Гроза
  - Есть люди, которые справятся с этим заданием гораздо лучше.
  - Может быть, но у меня мотивация сильнее, чем у любого из них.
  - Кто бы сомневался.

___...___

  С самого утра низко нависшие тучи не предвещали ничего хорошего. За день они не обеднели ни на каплю, пухли и набухали, становясь темнее и грознее. Небо из пепельно-серого превратилось в чёрно-свинцовое, и вечером, наконец, начался дождь.
  В аудитории, где обычно проводились занятия по палеонтологии, горел свет – одна единственная лампа на рабочем столе преподавателя. Казалось, темнота снаружи давит на оконные стёкла сильнее, чем бьёт вода с небес.
  На кафедре подле вышеупомянутого стола стояли двое - целующиеся мужчина и женщина. Это был прощальный поцелуй, пара решила: всё, пора расставаться, дальше так не может и не должно продолжаться. С самого начала они понимали, что их отношения неизбежно заведут в тупик, но именно в таких случаях путь важнее пункта назначения. Если б Стивену Харту дали шанс вернуться в прошлое и поступить иначе, парень ничего не стал бы менять, смирившись с внушительной прорехой в самоуважении.
  Поцелуй затянулся, градус его ощутимо повысился. Объятья уже больше напоминали эротический массаж. У любовников мелькнула шальная мысль: стоит ли ограничиваться поцелуем? Под боком большой и удобный стол, уж прощаться так прощаться. Оба этого страстно желали. Но тогда вымученный конец отношений не будет концом, и снова завертится карусель с обманом, изворотами, оглядками и виной.
  - Нет, - с трудом отстраняясь, прошептала Хелен. Её пальцы продолжали жадно впиваться в плечи студента.
  Стивен вроде бы кивнул; и опять приник к губам шатенки, а та ответила на поцелуй, беспомощно застонав.
  Обман, извороты, вина.
  - Нет, - твёрже произнесла Каттер, удивляясь, откуда взялась сила воли. Женщина прикрыла глаза, упёрлась ладонями в грудь Харта. – Не надо, пожалуйста. Стивен…
  Парень замер, после чего тихо кивнул. Хелен испугалась, что этот кивок закончится как предыдущий; часть её хотела, чтоб именно так и случилось.
  - Ладно, - сдавленно проговорил Харт. – Ты права. – Одна рука Стивена оставалась на талии шатенки, другая по линии позвоночника поднялась к затылку Каттер. Пальцы запутались в без того встрёпанных локонах цвета тёмного шоколада.
  Едва ощутимо наклонив голову Хелен, Стивен медленно поцеловал молодую женщину в лоб.
  - Береги себя, - от всей души попросил он.
  Теперь кивнула Хелен.
  - Ты тоже.
  Харт отступил, нарочито бодро улыбнулся и вышел из аудитории.
  Ему жгуче хотелось поинтересоваться у Хелен: любит либо любила ли она его? Или это для неё обыкновенная интрижка? Или спорт - способ доказать самой себе, что она ещё очень даже нечего, раз в состоянии вскружить голову парню, который почти на десять лет моложе? Здорово было бы знать, что её чувства и её слова были искренними.
  У Харта не возникло мысли вернуться и спросить. Иначе получается детский сад. Что за сентиментальщина? Он мужчина; не какой-нибудь сопливый нытик.
  Плакать Стивен впрямь не собирался, не так уж он и страдал. Они с Хелен приняли правильное решение. Какое-то время будет неловко в присутствии друг друга, потом всё пройдёт. Но не заданный вопрос не оставлял Стивена в покое долгие годы, возникая порой в самые неподходящие моменты.
  Оставшись одна, Хелен прислушивалась к удаляющимся шагам за дверью. Звук очень скоро растворился в шуме дождя. Преподаватель, присев на краешек рабочего стола, выдохнула.
  Молодая женщина не намеревалась терзаться. Но печально, что всё закончилось. Даже не печально, а тошно. По-другому нельзя, вот только… Вот только Стивен не подозревал, как много сделал для Хелен. Он заставил её встряхнуться, поломав к чёртовой матери планы и устои, которые Каттер считала незыблемыми и с каждым днём ненавидела сильнее и сильнее. Иногда Хелен внезапно ловила себя на том, что с испугом думает: «В кого я превращаюсь?»
  Милой девочкой-ромашкой Хелен не была отродясь, однако и её не обошли стороной мечты о прекрасном. Она верила, что своим умом и своим трудом сможет сделать мир лучше. Она не сомневалась, что всё обязательно заканчивается хорошо. Что добро и разум однажды восторжествуют везде и всюду, никто больше не будет мучиться.
  Но постепенно Хелен пришла к выводу, что некоторые индивидуумы очень даже заслуживают мучений, а отдельные личности сами усердно пускают свою жизнь под откос. С какой стати переживать за тех, кто способен на убийство ради удовольствия или выгоды? Или за тех, кто не борется с собственной ленью? За тех, кто в интеллектуальном развитии опустился гораздо ниже обезьяны и ничуть не тревожится по сему поводу, а то и гордится? За тех, кто наслаждается, унижая и изводя других? За тех, кто мнит себя центром Вселенной, а в действительности абсолютно бесполезен? За тех, кто навязывает свои стереотипы, не считаясь ни с чьими чувствами? За тех, кто никогда не оценит твои усилия или чьи-либо ещё труды? За тех, кто и спасибо-то не всегда скажет в ответ на добро, примет это как должное, либо вовсе отплатит подлянкой?
  Не получится быть хорошей для всех. Как в анекдоте: окружающих надо периодически пугать, чтоб сильно не окружали. И не лезли не в свои дела с указами и советами. И не пытались пользоваться твоей пока что имеющейся добротой, терпением, ответственностью. Многих нужно сразу посылать куда подальше, это существенно упрощает жизнь.
  Открытую девушку, готовую с каждым поделиться благодатью, сменила целеустремлённая молодая женщина, не подпускающая к себе кого попало, по-прежнему верящая в справедливость, однако с грустью признающая, что справедливость торжествует далеко не всегда. Людская глупость, неблагодарность, жестокость и алчность год за годом разочаровывали Хелен в человечестве.
  Последние пару лет у Каттер на шее затягивалась петля, серая и унылая. Великих открытий Хелен так и не совершила, и нет ни единой гарантии, что они вообще будут. Если в юности глобальные мечты – это естественно, то к тридцати годам пора бы спуститься на землю. Большинство людей с возрастом упорнее и упорнее стремятся быть как все. Хелен не принадлежала к большинству, но оно её окружало, затягивалось той самой петлёй вокруг горла. Видимо, оставалось смириться с тем, что впереди не ждёт ничего захватывающего; признать поражение и не выделяться. Написать какой-нибудь научный труд, основанный на чужих научных трудах. Найти себе чинных и скучных подруг для совместных посиделок или походов в кафе, кино, театр и т.д. Родить Нику парочку детей, которых сама Хелен, кстати, не особенно-то хотела.
  И вдруг появился парень с весёлыми, по-настоящему живыми голубыми глазами. Бесшабашный, но умный. Не затюканный чужими правилами, не боящийся самому себе признаться в своих желаниях и открыться кому-то ещё, плевать хотевший на всякие условности и образцы для подражания, а заодно на мнение окружающих. С не зашоренным мировоззрением, спокойно допускающим вероятность существования чего-то, что пока нельзя объяснить. Харт не сомневался, что и непререкаемые авторитеты могут ошибаться.
  Хелен первая его поцеловала – в состоянии аффекта, когда во время незатейливого разговора речь зашла о сумасбродных теориях, провозглашавших существование динозавров в современном мире, а Стивен сказал: «Почему бы и нет? Обратного-то ещё никто стопроцентно не доказал». Хелен не была ярой фанаткой динозавров и совсем уж шалых идей; но, ад и демоны, до чего важно порой услышать «Почему бы нет?» человеку, которого постоянно упрекают в фантазёрстве, а человек этот в лишь считает, что не всё и не всегда столь однозначно, как тебе пытаются внушить. «Ты понимаешь, что не стоит об этом болтать? – едва переведя дыхание после поцелуя, оказавшегося неожиданно взаимным, произнесла Хелен. – Свидетелей нет, я буду всё отрицать». «Какая жалость. А я собирался сделать большой плакат с надписью: «Профессор Каттер поцеловала меня!» «В таком случае укажи инициалы – для уточнения, ведь у нас университете два профессора Каттера».
  …Быстро проведя кончиками пальцев по нижним векам, Хелен смахнула непрошеные слёзы. Набежали новые. В последней попытке сдержаться, женщина закрыла глаза и стиснула зубы, затем, сдавшись, позволила себе всхлипнуть и сделать несколько глубоких, прерывистых вдохов-выдохов.
  Жизнь продолжается. И Хелен больше не потерпит на своей шее серой петли, которую сумел порвать Стивен. Хелен будет заниматься тем, что ей интересно, и пускай остальные захлебнутся своими обвинениями в глупости, безумии, безответственности. Лучше уж стать посмешищем, чем умничать впустую, отказавшись от собственных интересов. Недавно начала попадаться весьма любопытная, пускай разрозненная и обильно разбавленная враньём и домыслами информация насчёт странных существ, напоминающих доисторических обитателей Земли. Чем не повод для изысканий? Изыскания могут обернуться крупным разочарованием и осмеянием, но могут и стать беспрецедентным открытием или же небывалым приключением. Что угодно будет лучше безрадостной серой петли.
  Завершив сеанс самоуспокоения финальным, подводящим итог всхлипом, учёная расправила плечи и вздёрнула подбородок.
  Чтоб напугать Хелен Каттер, требовалось нечто посерьёзнее вспышки молнии или неясного силуэта в окне. Однако сейчас оба фактора совпали и наложились на расстроенные чувства и общее ощущение уязвимости. Женщина вскрикнула.
  Молния погасла. Силуэт за стеклом исчез. Хелен допускала, что это ей почудилось. А если не почудилось… Подумаешь, шатается какой-то тип, решил заглянуть в окно на первом этаже, увидев свет в поздний час… М-да, не обнадёживает, да и домой давно пора.
  Побросав в сумочку мелочёвку, палеонтолог поспешила к выходу.
  Открыв дверь, шатенка едва на заголосила второй раз, натолкнувшись на рослого субъекта.
  - Стивен! Зачем ты вернулся?
  - Услышал, как ты кричала, - ответил молодой человек, переводя дыхание после бега. Внимательнее присмотрелся к преподавательнице, чьи припухшие веки и раскрасневшиеся глаза были красноречивее любых слов. – Ты плакала?..
  - Нет, - сказала Хелен, отлично сознавая, насколько очевидна её ложь.
  Харт не стал придираться, от просто бережно стёр влажные дорожки со щёк Каттер. И, провалиться им обоим на месте, это была куда более тесная близость, чем весь секс с поцелуями в придачу.
  Надо отвлечь и себя, и Стивена.
  - Это ты сейчас заглядывал в окно?
  - Нет, я не успел выйти из здания. Ты кого-то видела? – Парень посмотрел в сторону окна, однако не узрел за стеклом ничего необычного, да и что различишь за сплошным, ежесекундно обновляющимся покровом дождевых капель?
  - Что-то промелькнуло. Померещилось, должно быть. – Хелен попробовала изобразить небрежную весёлость. – В любом случае, я уже ухожу.
  - Я провожу тебя до машины.
  Наверно, стоило отказаться, но Каттер не стала. Стивен всё равно не отступится.
  - Чуть не забыла, - женщина вернулась к столу и взяла бутылочку с растворителем, которым после занятий выводила пятна ржавчины с батареи подле подоконника, - я обещала уборщику вернуть это в кладовку.
  Кладовок в университете было несколько, однако славилась лишь одна – на первом этаже. Знаменитой она стала благодаря прозрачной двери, которую декан распорядился установить, не пожалев средств. Предполагалось, что это помешает легкомысленным вульгарным личностями, в первую очередь – студентам, впредь заниматься в кладовке «всякими непотребствами». Действительно, какие уж тут непотребства, если вас чётко видно из коридора. Легкомысленные и вульгарные личности затею не оценили, дважды разбивали дверь не то от обиды, не то в надежде, что на смену поставят нечто традиционное и непрозрачное. Декан тоже был настроен серьёзно, и в результате кладовая обзавелась очередной бесцветной и уже ударостойкой дверью.
  Нужно было что-нибудь противопоставить неловкому молчанию.
  - Как выглядел тот человек в окне?
  - Я не уверена, что это не была игра теней. Но вообще, мне привиделся человек в капюшоне.
  - Классическое начало для ужастика.
  Сложно назвать тему удачной, особенно учитывая, что двое продвигались по тёмному коридору. Электроэнергию, как и многое другое, в университете экономили. У декана были своеобразные приоритеты.
  - Ты умеешь ободрить, Стивен. Главное, не действуй по стереотипам этих ужастиков. Если на тебя набросится маньяк, первым делом кричи: «Адоральная аккомодация!»
  - Что?.. – Термины Харту, как студенту-палеонтологу, были знакомы, но он не улавливал связи.
  - Вот и маньяк растеряется, а в случае особого везения – впадёт в ступор, и ты успеешь убежать.
  Их смех вклинился в черноту коридора, сделав её менее мрачной.
  Добравшись до кладовки, Хелен на ощупь открыла дверь ключом и врубила электрическое освещение внутри «хозяйственного отсека». Здесь было полно полок, они тянулись вдоль стен, пространство в центре оставалось относительно свободным.
  Женщина нацелилась на дальний угол, где нашли приют моющие, чистящие и дезинфицирующие средства. Едва она отвернулась, за спиной что-то обо что-то ударилось, а кто-то звучно выдохнул.
  Стивен лежал на полу, над парнем возвышался противник в тёмно-серой ветровке, капюшон которой скрывал лицо владельца. Да и разглядывать сие лицо у Хелен не было ни времени, ни желания.
  Этот человек её недооценил. Он знал, как опасна Хелен – ветеран походов по аномалиям, однако нынешняя Каттер, не пуганная дикими дебрями прошлого и экстремально опасными пустынями будущего, невольно представлялась лёгкой добычей. Зря. Следовало помнить, что Хелен никогда по натуре своей не была жертвой и всегда могла дать отпор (успешно или нет – другой вопрос).
  А когда у тебя в руке бутылка с растворителем и крышку несложно вмиг открыть, шансы на успешную самооборону возрастают; и увесистая швабра при правильном использовании станет неплохим оружием.
  На стороне Хелен было лишь крошечное преимущество – преимущество с ограниченным резервом. У неё не получилось бы одолеть человека в сером и сбежать, однако преподаватель оттолкнула его и заперлась.
  Здесь опять не обойтись без лирического отступления, посвящённого двери. Она сочетала в себе инновации современности и лучшие традиции прошлого. Другими словами, могла запираться и на замок, и на стальную щеколду – изнутри. Эта щеколда спасла Хелен жизнь.
  Каттер и Харт оказались заперты в кладовке, неизвестный мужчина скрылся в коридорной мгле - любой дурак сообразил бы, что незнакомец остался рядом и не станет медлить с новой атакой.
  Всё произошло и продолжало происходить настолько быстро, что не оставалось ни секунды на бесполезные в данный момент вопросы а-ля «Что происходит?», «Кто это?» и раздумья о том, как всё нелепо, странно и ужасающе.
  Выстрелы. На «стеклянной» двери появляются круглые отметины, щетинящиеся трещинами, но прозрачный материал не столь хрупок, как кажется. Он достаточно прочен, чтоб не пропустить пули. Каттер впервые подумала о декане с нежностью. Милый, славный параноик-моралист, дай бог тебе счастья!
  Пули не только не пробивали преграду, они ещё и рикошетили. Незнакомец снова пропал, снова ненадолго. Хелен принялась кричать и просить о помощи. В университете есть охранники! Ночью они дежурят по одному на корпус.
  - Не ори, - проклокотал незваный гость. – Охранники не проснутся – минимум до утра.
  От этого голоса у Хелен душа ушла в пятки. Образ человека в капюшоне и с оружием к спокойствию не располагал; но голос был в сто раз хуже облика. Собственно, голосом это было сложно назвать, звуки напоминали карканье ворона-астматика, по нелепому совпадению выливающееся в слова.
  «Не паникуй! - мысленно наорала на себя Хелен. – Успокойся и думай! Если верить его словам, он не убил охранников, а маньяки вроде не славятся гуманизмом. Ему нужна я, конкретно я. Или Стивен. – Она бегло глянула на растянувшегося перпендикулярно порогу Харта, опустилась на корточки, проверила пульс. Сердце билось. – Или мы оба. Зачем?» Кого она или Стивен либо они со Стивеном могли обидеть настолько, чтоб человек решился на подобную месть? Вариант, похоже, один.
  - Ник? Это ты?
  Капюшон, странный, наверняка механически изменённый, голос – всё обрело безупречную логичность. Правда, ненадолго.
  Ник не способен на убийство из ревности. А если способен, изобрёл бы что-нибудь ловчее.
  Главной надеждой Каттер стал звонок в полицию. Увы, сотовый телефон лежал в сумочке, а сумочка во время краткого акта самообороны была отброшена и ныне лежала в коридоре. Свет из кладовки ложился на пол прямоугольником. Учёная видела свою сумку - рукой подать. Успеет ли Хелен выскочить, схватить сумку, юркнуть обратно и запереться?
  Каждая секунда на счету, каждый пропущенный миг может стать роковым – тем самым, которого не хватит для спасения.
  Световой прямоугольник перечеркнула тень. Хелен вскликнула, но почему-то не отстранилась от двери. Мужчина тоже встал вплотную к прозрачному препятствию.
  Благодаря освещению кладовки и тому, что когда смотришь напрямик, редкий капюшон  спрячет лицо полностью, Хелен разглядела человека в подробностях. А подробности были так себе.
  Она бы в жизни не подумала, что на одном лице может уместиться столько шрамов. Узрев это, Фредди Крюгер бы заключил: «А я-то, оказывается, ещё ничего». Омерзительные борозды пересекали лицо, перекошенное само по себе – подбородок будто решил отъехать вправо, остановился и передумал, однако возвращаться не стал, нос и губы вовсе не имели формы, одна бровь, судя по всему, некогда была вырвана с мясом. Шея лицу соответствовала. Неудивительно, что мужчина так разговаривает – должно быть, его горло и в том числе голосовые связки опытные медики сшивали по кусочкам.
  Губы незнакомца растянулись в ядовитой ухмылке, настолько безобразной, что и Чужой от такого зрелища подсел бы на валерьянку.
  - Не нравится? – перекатисто выдавил мужчина. Приблизил лицо к «стеклу» ещё сильнее, приложил руки. В одной он держал снятый со стены пожарный топор. На другой не было трёх пальцев. – Не узнаёшь меня? – Субъект откинул капюшон.
  «Как в этом можно кого-то узнать?» - едва не брякнула женщина.
  Аккуратнее, Хелен. Не зли сумасшедшего. Вы с ним, видимо, знакомы. Вспоминай! Вспомнишь – поймёшь, как действовать дальше.
  Преодолевая желание зажмуриться, учёная всмотрелась в черты мужчины. В то, что осталось от черт. А остались, фактически, только глаза, непонятно каким чудом уцелевшие. Голубые. С длинными угольно-чёрными ресницами. Ресницами, которые были гораздо темнее, чем русые волосы.
  Заговорить получилось не с первого раза.
  - Стивен?..
  Он промолчал. Это было угрюмое подтверждение.
  Учёная взглянула на неподвижного студента у своих ног. Вновь перевела взгляд на экс-лаборанта. И обратно. И обратно.
  То ли шок расширяет кругозор, то ли в подобные минуты человек в принципе легко верит чему угодно. Хелен даже не подумала, что это розыгрыш, подстава, сдвиг по фазе и галлюцинация, наконец. Каттер сразу приняла правду. К тому же, накапливая скупые сведения о якобы (или не якобы?) замеченных людьми доисторических тварях, женщина, среди прочих теорий, рассматривала возможность перемещения во времени, исследовала вопрос. Посему появление человека из будущего пребывающей в глубоком стрессе Хелен не показалось странным. Странно было другое – откуда в Харте столько ненависти?
  - Зачем ты здесь?
  - Неужели не догадалась? – Он кашлянул, вправляя тон.
  - Но я… - Молодая женщина осеклась. – Зачем? За что?!
  - За что? За что?! – Запрокинув голову, мужчина залился замогильным смехом, после чего резко уставился на Хелен, предъявляя собственное лицо в качестве главного аргумента. – Чья это, по-твоему, вина? Ты заманила меня, свела с верной смертью. Ты убила Ника. Ты весь мир за ручку привела к катастрофе!
  Похоже, она всё-таки сошла с ума. Или он. Или они вместе. А если он впрямь её галлюцинация? У галлюцинаций бывают сумасшествия? Нет, в таком случае свихнулась всё-таки одна Хелен.
  Шатенка замотала головой.
  - Я не могла.
  - Сможешь, - металлическим тоном заверил Харт.
  И со всей силы ударил обухом в центр одной из пулевых отметин. Трещины расширились, уподобившись внезапно удлинившимся щупальцам. Второй удар не был слабее первого.
  Преподаватель отскочила, панически оглядываясь по сторонам, пытаясь отыскать хотя бы крохотную надежду на спасение. На одной из полок есть запасной пожарный топор, и что? Шатенка схватила огнеборческое орудие, но какой прок? Бой на топорах вряд ли закончится в пользу Хелен, этот Стивен в два счёта выбьет оружие из её рук. Этот Стивен.
  Как насчёт другого? Того, кто здесь, по эту сторону стремительно разрушаемой преграды? Причинно-следственная связь и прочее… Не факт, далеко не факт, что идея сработает именно так, как предполагает Каттер, но шанс есть. Если не станет нынешнего Стивена, не станет и Стивена будущего.
  Чисто физически - несложно. Взять размах пошире и ударить остриём по шее. Сзади или спереди? Наверно, надёжнее по горлу, то есть спереди, но парень лежит ничком, пусть так и останется.
  Потом придётся объясняться с полицейскими; сказать им, что студент обезумел и напал на преподавательницу. Хелен что-нибудь наплетёт, уж это она всегда умела. Сейчас задача номер один – выжить.
  Молодая женщина перехватила топор, подступила к неподвижному Харту.
  Другой Харт, снаружи, понял её замысел. Не было драматичных воплей, зато на дверь он обрушился с возросшим остервенением, не только ударяя топором, но и осатанело врезаясь в преграду плечом. Остервенение годами клокотало в нём с того момента, как окровавленного, почти мёртвого, но ещё находящегося в сознании, мужчину буквально вырвали через аномалию из лап и челюстей разномастных хищников. Открыть проход в другой промежуток, хотя бы на минуту раньше, у Коннора не получилось. Как говорят, и на том спасибо, с аномалией для Каттера, как Темпл ни бился, вообще ничего не вышло. С тех пор гнев и ненависть Стивена крепли, направленные на одного-единственного человека, прямо или косвенно виновного во всех бедах, во всех смертях. Каждый взгляд в любую отражающую поверхность, каждое слово, произнесённое исковерканным голосом распаляли ярость, делали горячее и ядовитее. Недаром Харт вызвался добровольцем, когда в ЦИА, наплевав на возможные сопутствующие последствия, сочли, что имеют право отправиться в прошлое и искоренить минимум половину своих проблем ещё до их появления, спасти не одну жизнь, включая жизнь Ника Каттера.
  Дверь поддавалась. Трещины расползались и сливались, прозрачный материал жалобно хрустел. Истекали последние мгновения, в течение которых Хелен могла попытаться спасти свою жизнь.
  Шатенка посмотрела на недвижного парня. Хорошо, что она не видит его лица.
  - Прости, Стивен. Хотела бы я, чтоб был другой выход.
  Учёная замахнулась, подняв оружие высоко над головой, целясь в ничем не защищённую шею единственного человека, который никогда не хотел, чтоб Хелен хоть что-то в себе изменила. Который если не любил, то признавал и уважал каждую черту её характера.
  Другой Стивен замер, сознавая, что не успеет ворваться и остановить Каттер.
  Преподаватель стремительно направила оружие вниз. Но не наклонилась.
  Она теперь сжимала топор одной рукой, безвольно повисшей вдоль туловища.
  Шумно, затянуто выдохнула, раздув щёки. Повернулась к двери, полоснув взглядом по человеку за порогом. И отбросила топор в сторону.
  Чего уж там. Максимум через четверть минуты этот Стивен всё равно ворвётся сюда. Незачем тянуть. К тому же, если он немного растеряется, это даст Хелен какое-никакое, а преимущество.
  Шатенка сделала два шага и, трясущейся рукой взявшись за щеколду, открыла дверь. Останки двери со звенящим скрежетом отворились, запустив внутрь страшное, обезображенное и снаружи, и внутри существо, более обозлённое, чем любой хищник любой исторической эпохи.
   - Только быстро, - сглотнув, попросила Хелен.
  Мужчина кивнул, снова достал пистолет.
  - В сердце или в голову? – Искаженный, наполненный искривленными нотами голос всё-таки бы не таким жутким, как сам вопрос.
  - В сердце, - еле слышно произнесла Каттер, не ощущая слёз, навернувшихся на глаза.
  При выстреле в грудь шанс выжить больше, чем при выстреле в голову.
  Похоже, Стивен это тоже сообразил и понял, что зря спросил. Дуло пистолета оказалось под подбородком Хелен. Не холодное, но оттого не менее ужасное.
  - Если хочешь, отвернись.
  - Ещё чего, - яростно и одновременно сдавленно прошипела Хелен, не сводя с Харта испуганного и решительного взгляда, - будешь смотреть мне в глаза. – Она сжала губы, чтоб незаметно было, насколько сильно они дрожат.
  Дрожь захватила всё тело Хелен. Несколько секунд назад женщина думала, что сумеет схватить что-нибудь, ударить противника, попытаться спастись. Однако животный ужас сковывал её надёжнее стальных кандалов, она и пальцем не могла пошевелить. У Каттер ещё не было опыта общения с динозаврами и другими мясоедами всех периодов. Она ещё ни разу по-настоящему не смотрела смерти в глаза. Странно, что глаза эти оказались голубыми и такими знакомыми.
  - Как хочешь. – Заметно не было, и всё-таки на раскалённую лаву души Харта упала капля уважения. Упала и взвилась вверх струйкой пара.
  Хелен не шелохнулась. По щеке скатилась слеза, но женщина была не в состоянии эту слезу смахнуть или вытереть, руки не слушались.
  Дуло прижалось к виску. Между ним и её кожей не осталось ни миллиметра.
  - Закрой глаза, будет проще.
  - Кому из нас? – истерически хохотнула шатенка.
  Да уж, это Хелен. Упрямая и своенравная, даже если едва жива от страха и недоумения. Решительная. Но пока не свихнувшаяся от пейзажей выжженного будущего, не озверевшая от одиночества. Не способная убить. Не желающая никому зла. Не разучившаяся добродушно смеяться. Хелен, которую он напрочь забыл; а сейчас она прямо перед ним, формально ни в чём не виноватая. Та Хелен. Его Хелен.
  - Ник не причастен к концу света, его гибель только усугубит всё. У Лика своя игра, ты не сможешь его контролировать. Не связывайся с Филипом Бёртоном. Ни под каким предлогом не подпускай его к аномалиям. И да – не ври мне, что вся команда погибла. И никаких левых зверинцев в закрытом помещении.
  Из этой речи Каттер не поняла ровным счётом ничего. Женщину хватило лишь на то, чтоб вопросительно нахмуриться.
  - Ты поймёшь, - глухо и хрипло сказал Стивен. – Со временем. – Он отшагнул, развернулся и сгинул в темноте коридора. Надо было повторить наставления несколько раз, чтоб Каттер лучше запомнила, но сам Харт в тот момент соображал не слишком остро.
  После недолгого ступора Хелен рухнула на колени – ноги отказались и дальше держать хозяйку. Она затряслась от беззвучных сухих рыданий, слёз не осталось, но колотило её будь здоров, спазмы в горле сбивали дыхание.
  Ей стало полегче к моменту, когда её Стивен начал подавать признаки разумной жизни. Парень скривился от боли в голове, однако, вопреки этой боли, заставил себя открыть глаза.
  - Хелен!
  Она сидела рядом. И сообщила странно безжизненным голосом:
  - Всё нормально, он ушёл.
  - Он не тронул тебя?
  - Лишь напугал до полусмерти.
  - Кто это был?
  - Какой-то псих. - Что ещё она могла ответить? Не выставлять же сумасшедшей себя. - Как твоя голова?
  …Стивен Харт, человек с изуродованным телом и, как выяснилось, недоуродованной душой, шёл по внутреннему двору университета, где была открыта аномалия. Она уже побледнела и начала подёргиваться. Точно по расписанию.
  Через эту аномалию мог бы пройти полк солдат, но разумнее было отправить одного человека, чтоб максимально исключить риск побочных изменений в прошлом. Впрочем, на фоне последствий преждевременной смерти Хелен вряд ли любые другие изменения были бы заметны.
  Какой смысл размышлять об этом? Всё кончено. Он не смог.
  Изменят ли что-нибудь наставления, которые он дал? Сомнительно. Если Хелен и уловила смысл, она не станет слушаться человека, пытавшегося её убить. Какой же он дурак. Беспросветный, конченый дурак! И не может вернуться, исправить промах – Хелен-то не дура, после такого сидеть на месте и ждать не будет.
  Дождь продолжал хлестать. Небо сердито гремело, иногда озаряясь резвыми вспышками. Одна из ближних молний, словно притянутая, упала на землю и угодила в аномалию. Аккурат когда портал поглотил Харта.
  За крохотный период перехода Стивен десять раз успел себя обругать и спросить: что сказать остальным? Чем оправдаться? «Да, я должен был убить Хелен, чтоб спасти Ника, других сотрудников, а то и весь мир. Да, я сам вызвался. Да, я понимал, как это важно, да, я не собирался отступать и был уверен, что смогу. Но, знаете, как-то не получилось. Не надо злиться, все мы, люди, ошибаемся».
  Свет молнии, смешавшийся со всполохами аномалии, резанул по глазам. Харт ступил на огнеупорное покрытие одного из лабораторных залов ЦИА. Путешественника поджидали Коннор, Лестер и шестеро вооружённых военных.
  - Ну? – требовательно насупился начальник, вложив в маленькое междометие большой вопрос.
  «Возвращенец» покачал головой. Подавив желание по-детски уставиться в пол и бубнить себе под нос, Стивен поднял голову и посмотрел в глаза Лестеру, затем Коннору.
  - Ничего не вышло… - Харт опешил от собственного голоса. Кашлянул, прочищая горло. – У меня не получилось…
  Голос звучал нормально! Ни тебе хрипа, ни сипения, скатывающегося к карканью.
  Мигнув напоследок, аномалия за спиной Харта растаяла.
  Шатен уставился на свои руки, похлопывающими движениями ощупал лицо и шею. Вряд ли его пригласят работать моделью в рекламу чудо-крема, дарящего коже неземную красоту, сказочную мягкость и шелковистость, но шрамов не было, насколько Стивен мог судить – ни единого. Даже одежда оказалась иной: не спортивный костюм, а тёмная форма, в которую сотрудники Центра одевались для выполнения заданий, если было время к этим заданиям подготовиться.
  - Зачем столько трагизма? – поднял бровь Лестер. – Наши эксперты, разумеется, жаждали получить образцы, но не надо разыгрывать древнегреческую трагедию. Не вышло так не вышло, уберите со своего лица это скорбное выражение, а то складывается впечатление, будто кто-то героически погиб. – На всякий случай Лестер пересчитал тех военных, которые сопровождали Харта и появились из аномалии за несколько мгновений до экс-лаборанта. Все на месте, слава богу.
  - Какие образцы? – переспросил дезориентированный Стивен.
  Тут нахмурился Коннор, что для него, в отличие от Лестера, было нетипично.
  - Те, которые ты должен был взять в миоцене, чтобы помочь Каттеру подтвердить или опровергнуть теорию…
  - Каттеру?! Ник здесь?!
  Беседа имела все шансы завершиться препровождением Стивена к психиатру, однако она прервалась непосредственно Ником Каттером, зашедшим в зал, приветливо улыбнувшимся Стивену и осведомившимся:
  - Ну, как?
  Блондин лучился оптимизмом и мёртвым себя явно не считал. До Харта, наконец, дошло: получилось! Он, Стивен, сумел изменить будущее. Логическая цепочка изменений оставалась тайной, но разве это важно?
  Припомнив реакцию команды на поведение Каттера, вернувшегося из далёкого прошлого в изменённое настоящее и твердившего о некой Клаудии Браун, Харт рассудил, что лучше не устраивать лишней суматохи. Надо бы исподволь выяснить, как обстоят дела в нынешнем настоящем, и желательно не выглядеть умалишённым.
  - Извините, - пробормотал Стивен, зажмурившись и ущипнув себя за переносицу. Больше всего ему хотелось подскочить к Нику, хлопнуть того по плечу, обнять, задать несколько дурацких вопросов наподобие: «Это правда ты?», «Ты жив?!», «Нет, ты правда жив?!!», однако пришлось держать себя в руках и контролировать выражение лица. Стараться контролировать, во всяком случае. Что-то в мимике Стивена определённо насторожило и Каттера, и остальных. – Я ударился головой. Сильно. Очень сильно. Перед глазами круги, и мысли расплываются.
  Похоже, народ удовлетворился объяснением. Кое-кто даже ощутил облегчение, ибо причина странного поведения оказалась проста и понятна.
  - Срочно в медицинский корпус, - велел Лестер.
  Ник вызвался в сопровождающие; по его мнению, выглядел Стивен весьма неважно, того и гляди свалится с ног или заплутает; потенциальное сотрясения мозга – дело серьезное.
  - Передайте миссис Каттер, - последние два слова Лестер произнёс с усиленной иронией, - чтобы зашла ко мне, нам нужно кое-что обсудить.
  - Хелен тоже здесь? – не удержался Стивен.
  Лестер окинул Харта фирменным взором недовольного начальства и ворчливо изрёк:
  - Весьма вероятно. Хотя, не поручусь, учитывая её крайне прискорбную привычку решать личные дела во время рабочего дня и уходить раньше положенного срока.
  - Ладно Вам, - весело вступился за Хелен Ник. – Вы не хуже меня знаете, сколько раз ей, наоборот, приходилось задерживаться допоздна, а то и ночевать здесь.
  Сверху донёсся рокот, настолько мощный, что его лишь немного приглушали крыша и перекрытия между этажами. Стивен поднял голову.
  - Пока вас не было, у нас разгулялась знатная гроза, - сообщил Ник, которого данное явление, похоже, вдохновляло.
  Они шли через коридоры и мелкие залы, Стивен усиленно оглядывался. Здание, похоже, то же, из которого он отправлялся в свою одиночную миссию, но обстановка иная. Мелькали незнакомые лица, да и знакомых было предостаточно. А иногда к знакомому лицу прилагалась незнакомая причёска. Как, например, у Дженни – длинные распущенные волосы имели светло-рыжий цвет, сама кожа была светлее, словно Льюис не пользовалась солярием; количество макияжа сводилось к умелому минимуму.
  Молодая женщина улыбнулась им и остановилась, когда маршруты пересеклись. Ник тоже улыбался.
  - О, миссис Каттер, - профессор приобнял рыжеволосую, - Вас хочет видеть Лестер.
  - Он не сказал, зачем? – Дженни положила руку на плечо Ника, не заметив, насколько глаза Харта по форме стали близки к идеальной окружности.
  - Жаждет что-то обсудить.
Дженни испустила притворный вздох.
  - Тогда я пошла. Не забудь про сегодняшний ужин, не задерживайся.
  Ник дотронулся до виска ребром ладони на военный манер, выражая беспрекословное подчинение.
  Стивен решил, что всё-таки должен задать вопрос.
  - Миссис Каттер? То есть, ты теперь женат на Дженни?
  - На ком? – в один голос удивились блондин и рыжеволосая.
  Вторая сложила руки на груди и окинула профессора театрально-оскорблённым взором.
  - Кто такая Дженни, хотела бы я знать.
  - Ты… - ляпнул Стивен, не успев прикусить язык.
  Брови молодой женщины взметнулись на лоб.
  - Что ты мелешь?
  - Не обращай внимания, Клаудия, он сильно ударился головой.
  - Клаудия? Клаудия Браун?!
  - Вообще-то, уже три года Клаудия Каттер. – Ответственная за выполнение операций бросила на мужа взволнованный взгляд.
  - Я веду его к врачу, - отозвался не менее обеспокоенный Ник, тревожно посматривая на лучшего друга. – Похоже, сотрясение мозга.
  - Позвони мне сразу после осмотра. Стивен, - Клаудия неуверенно похлопала экс-лаборанта по запястью, - всё будет хорошо, держись.
  Она отошла, а Стивен застопорился, изучая своё отражение в створке стеклянных дверей. Шрамов впрямь не имелось. Харт не помнил, когда в последний раз смотрел на себя в зеркало без содрогания. А теперь вот он – Стивен Харт, не изуродованный, не искалеченный ни физически, ни душевно. Просто на несколько лет старше, чем во время последнего «нормального просмотра».
  - Ник, у меня что-то с памятью.
  - Я уже понял. – От беззаботности Каттера не осталось следа. – Обо что ты ударился и насколько сильно?
  - Неважно. В смысле, пусть об этом спрашивает врач. Помоги мне с пробелами. Не хочу больше никого обескураживать.
  На секунду Стивену показалось, что Ник не верит или, по крайней мере, сомневается. Если и так, профессор предпочёл оставить сомнения при себе.
  - Спрашивай. Что ты хочешь знать?
  «Миллион вещей!»
  - Не представляю, с чего начать.
  Ник зашагал, утягивая Стивена за собой. Где-то над их головами снова прогремел гром.
  - Что здесь делает Хелен?
  - Работает. – Не уловив в глазах друга проблеска понимания, Каттер нахмурился. – С Хелен всё и началось! Она была первой, кто заинтересовался всем, что связано с аномалиями, первой забила тревогу. Подключила меня по старой дружбе, а следом, уже само, подключилось Министерство внутренних дел. Да ты же участвовал практически с самого начала!
  - По старой дружбе? – формулировка Стивена насторожила. Не зря.
  - Чему ты удивляешься? Мы с ней остались в неплохих отношениях после развода.
  - Развода?
  - Стивен! – С каждой минутой Ник переживал сильнее. – Прекрати косить под попугая! Проклятье, ты действительно всего этого не помнишь?
  Харт виновато развёл руками и состроил покаянную ужимку.
  - Это уже не шутки, - профессор потянул друга к медицинскому корпусу с утроенной скоростью. – Совсем не шутки.
  - Ник, - Стивен упёрся, схватив блондина за рукав, - Ник! Притормози!
  - Тебе срочно нужно к врачу!
  - Минута-другая ничего не изменит.
  - Не уверен.
  - Ник! Пожалуйста.
  Под растерянным, умоляющим взглядом Харта Ник уступил.
  - Мы с Хелен развелись больше десяти лет назад. За несколько недель до того, как открыли аномалии.
  - В две тысячи седьмом?
  - В девяносто девятом.
  - Хелен не пропадала на восемь лет?
  - С чего бы вдруг? Она все эти годы оставалась при проектах, связанных с аномалиями, периодически споря со мной и исправно трепля нервы Лестеру.
  - Погоди-погоди. – В сознании шатена непонятно откуда взялись образы, коих там раньше в помине не было. – Я ещё не окончил университет, когда вы впервые увидели аномалию. Вы рассказали мне, но показать не успели – она закрылась. Следующая была через полтора года.
  - Правильно, - произнёс Ник поощряющим тоном, коим хвалят детей за первые успехи. Профессор немного успокоился. Может, не всё так страшно?
  - А когда в дело вступило Министерство?
  - Как раз в две тысячи седьмом, тогда количество аномалий резко увеличилось.
  - И ты познакомился с Клаудией, Лестером, Эбби и Коннором?
  - Именно.
  - И вы с Клаудией поженились?
  - Не то чтоб сразу, но это детали.
  - А как же Дженни?
  - Какая Дженни?
  - Дженни Льюис, наш пиарщик.
  - Стивен, нашего пиарщика зовут Джарвис Кейн, и при всех его профессиональных достоинствах он не в моём вкусе.
  - А Филип Бёртон?
  - Не знаю, кто это, но и на нём я вряд ли бы захотел жениться…
  - Филип Бёртон – учёный. Он же был, - дьявол, как это официально называлось? - … спонсором ЦИА, разве нет?
  - Нет и не было у ЦИА спонсоров, кроме Родины, - высокопарно отрезал Ник. – Хотя вроде мелькали подобные идеи. Подожди. – Профессор напряг память. – А, Филип Бёртон? Миллиардер? Да, он прощупывал почву, говорил что-то о мировой энергетике, но в итоге предпочёл сосредоточиться на солнечной энергии и генной инженерии в области сельского хозяйства. Здесь Хелен Бёртона едва не сжила со свету, уж не представляю, чем бедняга ей не угодил.
  Экс-лаборант не принадлежал к поклонникам генной инженерии, но если она и была злом, то несравнимо меньшим, нежели конец света.
  - Значит, никакой катастрофы? Конвергенция прошла нормально?
  - Да. Нынешние аномалии – остаточный эффект, окончательно затухнут через несколько лет.
  - И будущее в порядке? И нет Хищников?
  - О чём ты вообще? – Недавнее облегчение Ника улетучилось.
  Стивен объяснил бы о чём, если б в этот момент им на встречу из-за ближайшего угла не вырулил капитан Райан. «Он же мёртв!» - едва не воскликнул Харт, и вдруг сам себе удивился. Капитан Райан мёртв? Откуда он, Стивен, это взял?..  Нет, он помнил, помнил про то, как Ник, вернувшись из аномалии, сообщил о смерти Райана, но… Было ли это взаправду? Стивен обнаружил, что воспоминания блёклые, размытые. Даже не воспоминания, а воспоминания о воспоминаниях. Будто сон, похожий на явь.
  «Может, я впрямь ударился головой?» - подумал Стивен, проводив взглядом не притормозившего и ограничившегося по-военному коротким приветствием капитана.
  Ладно. О чём ещё надо спросить? Дженни. В том… в том мире Ник знал о Клаудии, но не знал о ЦИА. В этом мире есть и ЦИА, и Клаудия.
  - Давно появился наш Центр?
  - Года через полтора после того, как Министерство взялось расхлёбывать эту аномальную кашу.
  Знает ли Ник, что Хелен изменяла ему со Стивеном? Стивен хотел поинтересоваться, да не решался. Вдруг Ник понятия не имеет? Хорошенький выйдет сюрприз. С другой стороны, у кого ещё можно справиться? Только у Хелен. Нет уж.
  Экс-лаборант уже набрался мужества, и внезапно сообразил: Ник знает. Давно. Ещё на последнем курсе Стивен сам рассказал. Хоть это было после развода Каттеров, профессор, мягко выражаясь, обиделся. Ник и Стивен подрались, напились, помирились, обнялись и разошлись.
  Харт с опаской покосился на свою левую руку. Кольца на пальце не обнаружилось (зато все пальцы на месте, и шрамы отсутствуют), однако это не надёжный показатель.
  - Ник, - протянул Харт, - я ведь не женат на Хелен?
  Блондин аж выпучил глаза.
  - Господи, нет!
  Выдохнув, Стивен улыбнулся и постановил:
  - Теперь можно и к врачу.
  Пейзаж за окнами медкабинета скрывала пелена дождя - непрестанно бьющие по стеклу тяжёлые капли. Время от времени вспыхивающие молнии мало проясняли картину.
  После осмотра и тестов врач заключил, что признаков сотрясения нет, однако, учитывая проблемы с памятью, не помешает понаблюдаться подольше. Не хочет ли мистер Харт лечь в больницу часика эдак на двадцать четыре? Мистер Харт совершенно не хотел.
  - Мне не с кем оставить Сэма. – Замечательно. Узнать бы ещё, кто такой Сэм. Неужели сын?.. Нет, собака. Точно – пёс, которого Стивен завёл пару лет назад.
  Каттера вызвали, передав от начальства нежное послание, общий смысл которого сводился к призыву перестать отлынивать от работы и немедленно заняться непосредственными обязанностями.
  Вырвавшись из лап добросовестного врача, Стивен укрылся в своём кабинете, благо, не поменявшем местоположения. По сути, кабинет представлял собой огороженный уголок в большом зале.
  Мужчина уселся за теоретически письменный стол (из письменных принадлежностей здесь был только смятый клочок бумаги), собрался обхватить голову руками и поддаться радостному смятению. Однако передумал, предпочтя продолжить разведку боем. Самое подходящее для этого место – комната отдыха персонала, время-то обеденное.
  Следуя избранным маршрутом, Стивен думал о Дженни. Дженни… Дженни Льюис… Как мужчина ни старался уцепиться за это воспоминание, оно неумолимо ускользало. Уносилось прочь вместе с грозовыми тучами, которые пока ярились над головой, но рано или поздно исчезнут.
  В комнате отдыха собралась женская компания.
  - Как всё прошло? – поинтересовалась Эбби, являющаяся центром всеобщего внимания. Если Харт верно разобрал, здесь обсуждали предстоящую свадьбу Эбби и Коннора. Темпл отсутствовал, Мэйтлэнд отдувалась за двоих.
  - Неплохо, - скомканно отозвался Стивен и, приникнув к кулеру, попытался слиться с обстановкой.
  Никто не обратил на Харта повышенного внимания. Хелен хитровато улыбнулась, но она почти всегда улыбалась так. У неё теперь были насыщённо-каштановые, прямые волосы до плеч, ей шла эта стрижка. И платье. Серьёзно, Стивен не мог вспомнить, когда видел бывшую преподавательницу в платье. А тут пожалуйста – тёмно-синее, с белым воротником и вставками на рукавах; узкий подол до колена, туфли на невысоких, но всё-таки шпильках. Макияж на лице – тушь, нежно-голубые тени и неброская помада. Постоянное пребывание в цивилизованном мире с такими его благами, как дорогая косметика, хорошие парикмахерские и тому подобное однозначно не навредили Хелен.
  Эбби была точь-в-точь такой, какой Стивен видел её перед уходом в прошлое. Джинсы, майка поверх топика, светло-коричневая куртка; распущенные волосы, укорачивающиеся от боков к затылку.
  Клаудия украдкой поглядела на лаборанта. Мужчина поспешил успокаивающе осклабиться. Бывшая Браун тоже улыбнулась. Теперь, когда она сидела, расстегнув пиджак, Харт рассмотрел: Клаудия в положении! Срок не очень большой, но животик вырисовывается отчётливо. Всё правильно… Стивен был первым, с кем поделились радостной новостью счастливые супруги.
  За столом рядом с Эбби сидела привычная милая Джесс, а на стуле в углу черноволосая молодая женщина сосредоточенно красила ресницы, глядясь в маленькое зеркальце. «Сара… Да, это Сара. Мы знакомы. Мы друзья…» Стивен сделал крупный глоток воды из пластикового стакана.
  Мисс Мэйтлэнд сетовала, какое непростое дело – подготовка к свадьбе.
  - Оказывается, есть столько деталей, которые надо продумать, и мелочей, которые нельзя упустить.
  Одна лишь Клаудия понимающе кивнула, остальные вежливо поцокали, за исключением Хелен – та хмыкнула:
  - Не усложняй. Для невесты на свадьбе есть только один по-настоящему важный атрибут – жених. Убедись, что Коннор не сбежит, остальное незначительно. Хочешь, мы скинемся и купим ножные кандалы?
  - Спасибо, обойдусь.
  - Как ты можешь быть такое циничной? – укоризненно подивилась Джесс.
  - Деточка, это не цинизм, это голос здравого смысла посреди свадебной истерии.
  - Нет, это цинизм, - Сара убрала тушь и достала помаду.
  - Хорошо, может, и цинизм, но цинизм здравый, - не сдалась Хелен. Она снова посмотрела на Эбби. – Поверь, такой настрой тебе скоро пригодится, чтоб не свихнуться.
  - Не слушай её, Эбби, - вступилась Клаудия и сощурилась в адрес учёной, - а ты не пугай её, Хелен.
  Удивительно, но это не было конфликтом. Даже перепалкой не было. Типичное общение привыкших к особенностям друг друга близких людей. Близких настолько, что никто не боится задеть собеседника своим фирменным чувством юмора, ибо каждый знает, что его поймут правильно.
  Они изменились. То есть, наоборот, они не изменились. Не подозревают о старой жизни, а в новой им не довелось пережить всех тех потерь, от которых волей-неволей становишься мрачнее, серьёзнее, закрытее.
  - У меня есть право дать совет! Я-то уже была замужем.
  - А я до сих пор замужем.
  - Ага, за моим бывшим мужем. Вторичная переработка, так сказать.
  - Нет, - Клаудия погладила себя по животу, - новое производство.
  - Дамы, не ссориться, - призвал к порядку зашедший Денни, попутно хлопнув Стивена по плечу, заменяя этим действом слова «Рад, что ты благополучно вернулся».  – Кто тут обижает Хелен? Без меня?
  Денни Куинн. Если Лестер ограничивался ворчанием, мол, развелось в ЦИА Каттеров – попробуй не запутайся, то Денни любил, являясь в помещение, где присутствовали и Хелен, и Клаудия, громогласно требовать: «Каттеры! На первый – второй рассчитайсь!» Сначала дамы раздражались, но потом, шутки ради, иногда стали отвечать. «Первая!» - хмыкала Хелен. «Вторая!» - подхватывал Клаудия. На вопрос о том, какой по счёту сам Ник, Денни с потешной патетикой отвечал, что Ник Каттер – единственный и неповторимый.
  - Не радуйся раньше времени, Куинн, меня нелегко обидеть.
  - Знаю. – Бывший полицейский подошёл к учёной. – Ты сильная, независимая и самодостаточная. – Он сделал вид, будто призадумался. – Слушай, сколько у нас общего. – Мужчина одной рукой обнял шатенку за талию. – Может, нам пожениться?
  Некоторые люди не способны относиться друг к другу спокойно, и это не имеет отношения к страсти, любви или ненависти. Это что-то вроде совпадения частот, желание оттачивать друг на друге остроты. В той жизни ситуация обернулась ненавистью, в нынешней – часто провоцировала словесные дуэли. Хотя, Стивен соврал бы, если б сказал, что совсем не чувствовал ревности временами.
  Ревности?.. С какого перепуга? Он ненавидит Хелен! Ненавидел… В несуществующем больше прошлом.
  В новом прошлом Стивен и Хелен были друзьями, порой – ну очень близкими. Без обязательств, просто иногда проводили вместе одну-две ночи.
  Не убирая руку Куинна, Хелен одарила его кислой миной.
  - Лучше я познакомлю тебя с подругой.
  - Нет у тебя подруг.
  - Заведу. Специально ради тебя. Позлее и пострашнее.
  - Какая ты вредная, - вздохнул Денни. – Ни капли сострадания. Я ведь только внешне брутален и крут, а в душе – ранимый романтик.
  - Ха. Уже три года пытаюсь тебя ранить, и всё без толку.
  - Что ж, мальчики и девочки, - Сара встала, надела через плечо дамскую сумочку, поправила подол красивого бордового платья, - с вами весело, но мне пора. – Египтолог направилась к выходу.
  - Ты так ничего и не рассказала нам о парне, с которым у тебя свидание! – напомнила Клаудия.
  Пейдж продолжала двигаться к двери, однако уже спиной вперёд и значительно медленнее.
  - Военный; но не из наших. Капитан. Интеллектуал - недурно разбирается в искусстве. Высокий, широкоплечий, чёрные волосы, светлые зеленоватые глаза, - брюнетка восхищённо закусила губу, хихикнула. – Более подробная информация – по мере развития событий. Всё, счастливо оставаться! – И скрылась за дверью.
  Когда на смену Саре пришла Эмили, Куинн отдёрнул руку от Хелен, как от огня, и шустро отшатнулся. Сразу стало ясно, кого Денни всерьёз мог позвать замуж. Ну, вероятно, не сию минуту, но в перспективе.
  Бывший полицейский выдвинул для Эмили стул из-за стола, предложил чай, на который девушка, слегка покраснев от смущения и удовольствия, согласилась. А Стивен подумал о Мэтте.
  Мэтта здесь нет и не было. Не исключено, что он родится в будущем, но сейчас об Андерсоне никто не знает, кроме Харта. Да и Харт-то почти не помнит. Образ Мэтта скакал вдогонку за образом Дженни в неведомые заоблачные дали. В пустоту, оставляя после себя сожаление, боль утраты, мучительные вопросы. Но и это всё стремительно таяло. Стивен осознавал, что внешне Дженни была почти копией Клаудии, а вот вспомнить лицо Мэтта уже и не мог.
  - Надеюсь, Сара не вымокнет под дождём, - промолвила Джесс, глянув в окно. – Если что, ребята, имейте в виду: у меня есть запасной зонт. Огромный, им убить можно.
  Хелен не упустила случая съехидничать:
  - Если мне понадобится кого-то убить, обязательно обращусь к тебе.
  - «Мэри Поппинс: Возмездие», - продекламировал Денни, пародируя анонс какого-нибудь блокбастера, и сразу сочинил слоган: - «Сказки кончились. Добро пожаловать в кровавую реальность».
  Судя по выражению лица, Хелен сожалела, что вышеупомянутого зонтика нет поблизости.
  Продолжению импровизации помешала сирена, возвещающая о появлении аномалии.
  Портал открылся в Артс-театре*, где шёл дневной спектакль.
[*Артс-театр – театр в центре Лондона; прим. авт.]
  - «Гамлет», - добавила Джесс, сверившись с интернет-афишей.
  - Мы с Ником были на этой постановке в субботу, - поведала Клаудия. – Так называемый новаторский спектакль. Гамлет – гей, Офелия – нимфоманка, Горацио – вуайерист, Гертруда страдает раздвоением личности. Из всех персонажей адекватен остался только бедный Йорик. И всё это безобразие разбавляется бессмысленными вакханалиями, где непонятно кто непонятно в чём изображает из себя взбесившихся животных.
  - И, по-вашему, если на сцену выскочит динозавр, это кто-нибудь заметит? – усмехнулась Хелен.
  - Пожалуй, динозавр не будет особенно выделяться, - признала Клаудия.
  - Пока не начнёт жрать зрителей в первых рядах, - вставил Денни.
  - Поверь мне, даже тогда народ ещё какое-то время будет считать, что это такой перфоманс.
   Всё было сказано по пути к раздевалкам. Работникам давалось пять минут, чтоб переодеться и вооружиться. Оперативная группа военных во главе с Райаном уже выехала, на то она и оперативная.
  Клаудии тоже предстояло ехать, но все знали, что из бронированного автомобиля будущая мама не выйдет, пока на двести процентов не будет доказано, что никакой угрозы больше нет.
  Коннор предложил позвонить Саре и вызвать её на работу. В Темпла впились пять негодующих женских взглядов. Брюнета обвинили в бессердечии. «Дайте, наконец, молодой красивой женщине наладить личную жизнь!» – фыркнула обычно спокойная Эмили. И то ли случайно, то ли подсознательно бросила быстрый взор на Денни.
  Члены команды сообразно распределились по мужской и женской раздевалкам. На пороге Стивен вспомнил, как во время предыдущего спешного похода сюда Хелен со смехом, в типичной саркастической манере, рассказывала о неудачном свидании, на котором уснула, когда кавалер –  банковский менеджер по профессии – начал вещать про трудности своей работы. А чуть позднее сам Стивен, тоже без трагизма, поведал, что очередной девушкой был поставлен перед фактом: либо расставание, либо официально серьёзные отношения, то бишь перспектива свадьбы. Экс-лаборант без колебаний выбрал первый вариант и незамедлительно убедился в правильности решения, когда обиженная пассия перебила весь запас посуды в квартире Харта.
  И Стивен, и Хелен ладили с противоположным полом, заводили отношения, развивающиеся до определённого момента. Однако ни с кем в итоге не уживались. Эти двое и друг с другом-то не уживались, но всегда друг к другу возвращались, пусть лишь на пару ночей в год или в полгода.
  Она плакала, когда он ушёл. Харт не забудет, потому что эти слёзы видел тот, молодой, Стивен. Но тот Стивен не знал, что Хелен могла убить его, чтоб спасти свою жизнь. Могла, да не стала. Вот что главное!
  Гроза фактически закончилась. На улице ещё можно было расслышать отголоски грома, но далёкие, последние.
  - Клаудии понравилось имя.
  - Что?.. – Стивен воззрился на Ника, чей шкафчик для одежды соседствовал со шкафчиком бывшего лаборанта.
  Мужчины уже переоделись и быстро проверяли оружие.
  - Ты назвал её Дженни. Она растерялась, а потом выдала мне, что в этом что-то есть. Мы как раз искали имя, на УЗИ сказали: будет девочка. Дженни – полный вариант или сокращение?
  Стивен рассеянно хмурился.
  - Понятия не имею... Мне думается, что всё-таки сокращение.
  - А полностью? Дженнет? Дженис? Джейн? Дженнифер?
  - Дженнифер… Да, наверно, Дженнифер.
  - Это хорошо.  Не люблю имя Дженнет.
  - Ник…
  - Что?
  Стивен столь же отчаянно, сколь и безуспешно цеплялся за несуществующие события, утекающие песком сквозь пальцы. Оставались последние песчинки.
  - У тебя есть бумага и карандаш? Или ручка? Или маркер, можно даже без бумаги. – Вдруг он ещё успеет написать самое важное? Всего несколько слов, послание самому себе. «Она могла убить тебя, чтоб спастись, но…»
  - В кабинете. Если что-то срочное, забежим по пути.
  - Нет. Будет поздно…
  Последняя дождевая капля упала на землю.
  Каттер, Темпл и Куинн с удивлением наблюдали, как Харт стрелой вылетает из раздевалки.
  - А оружие? – вяло вопроси Коннор у захлопнувшейся двери. Потом обратился к профессору: - Вам не кажется, что стоит снова отправить его к врачу?
  - С ума сошёл? Это женская раздевалка! – прикрикнула Эбби
  Эмили в это время машинально запустила в Харта первым, что попалось под руку, - своей туфлей. К счастью, промахнулась. Вообще, реакция, по мнению Стивена, была неоправданно бурной, учитывая полную «одетость» обеих девушек.
  - Где Хелен?
  - Только что ушла. – «И тебе бы стоило взять с неё пример», - хотела добавить Мерчант,  да не успела – Стивен и так умчался.
  Редкий спортсмен не позавидовал бы скорости, которую продемонстрировал Стивен, несясь через коридоры Центра к автоплощадке, откуда команды отбывали на вызовы.
Он должен что-то не забыть. Что-то важное. Что-то, что положит конец остаткам сомнений и даст понять, насколько он нужен… Насколько она нужна…
  - Хелен! – Харт схватил женщину за локоть, когда она уже собиралась сесть в фургон. Развернул так, что они оказались непосредственно лицом к лицу.
  Он ожидал, что Хелен вырвется, возмутится, хотя бы съязвит. Учёная, наоборот, притихла. Она долго молчала, пристально вглядываясь в черты Стивена.
  - Ты странно смотрел на меня сегодня, - наконец, произнесла шатенка. Сглотнула. – Совсем как тот, другой… тогда.
  Стивен сначала кивнул, затем мотнул головой. Его ладони легли на талию Хелен, он притянул женщину поближе к себе.
  - Забудь о нём, прямо сейчас и навсегда. – Харт прикрыл глаза. Плавно подняв руку, он погладил Хелен по волосам и поцеловал в губы.
  После недолгого промедления Каттер ответила на поцелуй, обняв бывшего студента поверх плеч.
  Небо по-прежнему было серым, но уже не тёмным. Появились просветы, и через один из них выглянуло солнце, залив прозрачным золотом мокрый асфальт, блестящие от влаги машины, двух целующихся людей.
  Стивен окончательно забыл всё то, чего никогда не было. Однако что-то осталось. Не столько в мозгу, сколько в сердце – смутная, но очень крепкая и тёплая уверенность.
  Когда Хелен снова посмотрела в голубые глаза, она не увидела в их взгляде ничего, что напоминало бы о «том, другом». Харт смигнул, словно не вполне понимал, что и, главное, зачем делает. Но в следующее мгновение он улыбнулся и сцепил руки за спиной Хелен.
  - Кстати, как там поживает банковский менеджер? – Каков бы ни был ответ, а разжимать ладони Харт не собирался.
  - Наверное, неплохо. Мы расстались. Я снова уснула под его рассказ о работе.
  Стивен рассмеялся. Как и Хелен, он начисто игнорировал тот факт, что на площадке они не одни.
  - Это надо отметить, давай поужинаем вечером.
  - У тебя или у меня? – улыбнулась Хелен лукаво и весьма одобрительно.
  - У тебя. У меня дома посудный кризис.

Конец
(9 июня – 1 июля 2016г.)