Сладких снов
1
  Сэм резко вскочил, усевшись на постели, и лишь потом полностью очнулся. Как и положено при пробуждении от кошмара, мужчина вскрикнул; только в этом коротком, низком крике был не страх, не ужас, а злость и раздражение.
  - Сэмми? – Дин, возле кровати которого вспыхнул светильник, отбросил одеяло, но пока не решил, надо ли перебираться поближе к брату. – Опять кошмар?
  Младший Винчестер кивнул, вытирая со лба холодный пот. Затем пристально осмотрел свои запястья.
  Дин настороженно насупился.
  - Тот же самый?
  - Да, - хрипловато ответил Сэм. – Девушка. Огонь. Ворон.
  Старший охотник окончательно расстался с горизонтальным положением, присев на краю кровати.
  Младший встал, сделал несколько шагов по комнате очередного мотеля средней паршивости, куда охотников занесла судьба. Взглянул на брата почти виновато.
  Кошмары про огонь, про горящих людей Сэму стали сниться ещё до смерти Джессики и периодически возвращались. Но недавно от всего этого огненного безумия отпочковалось что-то особое. Сны не представляли собой непрерывное действие, они больше напоминали неясную картину, наскоро склеенную из разных обрезков, не состыковывающихся между собой.
  Сначала фигурировало пламя. Не великий пожар всепланетного масштаба, не пекло, поглощающее весь мир, нет. Просто пламя. Оно трещало, и этот треск напоминал жадное урчание голодного зверя. А отсветы падали на бледное лицо темноволосой девушки, блики плясали в больших карих глазах. Девушка скалилась как заправский маньяк и бубнила: «Сжечь, сжечь, сжечь!» «Я буду жить вечно, - возвращало эхо искажённый голос. – Они не дадут мне умереть, пока я сама не захочу». На заднем плане каркал ворон. Обычно после второго или третьего вороньего соло Сэм обнаруживал, что находится в холодном, мрачном, старом помещении, созданном явно не для увеселений. А потом резко оказывался на грязной вонючей постели. Выяснялось, что руки намертво пристёгнуты к спинке кровати добротными кожаными ремнями, чем беззастенчиво пользовался никогда не заставляющий себя ждать ворон. Птица прилетала, садилась на живот Сэма и начинала клевать, безжалостно расковыривать кожу в более чем успешной попытке добраться до внутренностей. Для Сэма, буквально прошедшего через ад, в сравнении с ранее перенесёнными пытками эта процедура была просто расслабляющим массажем, но сам факт неимоверно злил, в первую очередь из-за чувства беспомощности. Потому-то и просыпался Винчестер не испуганным, а взбешённым.
  - Эта стерва сожгла свою семью, - Сэм достал из холодильника бутылку с водой. Подумал и поменял на бутылку пива.
  - Ты уже рассказывал, - аккуратно напомнил Дин, заполняя тяжёлую паузу.
  - Я слышал их крик. – Так и не сделав ни глотка, Сэм раздражённо вернул пиво на малую родину и захлопнул дверцу. – Я слышал их крик! Она запихивала их в печь, просто запихивала в печь живьём, Дин! – Мужчина потёр виски и моргнул. В мозгу проплыли обрывки сна.
  - Тёплая родственная любовь, - пожал плечом старший брат. Рано или поздно либо учишься относиться с юмором и к самым ужасным вещам, либо сходишь с ума. – Я бы даже сказал - горячая.
  Сэм хмурился, пытаясь схватить и втянуть обратно в память полупрозрачные клочья сновидения.
  - Сегодня я узнал их имена.
  - Откуда?
  Сформулировать было сложновато. Там, во сне, когда Сэм слышал крики несчастных из-за полупрозрачной перегородки, сдерживающей пламя, кто-то будто говорил – говорил без слов, но чётко. Этот кто-то бесстрастно перечислял: «Сестра – Джоанна Кэсси. Отец – Дэн Кэсси. Мать – Карен Кэсси». И вслед за каждым именем раздавался полный отчаяния и боли крик. Крик, постепенно тонущий в урчащем пламени крематория.

2
  Младший Винчестер, поглощённый общением с ноутбуком, не сразу заметил, что Дин проснулся, посему у того была минута-другая, чтоб присмотреться к брату при свете дня, точнее, утра. Изменения пока не пугали, однако, как минимум, заставляли задуматься. Круги под глазами Сэма, миновав фиолетовую стадию, уже были почти чёрными и отдавали желтизной. Ночные кошмары выматывали парня, лишая возможности отдохнуть; словно вытягивали жизненные силы.
  Обнаружив наблюдение, Сэм кивнул Дину.
  - Доброе утро. Поздравь меня, я не сумасшедший.
  - Никогда в этом не сомневался, но всё равно поздравляю. – Дин провёл по лицу ладонями и поднялся. Подошёл к сидящему за столом. – Нашёл что-то?
  - Семья Кэсси впрямь существует. – Сэм опять воззрился на монитор. – По крайней мере, существовала. Джоанна Кэсси была художницей, её работы довольно популярны.
  - Что с ней стало? – Дин тоже взглянул на экран. Оказалось, Сэм сейчас на каком-то искусствоведческом сайте, в разделе, посвящённом современной живописи и её создателям. – Официально, я имею в виду.
  - Умерла от рака почек десять лет назад.
  «И всё?» - едва не ляпнул Дин, но вовремя сообразил, что даже для него подобная фраза была бы кощунством.
  - И ничего подозрительного?
  - Как бы нет.
  - Как бы?
  - От того же самого скончались её родители и тётя.
  - Наследственность, - пожал плечами Дин.
  - Не исключено, - вынужден был согласиться брат. – Тогда почему я вижу эти сны?
  Действительно. Сам факт, что кошмары касались реально существующих людей, а не были спонтанным порождением психики Сэма (которой, вообще-то, порядочно доставалось), успокаивал, но вместе с тем наводил на размышления.
  - И вот ещё что. – Сэм перешёл по ссылке к галерее изображений. – Сам смотри. За полгода до смерти Джоанна рисовала радостные, полные света и ярких красок картины. Цветочки, солнышко, птички, зверушки и прочая идиллия.
  Вышеупомянутая идиллия была представлена лишь двумя изображениями.
  - А вот это, - Сэм «проследовал» к основной части виртуальной коллекции, - она начала рисовать примерно за полтора месяца до смерти.
  Сказать, что это работы были мрачными, - ничего не сказать. Тёмные краски, ядовитые тона, а главное – сюжеты… На одной из картин, например, гигантский ворон клевал голую девушку, подвешенную на верёвке.
  - Ну и гадость, - высказал своё искусствоведческое мнение Дин.
  - Согласен. – Сэм усмехнулся. – Забавно: именно эти картины сделали Джоанну более или менее известной, пускай и после смерти. Они попали не то в музей, не то на частную выставку и привлекли к себе внимание. Появились поклонники творчества и даже подражатели.
  - Иногда я спрашиваю себя: на кой мы спасали этот мир? – фыркнул Винчестер-старший. - Что насчёт девушки, которая сжигала семейство? Узнал что-нибудь про неё?
  Сэм нажал пару кнопок, сузив глаза.
  - Она выглядела так.
  На экране появился портрет. Симпатичная девушка, ну, может, начинающая молодая женщина – на вид не больше тридцати, если и есть хвостик, то небольшой. Чёрные волосы ниже плеч, карие глаза с шикарными ресницами, овальное лицо, чувственные полные губы, светлая кожа. Лицо не безупречное, однако приятное - симпатичное, а то и красивое.
  - Это она? – отчего-то растерялся Дин. – Убийца?
  - Нет. – Сэм помолчал пару мгновений. – Это Джоанна. Но у неё была сестра-близнец. Дженнифер. – Молодой человек посмотрел на брата. - Кстати, они жили в Аргентине.

3
  - Прости, тётя Эмма. – Дженнифер не улыбается, не хохочет. – У меня нет выбора. - Можно даже подумать, что ей жаль. До того момента, когда она закрывает крышку гроба с живым человеком внутри и по специальной подставке толкает этот гроб в пылающую пасть печи.
  Вопль несчастной Эммы не заставляет себя ждать.
  - Сэмми, проснись!
  От крепкого хлопка по плечу охотник открыл глаза, ловя ртом воздух. Лихорадочно оглянулся по сторонам, убеждаясь, что всё в порядке, что сейчас никто не горит, что рядом нет безжалостной психопатки-пироманки.
  - Эмму Кэсси тоже сожгла Дженнифер,
  - Да, я уже понял, что девица была той ещё сукой. – Дин опять сосредоточился на дороге.
  Сложно было ехать по абсолютно незнакомому городу; до сей поры никто из братьев не бывал ни конкретно в Буэнос-Айресе, ни вообще в Аргентине.
  Ребята прилетели вчера вечером и уже успели многое выяснить (не без помощи пары местных охотников, связаться с которыми помогли общие знакомые).
  Как и гласили заметки в Интернете, Джоанна Кэсси умерла фактически вслед за родителями – Карен и Дэном. Их общая болезнь была подтверждена несколькими специалистами, ничего чересчур странного в ней не находили, за исключением чрезвычайно быстрого развития. Ни о каком сожжении речи ни шло. Всех умерших чинно разместили в фамильном склепе, в лучших традициях благородных семейств. Кэсси не являлись баснословными богачами, однако имели приличное состояние. Подавляющая его часть перешла к Дженнифер. Казалось бы, всё логично. Но причём тут огонь? Хотя, поразмыслив, Сэм решил, что пламя в сновидениях могло быть метафорой и символизировать мучения после смерти. Вдруг Дженнифер исхитрилась продать или обменять на что-то души родных? Только наличествовала ещё одна загвоздка в этой стройной логической цепочке: выяснилось, что сама Дженнифер тоже умерла. Почти сразу же после Джоанны. Однако причина, официальная, отличалась от диагноза родственников. Дженнифер умерла от обильного маточного кровотечения. «Она извела и саму себя?»  - недоумевал Дин. «Не обязательно. Может, Дженнифер не сама колдовала, а кого-нибудь наняла. Потом они что-то не поделили, и исполнитель решил не заморачиваться. Или последняя жертва нашла способ обратить проклятье – отразить его, чтоб под удар попал отправитель». Путём несложных умозаключений наиболее вероятной последней – и не состоявшейся – жертвой братья признали Мэри Эллен Кэсси, бабушку Дженнифер. Предстояло познакомиться со старушкой.
  Поплутав по городу, Винчестеры, наконец, подъехали к нужному дому. Увидев огромный особняк с шикарным садом, Дин присвистнул:
  - За такой домик я бы и сам убил. – Наткнувшись на мрачный взгляд брата, охотник скосил брови. – Что? Я же пошутил!
  Сэму было не смешно. В последние дни он попросту утратил чувство юмора. Все мысли вертелись вокруг страшных деяний Дженнифер и его собственной усталости, давившей камнем и лишь усиливающейся после каждого сна. Едва закрыв глаза, Сэм оказывался в мире огненно-вороньих кошмаров, делающихся более и более яркими.
  Дверь открыла, судя по всему, экономка. Серьёзного вида женщина в очках, как выяснилось, не понимала по-английски. Знаний Сэма хватило, чтобы на испанском языке объяснить, мол, мы пришли к Мэри Эллен, она должна нас ждать, мы договаривались по телефону. (Винчестеры представились журналистами американского издания для художников, жаждущими написать о жизни и творчестве Джоанны Кэсси накануне десятилетия со дня её смерти.)
  - Мистер Честер, мистер Крейг? – с улыбкой осведомилась хозяйка, встречая визитёров в гостиной.
  - Всё верно, - воспитанно улыбнулся Дин, отмечая, что «старушка» оказалась совсем не такой, как он ожидал. – Миссис Кэсси?
  - Она самая. Прошу вас, располагайтесь. – Приглашающий жест в сторону дивана был преисполнен если не изящества, то достоинства.
  Мэри Эллен была такой же, как её дом, - явно не молодая, но при этом безупречная. Вот уж кого не грех назвать настоящей красавицей, даже с учётом возраста. Стройная, ухоженная светловолосая дама с идеально уложенными волосами, одетая в элегантный костюм тёмно-синего цвета. И это бабушка женщин, которым сейчас бы перевалило за сорок?
  - Я очень рада, что о Джоанне напишут, - призналась дама за чашкой чая, когда визитёры уже расспросили о творчестве усопшей, не выяснив для себя ничего интересного. – Она была хорошей девочкой. И талантливым художником, разумеется.
  «Лжёт, - понял Дин. – Ей не нравятся работы Джоанны, просто жалеет внучку».
  - Не покажете ли Вы нам какие-нибудь её картины?.. – Сэм инстинктивно оглядел комнату, в обзор попала и лестница, ведущая на второй этаж. На площадке пролёта стояла пустая инвалидная коляска, массивная и добротная, хоть и не самой современной модели. Глаза заслезились, Сэм моргнул… Коляска пропала, даже не растворилась в воздухе, а одним махом исчезла, как… как видение.
  Сэм бросил на брата взгляд, но Дин, похоже, ничего не заметил.
  - Все картины Джоанны я отдала её друзьям и коллегам. – Мэри Эллен тоже беседовала как ни в чём не бывало. – Сожалею, у меня ничего не осталось. – «Ничего не осталось». Эти слова женщина произнесла с затаённой грустью. Вряд ли подразумевались только картины.
  - Ещё раз примите наши соболезнования, - кашлянул старший охотник.
  - Хотя и прошло уже столько лет, - добавил младший. Пора подбираться ближе к теме. – У вас же была и вторая внучка – Дженнифер, верно?
  Чашка в правой руке Мэри Эллен дрогнула, звякнув о блюдце в левой. Лицо женщины скривилось от страха и ненависти - на жалкую долю секунду, но и того было достаточно.
  - Я бы не хотела об этом говорить, - вроде бы мягко, однако бескомпромиссно произнесла дама, поставив и блюдце, и чашку на столик перед диваном, временно оккупированным братьями.
  - Почему? – не отличился деликатностью Дин. Впрочем, скорее всего, так же поступил бы и настоящий журналист.
  - Мы с Дженнифер не были особенно близки. Она приехала на похороны Джоанны, чтобы поскорее получить наследство, а не для того, чтоб оплакать сестру.
  - Дженнифер, видимо, была не самой приятной персоной, - начал Сэм.
  - Даже если так, вас это не касается, вы пришли разговаривать о Джоанне, - холодно напомнила Мэри Эллен.
  - Но ведь Вас саму куда сильнее волнует Дженнифер.
  Дин рискнул:
  - Она до сих пор не оставляет Вас, да? Дженнифер здесь?
  Свою ошибку охотник осознал сразу: в глазах Мэри Эллен теперь был не только страх, но и гнев, на щеках проступили розовые пятна.
  Сэм попытался повернуть разговор в нужное русло:
  - Мы можем помочь…
  - Убирайтесь! – Мэри Эллен вскочила с лёгкостью молодой газели и яростно махнула рукой в сторону выхода. – Не знаю, кто вы такие, но видеть вас больше не желаю! Вон!
  Можно было бы представиться и объясниться по-настоящему, но зачем пугать Мэри Эллен ещё больше? Винчестеры узнали то, что их интересовало. Дженнифер по-прежнему не даёт покоя своей бабушке.
  Братья просто ушли. В конце концов, они всегда могут вернуться, если потребуются дополнительные сведения. Однако, похоже, всё и так ясно.
  - Приведение? – озвучил Сэм, когда охотники снова оказались во взятой напрокат машине.
  - А что ещё? Видел, как перекосило старушку? Она боится внучку до полусмерти.
  Сэм покачал головой, и борясь с желанием уснуть прямо тут, и пытаясь привести в порядок мысли.
  - Дженнифер умерла десять лет назад. Приведениям не нужно много времени, чтоб научиться являться, двигать предметы. Почему она до сих пор не убила Мэри Эллен?
  - Видимо, не хочет, чтоб бабуля легко отделалась. Считает, что веселее мучить день за днём, чем покончить разом. Чёртова садистка. Изводит бабку уже десять лет.
  - Почему тогда эти сны у меня начались лишь в последние недели?
  - Да кто вас, экстрасенсов, разберёт? – Дин завёл машину. – Давай не будем усложнять, Сэмми. Мы знаем, с чем имеем дело. Знаем, где лежит тело Дженнифер. – Он хихикнул, вспомнив небезызвестный фильм. – Посыплем кости стервы солью, подожжём – и проблема решена.

4
  Для кого-то рутина – восьмичасовая работа в офисе, а для кого-то – ночные походы по кладбищам и склепам. Намечающееся мероприятие волновало Дина значительно меньше, чем состояние брата. Мало им проблем с ангелами и демонами, так ещё влезла какая-то Дженнифер. Надо поскорее покончить с этим, и пусть Сэмми, наконец, выспится нормально.
  Стояла тишина, типичная для ночного кладбища. Внутри склепа тоже царило безмолвие. И темнота. Лучи от двух ручных фонарей скользили по холодному помещению. Могила (если это слово уместно, когда речь не о земле, а об отверстии в стене) Дженнифер Кэсси отыскалось быстро. На то, чтоб вскрыть дверцу и достать гроб, тоже не ушло много времени.
  - Если мы когда-нибудь снова поедем в Латинскую Америку, то в Бразилию, - прокряхтел Дин, пристраивая фонарь, чтоб освещение было максимально удобным. – Карнавалы, девочки в бикини… Что скажешь? Сэм? Сэм?!
  - Я тут.
  Брат обнаружился в смежной «комнате». Стоял, направляя фонарь на противоположную стену, в которой зияли дыры правильной формы.
  - Крематорий, - понял Дин.
  Сэм медленно кивнул, сверля ныне лишённые огня печи злобным взглядом.
  - Это было здесь, по-настоящему, - прошипел молодой человек сквозь стиснутые зубы. - Она жгла своих родных в этих самых печах. – На мгновение он застопорился. – Она или её сообщник.
  - У неё был сообщник?
  - Нет… Не знаю. Просто вдруг откуда-то возникла мысль.
  Дин посветил на брата и поразился.
  - Сэм, ты плачешь?
  - Что? Ничего подобного.
  - Ты плачешь.
  Сэм дотронулся до своих щёк и с изумлением ощутил влагу. С чего бы? Нет, ему, безусловно, очень жаль семью Кэсси, он спас бы их, если б мог, но охотнику доводилось иметь дело с историями пострашнее. Вопреки размышлениям, мужчина всхлипнул, у него возникло желание в ужасе прижать пальцы к дрожащим губам. Да что ж такое?!
  - Покончим с этим, - встряхнулся Сэм и направился обратно к последнему пристанищу Дженнифер.
  Крышка была откидная, а не приколачиваемая гвоздями, потому  гроб открыли без проблем. Мужчины вновь взяли в руки фонари, чтоб осмотреть тело. Ребята на своём веку повидали столько трупов в самых разных состояниях, что хоть трактат пиши. Братья не сомневались: их ничто не удивит и на сей раз.
  Ошиблись.
  - Ничего себе, - пробормотал Дин, пялясь на тело.
  Да, оно было несколько присыпано пылью, но в остальном выглядело хорошо. В смысле, для живого человека – плохо, но для покойника – на все сто баллов.
  - А она неплохо сохранилась для трупа десятилетней давности.
  - Заклятие?
  - Без понятия. – Дин, на всякий случай достав нож и продолжая сжимать в левой руке фонарь, присел на корточки, чтоб осмотреть и тело, и гроб на предмет амулетов или других магических причиндалов.
  «Ты можешь получить всё, стоит только пожелать! – донеслось до Сэма эхо женского голоса. – Всё, о чём ты мечтаешь!» И другой голос, тоже женский, с отвращением отозвался: «Твои мечты – мои ночные кошмары!»
  …Свет падал на белую кожу и тёмно-каштановые, убранные назад, волосы Дженнифер, омывал словно из воска сделанное лицо, бил в открытые глаза, сухие и неподвижно таращащиеся куда-то наверх… а потом шевельнувшиеся и уставившиеся на Винчестера.
  - Мать твою! – Мужчина взметнул нож (не факт, конечно, что на эту тварь действует серебро, но на первых порах, для отвлекающего манёвра, сгодится) и ударил точно в грудь Дженнифер.
  Однако Сэм успел перехватить руку брата, когда остриё было в сантиметре от цели.
  - Стой!
  - Ты свихнулся?!
  - Не трогай её.
  Дженнифер не вспрыгнула, не бросилась на Винчестеров с рычанием. Она продолжала лежать и беспомощно смотреть на них. По мраморно-бледной щеке скатилась слезинка, оставляя дорожку на многолетнем слое пыли.
  - Что это такое?
  Но Сэм не мог дать объяснений. Он снова видел огонь. Гробы отправлял в пламя некий старик, желающий жертвам покоиться с миром. «Ваша сестра – Джоанна Кэсси»… «Ваш отец – Дэн Кэсси»… «Ваша мать – Карен Кэсси». Дженнифер стояла к печам спиной и рыдала, до крови закусывая костяшки пальцев. А потом не выдержала криков, заткнула уши и убежала прочь. Она позволила сжечь родных не потому, что желала им зла, а потому, что не было другого способа их спасти.

5
  В церкви светло, кругом цветы и свечи. Мэри Эллен стоит возле гроба внучки, поглаживает поблескивающую деревянную поверхность. «Джоанна, я знаю, ты смотришь на нас и слышишь меня. Я надеюсь, что у тебя сейчас всё хорошо, и что ты сможешь простить меня, если я когда-нибудь причиняла тебе боль. Я знаю, что ты всегда будешь жить во мне…» Дженнифер медленно подходит сзади. Бабушка замечает её, слабо улыбается, приветствует. Мэри Эллен немного удивлена, но не расстроена приездом этой внучки. Обнимает младшую Кэсси, ненавязчиво отводя от гроба.
  Дженнифер, наверное, и впрямь не самый приятный человек, однако лицемерие в число её недостатков не входит. Родных не вернуть, но жизнь продолжается. Какой смысл держаться за старый дом, оставленный в наследство сестрой? Лучше продать его, даже если Мэри Эллен категорически против. На улице бабуля не окажется, об этом Дженнифер позаботится.
  А потом появляется ворон. Он прилетает по ночам, во сне, и клюёт Дженнифер, пристёгнутую ремнями к кровати. Молодая женщина кричит, зовёт на помощь; всё тщетно. Только когда чёрная птица заканчивает своё отвратительное пиршество, Дженнифер просыпается – в ужасе, в холодном поту и в крови, которая идёт из носа. Врачи говорят: рак почек. Та же самая болезнь, что сгубила родителей и сестру, сначала ослабив их, вымотав, усадив в инвалидную коляску и в итоге отняв жизнь. Но Дженнифер знает, что была абсолютно здорова, когда прилетела в Буэнос-Айрес из Лос-Анжелеса.
  Появляется человек, который верит ей, и которому сама Дженнифер сначала не поверила. Трудно воспринимать всерьёз бывшего доктора, ставшего могильщиком и разглагольствующего о демонах. А потом поверить приходится. И правда оказывается гораздо хуже самых страшных предположений мисс Кэсси. Её семья не просто проклята, она продана. Продана существам, зовущимся Малам, они не то примитивны боги, не то демоны. Их может вызвать тот, кто в них верит, и попросить о чём угодно. Мэри Эллен когда-то так и поступила. Она умоляла избавить её от смертельной болезни, позволить жизнь. Малам исполнили просьбу. А расплатой стали жизни кровных родных Мэри Эллен. Речь не об убийстве. О, если б остальные Кэсси по-настоящему умерли, это было бы милосердно. Но они умирали формально, по внешним признакам – теряли способность говорить, двигаться, однако оставались в полном сознании. И даже потом не могли умереть от голода и жажды. Душа не покидала тело, заключённое в гробу, а жизненные силы становились трапезой для Малам, растянутой на долгие, очень долгие годы. По сути, это была вечная не-смерть и вечная не-жизнь.
  Единственное, что можно было сделать для родных – это освободить их, пускай и способом, от которого кровь стынет в жилах. Дженнифер не смогла сделать это сама, помог гробовщик. Он погиб, пытаясь спасти её, в ту же ночь. Зато они ослабили Малам, и Дженнифер сумела побороться с бабкой, хоть та едва и не укокошила внучку лопатой после неудачной попытки подкупа. Мол, Дженнифер получит всё, что захочет, надо только пожелать. Ага, а ещё принести в жертву близких: выйти замуж, обзавестись потомством, чтоб затем и муж, и дети тоже стали пищей для Малам – живыми мертвецами и мёртвыми живущими. «Твои мечты – мои ночные кошмары!» - яростно выплюнула Дженнифер. Такой участи она не желала никому, даже Мэри Эллен. Младшая Кэсси сожгла дорогую бабулю в крематории, а после пришлось сделать то же самое с тётей Эммой, которая к тому времени тоже официально скончалась.
  Дженнифер, наконец, вздохнула свободно. Она похоронила прах тёти Эммы, вернулась домой вместе с Роберто – другом семьи. Этот друг уже был не просто товарищем, а любимым мужчиной. Таким ласковым, таким заботливым и нежным. Таким страстным… Обнажённая Дженнифер уснула в его крепких объятьях. А очнулась от привидевшегося кошмара: снова кровать, ремни, ворон, на сей раз вылупляющийся прямо из тела Дженнифер. Как же было больно! Но она проснулась. Теперь это обычный сон, ничего больше. Было бы странно, если б после пережитого ей не снились кошмары. С бабушкой ведь покончено. Успокоившись, Дженнифер гладит спящего на её груди Роберто по голове и снова закрывает глаза. И ощущает что-то горячее, расползающееся между ног. Потом чувствует, как вздрагивает Роберто. Он тормошит её, умоляет проснуться, но она не может. Получается только широко распахнуть глаза. И замереть. Навсегда.
  «Покойся с миром», - дрожащим голосом произносит Роберто, глядя на лежащую в гробу Дженнифер. А она не способна сказать ни слова вслух, но кричит мысленно, отчаянно надрываясь: «Я живая! Живая, живая, живая! Помоги мне! Роберто! Помоги мне! Хоть кто-нибудь, помогите! Боже, нет! Нет, нет!..» Кто-то из близких сочувственно похлопывает Роберто по плечу, а очкастая прислуга пялится с полным равнодушием. Наконец, они отходят, и появляется бабушка. Бабушка! Мэри Эллен, чтоб её, живая и невредимая, даже не загорелая! «Извини, Дженни. Я не могу умереть. Пока я сама не захочу, они не дадут мне умереть». Старшая женщина наклоняется, чтобы запечатлеть на лбу внучки добродетельный родственный поцелуй, холодный и фальшивый, как сама бабуля. Господи, это ведь даже не зло, у зла, по крайней мере, могут быть идеалы, хотя бы теоретически. А это трусость и эгоизм в чистом виде! Мерзостные, жалкие, сотворившие такое, что настоящие злодеи курят в сторонке!.. Дженнифер хочет завопить, вскочить, вцепиться бабке в волосы, оттолкнуть… Но получается лишь вытаращить глаза в полном ужасе, сглотнуть да уронить слезинку. А Мэри Эллен, выпрямившись, кладёт руки на края гроба, после чего возвышенным тоном изрекает: «Дженнифер, я знаю, ты смотришь на нас и слышишь меня. Я надеюсь, ты простишь меня, если я когда-нибудь обижала тебя. … Ты всегда будешь со мной. – Скрестив руки на груди, женщина чуть тише, однако не менее драматично добавляет: - Покойся с миром. – И, выпрямляясь, велит кому-то из окружающих: - Закрывайте её». Крышка гроба опускается, стук кажется Дженнифер оглушительным. И сквозь наступившую тьму, через слой дерева доносится финальное «напутствие» Мэри Эллен: «Сладких снов». И всё…
  Темнота.  Тишина. Ничего кроме темноты и тишины, Секунда за секундой, час за часом, день за днём. Очень скоро время перестаёт даже примерно разделяться на отрезки, становясь сплошным, бесполезным потоком. Дженнифер всей душой мечтает о смерти, о настоящей смерти!.. Пусть огонь вторгнется в эту темноту! Пусть причинит немыслимую боль, но освободит!.. Мечты напрасны. Ничего не меняется. Есть только эта бесконечная чёрная мгла.
  - Кто здесь?
  - Я.
  - Кто ты?
  - Сэм. Сэм Винчестер.
  - Ты меня слышишь?
  - Теперь очень отчётливо. Ты ведь Дженнифер?
  - Да! Господи, я смогла!..
  - Что смогла?
  - Достучаться хоть до кого-нибудь! Я звала, звала на помощь! Без слов, без единого звука, только мыслями! Я думала, что меня никто не услышит и не почувствует, но заняться всё равно больше было нечем. – В голосе проскользнули нотки нервического веселья. – У меня становилось всё меньше сил, но всё больше опыта. Какой сейчас год?
  - Две тысячи четырнадцатый.
  - Десять лет… - Голос дрогнул. – Сэм, ты должен помочь мне.
  - Ты знаешь, как… отменить сделку?
  - Никак. Единственное, что вы можете сделать для меня – это сжечь. Сжечь, сжечь, сжечь.
  В это самое время Дин всеми силами старался привести в чувство брата, который минуту назад прислонился к стене и эффектно сполз вниз, уснув мертвецки беспробудным сном. Вскоре старания старшего Винчестера увенчались успехом – младший открыл глаза.

Примечание к части:
Хочу выразить благодарность обладательнице ника «Ghostnata» (форум "Фикбук") за разъяснение некоторых сюжетных пунктов фильма.

6
  - Для протокола: меня напрягает, что на моей кровати лежит покойница десятилетней выдержки. – Дин, только что закончивший уже неизвестно какой по счёту телефонный разговор, покосился на Дженнифер, продолжающую внешне безучастно пялиться в потолок. – Даже если она не совсем мертва.
  Дежурный администратор мотеля удивился, когда братья заявились посреди ночи и один из них нёс на руках вроде бы спящую девушку. «Сеньорита перепила», - объяснил Сэм. Служащий отметил, что одета незнакомка не для вечеринки – слишком уж официально, да и наряд выглядит староватым. Но материальное поощрение оказалось сильнее любопытства.
  - Не могли же мы её бросить.
  Сэм тоже обзванивал коллег по охотничьему ремеслу. Пока не попалось никого, кто хоть что-нибудь знал о Малам. Но список тех, кому ещё не позвонили, был велик – надежда оставалась.
  - Убить злобную бабулю – не вариант?
  Сэм отрицательно цокнул языком.
  - Дженнифер уже пробовала. Она самолично запихала Мэри Эллен в печь, а потом тщательно выскребла пепел. Не помогло.
  - Старушка возродилась как Феникс? – усмехнулся старший Винчестер. Опять поглядел на мнимую покойницу. Затем на брата. Вздохнул. – Сэм, ты же понимаешь, что другого выхода впрямь может не быть.

7
  Вчера выдался отвратительный день, и ночь получилась не лучше – Малам отказались разбираться с двумя незнакомцами, заявившимися что-то вынюхивать насчёт Джоанны и Дженнифер. Первоначальные условия сделки примитивные боги давным-давно выполнили, и миссис Кэсси нечем было заплатить за новые услуги – другой пищи, кроме Дженнифер, не осталось. Мэри Эллен не желала зла своим родным, и даже в какой-то мере скучала по ним; но по собственному здоровью и жизни она бы тосковала куда больше. А Дженнифер едва всё не испортила. Гадкая девчонка. Эгоистка, не захотела добровольно помочь бабушке. Дженни получила то, что заслужила.
  Мэри Эллен проснулась на рассвете, когда в комнату ещё не проникло солнце, но темнота уже рассеивалась, из чёрноты превращаясь в серость.
  Пожилая женщина вскочила с криком, схватилась за живот, тяжело дыша и практически пища от страха.
  - Дурной сон, бабуля?
  Обладательница светлых волос вскрикнула намного громче, чем в первый раз. Прямо подле её кровати на стуле из любимого гарнитура Мэри Эллен сидела Дженнифер, в той же самой одежде, в которой была похоронена. Сидела и мягко улыбалась, любуясь родственницей.
  - Дженни… - прохрипела ошарашенная женщина.
  - Скучала по мне? Кстати, вытри лицо.
  Старшая Кэсси дотронулась до области над губой. На пальцах осталась кровь из носа.
  - Этого не может быть! – Мэри Эллен затрясла головой, отпрянув от внучки. – Тебя здесь нет! Не должно быть! – Женщина попыталась вскочить, но неожиданно оказалось, что в ногах нет силы. Вообще. Хозяйка спальни рухнула на пол.
  - Поверь, я действительно здесь. – Встав, Дженнифер неспешно обошла кровать. Стук каблуков раскалывал утреннюю тишину на равные части. Мэри Эллен с трудом перевернулась на спину, безрезультатно силясь подняться, руки тоже стали отказывать. – Быстро, правда? – Шатенка изогнула бровь.
  - Помоги мне…
  Дженнифер расхохоталась, запрокинув голову. Мэри Эллен понадеялась, что шум разбудит и заставит прибежать сюда кого-нибудь из слуг. Чаяния не сбылись.
  - Быстро, правда? – Дженнифер наклонилась, пристально смотря на бабушку. – Знаешь, ты была права – процесс действительно необратим. Но оказывается, можно изменить его направление, переставить местами полюса. Поменять жертву и заказчика. – Темноволосая обнажила белые зубки в хищной улыбке.
  Странно, прошло десять лет, а выглядела Дженнифер такой же молодой, как перед «смертью». Мэри Эллен непременно призадумалась бы над этой загадкой, если б сейчас не навалились проблемы серьёзнее. Миссис Кэсси широко раскрывала рот, но вместо крика в горле вяло булькнуло едва слышное клокотание.
  - Чувствуешь их голод? – не без удовольствия растягивая слова, спросила Дженнифер. – Они всё ненасытнее. После каждой жертвы их желание возрастает, и они требуют следующую порцию быстрее. Хотя, растягивать малое они тоже умеют, в этом им не откажешь. – Шатенка холодно смотрела на крючащуюся возле её ног бабку. – И ещё, хочу, чтоб ты знала. Я распродам всё в этом доме, каждую мелочь, каждую дорогую тебе вещицу отдам за бесценок. А сам дом подарю какому-нибудь борделю, с условием, что твой портрет обязательно будет украшать уборную. Живи и думай об этом. Хотя, - Дженнифер вновь осклабилась, - «живи» - пожалуй, слишком громкое слово.

8
  Чёрный цвет костюма подчёркивал стройную фигуру и хорошую осанку Дженнифер.
  - Мэри Эллен, я знаю, ты видишь нас и слышишь меня. – Тонкие пальцы мисс Кэсси поглаживали края гроба, сама она смотрела на лицо бабки, стараясь не ухмыляться, а то священник, стоящий неподалёку, не поймёт. – Я надеюсь, ты простишь меня, если я когда-нибудь причиняла тебе вред. Ты всегда будешь жить во мне. – Дженнифер склонилась и медленно поцеловала Мэри Эллен, оставив на лбу той яркий «отпечаток» красно-розовой помады. И прошептала: - Это тебе за маму, за отца. За Джоанну. За тётю Эмму. Любуйся дневным светом, пока можешь. Больше ты его не увидишь.
  Глаза Мэри Эллен, наполненные животным страхом, стали практически круглыми, из них текли мутные слёзы. Дженнифер таки ухмыльнулась и отступила на пару шагов. К ней подошли Дин и Сэм, оба одетые соответственно случаю. Хорошая вещь – официальный костюм: и при расследовании незаменим, и для похорон сгодится.
  - Ты уверена? – Дин едва заметным кивком указал на гроб. – Не мне болтать о милосердии, но ведь мы можем кремировать её. Малам уже возместили тебе потерянные годы, формально ты ничего не потеряла. – Мужчина сам понял, что сморозил глупость. – Это я насчёт времени.
  Кэсси упрямо сжала губы, попутно наткнувшись взглядом на бабушкину домработницу. Та воскресшую внучку хозяйки боялась как огня и едва не крестилась всякий раз, как оказывалась ближе чем в трёх метрах от Дженнифер.
  Сэм счёл своим долгом сообщить:
  - В аду есть вещи куда хуже, чем бесконечное лежание в гробу. Можешь не сомневаться, я сам там бывал. Мы оба бывали.
  - Рада за вас, - сухо буркнула Дженнифер. Почти сразу её взгляд стал нежнее. Винчестеры спасли Дженни от того, что в тысячи раз хуже смерти. Кэсси благодарила уже не раз и не два, но этого никогда не будет достаточно. Женщина вздохнула. Покачала головой, тихо и вместе с тем натянуто вымолвила: - Она не пожалела ни сына, ни дочь, ни внучек, не говоря уже о невестке. Мне пришлось позволить заживо кремировать свою семью. Представляете, каково это?
  Братья помолчали.
  Помощник священника пересёк церковный зал и подошёл к гробу, вопросительно посмотрев на Дженнифер. Кэсси кивнула.
  - Закройте её. – Сделала шаг в сторону Мэри Эллен. – Сладких снов, бабуля.
  Деревянная крышка звучно опустилась.
  Дженнифер плотно сомкнула веки, облизнула губы. Сэм осторожно положил на её плечо ладонь.
  - Дженнифер?
  Шатенка обернулась. В дверях стоял высокий мужчина. Его некогда чисто чёрные волосы были «разбавлены» ниточками седины. Он взирал на Кэсси с неверием и одновременно с искренней радостью.
  Дженнифер заворожённо двинулась в сторону только что пришедшего.
  - Это её бывший? – вполголоса полюбопытствовал Дин у брата.
  - Ага.
  - Сейчас бросится ему на шею.
  - Или плюнет в лицо.
  - С чего бы?
  - Она не раз говорила ему, что бабушка с ней что-то делает, что именно из-за Мэри Эллен Дженнифер чувствует себя хуже и хуже.
  - А он?
  - А он не верил. И ничего не заподозрил даже после того, как Дженнифер якобы умерла.
  Винчестеры с возросшим интересом стали наблюдать за Кэсси, которая как раз приблизилась к застывшему Ромео. То есть к Роберто. Мужчина не отводил очарованного взгляда от шатенки. Она смотрела рассеянно. А потом со всего размаху влепила брюнету звучную пощёчину. Эхо прокатилось, кажется, по всей церкви.
  Дин поднял-опустил брови и, пожав плечом, заключил:
  - Её трудно винить.

9
(Полгода спустя)
  - Никогда не думала, что скажу это, - Дженнифер приподнялась на локтях, разглядывая торчащий из груди обломок бильярдного кия, - но в гробу хотя бы было спокойно. – Шатенка энергично фыркнула, сдувая с лица локон, и осторожно взялась за обломок.
  - Тебе помочь? – галантно предложил Дин.
  - Благодарю, не надо, я уже наловчилась. – Поморщившись, Кэсси вытащила деревяшку, и рана начала стремительно затягиваться.
  К тому моменту, когда Дженнифер встала на ноги, тело вновь было невредимым, правда, футболка восстановлению не подлежала, но это мелочи.
  Полгода назад спасители и спасённая вместе вернулись в Штаты, и почти сразу пути разошлись. Однако перед этим братья познакомили шатенку с некоторыми охотниками, поскольку она изъявила желание больше узнать о данном ремесле. Судя по тому, что Винчестеры в последующие недели слышали от общих знакомых и от самой Дженнифер во время телефонных разговоров, охотник из неё пока был не слишком крутой. Ещё бы, ведь она никогда не тренировалось. Зато, ввиду бессмертия, шатенка быстро обогащалась опытом (нередко болезненным, но, как говорится, то, что нас не убивает, делает сильнее).
  Сегодня Винчестеры и Кэсси встретились практически случайно. Соблюсти вежливость не получилось – вместо приветствий сначала пришлось общими усилиями отбиваться от толпы демонов, устроивших засаду в местном подобии бара. В результате бар понёс ощутимые убытки, но победило правое дело, то бишь охотники.
  - Приятно вас снова видеть, мальчики. – Дженнифер отряхнула джинсы и попыталась пригладить безвозвратно испорченную причёску.
  - Взаимно, - улыбнулся Сэм.
  - Как ты? – поинтересовался старший Винчестер. – Тебе всё-таки недавно воткнули кий в грудь.
  - Жутко неприятно, - призналась шатенка, - но в целом терпимо. Спасибо за беспокойство. Всего одно ранение – это уже неплохо, раньше бывало хуже. Я постепенно учусь.
  - Как бабуля? Ничего нового?
  - Что с ней может быть нового? Пылится себе в фамильном склепе, никому не мешает.
  Дин вспомнил, как во время полёта из Аргентины обнаружил, что Дженнифер, сидящая подле иллюминатора, плачет. Сэм не слышал, поскольку отсыпался, он тогда вообще пользовался любой возможностью вздремнуть, восстанавливая силы (Кэсси ранее принесла извинения, она понятия не имела, что экстрасенсорная связь так вымотает парня). Шатенка плакала тихо, но от того не менее надрывно. Дин не знал, стоит ли о чём-нибудь спрашивать. Он догадывался, что случилось: эмоции Дженнифер, наконец, оттаяли и вырвались на свободу, рано или поздно это должно было произойти. Кэсси заметила, что бодрствующий спутник наблюдает за ней, и, всхлипнув, криво улыбнулась. «Прости. Я знаю, это чертовски глупо. Реву, когда самое страшное позади, когда всё уже хорошо». «Ты ведь не железная». Именно в этот момент Винчестер вдруг подумал: а каково было когда-то этой хрупкой, неподготовленной молодой женщине, мир которой только что перевернулся, прийти в склеп одной, чтобы бороться со злом? Без поддержки, без навыков, без особых знаний. Она не подозревала ни о какой мистике, а потом оказалась брошена в бесконечный ночной кошмар, становящийся страшнее и страшнее. Да, неделю назад пределом мечтаний Дженнифер был солнечный свет и возможность снова двигаться, Кэсси сама понимает, что ныне грешно жаловаться. Но значит ли это, будто жаловаться не на что? «Я шарахаюсь от каждой тени, я не могу спокойно спать, - призналась шатенка. – Я боюсь уснуть, боюсь проснуться, мне кажется, что я всё ещё лежу там…» Подумав, Дин похлопал собеседницу по руке. «Это пройдёт, обещаю. Ты сама прекрасно осознаёшь, что тебе уже ничто не угрожает. Ты живой, нормальный человек, а у нормальных людей есть нервы. Просто дай себе время. Всё будет хорошо». Дженнифер помолчала и улыбнулась, беззвучно, одними губами произнеся: «Спасибо». Тут к ним подошла стюардесса и осведомилась, всё ли в порядке у мисс. За Дженнифер ответил Дин, нацепивший на лицо серьёзное выражение с небольшой примесью трагичности. «Извините, если причиняем кому-то неудобство. Мисс Кэсси сейчас нелегко, она буквально на днях похоронила любимую бабушку». «О, какой ужас», - неподдельно посочувствовала стюардесса. «И не говорите», - выдохнул Дин. После того, как девушка ушла, Винчестер и Кэсси, переглянувшись, синхронно прыснули.

Конец
(3 апреля – 4 мая 2015 г.)