Обещание

  В здании было пусто и прохладно. Дженни медленно брела по коридору, озираясь, заглядывая за каждую дверь, встречающуюся на пути. Ни души. Странно. В ЦИА всегда должны находиться сотрудники, в любое время суток и в любой день недели. Куда же все подевались? И зачем отключили отопление?
  Пиарщица зябко повела плечами, отбросила назад распущенные волосы и продолжила идти.
  Из-под двери в самом конце коридора сочился свет. Открыв её, Льюис увидела Каттера, сидящего за своим рабочим столом. Помимо обычного кавардака на столешнице располагался поднос с электрическим чайником, сахарницей, небольшой коробочкой и двумя чашками.
  - Так и думал, что ты придёшь, - улыбнулся профессор, в лучистых голубых глазах зажглись тёплые огоньки. – Не стой на пороге.
  Дженни силилась спросить, что тут творится, но язык словно приклеился к нёбу. Или примёрз. Серьёзно, почему здесь так холодно?
  - Ну же, Дженни, проходи.
  Она улыбнулась – в ответ на его улыбку невозможно было поступить иначе. Зашла.
  - Мы ведь так и не успели попить кофе, - ухмыльнулся блондин, немного передвигая одну из чашек в сторону визитёрши. – Или ты предпочитаешь чай?
  - Нет, я больше люблю кофе.
  - Это хорошо, потому что чая у меня всё равно нет.
  Теперь они улыбнулись оба, синхронно.
  - Только растворимый, извини, - продолжал Каттер, ложкой накладывая в чашку чёрный порошок из коробочки.
  - Ничего страшного. – Дженни удивилась собственной покорности, Льюис ведь терпеть не могла растворимый кофе.
  Пиарщица зачарованно следила за тем, как Ник заливает кофе дымящимся кипятком, кладёт два кусочка сахара. Мужчина протянул чашку, которую гостья кабинета приняла с благодарностью. Горячий кофе – именно то что нужно, молодую женщину уже трясло от холода.
  Через тонкий фарфор жар напитка вмиг добрался до ледяных пальцев Льюис, но не обжёг, а согрел. Это было приятное, успокаивающее ощущение. А уж как хорошо стало, когда Дженни сделала несколько глотков! Растворимый кофе был признан ею лучшим напитком всех времён и народов.
  - Ник, что мы делаем здесь? – Дженни отставила опустошённую чашку. – Что происходит?
  Он, похоже, хотел что-то сказать, но в последний момент раздумал. Улыбнулся, так нежно и заботливо, что у Дженни кольнуло в груди. Встал, протянул руку. Пиарщица, не раздумывая, подала свою, поднимаясь, и Ник привлёк Льюис к себе. Не прижимал, давал возможность смотреть ему в глаза, а сам смотрел в её глаза, прекрасные и грустные, полные слёз, которые она пока не сумела выплакать даже наедине с самой собой.
  - Каттер… Ник…
  - Всё будет хорошо, я обещаю.
  Дженни снова чувствовала холод, но он был рядом, а не в ней, не мог подобраться вплотную, не мог проникнуть в её тело – Ник не позволял. Профессор отгонял от Льюис эту мертвенную стужу.
  - Я хочу остаться с тобой! – выдохнула шатенка. Она себе никогда в этом не признавалась, игнорировала подобные мысли, но сейчас уже не было смысла лукавить. Как же сильно, дико, невыразимо больно Дженни Льюис скучала по Нику Каттеру!
  - Нет, - ласково и непоколебимо ответил блондин, слегка мотнув головой и цокнув языком. – Ты не должна.
  - Я хочу, - повторила Дженни, до страшного чётко осознавая, что означают её слова.
  - Нет.
  Ник немного наклонился, коснулся своими губами её губ… Провёл ладонью по густым каштановым волосам. Руки Дженни обвили его шею.
  Поцелуй длился долго, очень долго. Но этого было так мало…
  - Береги себя. – Ник снова улыбнулся, глядя на Дженни с восхищением, заботой и настоящей, неподдельной любовью. – Пообещай.
  - Но…
  - Пообещай!
  - Обещаю.
  Каттер устало и радостно прикрыл глаза.
  - Ник. – Она думала, что раскашляется, но для кашля не хватило воздуха в лёгких, и пиарщица сделала глубокий судорожный вдох.
  - Всё хорошо, Дженни. – Это уже не Ник. Чей-то другой голос, из той темноты, что внезапно обволокла Льюис со всех сторон и ослепила.
  Много знакомых голосов…
  - Держись, Дженни.
  - Давай же, Джен.
  - Дженни!..
  Ещё один вдох. Более напористый, полноправный.
  - Ник.
  Слабый свет, при обычных обстоятельствах показавшийся бы чрезмерно тусклым, ударяет в глаза с яростью ядерной вспышки, но Дженни всё равно не смыкает веки, по крайней мере, надолго. Она моргает, но не закрывает глаза полностью.
  Кто-то настойчиво осведомляется о её состоянии и самочувствии. Дженни не разбирает значения отдельных слов, лишь общий смысл вопросов, и на всякий случай кивает, демонстрируя, что пришла в себя и что она в порядке, хотя бы относительном.
  Её держат за руку. Улыбаются. Хлопочут. Подбадривают. Она пытается улыбаться ответ, ещё не чувствуя толком собственных губ. А в голове только: «Ник. Ник. Ник»…
  Дженни выполнит обещание.
Конец
(13 января 2014 г.)

Отредактировано Б.Е.С. (2014-02-11 18:35:15)