрел на меня и приобнял, притянув к себе.
  До этого у меня практически не было опыта совместного проживания с парнем, так что многое оказалось в новинку. Например, я узнала, что такое профессионально-мужская гордость. Это когда парень ни за что в жизни не признает, что не может с чем-то справиться.
  Прибить гвоздь, починить дверную ручку – это у Ильи худо-бедно получалось. А вот разобраться с водопроводом – ни в какую. Однако вышеупомянутая гордость не позволяла ему вызвать мастеров, из-за чего мы неделю жили без горячей воды, пока не лопнула ещё одна батарея, а заодно и моё терпение.
  - Ну хватит, сантехник пятого разряда, вызываем мастеров.
  Вызвали. Те принялись за дело, а Илья стоял у них над душой, бомбардируя советами. Я в свою очередь стояла рядом с Ильёй – следила, чтоб никто из сантехников его не прибил. Вот примерно по такой схеме у нас дома и проводятся все крупные ремонты.
  Ещё я узнала, что Илья не далёк от поэзии. Как-то мы с ним заговорили о стихах, он сказал, что это дело любит и ценит, к тому же много чего знает наизусть. Я попросила прочесть и тут же насторожилась. Ну, думаю, сейчас заведёт что-нибудь типа: "Ветка сакуры упала на грудь". Ничего не имею против японской поэзии, просто она не находит отклика в моей душе, может, я не доросла, а может, у меня просто безнадёжно другой менталитет.
  - "«Я ненавижу», вот слова, что с нежных уст её на днях сорвались в гневе…"
  Я замерла. Что-то знакомое, очень знакомое, и я моментально вспомнила – что. Честное слово, не ожидала от Илюхи сонета. А уж как он этот сонет читал – у меня дыхание перехватило! Казалось, это его собственные слова, которые приходят ему на ум в режиме реального времени.
  - " …«Я ненавижу». Но тот час она добавила: «Не Вас»".
  - Шекспир? – в полном восхищении выдохнула я.
  - Он самый, - усмехнулся Илья.
  Вот ведь как бывает. Думаешь, что знаешь человека, а потом оказывается, что ему есть, чем тебя удивить, ещё как удивить.
  Мы завели собаку. Не то чтобы целенаправленно, скорее, она как-то сама завелась. Как написали бы в романе, одним ненастным, холодным декабрьским днём. В общем, шли мы с Ильёй домой, и увидели пса-дворнягу, который лежал на снегу и дрожал. Было действительно жутко холодно. А ведь впереди ещё январь и февраль…
  Весь вечер думали, как назвать нового жильца нашей квартиры.
  - Шарик? – предложила я.
  - Банально. – Илья погладил прижавшегося к полу пса по осунувшейся серовато-коричневой морде. – Да и не похож он на Шарика, вон какой тощий. Джекки?
  - Не, мне не нравится, когда российских животных называют английскими именами. Это глупо. А может… Банзай?
  - Банзай? – поперхнулся воздухом мой парень.
  - Почему бы нет? Отдадим должное японской культуре.
  - А как же нелюбовь к иностранным именам? – Илья насмешливо прищурился.
  - Так ведь в японском языке это не совсем имя, - не сдавалась я. – Скорее, призыв. Бодрый такой. По-моему, отличная кличка. Правда, Банзай?
  Пёс, до этого вообще не понимавший, что происходит, ощутил вдруг, что к нему обращаются, и несмело приподнял голову.
  - Видел?! – возликовала я. – Решено. Банзай!
  Илья поглядел на пса и осторожно, сочувственно похлопал того по спине.
  - Не переживай, дружок, это ещё не самое страшное. Радуйся, что она не назвала тебя "Аллах-Акбар".
  Имя животному досталось и впрямь экстравагантное. Особенно ясно это стало, когда питомец потерялся во время прогулки. Прежде чем найти и вернуть пса домой, мы с Ильёй полчаса бегали по парку с криком: "Банзай!" Люди либо на нас таращились, либо от нас шарахались.

  - По улицам в позднее время не ходи, с незнакомыми людьми не заговаривай, бьющиеся вещи в руки не бери, от острых предметов держись подальше.
  Я скосила брови и с улыбкой посмотрела на Илью, уже стоявшего в дверях с дорожной сумкой на плече.
  - Подумать только, и как я без тебя двадцать пять лет прожила? - усмехнулась я.
  - Вот и я не понимаю, как, - весело вздохнул он. – Вернусь через три дня.
  - Не волнуйся, мы не пропадём, - заверила я, имея в виду себя и пса, разлёгшегося в углу прихожей.
  Илья посмотрел на питомца со словами:
  - Банзай, вся надежда на тебя.
  Банзай приподнялся, завилял пушистым хвостом и пару раз жизнерадостно тявкнул.
  - Всё будет хорошо, - пообещала я. – Езжай спокойно в свою командировку. Привет северной столице. Эх, всё-таки здорово. Питер, дворцы, улицы, шум за окнами.
  - Знаешь, Санкт-Петербургский шум за окнами ничем не отличается от нашего.
  Я собралась согласиться и даже успела кивнуть, а потом сообразила и добавила:
  - Если только никто с улицы не заорёт: "Вы в Питере!"

  Поздним вечером Илья таки уговорил меня на это, хотя я долго противилась. Всё же сдалась под напором.
  - Ладно, но один раз, - предупредила я. – Если мне не понравится, больше ни в жизнь, понял?
  - Договорились. Между прочим, я так не выступал, когда ты меня уламывала вместе посмотреть "Есению".
  - Она была с голосовым переводом.
  - Думаешь, меня это утешало? Давай, мера за меру.
  Что правда, то правда. "Есению" Илья выдержал стойко, хотя периодически начинал комментировать, придираясь к самым романтичным сценам.
  Я окончательно примирилась с судьбой:
  - Хорошо. Ставь этот японский фильм с субтитрами.
  Илья убеждён, что любые фильмы, а тем более азиатские, надо смотреть в оригинале, чтоб голоса переводчиков не перекрывали голоса и интонации самих актёров.
  Я уже говорила, что не чувствую духовного родства с Японией. В принципе, все мои познания в Японской культуре сводятся к мультфильму "Покемон". Самой стыдно. Что ж, будем развивать кругозор.
  Мы запустили фильм на компьютере, а сами легли на диван. Я пристроилась поближе к Илье – легла на бок, положив голову парню на грудь, приобняла его одной рукой. Поскольку зрение у меня не очень, я иногда надеваю очки, но сейчас, в такой позе, это было очень неудобно, поэтому я их сняла.  Субтитры я читать не могла, оставалось только полагаться на интонацию актёров и на то, что Илья время от времени будет мне что-нибудь пояснять. Он пояснял, а вот от первого пункта толку было мало. У меня же слух, не привыкший к японской речи, я не улавливаю никаких её оттенков. Так что по интонации героя мне было совершенно не ясно, то ли он в любви кому-то признаётся, то ли шею грозится свернуть.
  Потом по экрану побежали цветные кружочки, в расплывающихся углах комнаты заплясали искорки, я поняла, что засыпаю. Фильм не перевалил и за середину. Мне было спокойно, уютно, глаза слипались.
  Илья наверняка вот-вот начнёт ворчать, ворочаться, потом мне придётся встать, чтоб можно было расправить диван. Потом лягу ближе к стенке, а Илюха опять раскинется звёздочкой.
  Сквозь сон я услышала Илюшин голос:
  - Нина. Ниночка. Спишь?
  - Ыгы, - не размыкая губ, промычала я.
  Всё, сейчас точно встанет, меня стащит, ещё и выскажет, что думает о моём неуважении к его кино-вкусам. Ну я ж не специально, честное слово.
  Илья осторожно приподнялся и, кое-как вытянув из-под себя диванную накидку, опять улёгся рядом, практически не потревожив меня. Потом укрыл меня накидкой, подоткнул её края. И остался лежать на месте, поглаживая меня по волосам. Нет, я всё-таки посмотрю этот его фильм. Вот прямо завтра.
  Знаю, счастливым финалам положено свершаться на живописном пляже. Или на шикарном празднике. Или в церкви на свадебной церемонии. На худой конец, на каком-нибудь вокзале или в аэропорту, с бурей страстей и переживаний. В общем, никак не на старом диване в обычной хрущёвке. И что? Меня это не волнует. Сейчас я счастлива.

…Он до старости хохотал над её рассказами...
(Вера Полозкова "Миссис Корстон")

Конец
(30 сентября – 4 октября 2011 г.)

Отредактировано Елена Бжания (2014-02-16 01:41:06)