Только после свадьбы
  Платье почти не пострадало. Белый шёлк облегал, мягко струился. Успокаивал. Дженни провела ладонями по бокам, бёдрам, пальцы скользнули по подолу. Молодая женщина не сводила взгляда с большого зеркала на стене.
  - А ведь, пожалуй, тебя можно назвать красоткой, - ободряюще подмигнула пиарщица своему отражению, но отражение отчего-то не выглядело обрадованным.
  Сегодня же лучший день в её жизни! Теоретически. Дженни вздохнула и отвернулась от зеркала, опустив голову.
  Сколько можно! Сколько можно думать о том, кто всё равно никогда не вернётся? О том, с кем у тебя и романа-то не было, так, игривые намёки, тёплые взгляды… и растущее желание чего-то большего, перерастающее в настоящее чувство. У этого чувства не было времени расцвести, смерть обрубила нежный бутон до того, как он распустился. Отчего же мерзкое ощущение потери, жгуче несправедливой и отчаянно невосполнимой, никак не уйдёт? Даже в этот день. Даже после вторжения гиенодонов  (или как там Коннор обозвал тех псин-переростков), даже после того, как гибель опять промелькнула перед лицом. Даже после того, как Дженни сказала: «Нет, уже нет», когда Майкл спросил, любит ли она «того парня» до сих пор. И не то чтобы пиарщица солгала… Хотя, наверное, солгала, но не жениху, а самой себе.
  Как глупо.
  Наиболее стойкие из гостей уже оклемались и снова потянулись в зал, где должно проходить венчание. Дженни взяла небольшую паузу, чтоб привести себя в порядок, и отправилась в комнату. Майкл вроде тоже ушёл в отведённые ему «покои», дабы умыться и, видимо, попросту прийти в себя. Не каждый сумел бы столь стойко перенести встречу с живыми доисторическими хищниками и на закуску проглотить информацию о секретном правительственном агентстве, в котором некогда работала без пяти минут жена.
  Майкл. Он замечательный. Другого такого больше нет.
  Дженни развернулась на каблуках, опять оказавшись нос к носу с отражением. Подняла подбородок, расправила лишние складки на подоле и, смотря в собственные глаза, твёрдо, уверенно заявила:
  - Ты заслуживаешь счастья, Дженни Льюис. И сегодня ты станешь счастливой.

  Сам того не подозревая, жених пиарщицы копировал поведение наречённой - тоже пялился в зеркало. Размышлял, вздыхал.
  Она сказала: «Нет, уже нет». Вполне уверенно, но так нежно. И нежность предназначалась не Майклу, а тому, другому, оставшемуся позади, за пеленой многих и долгих месяцев.
  Кто-то прошёл по коридору мимо двери, задев её. Мужчина подпрыгнул на месте, хотя и помнил, что комната заперта изнутри. Когда-нибудь он точно станет параноиком.
  Дело не в тварях. Подумаешь, гиенодоны. Видал он хищников и покруче. Куда сильнее пугала вероятность того, что кто-нибудь неожиданно войдёт и обнаружит чужого человека. И объясняй потом, куда подевался Майкл и откуда на его месте взялся какой-то блондин отважно-интеллигентного вида.
  В действительности Майкла Миллера не существовало. То есть наверняка были мужчины с таким сочетанием имени и фамилии, но жених Дженни к числу этих людей не относился, во всяком случае, ещё пару лет назад. Мало кто знал, что полное имя профессора – Николас Майкл Каттер, а мать Ника в девичестве носила фамилию Миллер. Формально он не взял себе ничего «чужого».
  Худшее, что сделал Ник Каттер – это отказался от своей жизни и, главное, заставил близких думать, что его нет, по-настоящему страдать. Он сам страдал, болезненно невыносимо. Но таков был уговор с Хелен.
  …Для тех, кто ждал за пределами полыхающего здания ЦИА, прошло несколько минут, для Каттеров – значительно больше. Хелен открыла аномалию и пригласила муженька на обзорную экскурсию по им же обезображенному будущему. Ник отказывался верить, что он причастен к катастрофе, которая превратила полную жизни планету в тусклую пустыню, задыхающуюся от собственного смрада. «Я бы никогда этого не сделал, Хелен!» «Сознательно – нет, я знаю. Но факт остаётся фактом, к тому, что произошло, ты приложил руку и приложил крепко. Самое плохое - я не смогла выяснить, каким было твоё участие, следовательно, не представляю, как это предотвратить. Я вижу лишь два выхода, Ник. Первый – убить тебя». «А духу хватит?» - усмехнулся профессор, хотя ему был известен ответ. «Лучше поговорим о втором варианте», - хмыкнула ненаглядная жёнушка. Они спорили шёпотом (чтоб не привлекать живность, свидание с которой удовольствия не доставит) и до хрипоты, пока солнце не опустилось, бросив прощальные унылые лучи на ещё более унылые развалины того, что некогда было родным городом обоих учёных. Женщина в итоге победила. Уговорились, что, чёрт с ним, артефакт останется у команды Ника, хотя бы пока – если Хелен сумеет отхватить вещицу потом, пожалуйста, никаких претензий. Наставление относительно «последних слов» клону тоже дала палеонтолог. И ведь додумалась упомянуть про Клаудию, для пущей убедительности, не иначе. Без малейших колебаний всадила пулю в копию мужа, причём рассчитала – обеспечила смертельное ранение, но не мгновенную смерть, чтоб «Ник» смог перекинуться напоследок парой фраз с тем, кто придёт его спасать (ну должен же кто-нибудь рано или поздно прийти). Женщина выстрелила, лишь заслышав окрики Коннора. Настоящий Ник вынужден был наблюдать из укрытия. Он не сразу сообразил, что здесь с одного открытия-закрытия аномалии до другого минуло от силы пять минут, а в будущем – полдня. …Затем Ник издалека смотрел на друзей, стоящих над «его» телом. На плачущую Дженни. Это было труднее всего. Профессор собрался плюнуть на всякие уговоры и пойти к команде, объявить, что вот он, настоящий, живой, здоровый. Но он испугался. Испугался не Хелен, хоть она весьма ясно и убедительно дала понять: одна неосторожная выходка – и в дело пойдёт «вариант номер один». Ник боялся себя. Боялся того, что может сделать. Вдруг он впрямь погубит мир? Непреднамеренно, но от непреднамеренности легче никому не станет. Тогда погибнут миллиарды живых существ, включая Эбби, Коннора, Сару, Дженни. Дженни. …И он начал новую жизнь. Хелен поставила условие: Ник даже близко не подбирается к научной деятельности и, само собой, не пытается узнавать, как идут дела в ЦИА. Поначалу Каттер чуть на стену не лез от тоски по любимой работе, но он был не из тех, кто самозабвенно предаётся отчаянию. Блондин вспомнил о юношеском увлечении музыкой. Оказывается, навыки остались. Талантливый человек талантлив во всём, и успех в новой области – не сногсшибательный, но существенный - не заставил ждать себя чересчур долго. С новыми документами и вообще новой личностью помогла Хелен, как и с изменением внешности. Первое время Ника раздражала необходимость постоянно носить кулон-маскировщик, хорошо хоть, штуковина водостойкая, и аккумулятор приспособлен для зарядки из обычной розетки. Но рано или поздно любой прибор ломается. Впрочем, до этого «поздно» пока очень далеко.
  Оглядев себя с головы до ног, Ник вздохнул и вроде бы легонько дотронулся до устройства, укрытого тканью рубашки. Едва уловимый щёлчок - и из зеркала снова смотрит русоволосый в меру упитанный мужчина в самом расцвете лет.
  …Наверно, это нехорошо, но Ник был по-настоящему счастлив, когда узнал – практически случайно, - что Дженни уволилась из Центра. Ведь теперь Каттер снова мог войти в её жизнь, пускай и под чужим именем. Сотни раз он порывался рассказать правду, и останавливался. А когда понял, насколько серьёзны стали их отношения, испугался, что всплывшая не вовремя истина всё разрушит.
  - Майкл, поторопитесь, - раздался из-за двери голос Коннора. – Эбби говорит, что Дженни уже готова.
  Если бы Темпл только видел, как ласково, по-отечески гордо улыбнулся человек по другую сторону двери!
  Коннор. Повзрослел, по-настоящему возмужал. А Эбби стала женственнее и целеустремлённее. Вот только придумывать отговорки ребята так и не научились, как они в ЦИА справляются без Дженни? Это ж надо брякнуть: оружие – часть корпоративного этикета, типа игрушечные стрелялки укрепляют коллективный дух. Ну и чушь. С другой стороны, для экспромта недурно.
  Ник с трудом удержался, чтоб не стиснуть Коннора и Эбби в объятьях, когда молодые люди появились накануне свадьбы. Понимал, что безмятежности это появление не сулит, но было всё равно. До чего же Каттеру хотелось открыться, объясниться, попросить прощения! И спросить про остальных сотрудников, узнать, как поживают Беккер, Сара, Лестер. Но перед глазами вновь встал ядовитый умирающий мир, и профессор пересилил себя.
  - Я иду, - откликнулся жених, доставая из кармана пиджака портмоне.
  Учёный всегда носил эту вещь при себе отнюдь не из-за денег, внутри находилось нечто куда более ценное.
  Раскрыв бумажник, Каттер посмотрел на фото, заложенное за прозрачную плёнку. На снимке была Дженни.
  Ник не станет больше тянуть, он расскажет ей всё, абсолютно всё. Но только после свадьбы.
  Полюбовавшись фотографией несколько секунд, счастливый жених вернул портмоне на место и шагнул к двери.

Конец
(18 августа 2014 г.)