Циники
1. «Но»
  «Кэтрин Н.», - высветилось на экране зазвонившего мобильного. Вспомнить бы ещё кто это. За долгие годы в журналистике знакомых у Нины накопилось видимо-невидимо, а Кэтрин не самое редкое имя.
  - Слушаю.
  Раздался всхлип, перетёкший в слова:
  - Мисс Хантер?
  - В общем, да. – Как замужняя женщина Нина имела полное право зваться миссис, с другой стороны, журналистка оставила свою фамилию, и даже знающие люди частенько путались с обращением.
  - Мисс Хантер, это Кэти, Кэти Нэш, из приюта для бездомных животных.
  - Кэти, – осенило Нину, - ну конечно!
  Хантер не успела спросить, что случилось, поскольку собеседница опять деятельно захлюпала носом. Кэти не просто всхлипывала, она плакала, правда, не оставляла попыток объясниться.
  - Так…так ужасно… ужасно, мисс Хантер! У нас здесь у… уб… убийство! И, что хуже всего… Они… они обвиняют Макса!
  А ведь до нынешней минуты утро вторника не предвещало ничего особенного. Это должен был быть обычный, размеренный день Нины Хантер – любящей жены и матери, находящейся в отпуске по уходу за ребёнком.

  Едва клацнул замок входной двери, как Пэтти со всех ног бросилась в прихожую с радостным возгласом:
  - Папа! - Для своих полутора лет бегала девочка весьма резво и особое удовольствие получала от собственного топота. – Папа!
  - Ого, а вот и мои дамы, - как всегда рассмеялся Денни, подхватив малышку на руки и посылая нежную улыбку подошедшей следом Нине. – Привет. – Полицейский чмокнул дочку в лоб и поцеловал жену в губы.
  - Привет, - улыбнулась Нина.
  Ланс, также жаждущий принять активное участие во встрече, стал тыкаться носом в колени хозяина и приветственно поскуливать.
  - Здравствуй, приятель. – Куинн потрепал пса по загривку, погладил по морде.
  Вскоре Денни сидел за столом и поглощал приготовленный супругой ужин. Пэтти в это время каталась по квартире верхом на Лансе. Собака всем своим видам давала понять, что не считает такую эксплуатацию удачной, однако готова терпеть исключительно из уважения к хозяевам. Удивительно: эта чистокровная дворняга даже в роли лошади исхитрялась сохранять вид эксперта по абсолютно любым жизненным вопросам.
  - Итак, - проглотив очередную ложку супа, Денни воззрился на дражайшую вторую половинку. – Что-то случилось, да?
  - С чего ты взял? – полюбопытствовала Нина. Лгать она не собиралась, просто был интересен ход рассуждений мужа.
  Куинн ухмыльнулся.
  - У тебя горят глаза.
  Блондинка покаянно склонила голову, впрочем, без каких-либо угрызений совести.
  - Сегодня мне звонила знакомая. Мы пересекались ещё до моего ухода в декретный отпуск. Она волонтёр в «Клевере», это крупный приют для бездомных животных. – Тут Нина помрачнела. Иногда она видела сами истории и почти забывала, что за ними стоят реальные жизни и судьбы. – Один из их помощников погиб. Убит, если точнее. Полиция обвиняет во всём Макса, а он не способен оправдаться.
  - Потому что Макс – это …? – Денни был уверен, что знает приблизительный ответ.
  - Питбуль, - подтвердила журналистка догадку бывшего сотрудника ЦИА.
  - А пострадавший…
  - Загрызен. Во всяком случае, травма более или менее характерная.
  - Более или менее?
  - Есть укус или укусы – следы зубов хищника, скажем так, средней крупности, очень похожих на собачьи.
  - Я чувствую напрашивающееся «но».
  Блондинка с лишённой радости полуулыбкой кивнула.
  - Но всего в одном месте - точно в шею, сбоку.
  Оба взрослых машинально посмотрели в сторону дверей, где как раз показалась гарцующая на Лансе Пэтти. Девочка не столько сидела, сколько лежала на рыже-серой спине пса, обнимая его за шею обеими руками. Пёс передвигался крайне осторожно, прямо не собака, а ходячая ответственность. Родители не отставали ни на шаг и постоянно страховали девочку, когда она только начала практиковать такие поездки, однако постепенно стало ясно, что на Ланса можно спокойно положиться во всех смыслах, да и юная леди уже умеет крепко держаться.
  - Это странновато, - согласился Денни, возвращаясь к предмету разговора.
  - Вот именно. Получается, собака без всяких предисловий с разбегу прыгнула на человека и укусила прямиком в артерию.
  - Не забывай, мы говорим о питбуле – бойцовой породе, - объективности ради напомнил полицейский.
  Нина со вздохом запустила пальцы в свои светло-золотистые волосы.
  - Когда-то я писала статью о бойцовых породах, в первую очередь об американских питбультерьерах и стаффордширских терьерах. Они впрямь далеко не самые безобидные представители собачьего рода, их веками жестоко тренировали, превращая в машины для убийств и нападений.
  - Опять «но»? – хмыкнул Денни.
  - Но их натаскивают прежде всего на собратьев или других животных. Для бойцовых пород автоматически стать мишенью может любое существо, передвигающееся на четырёх лапах. Но не люди – за нападение на человека собаку могли избить до полусмерти или вообще убить. А если специально тренировать и натравливать на человека, то это уже конкретный, отдельный случай. И потом, тут часто путаются причины и следствия: питбуль или стафф ведёт себя агрессивно не потому, что такова его натура, а потому, что его хозяином стал какой-то придурок, наслушавшийся баек о питбулях-стаффах, решивший завести себе именно такое животное и обращающийся с собакой соответственно… Надо же, я практически говорю цитатами из своей же статьи. – Ностальгические нотки промелькнули в голосе блондинки, и сей факт не укрылся от внимания Денни.
  Куинн знал, что его жена тоскует по работе. Знал, что Нине скучно заниматься домашним хозяйством, хоть она не жаловалась и выполняла эти обязанности не идеально, но добросовестно.  Любовь к дочери была единственной причиной, по которой Нина пока оставалась дома, ведь получая полноценную зарплату, Хантер без проблем наняла бы няню. Денни понимал, что рано или поздно супруга вернётся в журналистику, и не собирался возражать. Главный вопрос, мучивший обоих, касался Пэтти: как сделать так, чтобы для девочки отбытие мамы на трудовой фронт прошло безболезненно?
  - Макс агрессивный пёс?
  - Кэти утверждает, что нет. Он в приюте уже полгода. Запуганный, одинокий, грустный, поступил побитым и истощавшим. Людям не доверяет, но не до такой степени, чтоб бросаться их убивать.
  - Что с ним сейчас?
  Нина насупилась.
  - Полицейские забрали его, собирались сразу усыпить.
  - «Но»?
  - Собака принадлежит приюту, на неё оформлены документы. Это что-то вроде частной собственности, и никто посторонний не имеет права ею распоряжаться, пока расследование официально не закончится. И если обнаружится «порча имущества» - хоть малейший намёк на жестокое обращение, с полицейских спросят по полной программе.
  Бывший работник Центра посмотрел на жену с лукавым прищуром.
  - Хорошо сформулированные доводы. На ком ты их успела отработать?
  Скорчив хитрую рожицу, Нина небрежно пожала плечом.
  - На следователе и его непосредственном начальнике. – Журналистка вздохнула. – Проблема в том, что дело закроют в ближайшие дни. Никто не хочет слушать ни Кэти, ни меня.
  - И тогда Макса усыпят?
  - Да.

2. Дикий угол
  Стоял чудесный майский день, парк был полон желающих прогуляться среди деревьев под ласковым солнышком. Многие пришли сюда целыми семьями. Большинство, общаясь, обсуждало милые темы наподобие домашнего ремонта, детских шалостей, новой мебели. Но только не две пары, неспешно продвигающиеся по асфальтированной дорожке подле берега озера.
  - Кем был погибший? – осведомился Питер, не забывая постоянно приглядывать за дочкой, которая убежала на несколько метров вперёд вместе с Пэтти.
  - Бездомным, он помогал приюту в обмен на еду и жильё. – Нина засунула руки в карманы своей зелёной куртки.
  - И жил там же?
  Журналистка кивнула.
  - Мы хотели попросить тебя об одолжении, - вступил Денни.
  Дженни, идущая под руку с Питером, смешливо посмотрела на полицейского, затем на мужа.
  - Я знала, что они неспроста рассказали эту историю.
  Само по себе приглашение на совместную прогулку отлично вписывалось в рамки отношений, связывающих основную команду ЦИА, пускай ЦИА юридически уже не существовал. Живя в одном городе, Остины, Каттеры, Беккеры, Темплы, Уилкинсоны и Куинн с Хантер немало времени проводили в обществе друг друга, и не забывали об Андерсонах и Харте, всей душой радуясь, когда у тех получалось присоединиться к компании.
  Четверо взрослых обменялись открытыми улыбками.
  - Чем я могу быть полезен?
  - Осмотришь тело? - выдал Денни и для приличия добавил: - Если у тебя будет время и возможность, разумеется.
  Дженни поперхнулась воздухом, однако спустя мгновение язык пиарщицы обрёл свою обычную остроту:
  - Ты бы ещё сказал: «Если у тебя будет желание».
  - Да, я ведь люблю время от времени поглазеть на трупы, - в том же небрежно-весёлом тоне, что и супруга, молвил Питер.
  - Ты помогал нам с этим, когда мы работали в ЦИА, - напомнил полицейский.
  - Не отнекиваюсь, но там было совсем другое. А почему за это не берётся полицейский медэксперт?
  - Потому что инспектор Эвори заявил: их специалист без того по горло занят «настоящими делами». Я не имею к этому расследованию никакого профессионального отношения, могу только просить об услуге. Мне разрешили привести «своего» эксперта, и мы с Ниной сразу подумали о тебе.
  - Это так мило, - с нарочитой растроганностью поморгал Питер.
  - И ты согласен? – приглушённо спросила журналистка, взирая на врача глазами ягнёнка.
  Доктор переводил полный сухого прагматизма взгляд с Куинна на Хантер и обратно, но долго не выдержал и прыснул, снова становясь самим собой – Питером Остином, бесшабашным и верным.
  - Конечно. Отчего бы и не посмотреть на хороший труп?
  Дженни покачала головой, с показным упрёком, и всё же улыбнулась.
  - Циничнее журналистов только медики, - со знанием дела прокомментировал Денни.
  - А полицейские, выходит, начисто лишены этой очаровательной черты? – хлопнула ресницами Нина.
  - Не говоря уж о пиарщиках, - кашлянул в ладошку Питер, за что удостоился шутливого хлопка по плечу от жены.
  В следующий миг внимание пиарщицы переключилось на дочку.
  - Софи, не подходи близко к воде!
  - Пэтти. – Нина последовала примеру экс-Льюис и тоже быстрее зашагала вперед.
  Шатенка и блондинка нагнали девочек, и те охотно позволили взять себя за руки. Пэтти звонко засмеялась, запрокинув голову и глядя на маму. Солнечный свет причудливо играл в локонах обеих белокурых особ.
  На губах младшей Остин тоже цвела улыбка. Но веселье Софи почти всегда было более спокойным и одновременно более глубоким, нежели у других детей. Словно девчушка знала какой-то замечательный и удивительный секрет. Или в этой маленькой темноволосой головке попросту всегда было полным-полно разных интересных мыслей.
  - Папа, - обернувшись, Софи протянула вторую руку.
  Врач без лишних слов подошёл и осторожно обхватил ладонь дочки.

  Вечером Питер с Денни отправились в полицейский морг. Не стоило тянуть с осмотром, вряд ли тело собирались надолго оставлять «на хранении». Поскольку Куинну предстояла ночная смена, он уехал, не дождавшись окончания и соответственно результатов вскрытия. Напоследок напомнил всем, что доктор Остин - опытный специалист и ценный консультант, посему ему следует оказывать поддержку или, по крайней мере, не мешать.
  Около десяти часов вечера Питер позвонил Нине.
  - Приветствую тебя, коллега по цинизму. Не разбудил?
  - Смеёшься? У нас тут в самом разгаре веселье, - пропыхтела журналистка. – Точнее, бунт. Ланс, не прыгай на кровать! Пэтти, не прыгай на Ланса!
  - Пытаешься уложить дочку спать?
  Нина осознала: на лице врача сейчас сформировалась понимающая улыбка.
  - Угадал. Что-то она сегодня расшалилась.
  - С чего бы вдруг – у такой строгой и дисциплинированной мамы?
  - Но-но! Из тебя, насколько я знаю, домашний тиран тоже так себе.
  - Что верно то верно, - негромко рассмеялся Питер. Он не умел быть строгим отцом, как и строгим мужем. Чего уж там, из него и зять-то вышел несуровый. – Я звонил твоему ненаглядному, у него отключен телефон. – Ничего странного, в работе полицейского бывают моменты, когда внезапно зазвонивший сотовый приходится крайне некстати. - Я закончил вскрытие.
  - Нашёл что-нибудь необычное? – Обхватив прыгающую Пэтти одной рукой, Нина временно переставила девочку с кровати на пол. К своему восторгу малышка опять оказалась в компании Ланса. – Нормана впрямь укусила собака?
  - Разве что эта собака спустилась на него с потолка, привязанная за задние лапы.
  - То есть?..
  Пэтти принялась теребить Ланса за уши, пытаясь соорудить из них что-то вроде причёски.
  - Угол укуса совершенно дикий, - объяснил Остин, - практически перпендикулярный по отношению к шейно-плечевой области.
  Нине понадобилось секунд десять, чтоб разобраться в пространственных показателях.
  - Какое существо могло сотворить подобное?
  Питер сделал вдох.
  - Я видел прорву разнообразных укусов, особенно когда работал в ЦИА. Но этот – самый неестественный из всех. Мне сдаётся, если животное и принимало участие, то весьма косвенное.
  - В смысле?
  - Самым простым объяснением было бы действие человека.
  - Который использовал в качестве тисков что-то наподобие челюсти животного?
  - Молодец, быстро соображаешь. И это не обязательно «что-то наподобие», это вполне могла быть настоящая челюсть. Глубоко в ране застряло несколько мелких кусков кости, они похожи на обломки клыка. Я не специалист, но, по-моему, они принадлежат кому-то из потенциальных клиентов Стивена или… одной дамы.
  - Стивен и одна дама, если не ошибаюсь, палеонтологи?
  - О да. Повторяю, я не специалист, но выглядят обломки слишком уж… старо. И трудно представить, чтоб живая собака или волк сломала зуб о старика, для этого зверь должен быть экстремально больным и пожилым, да и то не факт.
  - А у экстремально больного и пожилого вряд ли хватит сил на убийство человека.
  - Даже если человек пьян.
  - Норман был пьян?
  - Постоянно последние лет десять, судя по его печени.
  - И потому он стал беспроблемной жертвой.
  - Мы прямо как Шерлок Холмс и доктор Ватсон.
  - Ты нам льстишь, - цокнула языком журналистка. Помолчала несколько секунд. – Питер, я пытаюсь придумать, что делать дальше.
  - Сдаётся мне, теперь сами полицейские возьмутся за это дело по-настоящему. Вообще, ума не приложу, почему инспектор раньше не назначил хотя бы элементарную экспертизу и почему никто из других работников не обратил внимания на расположение следов.
  - Видимо, решили, что всё и так ясно.
  - Инспектора ждёт сюрприз.
  - Питер.
  - Что?
  - Ты сказал, обломков было несколько. Ты, случайно, не прихватил один?
  - За кого ты меня принимаешь?! – возмутился врач. – Естественно, прихватил. Завтра покажу Нику.

3. Спросите Джулию
  - Норман – это имя или фамилия? – Нина мысленно упрекнула себя: почему она не поинтересовалась раньше?
  - Имя, - ответила Кэти. – Фамилия – Флетчер.
  Журналистка продолжила рассеянно осматриваться в комнатушке-клетушке, где совсем недавно обитал пожилой мужчина. До того момента, как Кэти открыла дверь сюда и разрешила Хантер войти, Норман был в первую очередь персонажем, частью истории. Но сейчас перед Ниной стали проступать черты реального человека.
  Узкая покосившаяся кровать была заправлена не слишком аккуратно и всё же старательно. На единственном окне висели не то чтоб сильно грязные голубые занавески, скорее всего, сшитые из старой скатерти, а на краю подоконника, аккурат над углом переносного обогревателя, высилась металлическая банка из-под краски, исполняющая роль цветочного горшка для маленькой герани. Пристроенное в углу кресло едва виднелось из-за наваленной горы одежды и ещё каких-то тряпок. Стены определённо никогда не были знакомы с обоями. В общем и целом здесь царил терпимый беспорядок. На одной приколоченной навесной полке стоял старенький радиоприёмник, на другой – несколько книг. «Таинственный остров» Жюля Верна, «Возвращение на Родину» Томаса Харди, четыре или пять поэтических сборников и потрёпанные школьные учебники по истории соседствовали с большой тетрадью.
  - Сколько ему было лет?
  - Шестьдесят девять.
  Нина подошла к полке и взяла тетрадь, оказавшуюся нотной.
  - Когда-то Норман был пианистом, - пояснила мисс Нэш. – Иногда сам сочинял музыку.
  - Похоже, он решил вернуться к этому занятию, - заключила Нина, просмотрев заполненные страницы, хотя нотные обозначения для неё были китайской грамотой.
  - Да. Где-то лежали ещё тетради…
  Нина пошевелила кончиком носа. Запах в здании, где содержатся десятки собак и кошек, обладает своими особенностями, даже если в вольерах для животных регулярно убирают, а комната, в которой ты находишься сейчас, отгорожена от основной части помещения. Ароматов было предостаточно, и всё же одного не хватало – Нина, как ни старалась, не чувствовала «духа» алкоголя.  Когда в маленьком замкнутом пространстве четверть года обитает человек, мягко выражаясь, злоупотребляющий спиртным, запах въедается в стены и мебель и исчезает не очень скоро.
  - Он пил? – без обиняков поинтересовалась журналистка.
  - По-чёрному. – Кэти выдержала выразительную паузу. – Но это было раньше. Норман завязал практически сразу после того, как перебрался сюда. Я поставила ему такое условие.
  «Если старик не был пьян, когда пришёл убийца, то почему не боролся? Питер сказал, что следов сопротивления на теле не было… Тело… Ещё позавчера утром это тело, вполне возможно, сочиняло новую мелодию». Заключение Остина заставило хоть сколько-то расшевелиться полицейских, даже поспособствовало распоряжению о токсикологической экспертизе. И теперь Хантер не сомневалась, что экспертиза покажет: перед убийством Норману дали снотворное, наркотики или нечто подобное.
  Внезапно Нине сделалось страшно. Очень-очень страшно. Судя по всему, Норман учился. Работал. Чем-то интересовался. Проявляла талант. Наверняка считал, что всё будет хорошо. А в один прекрасный день оказался бездомным, выброшенным за борт жизни, никому не нужным. И ведь, если поразмыслить, такое может случиться с кем угодно - может произойти всё и со всеми, нет никаких гарантий. Тысячи, миллионы причин способны стать тем пинком, который отправит человека катиться кубарем вниз по лестнице судьбы. На месте Нормана могли оказаться многие. Вдруг когда-нибудь и Пэтти…? Нет!
  Блондинка упрямо тряхнула головой. Обычный родительский страх, ну, прилив лёгкой паники. Нормальное явление. Нина с Денни сделают всё, чтобы их дочка была счастлива. Да, они не всесильны, но они будут стараться.
  Наручные часы журналистки показывали полдень. Миссис Кларк* посидит с Пэтти до вечера. Славная женщина, спасибо ей. Иногда казалось, что такая помощь их семье самой миссис Кларк нужна не меньше, чем Куинну и Хантер. Или не казалось. Одри любила Нину сильнее, чем собственных внуков, да и к Пэтти была привязана как к родной.
[*Пожалуй, стоит напомнить: Одри Кларк – пожилая женщина, которую внуки хотели сдать в сумасшедший дом, чтоб поскорее добраться до наследства, и которая избежала невесёлой участи благодаря вмешательству Нины; с тех пор Кларк и Хантер в тёплых дружеских отношениях.]
  Препротивно, что в случае с Норманом не соизволили провести стандартные проверки. Эй, это просто бездомный алкаш, кому он нужен? Всё и так понятно, незачем тратить время, есть дела поинтереснее и поважнее.
  - У него была семья?
  - Дочь, зять и внучка. – Кэти, оторвавшись от созерцания скудного посудного набора из металлической тарелки, ложки и кружки, повернулась к Нине. Нэш угодила под один из солнечных лучей, партизанами пробравшихся через щель в задёрнутых занавесках. В длинных волосах цвета вороного врыла заиграл серебристый отблеск. Предвидя следующий вопрос, брюнетка проговорила: - Но он ушёл от них. И не очень любил об этом говорить.
  - Как насчёт врагов?
  - Я таких не знаю.
  - А они могли быть?
  - Мне кажется, у любого человека могут быть враги, порой он и сам об этом не подозревает. – Светло-голубые глаза оставались совершенно спокойными.
  Хантер и Нэш общались уже несколько лет. Началось всё с серии репортажей о бездомных животных и негосударственном волонтёрском движении, а закончилось проектом, к которому удалось привлечь даже городские власти. Мэрия поспособствовала программе пробного устройства беспризорных четвероногих в семьи, а также заключила договоры на аренду помещений, чтобы там в дальнейшем обустроили  приюты для обездоленных «хвостиков». Нина знала Кэти относительно неплохо, во всяком случае, давно успела понять, что эта девушка о животных куда лучшего мнения, нежели о людях в целом. Собственно, брюнетка не скрывала своих взглядов. Собака, кошка, бобёр, суслик, да хоть крокодил изначально могли рассчитывать если не на любовь, то на уважение Кэтрин, тогда как конкретному человеку ещё предстояло доказать, что на него стоит тратить время. Редкие двуногие в восприятии Нэш стояли на одной ступени с животными, обычно люди располагались существенно ниже. Нина была одной из тех немногих говорящих, к которым Кэти относилась не хуже, чем к лающим или мяукающим; это всерьёз льстило.
  - Сколько у вас животных сейчас, в этом приюте?
  - Пятьдесят два хвоста – тридцать восемь собак и четырнадцать кошек.
  - И Норман ухаживал за всеми?
  - Когда оставался здесь один. Добавлял корма, выводил отдельных псов на улицу, если требовалось. Но каждый день сюда приходит кто-нибудь из наших волонтёров, они делают основную работу – моют вольеры, готовят и раскладывают еду, выгуливают всех собак. Норман главным образом выполнял обязанности сторожа.
  - Приют впрямь нужно было сторожить?
  - Сильно сомневаюсь. Вряд ли бы сюда повадились воры. Из вещей тут нет ничего ценнее этого приёмника, - Кэти кивнула на видавший виды радиоагрегат. – Вдобавок, рядом началась стройка, и по ночам там нет-нет да и прошмыгнёт какой-нибудь охранник.
  Разговор продолжился и привёл к тому утру, когда Кэти нашла мёртвого Нормана у открытого вольера.
  - Собаки лаяли как ненормальные, Макс метался из стороны в сторону. Я попыталась помочь Норману, только было уже поздно. Но на всякий случай я вызвала «Скорую». И полицию. А они забрали Макса.
  - На нём была кровь?
  - Вся морда перемазана. Полицейские сочли это идеальным доказательством. А по мне – больше смахивает на показуху, будто кто-то специально обмазал.
  - Странно, что питбуль не отгрыз этому кому-то руку или хотя бы палец.
  Кэти покачала головой.
  - Максу крепко доставалось на улице. Мы нашли его полуживым от недоедания, побитым, со следами ожогов – какая-то тварь тушила об него сигареты. – Брюнетка на миг сжала губы и кулаки. – Макс еле-еле привык к приютским работникам, а чужих людей по-прежнему боится до одурения, и это сразу бросается в глаза.
  Бедный пёс. Каково ему одному, непонятно где, неясно в каких условиях и среди посторонних здоровенных дядек?.. Эта мысль посетила обеих представительниц прекрасного пола.
  Потом Нина стала расспрашивать о характере погибшего.
  - Каким человеком был Норман?
  - Спокойным. – Кэти поразмыслила над дальнейшей характеристикой. – Немного грустным, но иногда весёлым. Добродушным. Если честно, то ещё и бестолковым – явно не из тех, кто умеет или даже пытается жульничать и хитрить. – Девушка прикусила верхнюю губу. – Любил читать. Хорошо ладил с животными. – В глазах Кэти это был наиважнейший показатель. – Если коротко, Норман был безобидным мечтателем, я так и сказала журналистам позавчера.
  - Позавчера? – моргнула Нина. – Разве они нагрянули прямо в день убийства?
  - Ещё до того, как меня закончили допрашивать в участке. Я звонила тебе как раз по пути туда. – Брюнетка нахмурилась. – Я думала, это ты сообщила коллегам.
  - Нет, не я.

  Главной хорошей новостью следующего дня стало освобождение Макса. Инспектор Эвори вынужден был признать, что даже самый агрессивный питбуль вряд ли сумеет перед нападением опоить будущую жертву сильнодействующим снотворным; и зубы у Макса были целы, выходит, костные осколки в ранах Нормана оставил кто-то другой.
  В смешанных чувствах Эвори разрешил Денни и Нине присутствовать на встрече с дочерью жертвы, при условии, что Куинн и Хантер будут паиньками.
  Рэйчел Уолш, в девичестве – Флетчер, очень удивилась, когда к ней домой пришли полицейские, и не очень расстроилась, когда те рассказали о смерти её отца, хотя для приличия попыталась изобразить скорбь.
  - Это был сложный период для всех нас, - теребя пальцы, бормотала обладательница крашеных ярко-каштановых волос и старательно замазанных тональным кремом морщин, когда инспектор спросил об исчезновении Нормана с семейного радара. – Давным-давно папа получил травму на работе…
  - Его придавило роялем?
  Несколько пар глаз укоризненно воззрились на Нину, и та почувствовала, что неплохо бы объяснить ход своих мыслей.
  - Он ведь был пианистом, если не ошибаюсь.
  - В свободное от нормальной работы время, - клацнула Рэйчел. Узкое лицо чуток вытянулось. Женщина кашлянула. – Отец трудился на заводе, отвечал за отгрузку товара.
  «Она не знает или не помнит, как называлась его должность», - поняла Нина.
  - …Крепление не выдержало и… - Рэйчел вздохнула, старательно приподняв плечи. – Отец получал пенсию по инвалидности, но не слишком-то большую. Мы переехали сюда, чтобы поддержать его.
  «На халяву заселиться в маленький, но приличный дом», - перевела для себя Хантер и глянула на мужа. Судя по выражению лица Денни, его рассуждения были схожи с выводами Нины.
  «Не удивлюсь, если он официально передал права на дом дочери», - подумал Куинн.
  - …Трём взрослым людям и подростку нелегко жить под одной крышей.
  «Неужели? Это всё-таки не картонная коробка».
  - …Бывали конфликты. После одной из крупных ссор отец ушёл.
  «Довели».
  - Мы его не нашли.
  «А вы пытались?» - едва не вырвалось у Нины. Сдержаться помогло лишь данное инспектору обещание.
  Рэйчел понятия не имела, были ли у кого-то причины желать смерти Нормана.
  - Я не зналась с его друзьями и приятелями, с врагами он меня подавно не знакомил. Спросите Джулию, может, она в курсе.
  - Джулия – это Ваша дочь, внучка Нормана? – догадался Эвори.
  - Да. Хотя мы не общаемся. Она уехала от нас, едва ей исполнилось восемнадцать. – Острый подбородок выразительно задрожал, но поскольку так неудобно говорить, Рэйчел быстро уняла вибрацию. - …Но вы-то, конечно, сможете её найти, если потребуется.

  По дороге домой Денни решил подвести промежуточный итог.
  - Что мы имеем? Убитого бездомного, который последние месяцы жил в приюте для животных.
  - Вину за убийство старательно спихивали на собаку, - переняла эстафету Нина.
  - Дочка жертвы доверия не внушает, но поводов убивать отца у неё, похоже, нет, хотя надо бы прояснить ситуацию с собственностью.
  - Журналистам сообщили об убийстве до того, как в полиции подготовили пресс-релиз.
  Бывший сотрудник ЦИА помолчал. Блондинка помолчала. Затем прищёлкнула языком.
  - Знаешь, что я подозреваю, Денни?
  Полицейский пристально посмотрел на жену.
  - Что личность Нормана Флетчера сама по себе не имеет отношения к преступлению?
  - В точку.

4. Мотивы
  - Хью Тёрнер? – Питер ждал пояснений, о чём красноречиво свидетельствовал взор, обращённый к друзьям.
  Нина и Денни наведались в гости к чете Остин субботним вечером, чтоб поделиться фактами и догадками.
  - Владелец помещения, где расположен приют. – Хантер сделала крупный глоток чая и поставила чашку с блюдцем обратно на кухонный стол.
  - Вы считаете, что этот парень и есть убийца? – Дженни порадовалась, что Софи нынче в кино с Клаудией, Ником и своей тёзкой; нехорошо обсуждать такие темы при ребёнке.
  - Мы просто подозреваем, - прояснил Куинн. – У нас нет ни полной уверенности, ни доказательств. Но мотив у Тёрнера имелся.
  - Какой?
  - Я когда-то рассказывала вам о программе поддержки приютов для бездомных животных, - вновь взяла слово журналистка. – Мэрия заключает договор на аренду построек, и владельцы в течение трёх лет не имеют права повышать цену, если только приют не решит расторгнуть сделку по своей инициативе или не перестанет существовать.
  Дженни, как опытный пиарщик, понимала, что нападение животного на человека, вдобавок со смертельным исходом, - практически стопроцентный повод для ликвидации «учреждения», особенно если предать событие хорошо продуманной огласке. Питер тоже тупоумием не страдал.
  - Но зачем владельцу столько сложностей? – подивился врач.
  - Не так давно началось строительство шоссе, связывающего Лондон с загородом и наоборот. Когда работы завершатся, здание Тёрнера будет стоять у самой дороги.
  - Выгодное местечко, - вымолвила экс-Льюис. – Ваш Тёрнер сумеет выручить за аренду значительно больше.
  - Раз в десять, если не в двадцать, - с кислой миной выдала Хантер. Блондинка привела лишь один пример: – Любая торговая сеть или начинающие предприниматели будут счастливы открыть в подобном помещении магазин; ещё и облагородят прилегающую территорию. Сто процентов: к Тёрнеру уже выстроилась очередь желающих.
  - Всё равно, - с сомнением протянул Питер, - рискнуть своей свободой ради повышенной арендной платы… Я бы понял, если б у этого Хью не было других источников дохода, но, наверное, имущество парня не ограничивается одной-единственной постройкой на краю города. – Предложение, построенное фактически как утверждение, было приправлено вопросительной интонацией.
  - У него есть другая собственность, и основной бизнес завязан отнюдь не на арендах, - признала Нина. – Но он не настолько богат, чтобы упускать выгодные возможности. – Блондинка покачала головой. – Поймите меня правильно. Я не хочу обвинять Тёрнера, Денни верно сказал – у нас нет доказательств, предприниматель может быть вообще не при делах.
  - Однако других подозреваемых пока нет? – Дженни подняла бровь. – Если рассуждать логически, то у теории о закрытии приюта твёрдая почва под ногами. Пожар или массовое отравление животных вызвали бы недоумения и повлекли за собой тщательную проверку. А смерть бездомного удобна: с одной стороны, погиб человек и это нельзя игнорировать, с другой – никто не будет особо усердствовать в расследовании. – Видя, что Куинн собирается возразить, пиарщица добавила: - Денни, я излагаю среднестатистический ход мыслей, не принимай на своё счёт. Хотя, не обижайся, но полиция вроде впрямь не лезет из кожи вон.
  Куинн вынужден был согласиться. Он неохотно покивал.
  - Эвори смотрит на меня волком. Кажется, считает, будто я решил его подсидеть с этим делом.
  - Зачем?
  - По версии Эвори - чтобы занять его место.
  - Ты работаешь в другом участке, и у тебя совершенно иная специализация.
  - Попробуй убедить инспекторов, занимающихся раскрытием убийств, что их работа не вершина полицейской системы.
  - Вас больше не подпустят к расследованию?
  - Во всяком случае, Эвори очень постарается, чтоб так оно и было. Он не разрешил присутствовать при разговоре с внучкой Нормана, даже не сообщил, когда нашёл её, только потом соизволил поведать постфактум. – Полицейский раздражённо передёрнул плечами. – Ладно, чёрт с ним. Питер, Ник сказал что-нибудь насчёт обломка?
  - Сказал. Полчаса пыхтел над микроскопом, а потом заявил, что зуб принадлежал вовсе не доисторическому животному, а, скорее всего, волку или собаке.
  Денни нахмурился.
  - Иные кости, пролежав в земле миллионы лет, остаются прочными, а тут, получается, относительно новенькие зубки ломаются без церемоний?
  - В этом как раз ничего необычного. Многое зависит от условий хранения, а они в нашем случае точно были не из лучших, поверьте - кость впрямь выглядела поношенной.
  - Какими должны быть условия?
  - Вариантов полно. Постоянные перепады температуры, неподходящая влажность, химическое воздействие или влияние испарений, насыщенных определёнными веществами. И так далее, далее, далее.
  После небольшой паузы Нина произнесла:
  - И что нам это даёт? На язык само собой просится слово «ничего», знаете ли.
  - Надо просто хорошенько подумать, обязательно что-нибудь найдётся, - подбодрил Питер. – Допустим, если вспомнить о характере ран Нормана, нетрудно сделать вывод, что убийство совершил либо не слишком-то хороший киллер, соответственно, оказывающий услуги за умеренную плату, либо вовсе не наёмник.

  Денни лежал рядом, дышал глубоко и ровно, но Нина чувствовала, что он не спит. У неё самой сна не было ни в одном глазу. Хантер смотрела в потолок через темноту комнаты. Вероятно, сейчас уже за полночь.
  - Денни…
  - Что? – сразу откликнулся полицейский, в голосе не улавливались ни намёка на сонливость.
  - Я хочу вернуться в «Аут» в ближайшее время. – Нина зажмурилась, ожидая отповеди. – Знаю, Пэтти ещё очень маленькая. Я ни за что не спихну её на постороннюю няню. Миссис Кларк сама не раз говорила, что с удовольствием будет помогать, когда у меня закончится декретный отпуск. Пока я могу работать неполный день. Мы с Дженни обсуждали это сегодня, она меня поддерживает. Маньяк, почему ты молчишь? – Блондинка распахнула веки.
  - Жду, пока ты выговоришься, - улыбнулся Куинн, для которого желание жены не стало неожиданностью.
  - Я выговорилась. Твоя очередь.
  - Один вопрос: почему ты хочешь вернуться?
  Нина постаралась, чтоб ответ не вышел растянутым и пространным:
  - Я обожаю тебя и Пэтти, но не люблю домашние дела. Прости. Лучше я часть зарплаты потрачу на приходящую пару раз в неделю домработницу.
  - Это единственный мотив?
  Нина мягко улыбнулась, нашарив руку мужа.
  - Не единственный и даже не главный. – Журналистка выдохнула. – Я без ума от своей работы по многим-многим причинам, и одна из них в том, что профессия позволяет мне не чувствовать себя беспомощной. Когда ко мне обращаются люди, не факт, что я сумею им помочь, но я в состоянии попытаться. И я пытаюсь. Взять ту же историю с Норманом и приютом. Ведь ничего ещё не закончилось, наоборот. Обыватели бурно обсуждают гибель человека, кричат, что опасных животных надо усыплять. Если теперь произойдёт какой-нибудь якобы несчастный случай, это уже можно будет запросто списать на гнев толпы. Я хочу попытаться хоть что-нибудь изменить в лучшую сторону.
  Денни ухмыльнулся и ласково сжал ладонь жены.
  - Как я могу не поддержать столь благородную инициативу?

5. Полезные приёмы
  В день выхода очередного номера газеты можно не только обстоятельно обсудить новые темы на утренней оперативке, но и собраться потом в чьём-нибудь кабинете, дабы пообщаться. Кто посмеет осудить за маленькую слабость людей, которым зачастую доводится работать в выходные или по вечерам?
  - Хорошо, что ты вернулась, Нина, - с неподдельным добродушием сказал Эштон Стилз, потягивая кофе из большой ярко-красной кружки. – Мы скучали.
  Сегодня местом сбора стал кабинет Нины и Бетти. «Будто я никуда и не уходила», - Хантер ощущала себя как рыба в воде.
  - Я до глубины души тронута признанием, - хихикнула блондинка, глядя и на Эштона, и на четырёх других коллег, вольготно разместившихся на стульях и краях столешниц.
  - Следующий номер должен быть поинтереснее этого, - заметила Линда, фотограф. – А то на прошлой неделе не случалось ничего примечательного.
  - Ага, - поддержала Бетти. – Пришлось писать про поиски несуществующего медведя.
  Все посмеялись. Удивительно, как легко распространяются абсурдные новости и, главное, как охотно люди им верят. Некая подвыпившая дама подняла переполох, потому что якобы видела медведя на автозаправке недалеко от выезда из города. И вскоре нашлись десятки всполошённых тётенек и дяденек, утверждающих, будто они тоже видели «что-то такое». Причём размеры, окраска и даже пол медведя варьировались без всякого зазрения совести; вопрос «Из каких лесов прибежал медведь?» вообще не рассматривался. Решено было написать полуюмористический репортаж о том, как вдохновенно граждане поддаются надуманной панике, хотя, конечно, были взяты комментарии у специалистов, а Бетти съездила вместе с блюстителями порядка на два ложных вызова.
  «Трудно было медведю всплыть на несколько лет раньше?!» - в шутку досадовала Дженни, когда Нина обмолвилась о теме предстоящей статьи. «Действительно, это было бы очень мило с его стороны, - поддержал супругу Питер. – Сколько совершённых динозаврами и Хищниками убийств можно было бы «пришить» ему!»
  - Зато нынешняя неделька обещает быть нескучной, - продолжала Бетти. – Только что пришёл пресс-релиз – похоже, в городе объявился маньяк-насильник.
  - Наконец-то! – с насмешливо преувеличенным воодушевлением изрекла Линда. – Я уж думала - не дождусь!
  - Нет, тебя мы насильнику не отдадим, - запротестовала Кэрри Милтон, ответственная за коммунальную рубрику. – Но, если повезёт, он нападёт на миссис Найлс, и она отвлечётся от завышенной квартплаты и нецелевого отопления.
  - Миссис Найлс? – Этого имени Нина пока не знала.
  Кэрри махнула рукой.
  - Читательница, весь последний год мучила нас звонками с жалобами на коммунальные темы. Второй Рональд Сэнд. Не только звонила, но и наведывалась лично. - Кэрри вздрогнула.
  У некоторых перед глазами встал образ миссис Барбары Найлс: громкоголосая и вечно растрёпанная женщина, габаритами и напористостью напоминающая дирижабль.
  Эштон первый прогнал видение, пару раз хорошенько моргнув.
  - Чтобы на Барбару Найлс напал насильник? – Стилз покачал головой. – Вряд ли ей так повезёт.
  Снова взрыв хохота.
  Нина смеялась не тише остальных. И она, и коллеги прекрасно сознавали: посторонний человек назвал бы их отпетыми циниками, если б услышал подобный разговор. Но в том-то и штука, что эти разговоры обычно не выходили за стены редакции и не сказывались на истинном отношении к людям. Хантер не уставала повторять: лучше быть циником и делать нечто полезное (хотя бы пытаться делать или, в крайнем случае, не приносить вреда), чем вежливо отстраняться от чужих проблем, игнорировать чьи-то страдания. Манера речи – это одно, настоящие мысли и чувства – другое.
  Хантер не сразу расслышала мелодию своего сотового, которая плавно вплелась в задорный гомон. Однако звонок журналистка всё-таки не пропустила.
  - Привет, Кэти. – Через мгновение на лице блондинки не осталось и тени веселья. Нина резко вскочила, едва не опрокинув стул. – Что? Когда? Почему ты сразу не позвонила?!
  - Мне подумалось, что будить тебя посреди ночи - не лучшая идея.

  Долгий допрос давно закончился, но Кэти предпочла дождаться Нину в участке, правда, уже не в кабинете инспектора, а в коридоре.
  - В последнее время у меня много работы, реально много, - начала рассказывать девушка, сцепив ладони «комочком» и нервно пошевеливая большими пальцами. – И когда после рабочего дня нужно на смену в приют, мне легче сделать все дела и сразу там же лечь спать, а утром заскочить домой и быстренько принять душ, позавтракать. Короче, вчера я снова осталась в приюте. Проснулась посреди ночи от лая. Собаки редко ведут себя тихо, но на сей раз шум зашкаливал, их явно кто-то встревожил. Я почувствовала запах бензина. И не придумала ничего лучше, чем пройти в вольерную и включить свет. Включила, а там этот… Стоит с канистрой, сволочь. – Кэти дёрганно усмехнулась. – Мой отец был военным, он научил меня некоторым полезным приёмам. Плюс эффект неожиданности. Ну и не могу не признать, что здорово пригодилась стоявшая в углу лопата.
  - Этого хватило, чтоб справиться с киллером?
  - Не очень толковым киллером, - поправила Кэти. Бледные и немного дрожащие губы слабо скривились.
  Потом скривились сильнее. Девушка сделала длинный прерывистый выдох и медленно опустила голову на по-прежнему сцепленные ладони. Тёмные волосы закрыли узкое белое лицо. Руки тряслись.
  - Кэти… - Нина неуверенно дотронулась до плеча волонтёра. – Я могу что-то для тебя сделать?
  - Просто пообещай, что этот тип получит по заслугам, - прошептала брюнетка, не поднимая лица. – И его заказчик тоже.

6. Багатель для внучки
  Бен МакАйвер, тот самый горе-киллер, не спешил признаваться. Поначалу он рьяно утверждал, что его подставили, что перед роковой ночью он вообще был дома, никуда не собирался, чинно поужинал (увы, в одиночестве, так что свидетелей не нашлось), не забыв, как всегда, помолиться перед едой. Далее внезапно случился пробел в памяти, очнулся мужчина непонятно где, почему-то с канистрой в руке, над ним стояла девушка с лопатой, а вскоре приехали полицейские и забрали его, ни в чём не повинного, прямиком на допрос и сунули в камеру.
  Однако отпечаток пальца МакАйвера совпал с фрагментом отпечатка, найденным на металлической пуговице рубашки Нормана. Отец и дед Бена увлекались таксидермией*, в загородной семейной лачуге было полным-полно чучел самых разных животных, и нынешние владельцы определённо относились к этим чучелам отнюдь не бережно – хранили без должной обработки, швыряли куда попало, перетаскивали с подвала на чердак, оставляли у камина. И хотя не обнаружилось лишённого челюсти чучела волка или медведя (уничтожить такое забойное доказательство Бен всё же додумался), МакАйвер сообразил, что лучше как бы добровольно покаяться, глядишь, наказание будет мягче.
[*Таксидермия - искусство изготовления чучел животных (согласно словарю) - прим. авт.]
  Поскольку Бен был ранее замешан в других тяжких преступлениях, в этот раз не удалось избежать пожизненного заключения.
  С Тёрнером всё оказалось сложнее. МакАйвер выдал заказчика с потрохами, только, по сути, дело свелось к противоположным заявлениям: с одной стороны отпетый уголовник, с другой – добропорядочный бизнесмен.
  Прикинув, чем обернулась экономия на киллере, Хью решил более не поддаваться жадности и не стал экономить на адвокате. Отбелить предпринимателя сразу и полностью не удалось, ведь имелась не одна косвенная улика. Вскоре у Тёрнера диагностировали нервный срыв, серьёзные проблемы со здоровьем. Получив соответствующее разрешение, мужчина отправился восстанавливать душевное равновесие в реабилитационный центр. Центр этот не принадлежал к числу элитных заведений, но славился хорошими специалистами в области психологии и психиатрии.
  Хью достаточно несколько раз убедительно симулировать психическое расстройство, чтоб остаться в учреждении на долгий срок, а заодно добиться подобия судебной отсрочки или пересмотра дела. Пройдёт время – максимум года два, адвокат успеет наточить свою программу защиты и подпилить опоры обвинения. Мистер Тёрнер выйдет на свободу чистым перед законом и отдохнувшим гражданином.

  Кэти слегка приподняла брови, выражая удивление. Она не ожидала визита Нины.
  - Привет, - первой поздоровалась журналистка, пока продолжая стоять по другую сторону квартирного порога.
  - Привет. – Кэти чуток посторонилась. – Проходи. Хотя, если собираешься сообщить об итоговом постановлении, то ты опоздала – инспектор Эвори уже звонил. Похоже, старик сам от себя не в восторге. Проснулась не то профессиональная гордость, не то нормальная человеческая совесть. Жаль, поздновато и теперь без толку
  Нина проскользнула в по-настоящему чистую прихожую, наполненную солнечным светом, который без проблем добирался сюда от окон ближайшей комнаты.
  - Я слышала, он собрался на пенсию. – Вслед за владелицей квартиры Хантер перешла в гостиную.
  - Туда ему и дорога.
  Комната тоже была светлой и чистой; с негрузной удобной мебелью и отполированным пианино подле одной из стен, на коей висело множество дипломов, благодарственных писем и почётных грамот, выданных за профессиональные успехи мисс Дж. К. Нэш.
  - Джулия Кэтрин Нэш. Ты впрямь полагала, что я не узнаю?
  Кэти безмятежно мотнула головой и пожала плечом.
  - Конечно, нет. Я бы и сама тебе рассказала, если б ты спросила. Но ты не спрашивала.
  - Интересно, как я должна была догадаться? – почти возмущённо выпалила Нина. Действительно, откуда ей, например, могло быть известно, что дочка Нормана выходила замуж дважды и ребёнок у Рэйчел  от первого брака, а фамилия – от второго?
  - Но как-то ведь догадалась, - резонно констатировала Кэти. Подошла к пианино, присела и подняла крышку.
  - Вообще-то, меня удивило твоё поведение в самом начале, - признала Хантер, - когда ты впервые позвонила по этому делу. Ты плакала. Мы знакомы не слишком близко, но достаточно хорошо, чтоб я понимала: ты не из тех, кто будет лить слёзы по чужому человеку.
  Кэти продолжала изучать клавиши задумчивым взглядом.
  - Мне никогда не нравилось моё первое имя. Не выношу его. Мама упорно считает это чудачеством, зовёт меня Джулией и никак иначе. А дедушка… - Длинные тонкие пальцы коснулись чёрно-белой череды, которая вмиг откликнулась мелодией. – Дедушка умел уважать. Он не всерьёз называл меня Кэтрин, а обычно – Кэти. «Моя маленькая Кэти».
  Слова уступили место музыке. Она лилась и переливалась, нарастала, отступала и снова звенела подобно весенней капели.
  - Я искала его. Правда искала. Иногда он писал мне письма, но без обратного адреса. Мы встретились случайно… Я предлагала дедушке перебраться ко мне, он не хотел. Точнее, - Нэш грустно усмехнулась, - хотел, наверно, но стеснялся, вот и решил на какое-то время остаться в приюте. Норман был хорошим работником. И хорошим человеком.
  - Не сомневаюсь.
  Казалось, музыка заполнила не только комнату, но и весь мир. В этой мелодии Нине слышался шум моря, детский смех, виделись игривые солнечные зайчики… Как можно видеть с помощью слуха?.. Норман и впрямь был талантлив.
  - Это «Багатель для внучки», - негромко поведала Кэти. – Дедушка сам сочинил. Ты знаешь, что такое багатель*?
[*Багатель - небольшая, лёгкая в исполнении музыкальная пьеса, главным образом для фортепиано; прим. авт.]
  - По-моему, лёгкое произведение, - не очень уверенно ответила Нина. - Кэти…
  - Что?
  - Мне жаль.
  - Насчёт моего дедушки? Или насчёт того, что главный виновник избежит наказания?
  Хантер не представляла, какие слова в такой ситуации будут правильными.
  - Неважно, - выдохнула Кэти, избавив журналистку от необходимости изобретать подходящую реплику. – Если бы не ты, твой муж и тот симпатичный врач, дело бы вовсе не сдвинулось с мёртвой точки. Спасибо – тебе и им, не забудь передать.
  - Не говори мне, что ты сейчас в порядке.
  - О, от порядка я далека, поверь, - горько хмыкнула брюнетка. – Но если закачу истерику, это не вернёт дедушку и не восстановит справедливость. Справедливость. – Кэти будто бы позабавило само слово. – Смешно, и всё-таки я в неё верю… Кстати, мы нашли Максу отличного хозяина.

7. Сокровище
  - Я говорила, что ненавижу тебя? – вопросила Линда, когда Эштон сообщил о велогонках. Ему предстояло освещать сие событие; от фотографа, естественно, требовались снимки. Всё бы ничего, но стартовала гонка ранним субботним утром.
  - Сегодня ещё нет.
  Спонтанное мини-собрание снова проходило в кабинете Нины и Бетти.
  Заканчивались последние дни лета, однако август выдался удивительно, аномально жарким и, похоже, пока не собирался сбавлять обороты.
  - Никто меня не любит, - притворно пожаловалась фотограф.
  - Неправда, - возразил Стилз. – Я тебя люблю минимум два раза в неделю.
  Подразумевалось объяснение-дополнение – «…Когда ты для меня что-нибудь фотографируешь». Никому и в голову не пришло усмотреть в ироничном признании Эштона нечто непристойное, циники и пошляки – это совершенно разные категории людей.
  Нина, Бетти и Кэрри синхронно хихикнули.
  - Между прочим, - Эштон вынул руки из карманов, - нам пора на интервью. На обратном пути можем сделать опрос с фотографиями. Сразу выполним недельную норму любви.
  Линда показала язык и ушла собираться. Стилз тоже покинул кабинет, и остальные гости не задержались надолго.
  - А теперь, - Бетти сфокусировала проницательный взгляд на своей белокурой коллеге, соседке и подруге в одном лице, - объясни мне, что происходит.
  Хантер добросовестно изобразила непонимание, но на Бетти это не подействовало.
  - Я вижу, что временами тебя что-то тревожит, будто вдруг накатывает. Вряд ли это касается Денни, уж в семейных ссорах я разбираюсь и прекрасно знаю признаки. Итак?
  Блондинка вздохнула и отставила большую, ещё наполовину полную чашку с кофе.
  - Помнишь дело Нормана Флетчера?
  - Что за вопрос? Я сама об этом писала всего пару месяцев назад. Безусловно, помню.
  - Тебя ничего не смутило?
  - Готова изложить десяток пунктов в алфавитном порядке.
  - Я о другом… - Нина немного поколебалась. Но, в конце концов, она всецело доверяла Бетти, а ту при всём желании нельзя было заподозрить в глупости. – Внучка Нормана…
  - Мисс Нэш из приюта?
  - Она самая. Я часто размышляю насчёт неудавшегося поджога. МакАйвер продолжает твердить про пробел в памяти.
  - Ну, краешки того рассказа и правда кое-где не сходятся. – Бетти говорила и не равнодушно, и без наигранности. – Уж больно гладко: обнаружить потенциального поджигателя и обезвредить его лопатой, притом что преступник – мужчина нехилых размеров, а жертва-воительница – в общем-то, хрупкая девушка. – Обе журналистки поняли, что в данный момент мылят примерно одинаково. – Да, есть препараты, которые не обнаруживаются в крови уже через полтора часа после применения. Но Бен МакАйвер – убийца, это доказано, это соответствует истине.
  - Другими словами, не так уж важно, как были получены доказательства…
  - Гораздо важнее, что они позволили поймать настоящего преступника. Это моё личное мнение.
  «И моё тоже», - подумала Нина.
  Только неясности с Беном МакАйвером были не единственным вопросом, тревожащим её. Тёрнер остался безнаказанным, а Кэти отнеслась к этому невероятно спокойно, хотя должны была бы рвать и метать. Девушка на блюдечке преподнесла полиции исполнителя убийства, а это не помогло покарать заказчика.
  И те слова Нэш о справедливости… Кэти говорила искренне, но будто не до конца.
  - Бетти, ты веришь, что справедливость всегда торжествует?
  Темноволосая журналистка нешироко осклабилась, покачала головой, отведя взгляд, а потом вновь возвратив его к подруге.
  - Хотелось бы, только… Слово «всегда» вызывает сомнение. Но и опровергать утверждение я не стану. Ведь есть много того, о чём мы не знаем и никогда не узнаем. – Бетти расправила плечики. – Скажем так. Я верю, что справедливость всегда должна торжествовать. Я хочу верить, что она всегда, рано или поздно, восторжествует; но это не значит, что надо пускать дело на самотёк – иногда справедливости можно немного помочь.

  - Хорошо, что его доставили к нам вовремя. – Доктор Роджерс сам понял, что оговорился, и быстро исправился: - То есть, лучше было бы ему обратиться раньше, но радует, что он не стал тянуть ещё дольше. – Психиатр покачал головой. – Стыдно признаться: поначалу я думал, что он притворяется. А сейчас болезнь налицо.
  Роджерс вместе с медсестрой продолжил наблюдать за пациентом через меленькое зарешеченное окошко в двери. По другую сторону, в комнате, сплошь обитой мягким белым покрытием, сидел человек лет пятидесяти… Впрочем, определить возраст на вид было весьма затруднительно. Черты лица словно стёрлись за налётом «дёрганности», потускнели в сравнении с безумным блеском беспокойных глаз.
  О, сперва всё шло великолепно. Хью Тёрнер сам наслаждался своей игрой. Изображать сумасшедшего оказалось нетрудно и весело. Но однажды мужчина вдруг подумал: а не сумасшедший ли он на самом деле? А в больнице ли он? Реальность ли это? Мир, всегда видевшийся незыблемым, теперь вызывал одни вопросы и недоверие. Хью уже отнюдь не был уверен, что этот мир настоящий. Ускользающий разум Тёрнера пытался уцепиться хоть за что-нибудь, за самые простые вещи – допустим, стол это стол, правильно? Рука это рука. Стена это стена, она здесь, она есть… Но Хью сомневался, сомневался сильнее с каждый днём, с каждым часом, с каждой секундой. Сомневался во всём. Даже в своём собственном существовании. Он кричал, царапал себя, бился головой о стены и полы, рвал на себе волосы, чтобы боль убедила его в реальности происходящего. Не получалось. Приходилось сидеть здесь, большую часть времени проводя в смирительной рубашке со связанными рукавами. И сомневаться, сомневаться, сомневаться, вопить, кусать губы до крови…
  - По крайней мере, у многих других пациентов дела идут существенно лучше, - вздохнула медсестра.
  - Не поспоришь, - согласился Роджерс. - Новая врач – просто волшебница.
  - Ага, все говорят, что доктор Нэш - настоящее сокровище.

  Солнце уже не палило, а задорно припекало. Вечерний медовый свет заливал улицы, золотил лица, искрился в глазах и играл в волосах прохожих.
  Нина выбежала из здания редакции, прижимая к уху телефон.
  - Маньяк, я успеваю, - энергично отрапортовала блондинка, отбрасывая назад распущенные локоны. – Я сама заберу Пэтти от миссис Кларк.
  Денни засмеялся.
  - Обернитесь, мисс Хантер.
  Нина остановилась и оглянулась.
  В нескольких шагах от неё стояли Денни и Пэтти. Полицейский держал дочку за руку, а девочка сияла от счастья и гордости за самостоятельно проделанный путь от парковки до здания. Впервые никто не помогал малышке продвигаться по людной улице, хотя отец и не отходил ни на шаг.
  - Добрый вечер, - широко улыбнулся мужчина. - Не поверите, но тут некоторые успели серьёзно по Вас соскучиться, Нина Хантер.
  - Отчего же, Денни Куинн. Охотно верю, мы ведь не виделись с самого утра. – Подступив к двум своим самым дорогим людям, Нина погладила светлую головку Пэтти и одновременно потянулась к мужу, чтоб поцеловать его.

Конец
(7 февраля – 17 марта 2015 г.)

Отредактировано Б.Е.С. (2015-03-17 19:47:58)