Семейные ценности
Глава 1
  Последние дни выдались удивительно жаркими, потому морское побережье кишело желающими искупаться и позагорать. Многие были приезжими, вырвавшимися на выходные из крупных городов. Не являлась исключением и компания, нашедшая относительно укромное местечко на ровной площадке, огороженной от мира стеной утёсов. Стена на определённом участке изгибалась полукругом, один конец коего вдавался в море, второй не дотягивал до воды двух-трёх метров. Чтоб попасть в этот пляжный «карман», пришлось оставить машины неподалёку и часть пути преодолеть пешком. Никто не возражал против прогулки.
  Присмотримся внимательнее к небольшому и дружному сообществу отдыхающих.
  Светловолосая девушка, покинувшая царство волн, подбежавшая к покрывалу и оставленным рядом вещам, - Эбби Темпл, бывшая Мэйтлэнд. Улыбчивый черноволосый молодой человек, заботливо накинувшись на её плечи большое махровое полотенце, - Коннор Темпл, муж Эбби. В следующем месяце двое отметят первую годовщину свадьбы.
  Обладательница длинных, вьющихся тёмно-каштановых волос, кутающаяся в парео и мысленно признающая, что переоценила свою современность и пока не готова даже перед близкими друзьями (по крайней мере, их мужской половиной) предстать в одном лишь купальнике, - Эмили Мерчант. Рядом с ней её жених, Мэтт Андерсон. Он не блещет улыбкой, но знающие люди подмечают, что сегодня Мэтт радостен. Ещё бы – денёк погожий, без тревог, кругом красота и благодать. Пару недель назад Андерсон, по обыкновению погружённый в думы о судьбах мира, едва не упустил Эмили. Благо, товарищи вовремя обратили внимание мужчины на то, что красивая девушка, живущая с ним в одной квартире, хочет ясности и после череды тонких намёков (настолько тонких, что гость из будущего их не заметил) уже готова уйти. Мэтт, ранее ни о чём подобном не подозревавший, сделал девушке предложение. Он не был романтичной натурой, однако любил Эмили всем своим огрубевшим за годы тяжёлой жизни сердцем, и Мерчант отвечала взаимностью.
  По правую руку от Эмили сидит мокрая после недавнего купания, беззаботно счастливая, смеющаяся Джессика Беккер, которую все обычно называют Джесс, а начальник на работе нет-нет да и, забывшись, по привычке величает мисс Паркер. Семейный стаж Беккеров равен стажу Темплов – пары поженились в один день, устроив двойное торжество. Капитан встал на одно колено всего на три недели позже, чем Эбби осчастливила Коннора предложением.
  Муж Джесс, капитан Беккер, очень не любящий, когда к нему обращаются по имени, о чём-то переговаривается с Мэттом. Также в задорной дискуссии участвует профессор Ник Каттер, относительно недавно вернувшийся из мёртвых.  Их спасли – Ника и Стивена. Вытащили в максимально возможный последний момент и обставили дело так, чтобы обоих в прошлом сочли погибшими, дабы история не изменилась и не преподнесла какой-нибудь малоприятный сюрприз. Из дня, часа и минуты своей потенциальной кончины профессор и экс-лаборант попали прямиком в 2011-й  год. Здравствуй, будущее. Молодец, Коннор.
  Неподалёку от оживлённо общающихся мужчин расположились ещё две молодые женщины, вольготно устроившиеся на лежаках, одна благосклонно принимала дары июльского солнца, другая нежилась в тени. Первая – Дженнифер, недавно носившая фамилию Миллер, ныне снова ставшая Льюис, ненадолго. В сентябре она превратится в Дженнифер Каттер. «Воскресший» Ник не хотел вклиниваться в жизнь Дженни и собирался укатить в научную экспедицию куда-нибудь в Антарктиду или на Аляску. Судьба распорядилась иначе – учёный и пиарщица случайно столкнулись в супермаркете. Столкнулись, после первого шока поговорили, расстались, растерянно улыбаясь. Через неделю увиделись на торжественном приёме, куда Каттера выпинал Лестер, уставший в одиночку общаться с официальными лицами. Ник и Дженни одинаково упорно убеждали себя, что они лишь бывшие коллеги, ну, может, друзья, это ведь нормально, когда на опасной работе люди сплачиваются, становятся дороже друг другу. У Дженни всё прекрасно, жизнь налажена, под боком великолепный муж – понимающий, любящий, внимательный. Но в действительности с того самого мига, когда пути Ника и Дженни пересеклись между готовыми сухими завтраками и овощными консервами, у Майкла Миллера не было ни единого шанса.

…

  За шумом дождя Ник не сразу расслышал стук в дверь. Сначала решил, что это ударяют особо крупные капли. Стук из робкого превратился в настойчивый, и профессор пошёл открывать.
  На пороге стояла Дженни, мокрая с головы до ног, в плохо застёгнутом, явно в спешке накинутом плаще. Распущенные волосы, недавно из светло-каштановых перекрашенные обратно в тёмный цвет, свисали, частично закрывая бледное лицо. Молодая женщина подняла голову и взглянула на блондина. В её взгляде была такая смесь эмоций, что Ник растерялся. Решимость, нежность, сомнение, усталость, желание – вот далеко не полный набор.
  - Я ушла от него, - едва слышно проговорила пиарщица. – Ушла от Майкла.
  Её губы дрожали, и Ник понимал, что это не из-за холода. Мужчина сгрёб шатенку в объятья.
  - Прости, Дженни.
  При всей оторопи пиарщица сумела удивиться.
  - За что?
  Не размыкая своих рук, кольцом опоясывающих её талию, Каттер заглянул в большие карие глаза.
  - За то, что не пришёл сам, первым. Я думал… Я считал, что тебе лучше…
  - Дурак, - ласково сказала Дженни. Улыбнулась. – Да и я не умнее. – Она, пока ещё несмело, погладила его по щеке.
  Ник накрыл ладонь Дженни своей и коснулся губами пясти пиарщицы. Экс-Льюис протянула вторую руку, обхватив лицо блондина. Несколько мгновений затаённого дыхания. А через какие-то секунды двоё уже страстно целовались.
_ _ _

  На втором лежаке, в тени, Сара Тэйлор, в девичестве Пейдж.
  …Каждая спасательная операция требовала сложнейших расчётов и минимум десятидневной подготовки. Друзей решено было выручать в том же порядке, в котором они умирали (пока без кавычек). Увы, с Томом, капитаном Райаном и его подручными ничего не получилось, возникали странные помехи, словно тот период был свёрнут в петлю. Коннор предположил, что это из-за изменений, вызвавших исчезновение Клаудии Браун и появление Дженни Льюис. Темпл старался изо всех сил, да не сумел преодолеть «петлевое» препятствие. Дни уходили, а ведь открыть проходы точно в нужные моменты можно было максимум в течение месяца после Конвергенции. Первым успешно «вытащенным» стал Харт, вторым - Каттер. Когда же начала подходить очередь Сары, выяснилось, что труды напрасны – египтолог прекрасно спасла себя сама. Она объявилась недели через четыре после «конвергентного кризиса». Все те недели Сара провела со своей семьёй, не сразу найдя в себе силы вернуться к коллегам. Египтолог два года выживала в испепелённом будущем и диком прошлом, то и другое полнилось ужасами, не снившимися ни Кингу, ни Спилбергу. Ей жизненно необходимы были мир и покой без единого эмоционального потрясения (а встреча с семьёй, считавшей, что Сара погибла, была тем ещё эмоциональным взрывом, отнявшим оставшиеся душевные силы). Если разобраться, в подобных обстоятельствах четыре недели – совсем немного, учёная быстро оклемалась. И, когда почувствовала, что готова, навестила бывших коллег. Бывшими коллеги оставались недолго, очень скоро египтолога приняли обратно в штат; если на то пошло, формально Сара вообще не увольнялась. ЦИА продолжал свою работу. Из-за вмешательства Бёртона аномалии после Конвергенции не исчезли без следа, а продолжали открываться, хотя интенсивность открытий медленно снижалась, и возникающие проходы сообщались только с прошлым, порталов в будущее больше не наличествовало. По расчетам Коннора, Мэтта и Ника, данный отголосок Конвергенции должен был исчезнуть лет через пятнадцать. Так что думать о новых рабочих местах команде Центра было рановато. Вдобавок, появилась дополнительная проблема. Некая Обри Дэвис. Скорее всего, имя было ненастоящим, однако именно под ним особа снискала широкую известность в узких кругах. Судя по всему, предприимчивая дама несколько лет назад втихомолку организовала нелегальную компанию, натренированные сотрудники которой регулярно совершали вылазки в будущее, искали и перетаскивали в настоящее образцы технологий, различные разработки. Мало кто видел мисс (или миссис?) Дэвис в лицо, она была эдаким призраком, неуловимой тенью, всегда, тем не менее, готовой продать ту или иную технологию по выгодной для себя цене. Кто-то когда-то всё же встречался с ней лицом к лицу, и ходили неподтверждённые слухи, мол, внешность у Дэвис кукольно хорошенькая, а говор – мягкий и серебристый. Это делало Обри ещё более серьёзным противником, ибо к немалым знаниям и возможностям добавлялся «эффект недооценённой опасности». Однако вернёмся к Саре.
  Сара – красивая молодая женщина, смуглая, с эффектными тёмно-карими глазами и гладкими чёрными волосами до лопаток. На ней слитный светло-голубой купальник. Она лежит, смеётся, болтает с Дженни. Руки египтолога сложены на её животе, чисто инстинктивно, практической надобности в этом нет - такой живот не прикроешь. Сара на седьмом месяце беременности. Да уж, египтолог и подумать не могла, чем всё обернётся, когда забегала быстренько перекусить в первое попавшееся кафе. Не успела официантка принести заказ, как за стол брюнетки без приглашения подсел какой-то мужчина.

…

  Правильнее было бы сказать, что мужчина не какой-то, а никакой. Он был неприлично пьян, особенно с учётом того, что на дворе разгар буднего дня. Незнакомец зачем-то начал жаловаться Саре на свою жизнь, разбавляя нытьё неуклюжими и грубоватыми комплиментами в адрес Пейдж. Экстремальные экскурсы в до- и постисторические эпохи не искоренили в брюнетке культурность - черта ожила по возвращении в родную эпоху. Сначала Сара намекнула, потом прямым текстом сказала, что хочет побыть одна. Не подействовало. Равнодушная официантка поставила перед учёной поднос с едой и ушла, а неприятный собеседник уходить не собирался.
  - Слушайте, сейчас сюда придёт мой жених, и его вряд ли порадует Ваше присутствие, он у меня очень ревнивый. – Сара решила, что если это враньё не подействует, она перестанет церемониться и ткнёт в незнакомца вилкой. Культурность культурностью, но всему есть предел.
  - Жених? – пробормотал мужчинка, будто вспоминая значение слова. – Жених?..
  - Да, жених. – Не узрев ни единого проблеска понимая в глазах собеседника, Сара поняла, что зря старается. С другой стороны, можно дать волю фантазии и чувству юмора. – Высокий широкоплечий блондин, здоровяк со вспыльчивым характером. Работает на русскую мафию.
  Несколько секунд мужчина честно старался собрать полученную информацию в единый образ, потом плюнул на затею и зашёлся противным пьяным смехом.
  - Ты… ик, смешна-а-ая. И красивая. Я тебя сейчас поцел… - Договаривать он не стал, очевидно, предпочтя словам действие. Незнакомец приподнялся, резко потянувшись к Саре.
  И тут же вынужден был плюхнуться обратно, поскольку на его плечи вроде бы ненавязчиво, но настойчиво опустились крепкие руки. За спиной пьяного стоял молодой человек, как по заказу Сары – высокий, широкоплечий, с короткими светлыми волосами. У нежданного помощника было овальное лицо с острым подбородком и правильными чертами. Кристально-серые глаза смотрели на Пейдж с озорным сочувствием.
  - Привет, милая, прости, что опоздал. Пришлось разбираться с партией бракованного товара. Представляешь, наши колумбийские коллеги пытались продать нам героин, разбавленный мукой. Ничего святого.
  - Безобразие! – воодушевлённо поддержала Сара. – Куда катится мир?
  - Кстати о «катится». – Блондин побарабанил пальцами, заставив любителя алкоголя посмотреть наверх. – Освободите моё место, у меня было трудное утро, и я хочу спокойно пообедать со своей невестой.
  Пьяный исчез. Блондин присел на освободившийся стул.
  - Не возражаете? – спросил сероглазый у Сары. – Тот парень всё ещё здесь, боюсь, если я сразу уйду, он снова к Вам привяжется.
  - Будьте моим гостем, - радушно предложила брюнетка. – Спасибо.
  - Не благодарите. Мне самому понравилось. – Окинув египтолога приятным спокойным взглядом, молодой человек представился: – Алекс Тэйлор.
  - Сара Пейдж. Очень рада познакомиться.
  - Взаимно. Но должен сразу предупредить: я не имею отношения к русской мафии.
  - Какая досада. Кто же Вы?
  - Тренер в детской спортивной школе и инструктор по самообороне в фитнес-клубе за углом.
  Брюнетка выгнула бровь.
  - Инструктор по самообороне в фитнес-клубе? – Отчего-то фитнес-инструкторы упорно представлялись ей качками-показушниками. В Алексе подобного не улавливалось. Его телосложение было атлетическим, но точно не «качковым».
  - Чему тут удивляться? Женщины набегаются по всяким пилатесам, шейпингам, аэробикам, йогам и становятся такими красивыми, что приходится учиться ещё и отбиваться от поклонников. А Вы чем занимаетесь, Сара?
  Что, так сразу обмануть человека, пришедшего на выручку?
  - Я египтолог, но работаю не по профессии. Простите, мне бы не хотелось это обсуждать.
  - Не беда, - не обиделся Алекс, - есть сотни других тем для разговора. Часто бываете в этом кафе?
  - Нет, сегодня впервые, да и то забежала случайно.
  - Здесь потрясающие пирожные.
  - Разве труженики фитнес-индустрии увлекаются пирожными?
  - Ничто человеческое нам не чуждо. И потом, не забывайте, что я ещё и детский педагог, в этом деле без сладкого никуда.
  - Заедаете стресс от детишек?
  - Иногда.
  Пейдж, с её-то яркой внешностью, нередко привлекала внимание противоположного пола, но ни одно знакомство раньше не было настолько лёгким. Алекс и Сара разговорились так, словно знали друг друга сто лет.
  Тэйлору недавно исполнилось тридцать, он был на несколько лет моложе Сары, и та поначалу считала это не то чтобы препятствием, скорее, прививкой от серьёзных отношений и почти радовалась – слишком уж Алекс был хорош. Без шуток, странно, когда у человека нет существенных недостатков. За период работы в ЦИА и тем более за два года, прошедшие в непрерывной гонке на выживание, Сара привыкла к подвохам. Она была почти уверена, что в Алексе непременно найдётся какой-нибудь изъян; но время шло, а ничего ужаснее привычки разбрасывать по квартире бельё и откладывать мытьё посуды с вечера на утро за Тэйлором не обнаруживалось.
  Алекс не любил усложнять свою жизнь. И не усложнял. Он делал то, что ему нравилось, старался избегать того, что не любит, умел радоваться мелочам. Было в нём что-то трогательно простое, что-то, заставляющее Сару чувствовать себя спокойно и уютно. В гении парень не метил, склонностью к точным наукам не отличался, но с ним свободно можно было говорить на любые темы.
  Это вопрос времени – когда Алекс найдёт себе девушку моложе, считала Сара. Египтолог была уверена, что у них всё несерьёзно. Вплоть до момента, когда Алекс предложил ей руку и сердце. За ужином в том же самом кафе, где они познакомились всего-то несколько месяцев назад. Брюнетка так опешила, что на вопрос «Ты будешь моей женой?» ответила вопросом: «Зачем?..»
  - Затем, что я люблю тебя, - не растерялся Тэйлор. – Ты добрая, умная, весёлая, заботливая. Красивая. Я всегда мечтал провести жизнь с такой девушкой.
  - Но мы же знакомы меньше полугода!..
  - И? Кто-то женится после десяти-пятнадцати лет общения, кто-то – на второй неделе знакомства. Я не говорю, что шансы равны, но всё-таки удачные и неудачные примеры есть в обеих категориях. Жизнь не даёт гарантий, сколько бы ты ни ждал.
  «Добрая, - подумала Сара. – Эту черту он назвал в первую очередь, сделал главной. Вот что для него важнее прочего. И сам он тоже добрый. Сильный, заботливый, с лёгким нравом. Разве можно оттолкнуть такого человека?» Когда-то ей хотелось успешной карьеры, невероятных открытий, захватывающих приключений. Что ж, она этого хлебнула сполна, хватит на всю оставшуюся жизнь. Теперь Сара хотела обычного женского счастья.
  - Я на шесть лет старше.
  - Точно, - Алекс хлопнул себя по лбу, - совсем забыл. – Он приник к спинке стула, имитируя отстранение. – Хорошо, что напомнила. Разумеется, теперь всё отменяется. Прощай, наша встреча была ошибкой. – Он пододвинулся ближе, опёрся щекой на руку и подарил брюнетке беззаботный ласковый взгляд. – Ты этого ожидала? Что за чепуха! – Блондин приосанился, кашлянул. – Итак, Сара Энн Пейдж, станете ли Вы моей женой?
  - Охотно, э-э… - Она вдруг сообразила, что не знает наверняка, является ли Алекс сокращённым вариантом более длинного имени, однако это её не смутило, - Александр?..
  - Алекс, - мотнул головой расцветший блондин.
  - А второе имя?
  - Его нет. Просто Алекс Тэйлор. Вернёмся к слову «охотно».
  - Что ж, Алекс Тэйлор, я охотно стану Вашей женой.
  - Круто! – воскликнул тренер, вскакивая с места.
  Не успела Сара и пикнуть, как блондин подскочил к ней, подхватил на руки, вызвав недоумение остальных посетителей. Во многих взглядах недоумение очень быстро сменилось пониманием и одобрением.
_ _ _

  Алекс в воде. Он отличный пловец; не боится сильно отдаляться от берега, но знает, что это нервирует Сару, а потому при ней не устраивает масштабных заплывов. Сейчас он выбирается на сушу. Его путь пролегает мимо ещё двух купающихся людей.
  Мужчина и женщина. Они резвятся и дурачатся, только что устраивали водный бой, взметая тучи брызг, а теперь обнимаются. Оба хохочут, кружат на месте, длинные мокрые волосы женщины смоляными прядями налипают на плечо и спину мужчины. Стивен Харт и Кэтрин Роуз. Хотя фамилии у них разные, двое состоят в законном браке. «В этом мире у меня нет ничего своего, кроме имени и фамилии, - промолвила Кэтрин, когда незадолго до свадьбы разговор коснулся звания «миссис Харт». – Ты не обидишься, если я захочу сохранить и то, и другое?» Стивен не обрадовался, но и не обиделся.
  Если б не отсек с хищниками, Харт наверняка не задумался о женитьбе всерьёз минимум до сорока лет. Но отсек был. Были минуты и секунды, проведённые наедине с голодными плотоядными тварями, была смерть, многоликая и скалящаяся разными пастями. В такие моменты поневоле переосмысливаешь многое. Стивен не жалел ни о чём из того, что сделал (за исключением ошибок, связанных с Хелен), но очень пожалел о том, чего не успеет сделать. Он выжил. А вскоре познакомился с Кэтрин.
  Кэтрин и Сара встретились в несуществующем больше будущем. Вместе выживали. Поддерживали друг друга. После возвращения в родную для Сары эпоху Кэти первую неделю прожила с семьёй Пейдж, за это время исхитрившись найти работу, точнее, две подработки. Сару с распростёртыми объятьями приняли обратно в музей. Брюнетки сняли квартиру на двоих. Отправляясь в ЦИА, Сара взяла подругу с собой.

…

  Стивен увидел в комнате отдыха незнакомую девушку. Да, пожалуй, эта особа вполне могла зваться девушкой – если ей и было больше тридцати лет, то ненамного. Распущенные, не сильно кудрявые волосы струились полупрямыми прядями и крупными плавными завитками, обрамляя овальное лицо с довольно правильными и в целом миловидными чертами. Светлые зелёные глаза были обращены на зашедшего Харта.
  - Ты, видимо, Кэтрин, - предположил Стивен, подходя ближе.
  Брюнетка кивнула, уточнив:
  - Кэтрин Роуз.
  - Что ты здесь делаешь?
  - Сижу. Жду. Сара сейчас с остальными, а я не очень вписываюсь в атмосферу их восторгов и объятий.
  Харт познакомился с Пейдж час назад, и они пока были практически чужими людьми. Потому-то экс-лаборант и выскользнул из кабинета Лестера при первой возможности. Стивену понравилась Сара, но он осознавал, что в данный момент ей будет лучше остаться только с теми, кого она хорошо знает. Примерно такими же соображениями руководствовались удалившиеся Мэтт и Эмили. Джесс осталась. Андерсон с Мерчант отправились подышать свежим воздухом, Харт решил скоротать время в комнате отдыха.
  Мужчина вспомнил о манерах.
  - Стивен Харт.
  - Вот и познакомились.
  Шатен присел на диван не далеко и не близко от Кэтрин.
  - Значит, ты та самая Кэти, о которой говорила Сара?
  - Вероятно, - губы Роуз тронула беглая улыбка, - но на всякий случай перескажи, что именно Сара рассказывала.
  - Ты родилась в будущем. Вы с Сарой два года вместе скитались, постоянно переходили через аномалии, пытаясь найти путь сюда, но попадали либо в далёкое прошлое, либо опять в будущее, а потом вам, наконец, улыбнулась удача, и вы оказались здесь - примерно месяц назад.
  - Всё верно, это про меня.
  - Ещё Сара сказала, что ты часто спасала ей жизнь.
  - Как и она мне. – Кэтрин не знала, о чём ещё поговорить, но и неловкого молчания ей не хотелось. – Чем ты занимаешься?
  - Всем понемногу, - ухмыльнулся Стивен. – Если надо, ассистирую в лаборатории, если надо – гоняюсь за динозаврами, проверяю и подготавливаю оружие, участвую и в вылазках через аномалии, и в поисках тварей здесь у нас.
  - Универсальный специалист, - подытожила Роуз. – А чай и кофе готовить умеешь?
  - Умею, но ещё никто не осмелился меня об этом попросить. Сама-то чем занимаешься?
  - Лечу животных.
  - Ты ветеринар?
  - Училась на ветеринара в своё время, - многозначительно промолвила Кэтрин, - когда мир уже стремительно катился в тартарары, но ещё сохранялось подобие порядка и общественного устройства. Если б у меня и остались документы с той поры, вряд ли бы работодателя устроил диплом, датированный две тысячи восемьдесят шестым годом; поэтому должность полноценного ветеринара мне не светит. Я помощник в зооклинике. А по вечерам бармен в ночном клубе.
  - Смотрю, ты тоже личность разносторонняя.
  - Да не то слово.
  После секундного размышления, Стивен надавил пальцем на щёку Роуз. Не обнаружив странностей, убрал руку. Брюнетка посмотрела на него угрюмо, но не обиженно, даже с толикой юмора.
  - Извини.
  - Ничего. Сара ткнула мне пальцем в лицо на второй минуте знакомства. Потом тоже извинилась и рассказала, что когда-то знала женщину, владеющую технологией маскировки – умеющую «надевать» поддельные лица. Я так понимаю, ты эту женщину тоже знал?
  - Было дело… - Стивен не стал добавлять, что с замаскированной Хелен он не сталкивался, об этом трюке ему недавно поведала Эбби. Зачем грузить новую знакомую ненужными подробностями?
  Буквально через неделю Кэтрин уволилась с обеих работ, поскольку ей предложили стать сотрудницей Центра. Не в последнюю очередь за это надо было благодарить Обри Дэвис. Обычный - если можно так выразиться - терроризм правительство считало одной из главных угроз, а когда выяснилось, что террористы теоретически могут за определённую цену заполучить премудрости будущего, верхушка страны если не запаниковала, то конкретно озаботилась. Создавать отдельное подразделение не стали, но при ЦИА открыли так называемый консультационный отдел, в который вошли Андерсон, Пейдж и Роуз. У Мэтта опыт был куда больше, но и Сара с Кэтрин многому успели научиться – попросту пришлось, чтоб не погибнуть. Все трое могли рассказать о технологиях будущего и рассказывали: участвовали в закрытых семинарах, составляли инструкции для военных, полицейских и прочих работников, на чьих плечах лежит забота о безопасности граждан, иногда ездили в другие страны, дабы поделиться опытом с зарубежными блюстителями порядка. Сара, Кэтрин и Мэтт говорили об известных им изобретениях, принципах действия, возможных последствиях, способах обнаружения и обезвреживания. Никто не знал, пригодится ли когда-нибудь эта информация, но её безоговорочно принимали во внимание. Не очень эффективный способ борьбы – расписывать варианты того или иного оружия, которое может оказаться, а может и не оказаться в руках противника. Однако это лучше бездействия.
  Справедливости ради надо отметить, что предпринимательская жилка Дэвис могла принести человечеству и пользу (не исключено, что уже принесла, просто о сделке или сделках мало кому известно). В сфере компьютерного моделирования, медицины, вирусологии, селекции, строительства некоторые устройства из будущего способны творить, без преувеличения, чудеса, не каждому фантасту снившиеся. Но и по части маскировки, истреблений, разрушений изобретательство достигло поистине кошмарных высот.
  Стивен и Кэтрин часто виделись на работе. У них не возникало неловких пауз в разговоре, всегда находились темы для бесед – и серьёзные, и не очень. Однажды Харт пригласил Роуз на свидание.

…

  Кэтрин вернулась в одиннадцатом часу вечера. В прихожую моментально подоспела Пейдж, чьи глаза светились любопытством.
  - Как прошло?!
  - Нормально. – Роуз повесила куртку на крючок. – Даже хорошо.
  - И это всё? – Египтолог вслед за подругой прошествовала в гостиную, где Кэти бросила сумочку на кресло.
  Роуз скинула туфли и с ногами забралась на диван.
  - А что ты хотела услышать?
  - Подробности!
  - Изволь. – Зеленоглазая стянула с волос резинку и покрутила головой. Освобождённые локоны чёрным покрывалом легки на плечи и спину. – Мы сходили в кино, потом гуляли по улице, затем Стивен предложил зайти к нему домой.
  - Не теряет времени зря.
  - Я тоже так подумала, и стала размышлять, как себя вести, если мистер Харт начнёт распускать руки.
  - И к какому выводу пришла?
  - Надо нанести упреждающий удар – распустить руки первой.
  Брюнетки в один голос расхохотались.
  - На самом деле, всё было очень мило. – Кэтрин прикусила нижнюю губу. – Приятная обстановка, негромкая музыка, Стивен налил нам по бокалу вина. И мы едва не поцеловались.
  - Едва? – не то удивилась, не то разочаровалась Пейдж.
  - Едва, - подтвердила Кэтрин. – За секунду до этого у меня в мозгу что-то щёлкнуло. Я поняла, что передо мной маячат отношения; и Стивен ведь рано или поздно узнает о моём прошлом, так лучше уж признаться сразу, пока ничто не стало по-настоящему серьёзным.
  - И?
  Роуз нервно дёрнула подбородком.
  - Сама представь. Парень сидит в обнимку с девушкой, назревает поцелуй, а в последний миг девушка заявляет: «Знаешь, я ведь сбежала из тюрьмы, где сидела за попытку убийства родителей».
  Сара округлила глаза. Она при всём желании не сумела вообразить продолжения описанной сцены. После небольшой паузы учёная осторожно спросила:
  - Как Стивен отреагировал?
  - Ну, выражение, появившееся на его лице, вряд ли можно назвать восторгом.
  - Ты рассказала, что творили твои родители?
  Кэтрин усмехнулась, грустно и с явной примесью былой злости.
  - Нет. Я лишь заявила, что у меня были причины, но к дальнейшей беседе обстановка не располагала. – Роуз опустила голову. – Дурацкий поступок, сама знаю. Не огорошивать же мне своей биографией всякого, с кем захочется поцеловаться. – Она глубоко вздохнула и подняла взгляд на соседку по квартире. – Сара, я идиотка, да?
  - Однозначно нет. – Пейдж присела рядом. – Ты просто хотела быть честной.
  - Кому нужна такая честность?
  - Стивену. Даже если – заметь: если – он не захочет продолжать отношения с тобой, всё равно оценит твою правдивость.
  - С чего ты взяла?
  Египтолог скривила уголок губ.
  - Когда-то Стивен почти погиб именно из-за обмана одной женщины.
  - Хелен Каттер?
  - Ага.
  - Привет, Кэти!
  Другая на месте Роуз растерялась бы, выбеги внезапно из её душа парень в одном полотенце. Но Кэтрин не принимала подобные вещи близко к сердцу. Она одобрительно глянула на подругу.
  - О, наконец-то в доме завёлся голый мужчина. Привет, Алекс.
  - Полуголый, как минимум, - донеслось из комнаты Сары, где Тэйлор, судя по всему, менял полотенце на более традиционную одежду.
  - Извини, - смущённо, однако не без улыбки пробормотала Пейдж. – Мы не заметили, что уже так поздно.
  - Увлеклись? – с напускной завистью спросила Кэтрин.
  - Можно и так сказать.
  Вскоре появился одетый Алекс и тоже принёс мисс Роуз извинения.
  - Прости, что очернил моральный облик вашего священного обиталища.
  - Не переживай, этот облик был слишком уж белым, пара пятен ему не помешает.
  Троица дружно рассмеялась.
  - Что ж, леди, хорошего вечера.
  - Тебе не обязательно уходить, Алекс. В смысле, я не ханжа и всё такое. Меня не шокирует, если ты переночуешь в комнате Сары.
  - Боюсь, это шокирует Сару, - полушутливо вывел Тэйлор, поцеловал египтолога и покинул помещение.
  - Хороший парень, - заключила зеленоглазая брюнетка, когда брюнетка кареглазая вернулась в гостиную после того, как закрыла за Алексом дверь.
  - Да, - не могла не согласиться Пейдж.
  - И что не так?
  - С чего ты взяла, будто что-то не так?
  Роуз выразительно подняла брови.
  Сара вздохнула.
  - Всё слишком быстро. – Она снова присоседилась к подруге, сидевшей на диване. – И в Алексе столько энтузиазма, что я… я теряюсь. Вдруг где-то есть подвох? Безрассудные стремительные романы хорошо заканчиваются в книжках или фильмах, да и то не всегда, а в реальности это дело обычно глохнет.
  - Вот когда заглохнет, тогда и будешь переживать. Или ты решила стать несчастной заранее? Это глупо.
  - Я понимаю, но ничего не могу с собой поделать. – Египтолог посмотрела куда-то наверх, покачала головой. – Столько всего случилось и продолжает случаться, мне кажется, что я не успеваю за собственной жизнью.
  - Разве было бы лучше, если б не случалось ничего?
  - Нет, конечно, нет, но… Кэти, я словно съезжаю на велосипеде с крутой горы, по камням. Нет времени оглядеться, разобраться в ситуации.
  - Если ударить по тормозам, тоже не будет ничего хорошего – свалишься и расшибёшься. Старайся держать равновесие и смотри вперёд. – Кэтрин не привыкла обдумывать каждую проблему подолгу и со всех сторон. Роуз видела примерное решение и прокладывала к нему маршрут, стараясь не обращать внимания на препятствия.
  Сара помолчала, потом негромко произнесла:
  - Наверно, у нас с Алексом нет будущего.
  - Тогда наслаждайся настоящим. Хотя я не понимаю, откуда у тебя пессимистичный настрой.
  - Тебе часто попадались отзывчивые, симпатичные, сильные парни с чувством юмора, жаждущие серьёзных отношений? Явно ведь что-то не так!
  - Ты права. Наверное, Алекс – маньяк-убийца, в крайнем случае - вражеский шпион.
  - Не смешно.
  - А по-моему, смешно. – Роуз дотронулась до плеча Пейдж. – Сара, ты умная, красивая, молодая женщина с замечательным характером и прекрасным образованием. Кому ещё, как не тебе, должен достаться действительно хороший парень? Многие не выдержали бы и половины из того, через что прошла ты.
  - Кто бы говорил…
  - Ты имеешь право сомневаться и нервничать. Постепенно это пройдёт, обещаю. Надо немного подождать. Жизнь наладится. Уже налаживается.
  В тот момент Сара подумала, что во всех испытаниях последних лет есть несомненный плюс – знакомство с Кэтрин.
  У Пейдж никогда не было подруги лучше. Без сомнения, Дженни, Эбби, а теперь ещё Эмили и Джесс целиком и полностью попадали в категорию настоящих друзей. Но, по большому счёту, учёная не слишком долго общалась с Льюис и Мэйтлэнд, не говоря уже о Мерчант и Паркер-Беккер; не делила с ними совершенно одинаковые опасности и беды, страхи, переживания, а ещё с риском для жизни добытую еду или лекарства. А о скольком они успели поговорить, скольким поделиться! Египтолог сильнее всего переживала из-за своей семьи, а Роуз пыталась утешить. «Они не знают, где я, вообще понятия не имеют, жива я или нет! – всхлипывала Сара в те минуты, когда отчаяние обрушивалось на неё всей своей тяжестью. – Отец с ума сходит, а что творится с мамой, я и подумать боюсь! Кэти, вдруг она что-нибудь с собой сделала?!» «У тебя есть братья или сёстры?» «И брат, и сестра». «Тогда вряд ли. Даже если твои родители считают тебя мёртвой, у них есть, ради кого жить». Пусть это было почти жестоко, но разумно. Именно такое успокоение, снабжённое крепкой логикой, Саре и требовалось.
_ _ _

  Кэтрин и Стивен бегут по песку наперегонки. Отлично смотрятся вместе, оба в прекрасной форме. Телосложение Роуз – эталон женской спортивной фигуры. Кэтрин не субтильная, но стройная, не мощная, но подтянутая. У неё ровные длинные ноги, тонкая талия, изящные руки, плечи и шея; рост, опять же по женским меркам, средний или, скорее, немного выше среднего.
  - Мог бы и поддаться! – со смехом упрекает Кэтрин, когда Стивен первым добегает до их покрывала.
  - Мог бы, - весело соглашается Харт, - но это было бы нечестно.
  - Зато по-джентльменски.
  - Мужу не обязательно быть джентльменом.
  - Что-о-о? - в один голос протягивают Кэтрин, Сара и Джесс.
  - Осторожнее, - смеётся Алекс, обращаясь к экс-лаборанту, - а то они поднимут против нас бунт.
  - Запросто, - поддакивает Роуз.
  Стивен смешливо смотрит на неё.
  - Уж в ком-ком, а в тебе я не сомневаюсь, дорогая.
  Стивена всегда тянуло к решительным женщинам, он попросту не представлял, что интересного другие находят в беспомощных нежных натурах, которые и шагу не ступят без руководства. Ему нужен был не объект для опеки, а полноправный партнёр. Мнения иногда не сходятся, бывают ссоры, приходится доказывать правоту либо признавать ошибки, но ведь в том-то и прелесть. Харт не хотел быть единственным и всепоглощающим смыслом чьей-то жизни, мужчину подобные отношения пугали. Кэтрин отличалась самостоятельностью, но при необходимости  была способна на компромисс, сообразительность не отдавала холодом, чувственность не приправлялась истеричностью. А больше всего Харта привлекала честность Роуз.
  Поначалу Кэтрин была девушкой, лишь вызывающей симпатию, не больше и не меньше. Попытку убийства родителей не назовёшь выгодной деталью биографии. Однако Кэт ведь сама об этом рассказала, она предпочла сразу выложить карты на стол, а не хитрить, не таиться, не кутаться в паутину лжи, с каждым новым движением запутываясь сильнее. Роуз поступила совсем не так, как поступила бы Хелен. «Вообще-то, родители Кэти были форменными садистами! – однажды, не утерпев, сообщила Сара. - Не уверена, что на её месте я бы сумела поступить иначе, да и ты тоже. И, в конце концов, она попыталась их убить, а не убила. Я бы хотела рассказать тебе больше, но только Кэти имеет на это право».
  Настал день, когда Стивен напрямую спросил Кэтрин, за что она ненавидела родителей.

…

  Кэти долго не отвечала. Они в молчании шли по вечерней улице, пестрящей разноцветными пятнами света от витрин и неоновых вывесок. Харт не торопил. Он допускал, что девушка вовсе не захочет говорить на предложенную тему. А Кэтрин не хотелось начинать с банальностей и клише, к коим принадлежат пафосные заверения типа «Мои родители были монстрами».
  - Вроде я уже упоминала, что жила в период относительного порядка, - наконец, начала брюнетка, облизнув губы. – Всё рушилось не по дням, а по часам, но не исчезало сразу. Социальные службы и учреждения держались долго, из последних сил и ресурсов. Приюты были переполнены, кругом неразбериха, превращающаяся в хаос. Многие люди погибали, многие пропадали без вестей, многие бежали в поисках укрытия или мифических краёв, где жизнь лучше. Мои родители брали под опеку сирот из приютов. Социальные службы только радовались – как-никак, дети будут пристроены. Родителям даже выдали почётную грамоту за активную гражданскую позицию. Никого не смущало, что взятые дети умирают. Многие люди умирали, смерть была всюду. Проверок не проводилось, на это не хватало людей, средств и времени. – «Главное, не сорваться на эмоции. Не сорваться на эмоции», - повторяла про себя Роуз. Она говорила нервно и обречённо. – Представляешь? Не один, не два, не пять, даже не десять детей, отданных под опеку моей семейке, умерли, а никто из посторонних и не почесался. Всем было не до того. – Девушка перевела дух. Покачала головой, прикрыла глаза, сжала губы.
  - Что случилось с детьми? – Стивен спросил только потому, что надо было спросить. Он сильно сомневался, что ему понравится ответ.
  - Можно я обойдусь без подробностей? – тихо попросила Кэтрин. – Просто поверь: на свете нет и не было такой гадости, такой мерзости, такого способа сломать и унизить, до которого бы не додумались мои родители. Меня они не трогали, родная дочь всё-таки. Но заставляли смотреть. Никогда себе не прощу, что смотрела так долго. – На смену недавней нервозности пришло жутковатое спокойствие. – Был мальчик, которого держали в клетке, где он даже распрямиться не мог. Сначала он дергался, метался, плакал, умолял выпустить, постепенно стих и замолчал вовсе. У него глаза были пустые-пустые. Когда папаше становилось скучно, он оставлял ключи рядом, но так, чтоб паренёк не мог до них дотянуться – не хватало одного-двух дюймов. Потом мальчик и на это перестал реагировать. Папаша придумал другую штуку - открывал клетку, делая вид, что хочет выпустить пленника, но в последний момент захлопывал дверцу перед самым носом. Однажды я не выдержала… Но полиция подоспела слишком быстро.
  Харт давно хмурился, сейчас его брови сдвинулись ещё сильнее.
  - А где полиция была все те годы, что твои родители измывались над приёмными детьми?
  - Где-то рядом. В ограниченном составе. В слишком малом количестве, чтобы по-настоящему заниматься охраной жителей. Полиция в моё время существовала только для галочки, чтоб люди смотрели на полицейских и чуть-чуть успокаивались. Полицейские, кстати, тоже люди, тоже хотят есть. Мой отец был торговцем, добывал и доставлял  провизию. Еда и чистая вода ценились выше золота. Потому его с моей матерью подлечили, а меня сунули в тюрьму.
  - Что стало с детьми?
  - Ничего не изменилось.
  Мужчина мотнул головой. На душе стало так отвратно, что хоть вой.
  Брюнетка обняла себя за плечи.
  - Обычно мне плевать на мнение других людей, но я не хочу, чтоб ты считал меня монстром.
  Кэтрин не сутулилась, не смотрела под ноги. Шла ровно и упрямо. Но в глазах стоял необычный блеск. Там могут блестеть только слёзы.
  Стивену захотелось не обнять Роуз, не поцеловать, не потащить в постель. Ему захотелось отвести её в ближайшее кафе, усадить за столик, накормить, успокоить, сказать, что всё будет хорошо.
  Эта было не влечение, а иное, куда более равномерное чувство. Желание поддержать и получить поддержку в ответ. Как же важно иметь надёжного спутника рядом. Может, не сгорать от любви, но знать, что тебе есть, с кем строить дальнейшую жизнь. Стивен впервые подумал обо всём этом без тени иронии. Наверное, он начал стареть. Или просто умнеть.

…

  Продемонстрировав выработанную годами практики улыбку, регистратор сказал:
  - Объявляю вас мужем и женой, можете поцеловать невесту.
  Затормози он на две-три секунды, ждать его разрешения никто бы не стал.
  Под аплодисменты друзей и родни Стивен притянул к себе Кэтрин и поцеловал. Аплодисменты зазвучали громче, к ним прибавились одобрительные восклицания, кто-то засвистел.
  Для церемонии сняли зал торжеств в отеле за городом. Будь воля Стивена и Кэтрин, они бы ограничились простым походом в бюро без нарядов и церемоний. Услышав о таком варианте, миссис Харт (мама жениха) подняла бунт. Энергичная Лорен вознамерилась закатить пир на весь мир, и будущие молодожёны еле-еле сторговались на небольшом празднике для самых близких. Список «самых близких» Стивену пришлось цензурировать дважды, чтоб общее количество гостей вышло хотя бы меньше пятидесяти; при том, что со стороны Кэт приглашённые отсутствовали вовсе, разумеется, за исключением, Сары; впрочем, египтолога экс-лаборант позвал бы в любом случае. Сложно осуждать Лорен, она хотела, чтоб свадьба единственного сына стала по-настоящему незабываемым событием; однако под конец Стивен и Кэтрин едва не поддались искушению сбежать и пожениться тайком.
  Теперь, когда самая напряжённая часть была позади, молодожёны по достоинству оценили старания Лорен и признали, что праздник и гости – отнюдь не дурная затея. Чего только стоил Ник, любезно согласившийся вести Роуз к алтарю ввиду полного отсутствия у неё родственников.
  Сара стояла в первом ряду гостей и аплодировала громче остальных.
_ _ _

  Постепенно компания перебирается в воду, даже Эмили. На берегу только Сара и Кэтрин, вторая временно заняла место Дженни. Роуз в неплохих отношениях с командой Центра, но по-настоящему дружит лишь с Сарой.
  Египтолог уже не лежит, а сидит, любуясь купающимися, в первую очередь законным супругом. Алекс отменно вписывается в компанию. Он вообще ладит со всеми, Сара не помнит, чтоб хоть раз Алекс с кем-то поссорился.
  Разумеется, мистер Тэйлор был в лёгком шоке, когда будущая жена поведала ему о своей работе. Лёгкий шок утяжелился, когда мужчина убедился, что Сара не шутит, не фантазирует и не обманывает. Однако блондин быстро свыкся с мыслью о дырах во времени и динозаврах. Он и не подумал обижаться на Пейдж за то, что она не рассказала раньше. Алекс всегда признавал право людей на секреты и с уважением относился к чужим тайнам.
  Внимание египтолога перемещается от Алекса к плещущейся Джесс и поддразнивающему жену капитану. Они выглядят безукоризненно счастливыми. Наверно, так и есть.
  - Всё-таки странно.
  - О чём ты? – не понимает Кэтрин.
  Кареглазая брюнетка кивает на резвящуюся в волнах группу.
  - Об этом. Едва минул год после Конвергенции, а команда ЦИА пережинилась вдоль и поперёк. Ника с Дженни и Эмили с Мэттом тоже можно считать семьями, - молодая женщина улыбнулась, - просто не зарегистрированными. Получается, каждый из нас создал семью в очень короткие сроки. Эбби с Коннором были вместе относительно давно, но с момента предложения до свадьбы прошло очень мало времени. Беккер и Джесс, как мне рассказывали, вообще не были парой официально, пока не объявили всем о своём решении сочетаться законным браком, и тоже провернули дельце быстро. Ты и Стивен, я и Алекс. Ощущение, будто все мы разом задались одной-единственной целью – немедленно обзавестись кольцом на безымянном пальце.
  Слушая подругу, Кэтрин несильно качает головой в такт словам. Роуз не из тех, кто будет списывать события на карму или расположение звёзд и планет. Романтические предположения а-ля «О, сама Судьба распорядилась именно так!» тоже не для Кэти.
  - По-моему, всё логично. Часть команды столкнулась с концом света; хоть апокалипсис и прервался, он подходил впритык. Другие – я, ты, Стивен, Ник едва не погибли, были на самом-самом краю, успели попрощаться с жизнью.
  «Да, уж мы-то с тобой с ней прощались столько раз, что я сбилась со счёту», - мысленно добавляет Сара, не перебивая.
  - Естественно, от такого очень чётко понимаешь, насколько коротка жизнь. Я, например, не мечтала о тёплом семейном гнёздышке, о заботливом муже, потому что не могла позволить себе подобную роскошь. Но когда мир удержался на краю пропасти и не сорвался, а вернулся к порядку, мне захотелось чего-то хорошего и лично для себя. В это время рядом был Стивен, и мы подошли друг другу.
  «Мы подошли друг другу» - не самая романтичная формулировка. Сара собирается спросить: «У вас со Стивеном всё нормально?», но удерживается. Она знает ответ: нормально. Не ужасно и не великолепно, без отвращения и без необузданной страсти. Просто нормально. Удобно. Временами весело.
  Сара чувствует себя почти виноватой и решает сменить тему.
  - Послезавтра мы идём на УЗИ. Будем надеяться, - египтолог бережно проводит ладонью по своему животу, - на сей раз малыш соизволит повернуться нужной стороной, чтоб врач смог определить пол.
  Кэти смотрит на Тэйлор, улыбается. В этой улыбке нет зависти, но есть задумчивость в стиле «А может, и мне когда-нибудь?..»
  - Алекс идёт с тобой?
  - Конечно, ни за что не пропустит. – Сара расцветает, хотя оттенок полувины остаётся. – Он уже неделю весь в предвкушении. – Египтолог опять дивится и благодарит судьбу за Алекса. Доброго, жизнерадостного, ответственного Алекса, который всем сердцем хотел семью при том, что многие мужчины в тридцать лет и слышать ни о какой семье ещё не желают; а Алекс мечтал быть мужем и отцом. – Мы договорились, что если родится мальчик, имя ему выберет Алекс, если девочка, то я.
  - Обычно бывает наоборот, - подмечает Роуз.
  - Пожалуй, - соглашается экс-Пейдж, улыбка её становится шире. – Но нам такой расклад не подходит. У меня всего один вариант, и не могу же я назвать мальчика Кэтрин.

…

  Наряду с радостью и благодарностью во взгляде Сары явственно читалось удивление. Роуз хмыкнула, опускаясь на корточки подле лежащей Пейдж.
  - Я же говорила, что вернусь. – Кэтрин сняла с плеча самодельную котомку и достала лекарства, добытые с трудом и не без риска для жизни.
  Сейчас девушки находились где-то в Юрском периоде, куда попали по цепочке аномалий из будущего. Но в это же будущее Кэтрин пришлось возвратиться, потому что там можно было добыть антибиотики и прочие медицинские препараты, необходимые Пейдж. Рана на ноге египтолога загноилась, учёную второй день бил озноб. Кэтрин поняла, что если не найдёт подходящую аптечку, через пару дней можно будет рыть могилу. Роуз отправилась на поиски, а Пейдж осталась одна-одинёшенька в узкой пещере с запасом пресной воды и небогатой провизии. Сара то верила в Роуз, то не сомневалась, что беглая преступница спокойно бросит полузнакомую девицу умирать и займётся своими делами.
  - Спасибо, - дрожащими губами пролепетала Сара, - спасибо…
  - С тебя причитается, - осклабилась Кэтрин, готовя шприц и дезинфицирующий раствор. – Назовёшь первенца в мою честь.
  - Даже если это будет мальчик? – глухо, слабо рассмеялась раненая.
  Вдруг Сара поняла, что не смеялась уже неделю. С того дня, когда вместе с Беккером и его командой опять прошла через аномалию, надеясь отыскать Эбби, Коннора и Денни.
  Никто не знал, чем это обернётся, но все понимали, что поход последний – аномалия дышала на ладан и до закрытия оставались считанные часы. Часы были потрачены на безуспешные поиски. Запозднившись, военные едва успели вернуться к порталу, который пульсировал в агонии. Беккер погнал подчинённых вперёд, в аномалию, сам остался стоять подле временного разрыва. «Сара, скорее!» - прокричал капитан замешкавшейся брюнетке, когда последний из парней вернулся в родную эпоху.  Вообще-то, Сару следовало пропустить в первую очередь, но она приметила странный камень и подумала, что может потратить секунд тридцать на осмотр. «Сара!» Египтолог встрепенулась и подбежала к военному. И тут на них налетело нечто стремительное, мощное, злобное. «Беккер!» - только и успела вскричать Сара. Ни них напал не Хищник. На них напали два Хищника. Один с такой силой врезался в Беккера, что капитана, вместе с тварью, отбросило прямиком в аномалию, секундой позже с другой стороны прогремела череда выстрелов. Последнее, что видел Беккер, это как Хищник повалил Сару, вцепившись той в шею. За короткое мгновение Хилари разглядел всё до мелких деталей, и эти детали потом снились ему по ночам. Аномалия закрылась. У Сары не было ни единого шанса выжить. Так, по крайней мере, считал Беккер.
  Капитан не учёл одного. Хищники тоже старятся. Обычно слабых сжирали более сильные собратья, однако случались исключения. Некоторые особи и в старости сохраняли острый слух и большую скорость, это позволяло им продержаться. А вот зубы были – если вообще были – уже не те. Престарелый Хищник, нацелившийся на Сару, двумя своими оставшимися зубами даже толком не прокусил куртку египтолога. Больший вред нанесли когти, вонзившиеся в тело. Да и они не успели войти достаточно глубоко. Сара на автопилоте и инстинкте самосохранения относительно быстро воспользовалась пистолетом, который Беккер вручал ей на всякий случай перед каждым переходом. В список невероятный везений можно включить и отсутствие поблизости других Хищников.
  Окровавленная, одуревшая от ужаса и страха, дезориентированная, покинутая Сара кое-как забралась в первое подвернувшееся укрытие – некогда жилой многоэтажный дом, а ныне полуразвалившуюся постройку, разделённую на клетушки-комнатушки. Здесь же вскоре появилась Кэтрин. Не раненая, однако тоже в изодранной одежде, перепачканная, испуганная и скрывающаяся. Если б не ядовито-песчаная буря снаружи, Роуз бы сразу скрылась, а так пришлось пережидать токсичное ненастье часа полтора. Времени хватило, чтоб познакомиться и обменяться мало что значащими общими фразами.
  Едва улеглась буря, нарисовалась новая партия Хищников. Они появились где-то в глубине здания, их от брюнеток пока отделяла стена и недурно сохранившаяся стальная дверь. В том, что преграда продержится недолго, сомневаться не приходилось. Сара и Кэтрин отчётливо слышали нетерпеливый стрекот в перерывах между грохотом ударов.
  Роуз метнулась к выходу на противоположной стороне клетушки и была такова. Пейдж изумилась бы, поступи Кэтрин иначе. Они друг другу никто. Египтолог понимала, что ей надо уходить, убегать со всех ног, но ноги еле-еле слушались владелицу. Учёная с трудом поднялась и заплакала от режущей ломоты и бессилия. Когда тело изнывает от слабости, шока и кровопотери, вряд ли простая сила воли вернёт ему былую подвижность и ловкость, особенно, если воля затуманена страхом и болью.
  Кэтрин преодолела коридор, остановилась у пролома-выхода. Сделала вдох. Чертыхнулась и помчалась обратно. Она помогла Саре выбраться, спастись. Им посчастливилось найти аномалию, уведшую их в далёкое прошлое – к новым опасностям, но хотя бы подальше от жути будущего.
  Как хорошо было бы вернуться в начало 21 века. Но по какому-то непостижимому закону подлости все комбинации аномалий, в течение двух лет пройденные Сарой и Кэтрин, вели либо в эпохи, когда людей ещё не было в проекте, либо в период, когда люди активно вымирали за компанию с остальной природой, а то и вовсе уже вымерли. И всё же настал день, когда брюнетки, прыгнув в портал, оказались на улице Лондона 2011 года. Правда, не сразу сие осознали – мимо них носились динозавры. Это был день Конвергенции.
  Кстати, в вышеупомянутый портал Сара могла прыгнуть без сопровождения – Кэти на бегу споткнулась и, как стало ясно позднее, вывихнула лодыжку. Но у Пейдж не возникло мысли оставить подругу. Учёная кинулась на помощь, других вариантов для кареглазой попросту не было. Как иначе? Сара и Кэти уже подружились по-настоящему крепко. Они столько раз спасали друг друга – о, Сара не единожды возвращала свои долги и влезала в новые, равно как и Кэтрин. А ещё брюнетки разговаривали, и это не давало им сойти с ума. Даже обсуждение мелочей наподобие любимой еды, школьных приятелей, причёсок, нарядов, забавных случаев из детства являлось основательной опорой для разума, рискующего накрениться от обилия тяжестей и опасностей вокруг. Сначала болтали о мелочах, но однажды Роуз, пусть скованно, рассказала о родителях-садистах, о приёмных братьях и сёстрах, о покушении, о тюрьме, о побеге… Чуть позже Пейдж, неловко улыбнувшись, обмолвилась о коллеге, к которому испытывала романтическую симпатию, – высоком черноволосом капитане; жаль, что у них не то что ничего не вышло, а даже ничего не началось.
_ _ _

  - Занятно, - хихикает Роуз. – Наверняка не обойдётся без мелкой путаницы и курьёзов, если появится вторая Кэти.
  Сара негромко смеётся, прижав к животу вторую ладонь.
  - Никакой путаницы. Если это девочка, мы будем называть её Китти.
  День плавно уступает место вечеру. Солнечный свет уже не столь яркий, хотя пока по-прежнему жарко. Всё-таки дивное место – побережье Кента. Белые скалы, зеленовато-бирюзовые волны, не яркие, зато спокойные и мягкие. Тёплый песок. Свежий воздух. Всё это однозначно стоило без малого двух часов автомобильного пути. Жаль, что скоро придётся ехать обратно в Лондон.
  Египтолог не хочет думать о возвращении. У них есть ещё немного времени. Сара снова растягивается на лежаке и продолжает наблюдать за мужем и друзьями. Не забывает посматривать на Кэти, которая перевернулась на живот и с закрытыми глазами, с блаженной полуулыбкой подставляет солнцу тыл. Не считая родителей, сестры и брата, здесь собрались все самые дорогие экс-Пейдж люди.
  Сара ещё не знает, что совсем скоро спокойная жизнь закончится.

***

  Меланхолия была для Обри непозволительной роскошью, и всё же иногда на Дэвис накатывали чересчур невесёлые раздумья. В такие редкие минуты она предпочитала находиться в полном одиночестве, ну или почти в одиночестве. Как сейчас. Выбирать не приходится и надо мириться с теснотой, убеждая себя, что это временное неудобство. Спокойная жизнь Обри закончилась, когда дамой заинтересовались правительства сразу нескольких нехилых стран, причём сделали это фактически одновременно. На потенциальную пособницу террористов и вдобавок обладательницу ценных знаний нацелились и спецслужбы, и отдельные агенты, и разномастные чиновничьи сообщества. Как будто мало ей было незаконных приобретателей прелестей будущего – тот ещё контингент, между прочим, девять из десятерых норовят сэкономить, зазеваешься – прикончат и не моргнут. Пришлось метаться от одной своей базы, к другой, скитаться по всему миру и нигде не чувствовать себя в безопасности.
  Блондинка потёрла переносицу и огляделась. Самой заметной деталью обстановки была находящаяся на полу, опутанная проводами белая капсула футов* семь в длину и три в ширину. На горизонтальной створке имелось смотровое отверстие, и Дэвис опять впилась взглядом в обитательницу капсулы, пребывавшую в глубоком безмятежном стазисе**. Женщина спала, на её лице не присутствовало ровным счётом никакого выражения. Кожа была гораздо светлее обычного, и от того острые черты казались ещё более хищными. Опасный, однако, сувенирчик, да и хлопотный. Но он может оказаться очень полезным, пусть и не прямо сейчас.
[* 1 фут = 30,48 см; прим. авт.]
[**Стазис (термин обычно используется в научной фантастике) - состояние полной остановки любых физиологических процессов в организмах живых существ; прим. авт.]
  - Чувствую, скоро мне понадобятся твои связи, дорогуша. Явим миру чудо воскрешения.

Глава 3
  Это ошибка. Какая-нибудь банковская путаница. Алекс не мог быть владельцем настолько огромной суммы. Пускай все документы и говорят об обратном.
  - Понятия не имею, откуда взялись эти деньги, - в который раз уверяла Сара, когда они с Кэтрин шли по улице, недавно омытой дождём. Египтолог постоянно дёргала синий шарф, обернутый вокруг шеи поверх кремового пальто.
  - На самом деле, вариантов масса. – Кэти не сомневалась в искренности подруги, однако любопытства это не умаляло. За неимением реальных фактов пришлось довольствоваться предположениями. Первым делом на ум приходили версии, связанные с незаконными доходами, преступностью, даже мафией, но Роуз не стала сего озвучивать. Она не собиралась ранить Сару, и потом, на саму Кэти Алекс всегда производил исключительно благоприятное впечатление; сие, естественно, не гарантия невиновности, но существует ведь уважение и презумпция невиновности. Зеленоглазая брюнетка из огромного числа гипотез выбрала наиболее приятную. – Возможно, у Алекса были богатые родственники, оставившие ему наследство, а тебе он не рассказал, чтобы точно знать, что ты с ним не из-за денег.
  - Алекс и так это знал. Вдобавок, у него с семьёй были отвратительные отношения.
  - Что не мешает семье быть богатой. Ты ведь ни разу не виделась с его родителями или ещё кем-то из родственников.
  Истинная правда. До свадьбы, когда Сара пыталась расспросить Тэйлора о его семье, он вежливо и твёрдо дал понять: для него родные мертвы, как и он для них. «Они никогда не появятся в нашей жизни, Сара. И слава богу». Подобное отношение было настолько не в стиле блондина, что не оставалось сомнений: между Алексом и его семьёй произошло нечто по-настоящему плохое.
  - Они даже не откликнулись на объявления, - выдохнула учёная. Все хлопоты по поводу проводов в последний путь взяли на себя родители Сары. Никто не знал, как связаться с роднёй Алекса, чтоб сообщить о его смерти, потому решено было в нескольких крупнейших лондонских газетах, в паре федеральных изданий и на специальных сайтах опубликовать информацию и контактные данные с просьбой выйти на связь. Никаких результатов. – Вряд ли бы при таком отношении кто-то из родни оставил Алексу настоящее богатство.
  Вывод разумный.
  - Что ты будешь делать с деньгами?
  - Ничего, - отчеканила Сара. – Абсолютно ничего. Это впрямь могут быть чужие деньги, и я к ним не прикоснусь, пока не выяснится, откуда они взялись.
  По тону египтолога Кэти поняла, что Сару тоже терзает неизвестность и одолевают всевозможные подозрения.
  - А если окажется, что никакой ошибки нет и состояние причитается тебе по праву?
  - Тогда и будем думать дальше.
  В последующие недели египтолог пыталась найти родственников погибшего мужа. Снова размещала объявления, обращалась в архивные и социальные службы, даже в полицию. Бесполезно.
  Да, одна просьба к Лестеру, и в ближайший же вечер Саре наверняка предоставили бы полный отчёт об Алексе и его родственниках вплоть до сводных братьев крёстной матушки любимой тёти дедушкиной двоюродной сестры. Только экс-Пейдж не могла себя пересилить. Если выяснить биографию Алекса под силу лишь учреждению уровня  Министерства внутренних дел, значит, тут кроется что-то серьёзное. Лучше уж неведение. Во всяком случае, пока. Сара ни в чём, совершенно ни в чём не могла упрекнуть Алекса, она неподдельно любила мужа. И он не заслужил, чтоб чужие люди бесцеремонно копались в его прошлом.

***

  До Кэти Эмили была человеком, позднее всех присоединившимся к основной команде, и лучше прочих помнила, как непросто быть новенькой. Поэтому Мерчант относилась к Роуз с некоторым покровительственным пониманием. Да и остальные не имели ничего против жены Стивена.
  Чаще всего дежурства Кэтрин приходились на то же время, что смены Тэйлор, Темплов и Беккеров. От идеи совместного рабочего графика Роуз и Харт отказались изначально. Хотя имелись удачные примеры в виде пар Эбби/Коннор, Мэтт/Эмили, Ник/Дженни и Хилари/Джесс, Стивен с Кэт не хотели маячить друг у друга перед глазами круглосуточно. Оба считали, что в браке нужно личное пространство, эдакая свободная зона.
  - По-моему, общие приключения только укрепляет отношения, - заметила Эбби, когда у них с Кэти завязался разговор на эту тему.
  Беседа пришлась на поисковую операцию в одном из городских парков, где якобы видели странное существо. Учитывая, что оба свидетеля, поднявшие панику, были под кайфом, информация имела все шансы не подтвердиться, однако проверить стоило. Парк оцепили, сославшись на повреждение коммуникаций, и семи мини-отрядам предстояло прочесать территорию, желательно до наступления темноты. Темпл и Роуз прикрепили к группе из четырёх военных. Пока всё было спокойно.
  - Наверно, но должно же быть что-то не общее, а своё, - беззаботно ухмыльнулась Роуз. – В этом плане мы…
  Речь Кэтрин прервал сначала треск ломаемых веток, перемешавшийся с топотом, затем - кабан, выскочивший из развороченных высоких кустарников. К огорчению проверяющих, кабан оказался не современной хрюшкой приемлемых размеров, а доисторической громадой под два метра в холке, со свирепой зауженной мордой и слюнявой пастью, не лишённой клыков. Вероятно, мчался зверь не конкретно к команде ЦИА, а по каким-то своим личным делам, и внезапная встреча с людьми его мало обрадовала.

***

  Эбби и Кэти сидели на пожухлой траве. Обе, скрестив ноги, наблюдали, как солдаты плавно транспортировали бесчувственное тело энтелодона на специальных носилках. Кэти потирала плечо, не касаясь рваной раны, зияющей через разодранную ткань куртки.
  - Мы нашли аномалию в другом конце парка, сейчас переправим нашего гостя и закроем портал, - подытожил Коннор, с беспокойством глядя на жену. – Ты точно в порядке?
  Блондинка улыбнулась, дотронувшись до затылка.
  - Просто ушиблась, ничего страшного.
  - Лучше бы тебе провериться у медиков, на всякий случай, - высказалась Кэтрин, вопреки собственному правилу – не лезть с советами, если не спросят.
  - Я в порядке. – Эбби поднялась и тут же пошатнулась.
  Коннор успел её подхватить.
  - Похоже, Кэти права, - резюмировал брюнет, послав мимолётный благодарный взор «сестре» по цвету волос.
  Через полчаса медики ЦИА констатировали у Эбби лёгкое сотрясение мозга; ничего страшного, если вовремя принять меры. Естественно, это бы обнаружилось и без участия Кэтрин, но ведь её совет всё-таки оказался дельным, да и демонстрировал определённую заботу.

***

  Однажды Стивен вернулся с пробежки, прихватив корреспонденцию из почтового ящика. Зашёл в квартиру, положил письма и счета на бумажный столик вместе с наушниками и плеером и отметил, что на столешнице нет ни пылинки. Вроде мелочь, но она заставила Харта осознать: ему по душе, какой стала его квартира. Здесь и раньше не было свинарника, теперь же сплошная чистота, к которой прилагается уют, созданный десятками деталей и пустяков. Холодильник полон домашней еды, в духовке курица или утка, которую Кэт приготовила перед уходом на работу.
  Квартира перестала быть просто квартирой и превратилась в настоящий дом именно после того, как здесь появилась Кэтрин.
  Порой Стивен ощущал вину, сознавая, что не додаёт Роуз чего-то не обязательного, однако важного. А Кэтрин и не требовала этого чего-то. Должно быть, невесело понимать, что муж не сходит по тебе с ума. Заботится, веселит, защищает, но не теряет головы, не чувствует, что кровь в венах бурлит при одной мысли о тебе.
  Харт взглянул на фото на полке подле окна. Новоиспечённые молодожёны смеялись, за ними возвышался роскошный свадебный торт. Наряд Кэтрин был прелестно простым: платье с обыкновенным, не пышным, подолом, с короткими рукавами, приспущенными и обнажающими плечи, на талии перевязанное нежно-голубой лентой, такая же лента вплетена в венок, красовавшийся поверх чёрных кудрей невесты; никакой фаты, шлейфа и прочих «непрактичных излишеств». В одной руке девушка держала букет из фиалок и незабудок – незаурядное и милое сочетание. Стивен тоже обошёлся незатейливым костюмом: белоснежная рубашка, черные брюки и пиджак; в петлице - фиолетовый цветок.
  Скоро первая годовщина свадьбы, а Харт ещё не думал о подарке. Стало стыдно. Кэт по-настоящему старается. Она не любительница домашнего хозяйства, и всё же ведёт его. Она большую часть жизни провела в ужасных условиях, когда было не до внешнего вида, и всё же сейчас выглядит замечательно, следит за собой и одевается со вкусом, которого недостаёт многим современным женщинам; а уж нижнее бельё – вообще отдельная тема, тут Стивену оставалось лишь разевать рот от восхищения. К слову, на секс Стивен пожаловаться тоже не мог.
  Харту столько всего нравилось в Кэт. Её остроумие, её решимость, её энергичность, её темперамент, её порой опасное для окружающих стремление не дать в обиду дорогого человека. Отсутствие привычки делать из мухи слона, а то и превратить слона в муху. Надёжность, гарантированная поддержка. Симпатичное лицо, отличная фигура – чего уж отпираться. Пожалуй, Харт любил жену. Только как друга; но в этом друге экс-лаборант прекрасно видел женщину – ещё какую женщину и ещё как видел. Стивен относился к Кэт очень тепло, был неподдельно и крепко привязан.

***

  Вчера валил снег, сегодня с утра лил дождь, ледяной и хлёсткий. В мегаполисах тучи редко снабжают землю экологически чистой водой, и всё-таки это не кислотные осадки будущего, способные за полминуты прожечь кожу до костей. И плевать, что холодно.
  Вышедшая из здания ЦИА Кэти остановилась, задрав голову и подняв ладони. Она улыбалась, закрыв глаза, наслаждаясь каждой каплей.
  - Что ты здесь делаешь? – Брюнетка разомкнула веки и поглядела на того, кто стоял перед ней. – До твоей смены ещё далеко.
  - Решил встретить с работы жену, которая почему-то не любит зонтики и дождевики, - весело ответил Стивен, державший большой раскрытый зонт.
  Мужчина шагнул к супруге, и теперь под зонтом стояли двое. Практической пользы для вымокшей до нитки Кэти от этого не было, зато трогательную опеку мужа Роуз оценила.
  - Ты такой милый.
  - Сомнительный комплимент для охотника за динозаврами.
  - Хорошо, динозаврам я твой секрет не выдам.
  Стивен улыбнулся шире, провёл большим пальцем по скуле Кэт, убрав прилипший чёрный локон. На миг Роуз стала серьёзной, зелёные глаза пристально вглядывались в голубые. Харт переместил ладонь на затылок молодой женщины, притянул ближе...
  Когда поцелуй закончился, обнаружилось, что зонт порядочно накренился и Стивен уже не намного суше Кэти.
  - Пойдём домой, - сказал Харт, снова ласково коснувшись лица жены.
  Кэт кивнула.

***

  Годовщину свадьбы Харт и Роуз отметили банально, но от того не менее душевно, - романтическим ужином в ресторане. Кэти подарила мужу дорогие часы, сверхпрочные, выдерживающие мыслимые и немыслимые нагрузки и воздействия (правда, о доисторических хищниках в инструкции не говорилось). Стивен преподнёс позолоченную серебряную заколку с зелёными сапфирами; штука тоже дорогущая, зато будто специально сделанная для Кэт, о потраченных деньгах мужчина нисколько не жалел. Она была ослепительна, его Кэт. Стивен с гордостью и даже не без подобия ревности отмечал восхищённые, а порой завистливые взгляды других мужчин в ресторанном зале.
  Двое смеялись, возвращаясь к своей машине.
  Вдруг Стивен остановился и обернулся, огляделся. Инстинкт охотника, следопыта, да просто человека, постоянно сталкивающегося с опасностями, подал сигнал тревоги. Не исключено, что ложный – ничего подозрительного Харт не разглядел и не расслышал; впрочем, дело было поздним вечером, в темноте легко спрятаться, избегая пятен фонарного цвета.
  Секунду-другую Харт не сомневался: за ними следят. Но доказательств не появилось, инстинкт извинился за беспокойство и смолк.
  - В чём дело? – встревожилась Роуз.
  - Ни в чём, Кэти, всё хорошо.
  Брюнетка невольно улыбнулась. Стивен уже третий раз за сегодняшний вечер назвал её Кэти. Обычно Харт предпочитал вариант «Кэт», и, в отличие от всех прочих, только в бездумные моменты нежности переходил на «Кэти».
  Стивен сел за руль, Кэтрин заняла место рядом. Но перед этим она несколько секунд всматривалась в темноту. У Роуз тоже были превосходно развитые инстинкты.

***

  Сара сидела за своим рабочим столом в кабинете, то бишь пространстве, огороженном с трёх сторон. Брюнетка внимательно изучала лежащие перед ней расчёты с координатами аномалий, периодически сверялась с таблицей на компьютерном экране, делала пометки, кусала кончик карандаша.
  Когда в «кабинете» появился капитан Беккер, Тэйлор приветливо улыбнулась мужчине. Тот заговорил не сразу.
  - Ты в норме, Сара?
  - Разумеется, - откликнулась молодая женщина, опять углубившись в расчёты. Военный промолчал столь красноречиво, что экс-Пейдж сообразила: отпираться бессмысленно. Она подняла голову. – Только норма паршивая. Ты видел, да?
  Полчаса назад Сара сдавленно плакала, зажимая рот рукой, прячась за монитором на случай, если кто-нибудь пройдёт мимо. Прошёл Беккер, не задержался. Как оказалось, не потому, что не заметил, а потому, что не хотел мешать. Мало хорошего в рыданиях, но ещё хуже, если кто-то пытается их остановить, мешая эмоциям выплеснуться и не стать закоснелой тяжестью.
  - Да. - Беккер опустился на стул по другую сторону стола.
  Мужчина ждал, пока Сара что-нибудь скажет.
  Бывали минуты, когда экс-Пейдж верила, что жизнь понемногу налаживается, что не всё непроглядно и безнадёжно. Вчера женская половина основной команды ЦИА устроила посиделки в баре. Дамы говорили о серьёзных вещах, о смешных, о смешных вещах, кажущихся серьёзными, и о серьёзных вещах, кажущихся смешными. Эмили, например, фактически призналась, что комплексует из-за того, что со своим викторианским воспитанием не всегда вписывается в современную жизнь. «Сейчас женщины такие смелые, они спокойно делают вещи, о которых в моё время даже думать было стыдно. Я не ханжа, правда, мне самой противно, когда я ловлю себя на мысли, что вот этот или тот поступок  у нас посчитали бы развратом. Чувствую себя занудой и синим чулком». «Не расстраивайся, приобщиться к разврату никогда не поздно», - утешила Кэти. Все засмеялись. Вечер выдался замечательным. Домой Сара вернулась почти в хорошем настроении. И вдруг как током ударило: чему радоваться? Алекс мёртв, Китти мертва, их не вернуть, Сара никогда не увидит ни мужа, ни дочь.
  - Мне часто снятся кошмары. То я в покорёженной машине, слышу, как таксист предупреждает, что нам нельзя двигаться и он сам вызовет спасателей и Скорую, а я всё равно пытаюсь вытащить Алекса. То я в тёмном коридоре, откуда-то доносится младенческий плач, я не понимаю, откуда, но знаю, что это плачет моя дочка. Бегу, ноги ватные, в чём-то увязают, наконец, я попадаю в комнату, там стоит колыбелька. Я подбегаю из последних сил, а колыбелька пуста. – Брюнетка зажмурилась. Зачем она это рассказывает? Беккер ведь не спрашивал, что ей снится.
  А Беккер догадывался, что наяву Сара чувствует себя столь же беспомощно, как в своих кошмарах.
  - Звучит жутковато.
  - Извини, - тряхнула волосами египтолог, - я не хотела тебя грузить…
  Военный наклонился вперёд и положил руку поверх ладони Тэйлор. Он сочувствовал и сопереживал бы любому своему другу или товарищу, на долю которого выпала подобная трагедия. Но экс-Пейдж была для мужчины особенным человеком. Человеком, которого Беккер некогда не сумел защитить, подвёл, и от которого не услышал по этому поводу ни единого упрёка. Сара была доброй, понимающей, отродясь не стремилась судить кого-либо. Старалась всем помочь. Она не заслужила такого… А Колин Уоррен отделался двумя годами условного заключения да штрафом, внушительным, но по меркам семейства Уорренов - пустячным. Хорошо хоть, Кэтрин оставила гаду пару шрамов на долгую память. Честно говоря, Беккер очень жалел, что тогда не он сам бил Уоррена.
  - Сара, - в голосе военного переплетались спокойствие, сожаление, нежность, настойчивость, - я не психолог и не ахти какой оратор, но ты всегда можешь со мной поговорить. Когда угодно и о чём угодно.
  Слабая, однако открытая и благодарная улыбка появилась на губах египтолога.
  - Спасибо. Ты тоже, если когда-нибудь понадобится выговориться, можешь полностью на меня рассчитывать.
  - К чему это ты? – растерялся капитан.
  - Ни к чему, - чуть шире, но уже не так чистосердечно улыбнулась женщина, - просто на будущее; мало ли.
  Горе не сделало учёную менее наблюдательной. И до аварии, и после Тэйлор подмечала: Хилари становится не слишком приятно, если в разговоре всплывает тема малышей и родительства, Джесс тоже неуютно. Либо у Беккеров проблемы с самим появлением ребёнка, либо кто-то из них не хочет детей; и Сара сомневалась, что этот кто-то – капитан.

***

  На сей раз Хелен убила Кэт выстрелом из пистолета. Стивен остался с телом жены на руках посреди погружённого в хаос ЦИА, по которому носились солдаты и многочисленные копии лжеуборщика. Хелен стояла, уперев руки в бока, и хохотала.
  - И давно тебе снится такое? – спросил Ник.
  Они с Хартом устроились на балконе второго этажа, главный зал Центра был как на ладони.
  - Больше года. Нечасто, но периодически. – Стивен раздражённо прищёлкнул языком. – Надоедает.
  - Ты веришь в вещие сны? – осторожно осведомился Ник, прежде не замечавший за другом мистических убеждений.
  Экс-лаборант усмехнулся.
  - Нет. Я верю в работу подсознания. – Помолчав, мужчина выдохнул: - Ник, либо я параноик, либо за мной и Кэт кто-то следит. Кто-то, знающий в этом толк, способный, пока ты оборачиваешься, снова оказаться у тебя за спиной.
  - Считаешь, Хелен может быть жива? – Ни грамма беззаботности не осталось ни во взгляде, ни в тоне профессора. Но и удивления не было ни там, ни там. У Каттера имелись собственные наблюдения и подозрения.
  - Я бы не сильно удивился, - буркнул Харт. – Нас вернули из мёртвых, почему Хелен не мог подвернуться шанс? Вдобавок, у неё уже был опыт по части воскрешения.
  Ник слушал внимательно, даже напряжённо. Хмурился.
  - Думаю, ты прав. Я тоже кое-что заметил. Главное, не сочти меня сумасшедшим, – профессор осклабился, - ну, не больше обычного. Стивен, я…
  - Ник, Лестер просит нас зайти к нему, - Дженни посмотрела на мужа, на его друга. – Нас всех. Немедленно.
  - Что стряслось?
  - Не представляю.
  В коридоре их нагнали Мэтт с Эмили, вскоре подтянулись Джесс, Коннор и Эбби, Кэти. Последней подоспела Сара.
  - Нас срочно вызвали, - поведал Коннор. – Вас всех тоже?
  Остальные закивали.
  - Что происходит? – недоумевала Сара.
  Навстречу шла небольшая группа военных. Они кивками поздоровались, собираясь пройти мимо, но Роуз остановила вопросом:
  - Ребята, вы не знаете, что случилось?
  Она была в дружеских отношениях с военным персоналом. Кэти всегда интересовалась участью солдат, каждую смену начиная с вопросов о том, как у них сегодня дела, не пострадал ли кто. Навещала раненых. Между собой солдаты называли её «наша Кэти». Стивен сперва удивлялся: с чего вдруг Кэт, при её довольно жёстком характере, так печётся о посторонних людях? А потом додумался: она чувствует себя виноватой за то, что не защитила вовремя приёмных братьев и сестёр, и пробует быть добрее и заботливее с теми, кто, по её мнению, обделён. Основная команда ни в коем случае не смотрела на военную подмогу свысока, но и близкую дружбу не заводила, что, вообще-то, в порядке вещей.
  - Нет, - молодой сержант с круглым веснушчатым лицом улыбнулся Кэтрин. – Но если потребуется помощь – свистните.
  - Обязательно, Шейн. Спасибо.
  Ещё одна группа солдат обнаружилась у дверей начальничьего кабинета. Эти тоже выглядели не особо понимающими, но настроены были решительно. Когда приглашённые зашли, военные остались снаружи, явно выполняя приказ никого не выпускать.
  - Не нравится мне всё это, - произнесла Эмили.
  - Не тебе одной, - заверила Эбби.
  Помимо Лестера в кабинете находился капитан Беккер и женщина в сером деловом костюме и в элегантных очках. У неё были прямые волосы песочного цвета, хорошенькие пухлые щёчки, умные глаза и скучающий вид.
  - Рад, что вы все смогли прийти, - сухо изрёк Лестер и махнул рукой в сторону незнакомки. – Позвольте представить: мисс Амелия Хэйзел.
  - Доктор Амелия Хэйзел, - поправила незнакомка.
  - Без разницы, - отрезал Лестер, не теряя зрительного контакта с подчинёнными. – Мисс Хэйзел работает на небезызвестную нам мисс Дэвис, да-да, Обри Дэвис. Та не соизволила почтить нас своим личным присутствием, прислала помощницу. И сейчас мы покажем вам занимательное кино. – Джеймс кивнул на большой плазменный монитор, прикреплённый к стене напротив входа. – Мисс Хэйзел, не откажите в любезности снова прокомментировать записи, как Вы комментировали их для меня.
  - С удовольствием. - Шатенка тоже поглядела на мало что разумеющую команду. – Полагаю, начать лучше с предисловия. Я доктор медицинских наук, мои исследования посвящены изучению, раскрытию и потенциальному контролю механизма регенерации. Я несколько лет работала на мисс Дэвис. Должна сказать, в будущем отдельные медицинские технологии поражают воображение, нашим современным учёным до такого ещё расти и расти. И расти, и расти, и расти. И расти, и расти. И расти. Вот вам новинка постапокалипсиса – Грааль Томпсона. Не спрашивайте, кто такой Томпсон, долго объяснять. – Хэйзел нажала на одну из кнопок пульта. Экран явил нарезку из кадров съёмки некоего агрегата с разных сторон. Для непосвящённых агрегат был половинчатой, закупоренной с двух сторон прозрачной трубой, поставленной на стол, с множеством проводов, лампочек и рычагов. В трубу легко поместился бы даже очень крупный человек. Похоже, для этого она и была предназначена. Всё происходило в дурно освещённом, не отремонтированном помещении, «задворки» коего тонули во мраке. Иногда мелькали люди с оружием – охрана. – Изумительное изобретение. Вы видите сотую часть всей конструкции, меньше, чем верхушку айсберга. Истинная махина и вместе с тем сложнейший механизм, основанный на более чем ювелирной точности. Для его работы требуется колоссальная энергия, по мощности сравнимая лишь с ядерным взрывом. В нынешнем времени это настоящая и на данный момент неразрешимая проблема, но не в будущем, благодаря неконтролируемым аномалиям, их смещениям, соединениям, коллапсам и постоянным взрывам. «Аномальные» взрывы, прямо или косвенно, уничтожили девяносто семь процентов жизни на планете, зато энергии там было хоть отбавляй. Прошу прощения, я увлеклась ненужными деталями. Итак, Грааль Томпсона. Стимулирует регенерацию. Если человек ещё не умер, его спасут независимо от тяжёсти повреждений.
  Стивен прикусил губу. Он так и знал! Остальные, может, пока недоумевали, а Стивен не сомневался, что им поведают, как в этот проклятый Грааль запихнули Хелен! И ведь не поленились перетащить через миллионы лет!
  В следующей порции нарезок появилась команда предположительно медиков (отнюдь не в медицинской, а в повседневной, пускай относительно опрятной одежде) или других учёных вокруг скрюченного тела.
  - Это же… - Дженни замерла на полуслове.
  - Хелен, - закончил за неё Ник.
  Камера выхватила бледное лицо с распахнутыми карими глазами, расширенными и полными слёз. С губ Хелен не слетало ни звука, хотя она вроде пыталась что-то шептать. Зато экспериментаторы трещали, щедро сыпля терминами, прогнозами и озвучиванием показателей.
  Хелен раздели догола, она закричала опять же беззвучно – корчилась, открывала рот, словно выброшенная на берег рыба. Будь на её месте другой человек, зрители содрогнулись бы от жалости.
  - Почему она? – остервенело прорычал Стивен. – Какого чёрта?! Не нашлось других подопытных?!
  - Подопытных было предостаточно, но никто из них не провёл в будущем столько времени, как миссис Каттер. Она успела ознакомиться со многими технологиями самостоятельно, кое в чём существенно превзойдя людей мисс Дэвис. Было бы непростительным расточительством дать умереть такому шикарному потенциальному союзнику.
  …Хелен лежала внутри Грааля, с дыхательной маской на лице, с иглами, воткнутыми в вены на руках и ногах. Обе половины «трубы» прочно соединились между собой, резервуар стал быстро заполняться мутно-белой жидкостью, смахивающей на смесь молока с извёсткой. Когда жидкость полностью заполнила Грааль, не стало видно даже силуэта тела. Правда, первые минуты «показывалась» ладонь, настойчиво, судорожно упирающаяся в прозрачную преграду, но вскоре этот признак жизни утонул в матовой белизне. Сама белизна начала тускло, едва уловимо светиться.
  - Далее идут шестьдесят семь суток непрерывной видеозаписи эксперимента, - доложила Хэйзел будничным тоном. – Вряд ли вам хватит терпения. Я предоставила Лестеру оригинал, если захотите, изучайте потом на предмет подтасовки и фальсификации. А пока предлагаю перейти к финалу. – Она щёлкнула пультом.
  Картинка сменилась. В помещении стало менее темно. Хилый свет Грааля сошёл на нет. Сама жидкость изменилась – приобрела коричневый оттенок. Учёные во главе с Хэйзел засуетились, сдержанно загомонили, с любопытством обступив агрегат. Охранники были наготове. Уровень жидкости в резервуаре начал снижаться, похоже, она уходила через не заметные с этого ракурса отводные системы.
  - Собственно, вот оно – чудо, - оповестила Амелия, поставив запись на стоп-кадр. – Всего два месяца, а человек как новенький.
  Солдаты по другую сторону двери уставились на внезапно появившуюся и твёрдо идущую в их сторону женщину. Каблуки-шпильки отстукивали чёткий, уверенный ритм. На красивом лице играла хищная улыбка победителя. Тёмные волосы были распущены и притом эффектно уложены. Строгий костюм подчёркивал достоинства стройной фигуры. Некоторые из ребят работали в ЦИА достаточно давно и уже видели сию особу раньше. Они вконец остолбенели.
  - Мальчики, в сторону, - сладким голоском, не предвещающим ничего хорошего, велела женщина.
  Она вошла в кабинет Лестера с таким достоинством, словно это её личные владения. И язвительно произнесла:
  - Не ждали? Сюрприз.
  - Ты?! – синхронно выпалили Дженни и Коннор.
  - О да, - с удовольствием подтвердила «воскресшая».
  - Но… - пролепетала Сара, ничего не понимая.
  Как и её друзья, экс-Пейдж уже была морально готова к тому, что сейчас заявится Хелен Каттер. Но перед ними стояла Кристин Джонсон!
  - Доктор Хэйзел, - обратилась Джонсон к кандидату медицинских наук, - зачем Вы остановили ленту на самом интересном месте?
  - Мне показалось, надо дождаться Вас, чтоб Вы разделили кульминацию с соратниками, - с такой же холодной иронией ответила Амелия. И опять надавила на кнопку пульта. Шатенка заговорила быстрее обычного, вероятно, опасаясь, что не успеет поделиться сведениями до решающего мига. – Грааль Томпсона не просто лечит. Он обновляет организм, биологический возраст объекта свободно корректируется. Но прелесть не только в этом. Термин «исцеление» больше подходит для магических историй; раз – и сразу как раньше. В науке всё намного сложнее.
  На экране открыли резервуар. Жидкость отсутствовала, однако коричневато-белый налёт не позволял разглядеть, что стало с Хелен. Она была жива, это однозначно. Убрав иглы с трубками и кислородную маску, учёные общими усилиями вытащили конвульсивно дёргающееся тело из Грааля. Хелен держали со всех сторон, сама она не могла передвигаться, даже не пыталась. Всё, на что её хватало, это самостоятельные вдохи-выдохи, да и то через раз – приходилось постоянно отплёвываться. Она кашляла, её хлопали по спине. Кто-то уже лез со шприцем для забора крови, кто-то подавал ингалятор.
  - Видите ли, процесс регенерации – весьма и весьма сложная штука, - продолжала Хэйзел, - он требует от организма определённых, если хотите, усилий, а правильнее сказать – перемен. Рецессивные гены становятся доминантными. Меняется всё: состояние внутренних органов, строение скелета, группа крови, словом, практически все показатели. Включая внешность.
  Хелен снимали то со спины, то сбоку, а в редкие моменты, когда оператор останавливался перед глазами Каттер, её заслоняли суетливые экспериментаторы. Но в итоге небольшая толпа чуток рассосалась, позволяя зрителю увидеть лицо подопытной. И это было лицо Кэти.
  Температура в кабинете рухнула до абсолютного нуля. Не было произнесено ни звука, но между зеленоглазой брюнеткой и остальными образовалась незримая, непробиваемая стена. Ни один из тех, кто пять секунд назад считал Кэтрин другом, не мог выдавить из себя слова. Сара смотрела широко открытыми глазами, в которых недоумение пока не сменилось осознанием и болью. В голубых глазах Стивена ошеломление превращалось в гнев. Ник казался менее поражённым, нежели остальные.
  - Зря я понадеялась на Хищников, - злобно прищурившись, процедила Хелен в адрес Джонсон. – Надо было самой тебя добить.

Глава 5
  Лестер сдержал слово, развод Стивена и «Кэтрин» стал вопросом пяти минут, и даже не понадобилось личное присутствие обоих супругов. Харт подписал бумаги, а лже-Роуз выслали уведомление почтой на адрес Сары.
  Освободившись от уз Гименея, бывший лаборант понял, что на него брак подействовал по принципу прививки. Все прелести совместной жизни, недавно казавшиеся очевидными и непоколебимыми, перечеркнулись одним именем – Хелен Каттер. Харт сильно сомневался, что найдётся хоть одна женщина, с которой он готов будет снова пойти к алтарю. Нет уж, хватит. Здравствуй, свободная жизнь, я по тебе скучал.
  Сложнее всего было растолковать причины развода родителям. Объяснение а-ля «Я узнал, что Кэтрин – моя преобразившаяся экс-любовница, из-за которой меня едва не сожрали динозавры» повлекло бы за собой чересчур много осложнений. Поэтому мужчина сказал, что он и Кэтрин не сошлись характерами, и отказался уточнять причины.
  Мать экс-лаборанта звонила «Кэти» и полчаса рыдала в трубку. Хелен решила придерживаться той же тактики, что и Стивен, посему от Каттер миссис Харт тоже не получила ни разъяснений, ни надежд на возможное воссоединение пары. А ведь Лорен уже видела себя счастливой бабушкой минимум трёх внуков.
  Хелен никогда не думала, что Стивен способен ударить женщину, тем более её. Каттер в чём-то понимала Харта, но принимать такое обращение не собиралась. Вдобавок, он уже дважды стоял и смотрел, как Хелен уводят против её воли, и ничего не предпринимал; изменить что-либо Харт бы не сумел, но сама попытка значила бы многое. «Кэтрин» больше года создавала дома уют, готовила, занималась стиркой, гладила бельё. Мириться со всем этим помогали привязанность к Стивену и регулярный секс. Но о какой привязанности речь, если человек ударил тебя по лицу? Развод так развод, это к лучшему. Сбережения у Каттер наличествовали (при необходимости она могла найти способ сгонять в прошлое и утащить оттуда что-нибудь на продажу), да и безработной она не сделалась. Лже-Роуз была знатоком технологий будущего, подобных специалистов у официальных властей имелось всего трое – она, Сара и Мэтт, настолько редкими кадрами не поразбрасываешься, как бы ни хотелось.
  Из ЦИА Хелен выставили, но не уволили - оформили перевод в Четвёртый технический отдел, или, как его обычно называли, ТО-4. Отдел с намеренно невзрачным названием при Министерстве внутренних дел занимался изучением научных достижений будущего, на их основе создавая схемы, проекты и аппаратуру, которые здорово пригождалась в настоящем. Частично отдел спонсировался Министерством обороны, это не предвещало катастрофы, хотя и мира миру не прибавляло. В будущем технологические новинки главным образом помогали людям успешнее скрываться и незаметнее наблюдать; оружие, особенно массового поражения, не претерпело радикальных изменений (за исключением образцов, «питающихся» энергией аномалий; но ныне это неактуально). Старые виды оружия успешно справлялись с задачей уничтожения Хищников, Насекомых и прочей малоприятной живности. Сложность заключалась не в том, что не получалось убить большое количество тварей, а в том, что, скольких бы вы ни прикончили, численность популяции восстанавливалась в рекордно короткие сроки, ведь новые существа отменно приспособились к экстремальным условиям кошмарно переменившегося мира. К помощи Пейдж-Тэйлор, «Роуз» и Андерсона ТО-4 прибегал достаточно часто и давненько пытался переманить к себе кого-нибудь из консультационного отдела ЦИА на постоянное место работы.
  Сначала Хелен размышляла над возвращением к палеонтологии и преподаванию, да отвергла затею. Вдруг опять потянет к открытиям и переживаниям за судьбу планеты? Не надо! Она была вменяемой адекватной эгоисткой, пока не вообразила, что на ней лежит ответственность за спасение будущего, и тогда адекватный эгоизм сменился неадекватным героизмом. Спасибо, кушайте сами. Палеонтолог не была уверена, что хочет ту работу, которую предлагал ТО-4, но вариант однозначно не худший и годится как минимум на первое время.
  В ЦИА знали, что Сара продолжает общаться с Хелен, и открыто выражали неодобрение.  Саре не раз напоминали о былых планах Каттер вычеркнуть человечество из истории, однажды и попытку убийства Джонсон предъявили в качестве аргумента против лже-Роуз.
  - Можно подумать, вы все сильно расстроились, - саркастично фыркнула экс-Пейдж.
  Планы по уничтожению человечества остались лишь планами, что ещё добавить? Сара могла б сказать, что после аварии, унёсшей жизни Алекса и Китти, не считает человечество такой уж незыблемой ценностью; не стала, побоялась, что неправильно поймут. Египтолог, не вступая в конфликт, дала понять – она большая девочка и без посторонней помощи разберётся, с кем дружить, а с кем нет. Тэйлор опасалась, что это отдалит остальных друзей от неё, тогда бы она впрямь встала перед сложным выбором, однако всё обошлось. Сара не ссорилась с друзьями и не стала дорожить ими меньше, как и они ею. В итоге упоминаний о Хелен в общих разговорах стали избегать.

***

  Не исключено, что Люси Эртс была глубокой, вдумчивой натурой, однако мало кто её в этом подозревал. Два любимых определения – «классненько» и «грустненько» заменяли девушке львиную долю словарного запаса.
  Вот, например, сегодня утром все узнали, что Дженни Каттер ждёт ребёнка. У профессора глаза сияют не хуже атомного реактора (атомные реакторы ведь сияют, да? Или нет?), сама Дженни светится от счастья. Это классненько. Но новость огорчила Джесс, и это грустненько.
  Бывшая Паркер не подала виду, что чем-то смущена, ни у кого не возникло подозрений, даже у Люси. Об истинной реакции Эртс узнала, когда услышала разговор Джесс и Эбби, после общего сбора задержавшихся в кабинете Лестера, тогда как остальные, включая самого начальника, спешившего в Министерство, разошлись. Люси невзначай оказалась рядом с дверью. И невзначай прильнула к стене, совершенно случайно вооружившись стетоскопом. Стетоскоп Люси приобрела ещё в первую свою рабочую неделю; а как же, вдруг у кого-нибудь начнутся проблемы с дыханием или боли в груди, и нужно будет срочно прослушать лёгкие или сердце? Стетоскоп – крайне полезная и прямо-таки необходимая вещь в повседневной жизни.
  - …будто это моя святая обязанность, - тихо жаловалась Джесс. – Чувствую себя виноватой всякий раз, когда речь заходит о чьей-нибудь беременности и о появлении детей. Не подумай, что я не рада за Дженни и профессора, я рада, клянусь. – Координатор прерывисто вздохнула.
  - По-моему, ты преувеличиваешь, - промолвила Эбби ласково. – Неужели Беккер помешан на детях?
  - О нет. Он не наседает, не требует. Я попросила подождать, и он ждёт. Если на семейных встречах кто-то лезет ко мне и интересуется, когда мы собираемся заводить ребёнка, Хилари первый отваживает любопытных родственников. Недавно он из-за этого едва не разругался с родной тётей. Она напирала на тему «Годы бегут быстро, не вздумайте затягивать», а Хилари твёрдо сказал, что это не её заботы и не её дело.
  - Всё правильно.
  - Ох, Эбби, - опять вздохнула Джесс, и Люси живо представила, как шатенка сидит на стуле, хрупкая и поникшая. – Он хочет быть отцом. Я замечаю его взгляд, когда мимо нас на улице проходят люди с детскими колясками, когда мы видим родителей с детьми или просто детей, играющих на площадке. Хилари ни разу меня не упрекнул, и иногда мне от этого ещё тяжелее.
  - Он же не требует, чтоб ты немедленно родила ему ребёнка.
  - Не требует, - слабо улыбнулась экс-Паркер. – И никогда не потребует. Но он уже готов к детям, действительно готов, а я – нет, и понятия не имею, когда буду. Для меня семья не пустой звук, я собираюсь стать матерью, только не сейчас. Мне всего двадцать пять лет! Я хочу путешествовать, делать успехи в карьере, иметь возможность в любой момент сорваться и поехать хоть в гости к подруге, хоть в кругосветное путешествие. Я многого могу добиться!
  - И добьёшься. Почему ты это говоришь так, словно в чём-то виновата? У тебя нормальные желания, и Беккер их уважает.
  - Я знаю.
  - В чём тогда проблема?
  - Наверное, ни в чём. – Джесс улыбнулась ярче. – Спасибо, что выслушала.

***

  Недавно в комнате для персонала появилась полка с книгами. Возможность почитать на рабочем месте сотрудникам ЦИА выпадала ой как нечасто, но раз уж некто из Министерства решил великодушно передарить мини-библиотеку Центру исследования аномалий, отказываться не стали. Мини-библиотеку честнее было бы назвать сборной солянкой из книг, скопленных по принципу «Притащу-ка на работу то, что дома не нужно».
  Беккер вертел в руках недурно сохранившееся издание в плотной обложке – «Комментарии к природоохранному законодательству Уэльса и Северной Ирландии».
  - Моя любимая книга, - весело заявила Сара, прочитавшая надпись на корешке. – Безусловно, лучшее произведение этого автора. На «Комментариях к природоохранному законодательству Англии и Шотландии» он уже явно исписался. - Экс-Пейдж понадеялась, что шутка получилась остроумной.
  Брюнеты рассмеялись.
  Странно. Дженни больше всего переживала, как бы новость о предстоящем прибавлении в их с Ником семье не задела Сару. Сара считала, что непросто придётся Беккеру. А Беккер разделял опасения Дженни. Капитан вовсе не зациклился на детях. Да, он хотел своих, но это не было идеей фикс и уж точно не значило, что друзья и знакомые из солидарности должны отказаться от продолжения рода.
  - Вы с Джесс уже обедали? – На губах Сары появилась дружеская улыбка. – Я хотела предложить сходить в кафе.
  - Джесс использует перерыв на забег до магазина. Но если ты не против исключительно моего общества, составлю тебе компанию.
  Они поехали в кафе, которое нередко выбирали и другие работники ЦИА, оно находилось не очень далеко, а меню, цены и обслуживание не вызывали нареканий.
  - Ты в порядке? – не удержался и спросил Беккер, едва ушла официантка, приносившая заказ.
  - О чём ты?
  - Ну, насчёт Дженни и…
  - И? – подняла брови Сара.
  Капитан начал чувствовать себе дураком, однако отступать было некуда.
  - Может, тебе не по себе из-за новости о ребёнке…
  Сара не усмехнулась, но была близка к этому.
  - Новость чудесная, и я счастлива за Дженни и Ника. То, что случилось со мной, - она старалась не мрачнеть, и у неё почти получилось, - это… это не повод… Не шарахаться же теперь от каждого ребёнка. Ник и Дженни замечательные люди, они точно станут прекрасными родителями.
  - Твоя правда.
  Военный жалел, что задал свой вопрос. А Сара собиралась и не решалась спросить о том, в порядке ли сам Беккер. В таких ситуациях лучше всего сменить предмет беседы.
  - Я слышал, для консультационного отдела наклёвывается командировка в Италию.
  - Пока ничего не решено окончательно, - с энтузиазмом ухватилась за новую тему Сара, - но информация впрямь просочилась.
  - Вы с Мэттом будете драться за римские каникулы?
  - Однозначно. Сейчас как раз думаем, какое оружие выбрать – шпаги или пистолеты.
  - Бери автомат, не прогадаешь.
  Атмосфера за их столиком сделалась ощутимо непринуждённее, беззаботнее и теплее.

***

  В середине лета по Лондону прокатилась череда благотворительных ярмарок, бессмысленных и беспощадных, как выразилась Хелен. На одно эдакое мероприятие её затащила Сара, решившая внести свою лепту в доброе дело. Египтолог выбрала благотворительную ярмарку, где продавались кондитерские изделия, игрушки, одежда, сувениры ручной работы, предлагались разнообразные мастер-классы. Вырученные средства направлялись на помощь многодетным семьям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации; по крайней мере, в этом устно и письменно уверяли организаторы. Для наглядности кого-то из вышеупомянутых семей приглашали на сцену в перерывах между творческими номерами. Пока Пейдж и Каттер гуляли по павильону, публике показалось три или четыре семьи.
  Прохаживающаяся между торговыми рядами Хелен выдала:
  - Сколько громких слов и пафоса. А больше половины всех проблем можно было бы решить, просто вовремя раздав людям презервативы.
  - Хелен!
  - Я же не говорю о семьях с детьми-инвалидами, это совсем другое. Но нам тут показывают гордых и нищих обладателей вполне здорового многочисленного потомства. Родителям легче плодиться, чем думать. Почему я должна проявлять деликатность?
  Сама Сара вряд ли бы высказалась столь резко, ведь всегда есть вероятность, что всё не так, как тебе кажется. Но во многом женщина разделяла точку зрения подруги и не собиралась опускаться до фальшивых укоров.
  Учёные остановились подле выставки картин.
  - «Некоторые из них светятся в темноте», - прочитала Сара надпись на стенде. – Интересно, от чего зависит, светится картина или нет?
  - От того, есть ли под рукой зажигалка.
  Пейдж прыснула. А палеонтолог продолжила «озвучивать» стенд:
  - «Светящиеся картины – не только искусство и хобби, но и источник дополнительного дохода». Наверняка у создателей договор с пожарной службой, может, ещё и ожоговый центр приплачивает за поставку клиентов.
  - Хелен! Ты перекрасилась в рыжий цвет, чтоб больше смахивать на дьяволёнка?
  - Нет, - Каттер перекинула волосы через плечо. Цвет был не кричащим, без примеси красного – чисто-рыжий с насыщенным медным оттенком. – Захотелось попробовать что-нибудь новенькое, только и всего.
  Чуть позже экс-Пейдж спросила, как у Хелен дела на работе. Сара всегда об этом спрашивала, ведь порой трудно привыкнуть к новому месту. Хелен могла не подавать вида и даже сама перед собой притворятся, что не скучает по ЦИА, по доброжелательности, по коллективу, который был сплочённее многих семей; но Сара знала, что это серьёзная потеря.
  - Ничего особенного, - пожала плечами Каттер. – Скучно и безлико. Вряд ли задержусь там надолго. Но пока я не решила, чем же хочу заниматься.

***

  Однажды утром Сара проснулась, вспомнила, что у неё выходной, перевернулась на бок, посмотрела на комнату и поняла: надо что-то предпринять. В спальне не царили грязь и беспорядок, наоборот; но всё было застывшим. Здесь почти год ничего не менялось, за исключением постельного белья.
  Как сотню раз прежде, брюнетке снился Алекс. Сон был невнятный, но хотя бы не кошмарный.
  Алекс. Его вещи одиннадцать месяцев лежат в шкафу не тронутыми. Блондин всегда сам складывал свою одежду, и после его гибели у Сары не хватало духу разобрать аккуратные стопки, освободить место. Теперь, кажется, пора. Горько, что Алексу больше не понадобятся его вещи, но они могут пригодиться другим людям: новое не грех отдать знакомым, то, что постарее, - отправить в благотворительную организацию.
  Египтолог долго стояла перед зеркалом, часто поворачиваясь правой стороной, пристально изучая шрамы на животе, боку и руке. Эти шрамы никому не нужны, ничего не доказывают. Стоит сделать шлифовку.
  К разбору шкафа Сара приступила после завтрака. Замерев лишь на миг, открыла дверцы отделения Алекса. Тихо, бережно, она вынимала стопку за стопкой, клала на кровать, чтобы потом всё рассортировать. Вещи запылились, и Сара чихала.
  Вытаскивая последнюю стопку с верхней полки, брюнетка задела что-то, как ей почудилось, шершавое. Небольшой светло-голубой конверт, зацепившись за пуговицу, выскользнул следом за одеждой и бесшумно приземлился на пол. Отложив вещи, экс-Пейдж подняла конверт. На нём было написано: «Саре». Почерк мужа учёная ни спутала бы ни с чьим другим.
  Что такого написал Алекс? Почему вообще оставил письмо, а не сообщил, что собирался, сам, устно? Брюнетка колебалась. Она боялась узнать что-то неприятное или не выдержать нахлынувших воспоминаний. Но затем сказала себе, что от неизвестности лучше не станет.
  Осторожно разорвав бок конверта, экс-Пейдж достала несколько сложенных листов. Развернула и начала читать. Строки ровно стелились по бумаге, написанные твёрдой и лёгкой рукой.

Дорогая Сара,
  Не хочется начинать с банальностей, но всё же: если ты читаешь это письмо, значит, меня уже нет. Надеюсь, недавно мы отметили 80-ю годовщину нашей свадьбы, а умер я из-за осложнений от простуды, которую подхватил, прыгая с парашютом. Не смешно? Прости. Постараюсь быть серьёзнее.
  Ты ведь нашла конверт среди моих вещей. Ты начала их разбирать, следовательно, уже оправилась достаточно, чтоб понять, что нет смысла держаться за прошлое. Ты молодец, милая.
  Я пишу по трём причинам. Во-первых, я понимаю, что если со мной что-то случится, ты постараешься найти и оповестить моих родственников. Не получилось, да? Не волнуйся, думаю, они осведомлены, но вряд ли захотят светиться. Для тебя не секрет, что у нас с семьёй отношения, мягко выражаясь, неважные. Если когда-нибудь в твоей жизни появится кто-то из моей родни, не связывайся. Какими бы вежливыми они ни были, как бы трогательно ни заверяли в симпатии и вечной дружбе, какими бы несчастными ни казались – не связывайся. Я не хочу сказать, что мои родные монстры или мафиози. Но в переносном смысле наша семья - туго сплетённый клубок змей, лезть распутывать этот клубок – себе дороже.
  Вторая причина – наследство. Могу себе представить, как ты отреагировала. Скорее всего, ты не взяла ни фунта из этих денег; если, конечно, не случилось чего-то из ряда вон и срочные деньги стали вопросом жизни и смерти, тогда бы ты рискнула. Моя хорошая, уж в чём я уверен больше чем на 100%, так в том, что ты не охотница за состоянием. Не переживай, эти деньги не результат афер или преступлений. Они достались мне от бабушки. Двоюродной бабушки, которая для меня была роднее всех родных. Умирая, она оставила мне свой дом и всё, что в нём было, а было там много антикварной мебели и фамильные драгоценности. Я продал это, деньги положил в банк. Я хотел иметь собственную жизнь, а не жизнь, купленную на средства родственников, потому не стал трогать счёт. Воздержусь от пафосных слов о том, что мне вообще не нужны эти деньги; никогда не знаешь, каким местом повернётся к тебе жизнь, неплохо иметь запас на чёрный день. И всё-таки пока я справляюсь сам, чем, признаться, иногда горжусь. Ты – моя жена, наследуешь всё моё имущество. Деньги твои по праву, ничего не опасайся.
  Полагаю, у тебя возник вопрос о моей бабушке. «Что же это за бабушки такие, с дорогущими особняками, антикварной мебелью и фамильными драгоценностями?» - спросишь ты. Меня тянет ответить: «Очень выгодные бабушки. Разве поспоришь?» Но придётся быть серьёзным. Видишь ли, я не совсем из рядовой семьи.
  Сара, Алекс Тэйлор – правда моё настоящее имя, но стало оно таковым, когда мне было 19 лет. Я изменил имя, по всем правилам закона, если что. Раньше я звался иначе. Если бы я сейчас говорил это вслух, пришлось бы сделать вдох поглубже. Александр Гарольд Максимилиан Реджинальд Эдвард Фицуильям Бомон Кавендиш. Не имя, а диагноз, честное слово. Понимаешь теперь, почему я предпочёл стать просто Алексом? С другой стороны, когда отец начинал меня отчитывать и сурово произносил моё имя целиком, он иногда к концу имени уже забывал, за что конкретно злится. Мой отец был графом Хартфордом и вдобавок неоднократным бароном. Я никогда не мог вникнуть в тонкости хитросплетения титулов, хотя основное занятие моей семьи - сидеть и гордиться своей принадлежностью к аристократии. Это отдельный мир, в котором некогда добровольно замкнулись семьи, не сумевшие смириться с новым временем, с тем, что титул больше не значит столь же много, как в былые века. Сами себя они считают элитой, общаются в основном с себе подобными, очень любят поговорить о том, что Британия катится в тартарары, вздыхают по феодализму. Притом у большинства есть современные источники дохода – одним своим аристократизмом сыт не будешь.
  Отцовские титулы унаследовал самый старший из моих братьев. Между прочим, старших братьев у меня четверо. В романах частенько единственным наследником неожиданно становится младший из трёх сыновей, когда двое старших трагически погибают. Но даже романисты осознают, насколько неправдоподобна перспектива пережить четырёх братьев, да так, чтоб ни один не успел оставить наследника. И слава Богу, вообще-то; мне графское счастье даром не нужно.
  Теперь, когда известно имя, которое я носил раньше, тебе не составит труда навести обо мне справки, с твоими-то рабочими связями. Я, где бы ни был, не удивлюсь и не расстроюсь, если ты захочешь узнать о своём покойном муже побольше. Не имею права тебе запрещать. Прошу об одном: не суди поспешно и не принимай всего на веру. Я не совершил ничего, что шло бы вразрез с моей совестью.
  И третья причина, главная. Понятия не имею, что со мной случилось, но факт остаётся фактом: меня нет рядом с тобой. Надеюсь, ты вспоминаешь обо мне с нежностью. Но не надо вспоминать слишком часто, Сара. Не трать свою жизнь на воспоминания, это ужасно глупо и обидно. Если ты думаешь обо мне иногда и улыбаешься – этого более чем достаточно. Живи дальше, милая. Живи! Не смей считать, будто я хотел бы, чтоб после моей смерти ты оставалась в одиночестве. Никогда! Ты заслуживаешь быть любимой и любить сама. Заслуживаешь, чтобы рядом был человек, к которому можно прижаться и ощутить его тепло, человек, с которым можно смеяться, дурачиться, иногда ругаться, потом мириться. Человек, с которым ты будешь счастлива. Только счастлива по-настоящему, Сара. Не разменивайся на сомнительное качество. Но и не ищи идеал. Пусть это будет кто-то, кто действительно придётся тебе по сердцу. Я не возражаю, если в один прекрасный день ты снова сменишь фамилию.
  А сейчас, Сара Энн Тэйлор, если ты всё ещё носишь чёрную одежду, немедленно сними с себя эту гадость, вот просто немедленно! Выбрось в мусорное ведро и надень что-то, что тебе по-настоящему нравится. Выйди на улицу, порадуйся любой погоде, купи мороженое или закажи в кафе огромную чашку горячего шоколада.
  Ты самая удивительная и замечательная женщина на свете.
  Спасибо, что сделала меня счастливым.
  С любовью,
  твой Алекс.

***

  Глупо отрицать, что Сару миновало любопытство, но будь дело только в нём, она не стала бы ничего предпринимать, потому что верила Алексу. Существовала другая причина, по которой экс-Пейдж после долгих раздумий решила прийти на работу и попросить Коннора (к Джесс обращаться не хотелось; она уже не была для Сары  чужим человеком, но всё-таки Темпл ближе и он отлично разбирается в компьютерных коммуникациях) найти информацию о семье Алекса. Пускай сам Алекс считал, что родителям до него нет дела, Сара, потерявшая ребёнка, твёрдо знала: настоящей матери никогда не будет всё равно. Каким бы воплощением зла ни была неведомая свекровь, если она хоть немного любила сына, то заслуживает рассказа о последних годах его жизни от человека, который был Алексу дороже всех. Невозможно представить, что несчастную женщину не терзают вопросы; и Сара могла помочь, как-то утешить.
  - Хорошо, я поищу, - сказал Коннор, которому экс-Пейдж показала письмо. Как всегда добродушный, открытый, готовый помочь. Но был в его карих глазах, куда более взрослых, чем несколько лет назад, немой вопрос: «Ты уверена, что хочешь этого?» Египтолог сделала вид, будто не заметила, и молодой человек не стал докапываться. – Не возражаешь, если это будет попозже? Сейчас нужно настроить несколько детекторов, Лестер уже подгоняет.
  - Никаких проблем.
  - А потом я сразу займусь поисками для тебя. Но уйдёт не один час, надо будет отфильтровать информацию.
  У ЦИА имелась очень широкая автоматическая поисковая система, доступ к информационной базе Министерства внутренних дел и всем, в том числе скрытым, данным в Интернете, а ещё к внутренним сетям практически любых учреждений. Что-нибудь обязательно найдётся. «Лишь бы это что-нибудь не оказалось плохим», - добавил Коннор мысленно. Очень уж подозрительно Алекс отзывался о семье в письме и ведь откровенно не хотел раскрывать Саре своё прошлое.
  Экс-Пейдж отправилась домой, Темпл остался возиться с детекторами. Вскоре обнаружились две аномалии в разных концах города. Коннора не стали дёргать, остальные уехали, разделившись на две группы. Вторая вернулась лишь к утру. Не выспавшаяся Эбби зашла к мужу, который этой ночью тоже не сомкнул глаз. Он уже завершил детекторную эпопею и рассекал глубины семейной биографии Бомонов Кавендишей. Брюнет время от времени стучал по клавиатуре, но чаще растерянно таращился на экран. Эбби была в курсе насчёт просьбы египтолога.
  - Поиски для Сары?
  - Ага, - замедленно протянул Коннор.
  - Что там? – Девушка подошла к рабочему столу, прихватив по дороге свободный стул, и присела подле брюнета.
  - Посмотри сама. – Коннор немного отодвинулся, предварительно открыв часть свёрнутых документов – копии полицейских отчётов.
  Блондинка пробежалась взглядом по текстам. Эбби трудно было удивить, но сейчас она испытала шок.
  - Может, тёзка? – пробормотала экс-Мэйтлэнд.
  Коннор покосился на неё без торжества, однако с иронией.
  - Конечно, Александров Гарольдов Максимилианов Реджинальдов Эдвардов Фицуильямов Бомонов Кавендишей, вдобавок с совпадающей датой рождения, полно на каждом углу. – Он сам осознал, что шутки неуместны. Не успела девушка переварить одну новость, супруг принялся за вторую. – И это не всё. – Коннор снова открыл несколько документов - на сей раз результаты медицинских анализов, сданных в разное время и в разных клиниках, но мужчинами с одной фамилией.
  - Его братья? – догадалась Эбби.
  - Точно.
  - Диагноз означает то, что я думаю?
  Вместо ответа Коннор забил термин в интернет-поисковик и позволил жене убедиться в правильности подозрений.
  - И что с того? – Эбби не понимала, чему настолько поражается Коннор.
  - Вот что. – На экране появился очередной документ.
  Эбби прочитала, нахмурилась, поглядела на мужа, потом опять на текст. Перечитала снова.
  - Обрати внимание на дату. – Брюнет постучал пальцем по нижнему правому углу экрана. – Одиннадцать месяцев назад. С разницей в два дня.
  Даже Экс-Мэйтлэнд, с её, в общем-то, критическим складом ума, сразу признала:
  - Таких совпадений не бывает.
  - И мне так кажется.
  Они замолчали, думая об одном и том же.
  - Мы расскажем Саре? – в итоге озвучила общие мысли девушка.
  - Наверное, придётся, - неуверенно произнёс Коннор.
  - А если всё не так, как нам показалось? Мы зря разбередим рану.
  - Ты права, - согласился Коннор и даже покивал, - лучше бы сначала всё проверить. Но действовать у Сары за спиной – мне это не нравится. Очень не нравится.
  - Мне тоже. - Эбби потёрла висок кончиками пальцев. – Значит, всё-таки расскажем?

***

  - Не говори, что ты опять потеряла пропуск, - хмыкнул Беккер.
  - Ты будешь припоминать мне тот случай до самой пенсии? – проворчала египтолог, не отрываясь от поисков в сумочке. – О! Нашла! – Она торжественно предъявила пластиковый прямоугольник с электронной начинкой, приложила к считывающему устройству и, когда загорелся зелёный огонёк, миновала пропускной пункт. – Счастлив?
  - Безмерно, - улыбнулся капитан. Сара давно не носила траур, но в её одежде было слишком много бледных цветов; сегодня же на египтологе красовался небесно-голубой жакет, и военный это отметил.
  Навстречу им вышла Эбби.
  - Сара, Коннор просит тебя зайти к нему, - после обмена приветствиями известила девушка.
  Тэйлор насторожилась. Было в тоне Эбби странное сочетание сомнений и решимости. Брюнетка глянула на военного. Беккер автоматически кивнул и пошёл вместе с Сарой и Эбби.
  - Я распечатал кое-что. – Коннор неловко вручил египтологу десяток листов.
  Это было не то, чего ожидала брюнетка. Она почему-то думала, что Коннор просто найдёт адрес, а основные сведения коротко перескажет своими словами.
  Выяснилось, что пересказ в планы парня всё-таки входит, ибо, когда Сара приступила к чтению первой страницы, Темпл прервал:
  - Просмотришь позднее, давай для начала я сам… - Замявшись, молодой человек плюхнулся обратно на стул. Эбби устроилась подле двери, прислонившись к стене спиной. – В общем, Сара… Не знаю, с чего начать…
  - Уже страшновато, - усмехнулась учёная, быстрым движением заправив за ухо смоляную прядь.
  - В общем… - Ладно, если не получается начать с главного, надо начать с начала. – У Алекса реально большая семья. Аристократский вариант семейства Уизли из «Гарри Поттера». Пять братьев и одна младшая сестра. Конечно, у Уизли было шесть братьев… Извини, заговариваюсь. - Брюнет помолчал. - Сестра Алекса покончила с собой. Их отец умер семнадцать лет назад, мать до сих пор жива. Один из братьев плотно сидит на наркотиках. Иногда лечится в клиниках, но безуспешно, его имя много лет мелькает в отчётах по облавам в наркопритонах и профилактическим проверочным рейдам, и это только те случаи, когда удавалось выяснить личность, уверен, он не раз представлялся вымышленным именем.
  - Ничего себе семейка, - не успел прикусить язык капитан. – Прости, я не…
  - Всё нормально, - покачала головой Тэйлор. Пожала плечами, выдохнула.
  Коннор сообразил, что Беккер, видимо, ещё не слышал о письме и понимает меньше, чем кто-либо другой в этом кабинете. Раз Сара привела капитана с собой, значит, не хочет ничего скрывать. И нужно растолковать Беккеру всё более подробно. Такая установка помогла Темплу упорядочить мысли.
  - Настоящая фамилия Алекса – Бомон Кавендиш, он происходил из старинной дворянской семьи. Семья живёт в Ланкашире*, они очень обеспеченны, можно сказать, богаты. Ведут замкнутую жизнь, в обычном обществе светятся редко, лишь когда этого требуют дела. Если в прессе и появляется информация о них, то это заметки типа «Встретился с партнёрами по бизнесу» или «Перерезал ленточку на открытии нового центра».
[*Ланкашир – графство на северо-западе Англии; прим. авт.]
  Сара жадно слушала, впитывая каждое слово. Судьбы родственников Алекса не касались её напрямую, как она считала, однако это не посторонние люди. Незнакомые – да, возможно, неприятные – да, но не чужие.
  После нескольких разъяснений персонально для Беккера Коннор продолжил:
  - Сейчас граф Хартфорд – брат Алекса, Энтони Джеймс какой-то там, следующие пять имён я не запомнил. Ещё два брата тоже приличные люди по всем показателям – предприниматели, семьянины, изредка балуются благотворительностью. Но… - Коннор сделал паузу. Захотелось скрыться куда-нибудь не от нынешнего беспокойного взора Сары, а от взгляда, который у неё будет через пару минут. – Только у всех троих определённые проблемы со здоровьем. Каждому в своё время был поставлен диагноз – азооспермия.
  Сара нахмурилась и уточнила:
  - Сложности с репродукцией?
  - Полное бесплодие. Возможно, у братца-наркомана тоже, а даже если нет, ему, не слезающему с иглы, размножаться противопоказано. – Существенных дополнений не осталось. Пора переходить к главному. – Сара. - Молодой учёный подступил к коллеге и, не вынимая бумаг из её рук, сам нашёл нужную страницу. – В прошлом году у Энтони и его жены Элизабет появился ребёнок. По документам получается, что Элизабет родила. Записей о беременности нет, при регистрации рождения пара объяснила это тем, что женщина не наблюдалась у врача, чувствуя себя хорошо, и рожала дома. Не спрашивай, почему муниципалитет легко это проглотил, может, у аристократов обычная история - скрывать беременность за семью замками, может, не обошлось без задействованных связей. Но супруги всё-таки обратились в больницу, потому что девочка родилась недоношенной, требовался медицинский уход. Сама Элизабет от осмотра отказалась. – Брюнет невольно сделал паузу перед финальным рывком. – В больницу Кавендиши пришли через два дня после даты смерти твоей дочери.
  Поначалу для Сары всё прозвучало, как набор разношёрстных фактов. Она изучила распечатку, продравшись сквозь лес сухих официальных терминов. А внутренняя сигнализация выла: «Складывается, что-то складывается!»
  - Я не понимаю, - пролепетала Сара, хлопая ресницами, прижимая бумаги к груди. – К чему ты клонишь? – На самом деле, она начинала понимать, но сама себе не признавалась.
  В разговор включилась Эбби, приблизившись к Тэйлор на расстояние вытянутой руки.
  - Мы с Коннором ни в чём не уверены, но…
  - Считаете, что эта девочка – дочка Сары? – помог Беккер. Перевёл взгляд с блондинки на брюнетку.
  - Да, - с облегчением и благодарностью произнёс Коннор. – Сами посудите. Закоснелые аристократы, наверняка помешаны на продолжении рода, а тут им не продолжение, а дырка от нолика. Если они время от времени наблюдали за жизнью Алекса со стороны, то могли знать об аварии и о ребёнке. Остальное – дело техники и денег.
  Алекса, по его собственному желанию, пару раз высказанному при жизни, кремировали. Тело малышки тоже – так решили родственники Сары, и Сара не противилась. Вряд ли в крематорий попал пустой детский гроб, но нередко в больницы поступают алкоголички, наркоманки, шлюхи, рожающие нежеланных детей. Зачастую такие малыши появляются на свет серьёзно больными, некоторые умирают, а мамашам нет дела – отрожались и сбежали. Теоретически живого ребёнка могли подменить невостребованным трупом младенца. Но сия теория ближе к фантастике, чем к практике. Какой нормальный медик решится на подобную аферу, наплевав на клятву Гиппократа и, что для некоторых важнее, риск нешуточной уголовной ответственности и безвременного, позорного конца карьеры? Ещё сложнее представить, что на такой поступок решилось сразу несколько медиков, - в одиночку эдакую операцию не провернёшь. Если игра действительно стоила свеч, свечи должны были быть очень, очень дорогими.
  Мысли ураганом пронеслись по мозгу Беккера, оставив после себя беспорядок и негодование. Капитан злился на Темплов. Окаменевшая Тэйлор смотрела в никуда, едва заметно дышала, и Беккер почему-то был уверен, что понимает брюнетку лучше, чем Коннор или Эбби.
  Нельзя взять для экспертизы образец ДНК бедной умершей крохи, но можно было придумать что-то другое, чтоб либо поставить Сару перед подтверждённым фактом, либо забыть о гипотезе, оказавшейся неверной, и вовсе не заикаться об этом при экс-Пейдж. А теперь Саре предстоит мучительное ожидание, которое имеет немалые шансы закончиться разочарованием и разодранным в клочья материнским сердцем.
  - А Вы не подумали, что Энтони мог вылечиться от бесплодия? – процедил капитан, попутно обращая внимание на оживление, нарастающее в глазах египтолога. – Медицина не стоит на месте. Или пара могла воспользоваться услугами донора. Или впрямь провернуть незаконное удочерение, но совершенно постороннего ребёнка!
  Минуту Сара стояла истуканом, не в силах осмыслить одну простую вещь: есть вероятность – да, лишь вероятность, но всё-таки, - что их с Алексом девочка жива. Жива! Не носится по свету развеянным прахом, а дышит, видит солнце, играет, смеётся…
  Тэйлор моргнула разок-другой, тряхнула головой, сбрасывая оцепенение.
  - Я должна идти, - потерянно проговорила экс-Пейдж, поворачиваясь к выходу.
  Беккер встал на её пути.
  - Подожди.
  Сара восприняла это как предательство и попыталась прорваться к двери, но капитан удерживал.
  - Дай мне выйти! – вскрикнула брюнетка. Сердце неистово колотилось, голова кружилась от нахлынувших чувств, главным из коих было желание, нет, необходимость что-то предпринять, немедленно, не теряя больше ни секунды. – Пропусти! Мне надо идти!
  - Куда ты пойдёшь? – Беккер осторожно встряхнул её, заставив посмотреть ему в глаза. – Куда ты пойдёшь, Сара? Ты элементарно не знаешь адреса! И ты не можешь просто ворваться в чужой дом. А если и ворвёшься, что будешь делать потом? Сара? Ты меня слышишь?
  Она бы хотела не слышать. Беккер говорил так разумно, что нервический порыв схлынул, сменившись растерянностью.
  - Да… - С трудом сконцентрировавшись, ответила египтолог. – Да, я слышу тебя. – Она отступила и медленно опустилась на диван, верой и правдой служивший Коннору местом ночлега в периоды рабочих авралов. Брюнетка опустила голову, делая вдох. Потом поглядела на друзей. – Что мне делать?
  - Нам делать, - поправила Эбби, присев рядом на корточки и проведя ладонью по плечу Сары. – Мы найдём способ добыть образец ДНК девочки, отдадим на экспертизу. – А вдруг окажется, что родства нет? Как тогда смотреть Саре в глаза? Всё же не стоило рассказывать без доказательств. Но сожалеть поздно. – И если она правда твоя дочь, мы заберём её сразу же, никакие графы со всеми их деньгами и связями нас не остановят.
  Во взгляде Тэйлор читалась благодарность вперемешку со страхом. Женщина собралась поблагодарить за поддержку вслух, но отвернулась, пряча подступившие слёзы. Эбби приподнялась и обняла подругу.
  - Всё будет хорошо, - приговаривала экс-Мейтленд, поглаживая египтолога по блестящим гладким волосам.
  Беккер и Коннор не вмешивались. Первый боялся испортить момент, второй готовился опять преподнести новость из разряда «Хоть стой, хоть падай». Не лучше ли повременить? Нет. Надо покончить разом, а не растягивать сомнительное удовольствие.
  Когда Сара немного успокоилась, Коннор объявил:
  - Есть кое-что ещё, насчёт Алекса. Тебе следует знать.
  Сара безмолвно посмотрела на коллегу раскрасневшимися глазами, уже вроде бы готовая к чему угодно.
  - Алекс четыре с половиной года, с пятнадцати до девятнадцати лет, провёл в тюрьме для подростков.
  Она даже не смогла недоверчиво-возмущённо переспросить: «В тюрьме? Алекс?!»
  - За что? – не узнавая собственного голоса, выдавила брюнетка.
  - За убийство человека. Своего отца.

Отредактировано Б.Е.С. (2017-10-15 18:57:58)

Глава 7
  Люси бросила смотреть сериалы. Зачем они ей по телевидению или Интернету, если на работе такая Санта-Барбара? Одна история с дочкой Сары чего стоит!
  Тэйлор взяла отпуск на несколько недель, чтоб безраздельно посвятить это время дочери. Потом вернулась, видимо, наняв няню (наверное, бабушка с дедушкой за Китти тоже периодически присматривали), но с тех пор всегда уходила домой вовремя, никаких ненормированных рабочих дней. Остальные не возражали, тем более что в коллективе назревала вторая мать – Дженни Каттер. Профессор с жены пылинки сдувал, если её и пускали на места происшествия, то лишь после того, как десять раз убеждались в отсутствии опасности.
  У Беккеров вроде всё было гладко, но Люси не удивилась бы подводным камням. Хотя внешне – идеальная пара, тут не поспоришь: он весь такой мужественный и сильный, она вся такая миниатюрная и хрупкая.
  Отношения Мэтта и Эмили протекали без изменений. Верно, Андерсон постановил, что предложение и помолвка – столь серьёзный шаг, что следующий можно сделать только ближе к пенсии. На самом-то деле Мэтт, наверно, на эту тему вообще не размышлял, да и Эмили не казалась зацикленной на замужестве. Но дело ведь не в церемонии, не в «брачном» статусе, дело в серьёзности намерений, в запланированном общем будущем. Андерсон, воистину суровый и местами брутальный герой, считал подобные условности несущественными.
  Кто сильно разочаровывал Люси, так это Стивен и Хелен. От них мисс Эртс ждала эмоционального выяснения отношений, обид, ссор, взаимных шпилек и пакостей. А эти двое вдруг решили вести себя как разумные взрослые люди, ну что за безобразие! Грустненько.
  Хелен не была бы Хелен, если б зажила тихой и незаметной жизнью. Беатрис, секретарша при ТО-4, поведала Люси любопытную историю. Кэтрин Роуз (практически все знали её настоящее имя, но ради спокойствия официально продолжали называть именем вымышленным) заинтересовался один из спонсоров Технического отдела. (К стратегически важным и опасным проектам частные инвесторы не допускались, однако обойтись вообще без сторонних вложений Отдел не мог, слишком уж большое поле для работы и, соответственно, огромные затраты.) И не какой-нибудь местный предприниматель, а крупная шишка аж из Объединённых Арабских Эмиратов. Не то президент, не то совладелец нефтяной компании, наведывающийся в Лондон по делам и инвестирующий деньги в проекты, которые находит перспективными. Полное имя бизнесмена Беатрис забыла, а упрощённый вариант – Джалиль аль-Гаффар. Всё, в чём мужчина был замечен, - пара сопровождающихся улыбками бесед с мисс Роуз, одно приглашение на ужин (по оперативным данным, принятое) и несколько поездок на машине в компании «Кэтрин». Безудержное секретарское воображение дорисовало головокружительный роман. Классненько!
  Из научного интереса Люси при Стивене обмолвилась об ухлёстывающем за Хелен шейхе. Был ли аль-Гаффар шейхом в действительности – вопрос, но кого волнуют такие мелочи? …Харт и бровью не повёл. Грустненько.
  Люси возлагала большие надежды на рождественскую вечеринку 23 декабря. При обычных обстоятельствах Министерство не расщедрилось бы на подобные расходы, однако по определённым политическим причинам министру понадобилось продемонстрировать заботу о подчинённых, простирающуюся за пределы рабочего времени. Потому сотрудникам нескольких ведомств, в том числе ЦИА и ТО-4, в приказном порядке было велено явиться на банкет и веселиться не менее трёх часов. Здесь-то, надеялась Люси, Стивен и Хелен обязательно встретиться. Не исключено, что бывшие супруги не скажут друг другу ни слова, с другой стороны, есть шанс на перепалку, а если очень повезёт, они ещё и подерутся.
  Судя по количеству еды на столах, расставленных вдоль стен зала одного из крупных по размеру и средних по статусу лондонских ресторанов, банкет предназначался для колибри. Выбор напитков тоже не впечатлял: шампанское, яблочный сок и вода. Чтоб провизию не прикончили разом, её выносили постепенно, издевательски маленькими партиями.
  Хелен явилась вместе с этим самым Джалилем, Люси было очень любопытно посмотреть на него вживую. А ничего такой, даже на Хью Джекмана похож, если сильно прищуриться. Нет, без шуток, аль-Гаффар, которому было слегка за сорок, впрямь обладал приятной наружностью и мягкими манерами; он почти не отличался от европейцев, да и одевался в Британии так, как это принято здесь, а не в Эмиратах. Чёрные волосы, тёмно-карие глаза, смуглая кожа, уверенные жесты, спокойный бархатистый голос… собственно, никто и никогда не мог упрекнуть Хелен в отсутствии вкуса по части мужчин.
  Секретарь до последнего надеялась, что Харт подаст какие-нибудь признаки ревности. Может быть, надеялась и его бывшая супруга. Стивен надежд не оправдал. Он и Хелен держались, как совершенно незнакомые люди.
  Около десяти часов вечера Люси решила, что с вечеринки пора валить, всё равно тут сплошное благообразие и тоска. Девушка вышла в общий холл, к коему примыкал гардероб. Гардеробщика не обнаружилось, что вызвало праведное возмущение секретарши. Надо бы поискать администрацию и накатать жалобу, да не хотелось тратить время. Посему мисс Эртс перемахнула через стойку и принялась за поиски своего пальто, сверившись с цифрами на номерке.
  В этот момент бог сплетен преподнёс своей верной последовательнице предрождественский подарок: в холле появились Сара и Хелен, видимо, вышли, чтоб поговорить без лишних свидетелей и музыкального сопровождения (впрочем, музыка в зале громкой не была). Насколько знала Люси, сегодня во всех залах ресторана проходили вечера для министерских работников и обычные посетители не допускались, потому прервать учёных дам мог лишь кто-то из ближних или дальних коллег, тоже решивший отстраниться от торжества.
  Говорили Сара с Хелен не слишком громко, вдобавок, отзвуки музыки из зала добирались до холла. Однако у Люси был натренированный, очень чуткий слух, и она умела читать по губам (натаскиваться пришлось долго, но оно того однозначно стоило), а учёные в отлично освещённом помещении хорошо просматривались через зеркало, висящее на стене. То есть Эртс, затаившаяся между кожаной курткой и кашемировым пальто, была вне поля зрения женщин, зато сама превосходно видела Каттер и Тэйлор в «горизонтально отражённом» варианте и могла разглядеть движения их губ, когда подруги не отворачивались.
  - Допускаю, что Мэтту уже надоели постоянные командировки - в последнее время все выезды на нём, - гладкие пряди Сары плавно колыхнулись, - но почему не можешь поехать ты?
  Ага, они обсуждают предстоящую поездку в Индию. Тамошние военные и чиновники подумали, что неплохо было бы пройти инструктаж на предмет потенциальной «будущей» угрозы и её обнаружения, попросили прислать специалиста. Лестер остановил выбор на Саре, чему та отнюдь не обрадовалась.
  - Я могу, просто не хочу, - без экивоков заявила Хелен. – Точнее хочу, чтоб съездила ты. – В ответ на изумлённо-сердитый взгляд подруги Каттер сказала: - Не обижайся… заметь, обычно мне плевать, обижают мои слова кого-то или нет, однако ты – другое дело. Так вот, не обижайся, но ты превращаешься в клушу. – Рыжеволосая ускорила речь, опасаясь, что египтолог начнёт возмущённо перебивать. Египтолог именно это и собиралась сделать, судя по виду. – Ты полностью посвятила себя дочери, удивляюсь, что тебе ещё не взбрело в голову уволиться. Вся твоя жизнь вращается исключительно вокруг Китти. Я не мать, но как подруга могу высказаться. Неправильно, если ребёнок становится единственным и всепоглощающим смыслом существования. Я не очень-то радовалась, когда после гибели Алекса ты целиком погрузилась в работу, но тогда это было меньшее из зол. Иногда работа впрямь хороша тем, что помогает отвлечься. Я понимаю, что Китти для тебя будто воскресла, это действительно чудо. Я понимаю, что ты боишься за неё, понимаю, что ты хочешь возместить ей то, чего она была лишена, подарить любовь, внимание, заботу, которые не имела возможности давать первые одиннадцать месяцев. Но понимаю также, что в итоге плохо будет и тебе, и Китти, если ты не перестанешь жить лишь ею и лишь для неё. Когда-нибудь ты – вероятно, даже невольно - упрекнёшь её в том, что отдала ей всю себя, она ответит: «Я тебя об этом не просила!» и будет права. Материнская любовь – великая сила, а от великого до страшного один шаг. Ты можешь попросту сломать Китти и сломаться сама.
  К огромному удивлению Люси, Сара не оборвала подругу, хотя в какой-то момент казалось, что египтолог начнёт агрессивный спор. Но в глазах Хелен было что-то, что Эртс не сумела классифицировать, а Тэйлор, похоже, распознала и поняла. Узнать бы, в чём тут дело!
  Несколько секунд брюнетка молчала. Наконец, приглушённо выдохнула:
  - Я не могу её оставить.
  - Тебя не заставляют ехать сию секунду. Командировка в январе, есть время подготовиться морально. Анила и Аарон будут счастливы взять внучку к себе. Это же всего неделя. Работая, особо не расслабишься; но ты поедешь в другую страну, да что там – на другой конец света, познакомишься с новыми людьми, всё вокруг будет непривычным и потому удивительным.
  - Я дважды была в Индии, ещё ребёнком.
  - Теперь посмотришь взрослыми глазами; и не мне тебе рассказывать, как велика Индия и как один регион отличается от другого, - ни на миг не застопорилась Хелен. Индийские корни Сары были следующим пунктом в списке для убеждения. – Ты отлично понимаешь, что Лестер не случайно выбрал тебя. Я его терпеть не могу, но в данном случае признаю, что это разумный ход. То, что ты наполовину индианка, поможет сгладить острые политические углы. В перерывах между сглаживанием углов и работой урвёшь время для себя, хотя бы посидишь в местном ресторанчике, выкроишь вечер на отдых. – «Индия не самая безопасная страна, но и Сара не беспомощная девочка. Лучше рискнуть, чем бесповоротно мутировать в курицу-наседку!»
  Тэйлор слабо улыбнулась.
  - Я подумаю.
  - Умница.
  - Ладно, вернёмся в зал. А то у бедной Люси, наверное, ноги уже подкашиваются – столько времени стоять на полусогнутых.

***

  В пустынном внутреннем дворе ресторана было почти так же холодно, как просто на улице. Хелен стояла подле балюстрады, задумчиво изучая площадку перед собой. Как некоторые люди умудряются проводить жизнь в ограниченных кусочках пространства и не чувствовать недостатка свободы?
  Женщина плотнее запахнула тёплый черный пиджак, который накинул ей на плечи Джалиль, узнав, что она собирается подышать свежим воздухом. Навязывать свою компанию не стал. А ещё говорят, что среди мусульман нет джентльменов. Да многим британцам стоило бы поучиться у Джалиля; хотя Хелен допускала, что отношение к европейке на её территории может радикально отличаться от отношения к единоверке на арабских землях.
  - Что-то не вижу Ника и Дженни, - произнесла учёная, когда нарушили её уединение. – Им удалось отвертеться?
  - Будущим родителям полагаются поблажки, - небрежно сказал Харт. – А Дженни вряд ли мечтала провести вечер в одной компании с тобой.
  Хелен оглянулась через плечо.
  - Тебе ещё нужно поработать над презрительной интонацией.
  - По-моему, и так неплохо. – Мужчина упёрся ладонями в верхнюю часть ограждения. Он не мог себе объяснить, почему Хелен его больше не бесила. Возможно, Стивен исчерпал запасы бешенства одним-единственным действием, которого раньше не совершал ни разу в жизни и впредь не собирался. А возможно, случившееся, точнее, узнанное в доме Бомонов Кавендишей и соприкосновение с этой семейкой повлияло на Харта сильнее, чем считал сам экс-лаборант. Сходиться с Хелен снова Стивен не собирался, однако хотел кое-что озвучить. – Я не буду просить прощения, но я не горжусь тем, что сделал.
  Он смотрел в воображаемую точку, ожидая ответа. Хелен тоже сверлила взором пустое пространство. Через четверть минуты рыжеволосая подытожила:
  - Ну, вот и поговорили.
  Даже не кивнув, Стивен шагнул назад и развернулся, чтоб пройти через двойные двери.
  На втором шаге мужчина резко затормозил и, ещё не успев толком обернуться обратно, перехватил руку Каттер в запястье. Пальцы Хелен сжимали ножку пластикового стула, который секундой ранее никому не мешал в уголке.
  - Умение прощать не твой конёк, - констатировал экс-лаборант. Он уж было растерялся из-за спокойствия женщины. Спокойствие оказалось мнимым. Хорошо, что напала она не очень удачно. Уж кто-кто, а Хелен могла напасть и половчее…
  В зелёных глазах блеснул весёлый дьявольский огонёк. В этот миг Хелен была похожа на саму себя как никогда.
  - Определённо, - мило оскалилась она.
  Стивен сообразил, что стул был манёвром, позволившим Каттер и отвлечь внимание, и приблизиться на достаточное расстояние. Увы, к моменту просветления под рёбра мужчине упирался электрошокер. Отпрянуть или оттолкнуть бывший лаборант бы не успел.
  - Рыжий тебе не идёт, - процедил Харт.
  Ухмылка Хелен превратилась в полноценную усмешку, следом раздался треск, а через секунду Стивен распластался на полу, временно обездвиженный. Но на то, чтоб выругаться, Харта хватило.
  Хелен грациозно опустилась на корточки рядом, придерживая подол своего вечернего платья. Склонив голову вбок, женщина улыбнулась по-товарищески, словно собиралась разъяснить формальности, которые ни в коем случае не надо воспринимать как нечто личное.
  - Не думал же ты, что я просто стерплю? Мы не оставались наедине с того вечера, мне не хотелось специально искать встречи с тобой, но это не значит, что я решила простить. Сам ведь прекрасно знаешь, что я не прощаю обид. По крайней мере, пока не отомщу. – Всё с той же очаровательной улыбкой Каттер осчастливила экс-супруга второй порцией электричества. Стивен подёргался, но смолчал, всю выразительность вложив во взгляд. Не повторить ли процедуру и третий раз? Нет, это уже риск для сердца. Обиды обидами, однако организовывать Харту сердечный приступ Хелен не желала. – А теперь мы и правда можем обо всём забыть. Так сказать, оставим прошлое в прошлом. – Хлопнув ресницами, Каттер убрала электрошокер обратно в дамскую сумочку, незаметную под мужским пиджаком. – Оклемаешься – возвращайся в зал. Я припрячу для тебя пару тарталеток.
  Бодрый цокот её каблуков быстро затих за стеклянной перегородкой. Мужчина остался один, пока не в силах даже приподняться. Секунд десять Стивен лежал, пялясь куда-то наверх. Потом расхохотался.

***

  За окнами плавно танцевал уютный, картинно красивый снегопад. Самое то для Сочельника. Едва Сара успела надеть скромное, но всё-таки праздничное платье, раздался дверной звонок. «Рановато она», - подумала египтолог.
  Учёная удивилась, когда за дверью обнаружился капитан Беккер. В кои-то веки Сара увидела его не в форме ЦИА, а в обычной одежде. Даже странновато было лицезреть на Беккере джинсы и «гражданскую» куртку.
  - Привет, - растерянно, однако искренне улыбнулась Тэйлор.
  - Привет, - улыбкой на улыбку ответил военный. – Я был неподалёку, решил ненадолго забежать.
  - Это приятный сюрприз. Проходи.
  Мужчина перешагнул порог, предварительно стряхнув с себя снег.
  - Я ненадолго.
  - Я не буду тебя гнать.
  - Не сомневаюсь, - добродушно ухмыльнулся брюнет, - просто у нас с Джесс планы…
  - Да, конечно. – «Как я сама об этом не подумала?»
  Приход Беккера удивил Сару. Все члены основной команды уже поздравили друг друга сегодня днём в ЦИА, даже обменялись небольшими подарками. Не то чтобы экс-Пейдж не была рада видеть Беккера…
  - Привет, Китти, - обратился капитан к девочке, выбредшей из соседней комнаты и взирающей не него широко распахнутыми глазами.
  - Привет, - проворковала малышка, аж приосанившись от важности. Надо же, большой дядя говорит с ней, будто с взрослой!
  - Я как раз к тебе. – Беккер перевёл взгляд на экс-Пейдж и достал из внутреннего кармана куртки нечто прямоугольное, упакованное в красную подарочную бумагу с розовым бантом. – Наверняка ваши родные уже завалили Китти подарками, но мне всё же хочется, чтоб у неё был подарок и от меня.
  Губы Сары тронула мягкая улыбка. Египтолог с благодарностью кивнула, сделала лёгкое движение рукой в сторону дочери, тем самым попросив коллегу, чтоб он сам передал презент.
  Мужчина подошёл к девочке, которая уцепилась за подлокотник пухлого мягкого кресла и застенчиво выглядывала оттуда.
  - У меня для тебя кое-что есть. – Беккер  присел перед ней и протянул подарок. – С Рождеством, Китти.
  Китти неуверенно посмотрела на маму. Сара вновь улыбнулась и кивнула. Девочка взяла подарок.
  - Что надо сказать? – напомнила египтолог.
  Маленькая Тэйлор посмотрела на Беккера и с неподдельной детской радостью прощебетала:
  - Спасибо.
  Она сделалась куда общительнее, чем была после приезда из дома Бомонов Кавендишей, и дело тут не в том, что ребёнок стал постарше. Фальшивые родители не интересовались ни воспитанием, ни развитием девочки, а Сара всю душу вложила в исправление этих ошибок. Очень уж египтолог боялась, что дочка вырастет похожей на родственников Алекса. Но день ото дня Китти становилась всё более похожей на самого Алекса - характером, манерой поведения. Внешне же девочка скорее напоминала маму – черноволосая, с эффектными тёмными глазами; а вот ямочки на щеках определённо унаследовала от отца.
  Подарком оказалась книга сказок в ярком твёрдом переплёте и с красочными иллюстрациями. В восторг пришла не только Китти, но и Сара.
  - Я всё проверил, каждая сказка полностью педагогична, - смеясь, отчитался капитан. – Старая добрая детская классика.
  - Очень предусмотрительно с твоей стороны, - похвалила экс-Пейдж.
  - Вы встречаете Рождество вдвоём? – чуть позже поинтересовался Беккер.
  Китти, взгромоздившись на кресло, внимательно разглядывала картинки в книге.
  - Хелен скоро должна прийти, потом приедут мои родители. Ну и выражение возникло на Вашем лице, капитан. Не так уж Хелен плоха.
  У Беккера не было желания спорить, он не за этим сюда явился. Кстати, он ведь уже сделал, что хотел.
  - Мне пора уходить.
  Сара не обрадовалась. Напоследок она снова поблагодарила коллегу за подарок для Китти.
  - Ерунда, - добродушно произнёс Беккер, которому девочка только что сказала «До свидания». Сейчас она махала рукой, стоя на стыке прихожей и гостиной. – Всегда приятно порадовать ребёнка. У тебя замечательная дочь, Сара. А у тебя замечательная мама, Китти. – Мужчина наклонился к Саре и коснулся губами её скулы. – Береги себя. Счастливого Рождества.
  - Счастливого Рождества.
  Он ушёл, а у Сары осталось неясное чувство непонимания или скорее сомнения. Беккер совершил приятный поступок, без какой-то подоплёки. И всё-таки Сара спрашивала себя: почему? Потому что он хороший человек? Конечно. Но вдруг есть что-то ещё? Неужели Беккера до сих пор мучает чувство вины за то, что произошло тогда у портала, за то, что Сара оказалась отрезана от спасительного настоящего в загубленном будущем наедине с Хищником? Они ведь уже обсуждали. Совесть – это прекрасно, однако чувство вины не лучшее подспорье для дружбы.
  Экс-Пейдж вздохнула, подхватила дочку на руки, и они вдвоём пошли проверять, как там поживает пирог в духовке.
  Спустя пару минут Беккер позвонил Саре по сотовому.
  - Забыл сказать. Я буду твоим сопровождающим в командировке. Так что мы летим в Индию вместе.

Глава 8
  - Я тоже от этого не в восторге, - заверил подчинённых Лестер, - но меня не спрашивали. Я не в силах что-либо изменить – а пытался, уж поверьте.
  Беседа большого секрета не содержала. Дверь в порыве чувств оставили полураспахнутой. Люси сидела на своём столе, кокетливо закинув ногу на ногу и безмятежно попивая божественно пахнущий кофе.
  А жизнь-то становится всё интереснее.
  Поскольку аномалии хотя и медленно, но шли на спад, незначительную часть сотрудников сократили, а несколько помещений Центра освободили. Как оказалось, ненадолго. Места выкроилось немного, однако достаточно, чтоб его мог занять ТО-4. Да-да, тот самый технический отдел при Министерстве внутренних дел. Шла оптимизация, и какого-то умника осенило: «Эй, можно здорово сэкономить, если пихнуть ТО-4 в здание ЦИА!» Возражения Лестера начальство выслушивало, кивало, а в глазах всё равно сияла мечта о сбережённых сотнях тысяч фунтов.
  ТО-4 должен был перебраться в Центр в течение пары недель.
  И что же это означает? Правильно – что через полмесяца Хелен Каттер снова будет работать здесь.

***

  Лестер уже продумал вопрос обращения. Если называть Хелен по имени, получится фамильярно и почти по-дружески. Статус миссис Каттер теперь безоговорочно принадлежит Дженни. «Миссис Харт» – плевок в лицо Стивену. Джеймс остановился на варианте «мисс Роуз» - фальшиво, зато предполагает насмешку и, что важнее, дистанцию.
  - Мисс Роуз, официально Вы получите право приходить в это здание только послезавтра. Хотя бы до той поры избавьте меня от счастья лицезреть Вас, особенно в моём личном кабинете.
  - Я тоже соскучилась, Лестер. – Рыжеволосая окинула бывшего начальника насмешливым, но не враждебным взглядом. Ага, сообразил Джеймс, ей что-то нужно. Это ж надо решить, будто он станет помогать Хелен Каттер, в чём бы то ни было! Не зря наглость называют вторым счастьем. – Однако вынуждена признаться, что главная причина визита не в моём истосковавшемся по тебе сердце.
  - Вот ведь печаль. – Глава ЦИА сложил руки на груди, поудобнее устраиваясь в своём кресле. Было бы куда комфортнее, присутствуй здесь кто-нибудь ещё. Пребывание наедине с Хелен Каттер само по себе не доставляет удовольствия, а когда об этом узнает команда, последуют вопросы. Но Лестер опасался не столько вопросов, сколько недомолвок. Посему о нынешней беседе он обязательно сам расскажет своим подчинённым, независимо от темы.
  Каттер взяла металлический стул, протащила поближе к столу и присела.
  Чем раньше начнётся, тем раньше закончится. Лестер мысленно вздохнул.
  - Разговор серьёзный?
  - Да.
  - В таком случае, может, хотите кофе? – Его кабинет, конечно, имеет функцию «неслышимости» (если не забыть запереть дверь), однако для большей гарантии неплохо бы чем-нибудь занять-отвлечь мисс Эртс.
  - Не хочу. – У Хелен были свои цели. Чем больше народу узнает об этом разговоре, тем лучше. Если есть шанс, что Люси подслушает и разболтает, им не стоит пренебрегать.
  Лестер понял, что к чему, и вздохнул про себя ещё раз.
  - Я тебя внимательно слушаю. Покороче, пожалуйста.
  - Разработки ТО-4 по части маскировки собираются продать другой стране. Достаточно коротко?
  - О какой конкретно маскировке речь?
  - Об универсальной. Это целый комплекс устройств, с помощью которых можно практически что угодно сделать невидимым и для глаза, и для радаров.
  Хотя всех и всюду уверяли, что ТО-4 трудится исключительно в мирных целях, только закоренелые идиоты и отпетые идеалисты верили, будто плоды сих трудов не станут рано или поздно предметом военных обсуждений. Лестер не относился ни к одной из двух вышеупомянутых категорий, он лишь надеялся, что вопрос встанет не слишком скоро.
  - Намечается контракт с Арабскими Эмиратами, - продолжала Хелен. - Как только всё будет готово, они прикупят десяток-другой устройств по баснословной цене. Сама по себе маскировка не причиняет вреда, но ведь маскировать можно разные вещи, вплоть до оружия массового поражения. Разумеется, строго в мирных целях или на случай самообороны. – Женщина криво усмехнулась.
  - И кто запросто поделился с тобой такой информацией?
  - Тот, кто тоже понимает, что ни к чему хорошему это не приведёт.
  - Аль-Гаффар?
  - Нет. Не он. Джалиль здесь совершенно, абсолютно, однозначно не при чём, - рыжеволосая повернулась в сторону двери, повысив голос, - и тот, кто попробует утверждать обратное, серьёзно рискует здоровьем. – Хелен вновь воззрилась на хмурого Лестера. – Ходят слухи, что кое-какие технологии уже применяются нашими военными в Афганистане. Мне плевать, меньше народа – меньше проблем. Но если начать торговать, возникнет спрос, а спрос рождает предложение, следовательно, когда-нибудь кто-нибудь что-нибудь продаст условному врагу. И начнётся такая свистопляска, что никому мало не покажется. – Хелен встала. – Это всё, что я хотела сказать.
  Впрямь коротко.
  - Зачем ты вообще пришла с этим ко мне?
  - Чтобы позже меня не обвиняли в том, что я всё знала и ничего не сделала.
  - Я не имею больших связей в Министерстве обороны, ЦИА относится к Министерству внутренних дел, ты не запамятовала?
  - Нет. Но у меня в Министерстве обороны тоже нет близких знакомств, если не считать Джонсон. А она наверняка сторонница скорейшего применения достижений ТО-4 на практике и в торговле. В общем, я сказала, что знала, а что с этим делать и делать ли что-нибудь в принципе, решай сам. – Хелен направилась к двери.
  - Мисс Роуз, - холодно окликнул Лестер. Дождался, пока рыжая опять повернётся к нему. – Вы меня не очень удивили своим известием.
  - Я так и думала.
  Она вышла, а Лестер устало откинулся на спинку кресла, сжимая пальцами переносицу.
  …Выскользнув из приёмной в коридор, Хелен едва не врезалась в Стивена, направляющегося к начальнику.
  Харт покрепче стиснул челюсти. Ненадолго - ему пришлось их разомкнуть, чтобы произнести:
  - Если я приведу экзорциста с крестом, святой водой и прочей атрибутикой, есть шанс, что ты исчезнешь?
  - Нет, но всё равно приводи, очень хочу на это посмотреть, - невинно отозвалась Каттер, развернулась и зашагала в противоположную от Стивена сторону.
  Мужчина сосредоточенно прикрыл глаза и быстренько досчитал до десяти. Затем возобновил путь к начальству.

***

  - Нам клялись и божились, что эти разработки никогда не будут направлены на военные цели без крайней необходимости, - сдавленно напомнила Сара.
  О, она с самого начала понимала, что не стоит верить всем обещаниям, что в итоге лакомый кусок окажется слишком соблазнительным. И всё же хотелось уповать на порядочность «верхушки». Разумеется, экс-Пейдж, «Роуз» и Андерсон имели возможность отказаться от сотрудничества с ТО-4, но ведь их деятельность была направлена прежде всего на просвещение, на достижение безопасности, а не на изобретение чего-то для нападения. Возможно, своими лекциями Сара, Хелен и Мэтт уже спасли не одну сотню жизней. Хелен в ТО-4 не работала над восстановлением военных технологий. Впрочем, она не надеялась, что все коллеги в этом плане тоже чисты. К тому же, многие изначально мирные технологии легко приспособить для военного или околовоенного использования.
  В кабинете собралась основная команда, пришла даже Дженни, высунувшая носик - и внушительный животик - из недавно стартовавшего отпуска по беременности и родам.
  - Формально это не военные технологии, - для галочки отметил Лестер.
  - Но запросто могут стать таковыми, - покачала головой экс-Пейдж.
  Беккер провёл пятернёй по своим чёрным волосам. Они теперь казались менее жгучими, потому что кожа стала темнее благодаря индийскому загару. Большую часть командировки Беккер и Тэйлор провели в Раджастане*, однако под конец посетили Кералу**. Это не худшим образом отразилось на внешнем виде обоих сотрудников ЦИА, только у Сары из-за природной смуглости загар не был столь заметен.
[*Раджастан – самый большой штат Индии, расположен на северо-западе страны.
**Керала – штат на юге Индии, где, естественно, теплее, чем в Раджастане; прим. авт.]
  Военный яснее остальных сознавал, насколько быстрым бывает шаг от потенциального до задействованного оружия. Мужчина не думал плохо о своём командовании, но  и не стремился заниматься самообманом, говоря себе, будто всё делается исключительно для подстраховки в постепенно сходящем с ума мире. Иметь подстраховку – это одно, а продавать её на сторону – совсем другое.
  - Считаете, автор идеи – Джонсон? – спросила Эбби.
  Лестер раздражённо пожал плечами. Какая разница, что он считает?
  - В военном министерстве и без неё было полно желающих получить крупную выгоду от ТО-4.
  - Должны же они понимать, что это опасно! – выдохнула Эмили.
  Мэтт, прежде стоявший у окна и смотревший на улицу, усмехнулся и, не сменив позы, сказал негромко, с хриплой горчинкой в голосе:
  - Они понимают. А ещё понимают, что пара миллиардов фунтов, - он не имел представления об истинной цене вопроса, но озвученная цифра казалась ему вполне реалистичной, - не будет лишней. В нынешнем времени очень любят говорить об экономических трудностях и кризисах, считают это оправданием для любых скользких поступков. Знали бы эти люди, что такое настоящий кризис.
  Дженни прикрыла глаза, дотронулась до живота. Ныне любые события она оценивала по принципу «А как это повлияет на моего ребёнка?» Пожалуйста, пусть её малышу доведётся жить в нормальном мире, не среди постоянной опасности, хаоса, смертей…
  Сара думала о том же.
  Ник ласково коснулся затылка жены. Когда экс-Льюис посмотрела на профессора, блондин ободряюще и нежно улыбнулся ей, без слов напоминая, что он рядом, никогда её не оставит и сделает всё возможное и невозможное, чтоб позаботиться о ней и их ребёнке.
  Беккера никто по голове не гладил (хотя стоящая подле мужа Джесс подумывала об этом, настолько расстроенным выглядел капитан), может, потому он и не спешил расставаться с пессимизмом.
  - Ладно, будем успокаивать себя тем, что технологии не конкретно военные и что они пока не проданы. Но никого не настораживает, что продать потенциально опасные разработки собираются стране, которая находится в одном из самых нестабильных регионов планеты?
  - Забыл, что это одна из самых богатых стран мира? – кисло изрёк Стивен.
  - Да нет, помню, к сожалению.
  - Давайте не сгущать краски раньше времени, - призвал Лестер. Глядишь, впрямь получится успокоить подчинённых и заодно себя.
  Коннор постарался поддержать начинание, подключив свой природный оптимизм. Какой смысл паниковать, если на данный момент они ничего не смогут сделать? Это не значит, что они ничего не попытаются сделать потом, когда хорошенько соберутся с мыслями и тщательно исследуют вопрос.
  - Верно. В конце концов, это не какая-нибудь гипермощная бомба из будущего, а лишь маскировка.
  - И что, по-твоему, они собираются маскировать? – Сара не злилась на Коннора и отлично понимала, что он старается сделать как лучше. Да вот смолчать не сумела. – Запасы нефти, чтоб соседи не завидовали?
  Стивен случайно посмотрел на Беккера и понял, насколько сильно капитан хочет поддержать Сару. Однако от этой поддержки брюнет почему-то воздержался. «Наверное, военному не слишком-то хочется вслух признавать неправоту высшего руководства», - рассудил Харт.

***

  Свесив ладони и упираясь локтями в перила на втором этаже, Стивен наблюдал, как по первому идёт Хелен. Она держала картонную коробку, наверно, с личными вещами, которые собиралась перенести на рабочее место. Мимо шли три солдата, они поздоровались с учёной. Хелен дружелюбно ответила. Кажется, один из военных спросил, не надо ли помочь с коробкой.
  - Они всё ещё называют её «наша Кэти», ты знал?
  Стоявший рядом с экс-лаборантом Беккер кивнул. Капитан предпочитал молчать в случаях, когда не мог сказать чего-либо вразумительного. Никто не мешал ему сколько угодно отчитывать подчинённых, но это бы только усилило контраст между «злым» начальством и такой милой мисс Кэти. Да, ребята в курсе, кто «Кэти» на самом деле, и всё равно она оставалась человеком, неизменно демонстрировавшим хорошее отношение к ним. Ей не доверяли полностью (это ведь солдаты, а не детсадовцы, с логикой всё в порядке, а иллюзии насчёт общечеловеческой порядочности благополучно утрачены) и не позволили бы втянуть себя в заговор, но симпатизировать продолжали.
  Беккер похлопал друга по плечу и отошёл.
  Сам Харт двинулся к спортзалу, раз уж аномалий пока не возникало и важных дел на горизонте не маячило.
  - Стивен! – окликнула Джесс, нагоняя.
  - Да?
  - Я только что от Люси, она просила напомнить про заявление на отпуск, если я тебя вдруг увижу.
  - Точно. Спасибо. Я зайду к ней.
  - Уже решил, куда поедешь?
  - Нет. Планов абсолютно никаких, так что, пожалуй, вовсе перенесу отпуск.
  - Как-то это грустно, - мягко заметила координатор.
  - Не плачь по мне раньше времени, - подмигнул Стивен.
  Девушка вернулась к прежнему маршруту. Мельком заглянула в прихваченную с собой папку. Тут на пути возникла Сара, о чём-то задумавшаяся.
  - Ой!
  - Прости! – Египтолог присела, чтобы подобрать документы, которые вывалились из рук экс-Паркер. Координатор сделала то же самое. – Прости, Джесс, мне ужасно жаль, мне так жаль, правда! – Тэйлор посмотрела на шатенку столь серьёзно и столь виновато, что, казалось, ещё немного, и она, Сара, расплачется.
  - Не переживай, это же ерунда, - сердечно рассмеялась координатор.
  Сара попыталась придать лицу более весёлое выражение.
  - Я тебя не ушибла?
  - Нет. Всё прекрасно, не волнуйся. – Экс-Паркер поднялась, экс-Пейдж тоже. – Ты сама-то в порядке?
  - Да. – Брюнетка порывисто убрала за ухо прядь волос. – Да, в полном.
  - Ну и славно.
  Стивен не успел уйти далеко и был свидетелем сцены. Ещё несколько минут он раздумывал над увиденным и услышанным.

***

  Кристин Джонсон периодически наведывалась в ТО-4 и после новоселья отдела получила превосходную возможность совмещать рабочие обязанности с игрой на нервах Лестера. К удивлению Джонсон, Лестер, узнав, что она сейчас в здании, сам пригласил её в свой кабинет.
  - А я-то гадала, откуда столько беспокойства в этих усталых глазах, - насмешливо выдала женщина, когда глава ЦИА завёл разговор о торговле технологиями. – Это не касается ни тебя, ни, по большому счёту, Министерства внутренних дел.
  - Зато, похоже, ты в этом замешана по самое дальше некуда.
  - Замешана? – Кристин наигранно изогнула бровь. – Что за слово! Задействована, Джеймс, задействована и не в последнюю очередь.
  - То есть затея твоя?
  - Ты мне льстишь, - брюнетка одобрительно скривила губы. - Мне это нравится. Я – лишь скромный помощник, подключивший личные связи. – В переводе на обычный язык сие означало примерно следующее: «Эти идиоты ни на что не способны, пришлось взять всё на себя».
  - Даже не стану спрашивать, почему продвигаются военные технологии, а не медицинские, сельскохозяйственные или, скажем, градостроительные.
  - Я же из военного министерства, - ухмыльнулась Кристин. – Добросовестно тружусь по своей линии.
  - И на войне заработать легче, чем на медицине или строительстве.
  - Не драматизируй заранее, - фыркнула собеседница. – Пока войны нет. К тому же, превосходство одной стороны как раз может стать сдерживающим фактором для другой. Не исключено, что мы совершаем доброе дело.
  - Смотри, чтоб нимб не расплавился.
  - Ценю твоё беспокойство. – Кристин встала из-за стола легко и величественно. «Всё-таки отменная у неё осанка», - против воли констатировал Лестер. – Времена рыцарей давно миновали. Мы живём в век помешательства и вместе с тем прагматизма, не зная, откуда ждать удара. Стране нужны новые связи и новые союзники, а союзникам нужны поощрения. Всё очень просто и не пафосно. Пусть каждый из нас занимается своим делом, как считает нужным. Приятного вечера, Джеймс.
  Последняя фраза была прохладной, однако не ядовитой. Лестер вдруг, испугавшись самого себя, подумал, что Кристин тоже человек, больше того – женщина. Женщина, которая выкладывается на трудной и опасной работе, наверняка устаёт. Джеймс посочувствовал бы, не знай он, какой стальной стержень повышенной прочности кроется внутри Джонсон.
  Брюнетка вышла из кабинета, высоко держа подбородок. Кристин всегда шла так.
  Её дороге предстояло закончиться примерно через восемь часов…

***

  Жизнь уже заколебала становиться всё интереснее! Люси обожала неожиданные повороты, но не отказалась бы от маленького перерыва.
  Сегодня днём прилетела ошеломившая всех новость: Кристин Джонсон была найдена мёртвой в собственной квартире. Сразу ручейком заструились подробности, слухи и домыслы. Верить можно было, пожалуй, лишь тому, что умерла Джонсон по неестественным, а прямо сказать – насильственным причинам. И ещё тому, что уже назначен человек, который будет заниматься расследованием; в этом вообще сомневаться не приходилось, ведь данный человек сейчас стоял перед Люси, держа в зубах сигарету и щёлкая зажигалкой.
  - У нас не курят, - аккуратно сообщила девушка.
  - Теперь курят, - небрежно заявил субъект, затянувшись.
  Скорей бы Лестер закончил этот свой срочный телефонный разговор и пригласил следователя к себе, избавив Люси от присутствия малоприятного типа.
  Желание Эртс вскоре сбылось. После чего она, как любая уважающаяся себя секретарша, выждав десять секунд, подкралась и прильнула к двери, чтоб подслушать. Дверь была заперта основательно, и стетоскоп не слишком помог – он выхватывал лишь общий ритм и, если можно так выразиться, очертания слов. В подобных ситуациях Люси либо отступалась, либо выбирала удобную позицию, делая вид, что занимается чем-то важным, поглядывала на происходящее и пыталась читать по губам. Сейчас второй вариант не годился – жалюзи были плотно сомкнуты.
  Сети осведомителей, которую организовали Люси и её приятельницы-коллеги из других министерских подразделений, позавидовала бы любая разведка мира. Если нет достоверной информации, обязательно будут сплетни, воспоминания о каких-то случаях, обрывки некогда услышанных разговоров, догадки и гипотезы. К концу этого дня Люси знала о курильщике следующее:
  . Его имя - Дерек Харт, он из отдела специальных расследований – Военной прокуратуры; тут большого открытия не было, мужчина сам представился и показал документы, когда появился. Интересно, не родня ли он Стивену Харту? Хотя, если и родня, то не ближайшая, иначе не был бы назначен вести расследование ввиду потенциальной необъективности. Наверное.
  . Дерек имеет репутацию одного из самых толковых следователей и самого несносного работника Военной прокуратуры. В минуту гнева может даже родное начальство послать в пеший эротический тур, и до сих пор не уволен только из-за высоченных показателей раскрываемости. Хам, мизантроп и циник – в общем, судя по всему, интересная, глубокая личность.
  . Сейчас наверняка пребывает в особенно дурном настроении, ибо завтра должен был улетать в отпуск на острова, однако планы накрылись - руководство решило, что именно мистер Д. Харт должен заняться делом мисс К. Джонсон.
  . Разведён. Детей нет.
  . Возраст – 34 года.

***

  До Центра исследования аномалий Дерек посетил место преступления и место работы жертвы. Харту передали сведения о ближайшем окружении Джонсон, об известных контактах, о коллегах, а заодно о ЦИА и ТО-4 (во-первых, деятельность Кристин переплеталась с этими организациями, во-вторых, мисс Джонсон посещала Центр за несколько часов до смерти и, вероятно, отсюда поехала прямиком домой, где и была убита). Прочитать всё в разъездах следователь, естественно, не успел, поэтому предупредил Лестера, что вернётся завтра и снова допросит тех, кого сочтёт нужным. Но раз уж он, Дерек, сейчас здесь, нет причин не провести предварительные беседы.
  - Комната отдыха сгодится Вам для бесед, я полагаю. Люси, пожалуйста, проводите мистера Харта и потом пригласите тех, кого он попросит.
  Пересекая главный зал, секретарь и следователь повстречались с экс-лаборантом.
  - Дерек? – удивился тот.
  - Саймон?
  - Стивен, - кашлянул работник ЦИА.
  - А, да, извини.
  Любопытство Люси одержало верх над опаской.
  - Вы всё-таки родственники?
  Дерек глянул на Эртс так, словно успел уже двадцать раз забыть о её существовании и очень недоволен, что пришлось вспомнить. Стивену стало жалко девушку, и он ответил:
  - Дальние.
  - Очень дальние, - добавил Дерек.
  - Настолько, что ты даже не приехал на мою свадьбу, - притворно укорил Стивен. Если серьёзно, со стороны Дерека отсутствие на свадьбе было лучшим подарком.
  - Не люблю свадьбы, предпочитаю похороны. – Когда мужчину спрашивали, почему, он отвечал: «Там более искренние улыбки. Конечно, в меньшем количестве, чем на свадьбах, зато точно неподдельные». В действительности Дерек просто отдавал предпочтение мероприятиям, которые быстрее заканчиваются и не подразумевают оживлённого общения с людьми, коих ты не видел лет десять и был бы счастлив не видеть ещё столько же. – И на твоих я присутствовал.
  - Очень любезно.
  - Кстати, довольно странно сначала получать приглашение на похороны, а потом на свадьбу одного и того же человека, обычно бывает наоборот. Ладно, не расстраивайся, я приду к тебе на следующее мероприятие, чисто из любопытства. Что там у тебя по плану, крестины?
  Проклятье. Если б Дерек изначально знал, что среди людей, более-менее фигурирующих в деле, есть Стивен, сумел бы отказаться от дела. Мол, боюсь потерять объективность, это ж всё-таки родственник (ну и что, что внук двоюродного брата моего дедушки, родная кровь есть родная кровь, даже разбавленная), личная заинтересованность, сами понимаете. Теперь уже поздно - теперь Дерек ознакомился с делом и уподобился пиранье, учуявшей кровь. Мужчина был из тех, кто не умеет отключаться от незавершённых заданий, посему брал отпуск по окончании расследований, хотя бы основных.
  Люси глядела на Хартов, пытаясь найти общее. Глаза, да. У обоих светлые, голубые глаза. Примерно одинаковый рост, правда, Дерек немного сутулит плечи, из-за чего кажется чуть ниже.
  На этом сходства заканчивались, и начинались различия.
  Волосы Дерека были темнее, он являлся скорее брюнетом, чем шатеном, хотя, например, от капитана Беккера в данном плане отставал. Тонкие острые черты худого лица (Дерек и в целом был худощавым) не представляли собой ничего особенного - не привлекательные и не отталкивающие. Если Стивен сразу выделялся в толпе, в первую очередь для женского взгляда, то мимо Дерека можно было пройти три раза и не запомнить, а на четвёртый подумать: «По-моему, где-то я его видела. Нет, почудилось».

***

  Дерек решил приберечь обстоятельные беседы наедине до завтра и запустил в комнату отдыха всех разом, чтоб видеть общую реакцию и реакцию одних людей на реакцию других. Вопросы были банальными. Как близко вы знали жертву? Когда видели в последний раз? Что делали сегодня между полуночью и семью часами утра? И т.п.
  Хелен понимала: она если не самая первая, то одна из первых в списке подозреваемых, потому слушала внимательно и отвечала исчерпывающе, пускай не без сарказма. Но было нечто, на что её ум постоянно отвлекался.
  По дороге сюда Каттер невольно уловила обрывок разговора Джесс и Эбби. Первая рассказывала, что её муж внезапно согласился перекрасить гостиную в алый цвет, чему упорно противился предыдущие полтора года. Днём ранее экс-Паркер демонстрировала Эбби и Эмили новый кулон. Слов Хелен не слышала, но, судя по ласковым взглядам, которые Джесс бросала на Беккера, обсуждавшего что-то с Мэттом в другом конце зала, и умильному хихиканью, украшение тоже было подарком от капитана. Недешёвым подарком, Каттер позднее рассмотрела (специально подошла к Джесс с каким-то нелепым вопросом). М-да. А Хелен в своё время старательно гладила Нику рубашки, готовила вкусные ужины и покупала дорогую пену для бритья.
  По завершении коллективной беседы все покинули комнату отдыха. Сара шла справа от Эбби. Когда слева от блондинки проходил Беккер, экс-Мэйтлэнд повернулась к Коннору, о чём-то спросила и остановилась в ожидании. Беккер и Сара, между которыми исчезло «препятствие», едва ли не прижались к противоположным стенам. Выглядело неуклюже, словно двое одновременно оступились и испугались, что столкнутся. Но ещё два человека увидели за этой неуклюжестью нечто большее.
  - Забудем о наших разногласиях на тридцать секунд, - негромко произнёс Стивен, приблизившись к бывшей жене. Остальные ушли вперёд, и, понизив голос, можно было не опасаться, что тебя расслышат. – Да и дело не наше. Но скажи: ты думаешь о том же, о чём и я?
  - Судя по всему, да.

***

  Рабочий день, показавшийся всем слишком длинным, завершился.
  - Заглянем в кафе? – предложила Хелен Саре.
  Египтолог посмотрела на наручные часы.
  - Мама сегодня обещала посидеть с Китти до семи, время есть. Давай.
  Просторное заведение делилось на несколько секций, и Хелен выбрала ту, которая отдавала восточной тематикой. Каждый столик, находившийся не столь уж близко от собратьев, был укутан отдельным пологом из пунцовой ткани.
  Половина ужина прошла в молчании, изредка разбавляемом мало что значащими фразами. Сара сознавала: что-то не так, более (и хуже) того – догадывалась, что именно. Хелен бросала взгляды а-ля «Ты ничего не хочешь мне сказать?»
  - Что? – наконец, не выдержала Тэйлор. – Что случилось?
  Каттер бегло улыбнулась, без торжества. Положила подбородок на ладонь и внимательно всмотрелась в лицо экс-Пейдж.
  - Это я у тебя хотела спросить. Что происходит?
  Египтолог вздохнула и полностью сосредоточилась на ковырянии овощного салата вилкой. Через минуту вновь посмотрела на Каттер.
  - Можно я притворюсь, будто ничего не понимаю, и спрошу: «О чём ты?»
  - Можно.
  Сара пошире распахнула глаза, устало изображая недоумение.
  - О чём ты?
  - О вас с Беккером. После возвращения из командировки вы шарахаетесь друг от друга, как от огня, если один замечает другого хоть издали, сразу меняет маршрут. Наш бравый капитан из просто хорошего мужа превратился в патологически хорошего; если верить слухам, он теперь соглашается с Джесс вообще во всём. Кстати о Джесс. Даже сейчас от одного имени у тебя сделался такой виноватый вид, словно ты убила её любимую бабушку. – Хелен выдержала паузу. Тэйлор продолжала молчать, но Каттер видела: подруге хочется выговориться. Рыжая слегка понизила голос. – Сара, я знаю симптомы, я проходила через подобное. И Стивен, кстати, тоже. – В ответ на испуганный взгляд встрепенувшейся экс-Пейдж Хелен напомнила: - Харт не имеет привычки лезть в чужие дела и умеет хранить тайны, тем более предположительные. Он не проболтается. Я тоже, в любом случае. Если у тебя нет желания рассказывать – я не буду настаивать. А если нужно выговориться, я выслушаю с радостью.
  - И с любопытством.
  - Врать не стану, есть такой грех. Но повторяю: я не собираюсь допытываться. Мне кажется, я примерно понимаю, каково тебе. Возможно, я на твоём месте тоже не рвалась бы с кем-то делиться.
  Возобновившая издевательства над салатом Сара кивала в такт словам. Потом оторвала взор от тарелки. В тёмно-карих глазах читалось почти облегчение.
  - Что случилось в Индии? – без нажима поинтересовалась Хелен.
  Тэйлор облизнула губы. И начала рассказывать.

Глава 11
  Люси прямо-таки не поспевала за событиями! Капитан Беккер и Джесс развелись. Грустненько. Они казались такими милыми. Джессика написала заявление об увольнении по собственному желанию, отработала полагающиеся дни, ушла из ЦИА и уехала из Лондона – перебралась в Бирмингем. Грустненько вдвойне. Почти сразу после известия о разводе Беккеров всплыла причина этого самого развода, её никто особенно не таил. Капитан и Сара Тэйлор теперь вместе. Классненько! В смысле, Джессике Люси продолжала сочувствовать, но любовь секретарши к интересным сюжетам никуда не делась.
  Эмили ушла от Мэтта, и это, безусловно, грустненько, с другой стороны – сколько можно тянуть? Беккер вон успел жениться, развестись и найти новую пассию (да и пассия побывала замужем, овдовела, стала матерью), а у Мерчант и Андерсона ничего не сдвинулось с мёртвой точки. Предложение выйти замуж это прекрасно, но нужно ведь, чтобы за этим что-то последовало. Похоже, Эмили надоело ждать, рождение Клода подтолкнуло её к действиям, и она собрала вещи. Хорошо, что, в отличие от Джесс, не бросила работу. Мэтт, кажется, переживал (хотя мало сие демонстрировал); и Люси не понимала, почему он тянул кота за хвост так долго – пока хвост не оторвался. Андерсон и Мерчант сохранили дружеские отношения, во всяком случае, не ругались и не игнорировали друг друга.
  Кто Люси действительно радовал, так это Стивен и Хелен, за их пару она болела всегда. В чём-то страстном и необузданном бывшие супруги секретаршей замечены не были, однако они явно стали ближе. Стивен уже не метал гневные взгляды, а Хелен не язвила по поводу и без. Вдобавок, вчера один из военных после своей смены рассказал Люси приятную историю, угощаясь крепким чаем. День выдался удивительно богатым на открывающиеся аномалию, плюс существенное количество работников, в том числе военных, пали жертвами сезонной эпидемии гриппа, словом, людей не хватало. И когда Хелен по какой-то своей причине (Люси не сомневалась, что это причина с инициалами С. Х.) под вечер вызвалась поехать вместе с одной из групп по очередному сигналу тревоги, никто не стал сильно возражать. Состав у группы был минимальный: Стивен Харт и сержант Шейн МакАдамс. Шейн не зря считался отменным рассказчиком - Люси словно увидела случившееся своими глазами.
  Аномалия открылась в детском театре; первым делом объявили общую эвакуацию. «Охотники за динозаврами» двинулись проверять здание вместе, решив, что разделяться – идея не лучшая. В одном из помещений обнаружили девочку, забившуюся в шкаф с костюмами. Малышка лет четырёх была перепугана и отказывалась вылезать. Харт и МакАдамс воззрились на Хелен, мол, ты же женщина, успокаивание детей тебе ближе, чем нам. Стоит отметить, что сержанта дети раздражали – не все и не всегда, а некоторые и иногда, но в целом он считал, что в современном обществе с детьми слишком носятся, чрезмерно сюсюкают и чересчур опекают, штампуя беспомощных неженок. Хелен наклонилась и ласково сказала: «Привет. Как тебя зовут?» «Энни», - после паузы пролепетала девочка. «Какое красивое имя. Ты должна вылезти, пойдём с нами». Энни замотала головой, крепче вцепившись в блестящий костюм. Шейн не понимал, почему бы не схватить девчонку в охапку и не вынести из здания, развели тут деликатности! «Энни, - продолжила Хелен тем же елейным тоном, - если ты останешься здесь, выскочит злое и страшное чудовище с огромными когтями и большущими острыми зубами. Оно оторвёт тебе ноги, потом откусит руки, а потом голову, и это будет очень-очень больно, Энни. Если ты сейчас не вылезешь, мы уйдём, и ты останешься одна, пока не появится чудовище». Девочка ударилась в слёзы, но из шкафа вылезла моментально. Хелен усмехнулась, взяла ребёнка за руку и посмотрела на мужчин. Шейн глядел восхищённо, Харт – не удивлённо, не одобрительно, но и не осуждающе. «Отведу её на улицу и вернусь», - бросила Хелен. Через несколько секунд после того, как Каттер с девочкой скрылись, Шейн спросил: «Можно я на ней женюсь в случае чего?» «Нет», - буркнул Стивен.
  Вопреки всему вышеперечисленному Люси, в кои-то веки, могла честно сказать, что у неё личная жизнь не менее интересная, чем у команды ЦИА. Не то чтобы с Дереком завязалось что-то из ряда вон выходящее, но он сам по себе был оригинальным персонажем. А когда Люси перестала его бояться, оказалось, что поддевать Дерека – сплошное удовольствие, он всегда отвечал той же монетой, и беседы получались изумительные, нередко смешные. Люси сама была смешной, о чём Харт не раз ей сообщал, предпочитая, правда, термин «ненормальная». Эртс отвечала, что не ему судить о нормальности. Ни один из них не опасался обидеть другого, просто потому, что это трудновыполнимо, практически нереально.
  Выяснилось, что они оба любят шахматы. «Шахматы – самый шовинистский вид спорта!» - однажды заявила Люси. «Почему?» «Много женщин-шахматисток ты видел на крупных международных соревнованиях?» «Кто виноват, что они не доходят до этих соревнований? Мужчины в принципе играют в шахматы гораздо лучше женщин, не надо феминистских обвинений!» «Я не феминистка, боже упаси». «Да? А в кафе всегда сама за себя платишь».  «Не хочу чувствовать себя обязанной. Если ты заплатишь за ужин, мне будет казаться, что я что-то тебе должна, может, даже секс. Как-то обидно отдаваться за еду, особенно кафешную. Хм, а может, нам стоит сыграть в шахматы на раздевание?» Дерек над идеей посмеялся, но не одобрил, и Люси изначально знала, что так будет. Она знала, что с Дереком можно сколько угодно шутить на тему секса, сам секс от этого ближе не станет. «Зря отказываешься. Я, между прочим, очень хороша в постели». «Да?» «Да. Занимаю мало места и не храплю».
  На днях, вернувшись из поездки по родным краям, Люси заскочила к Дереку и презентовала галлон козьего молока в пластиковой бутыли из-под воды. «На кой хрен?» - спросил Харт, не вынимая изо рта сигарету. «Молоко выводит из организма токсины и прочие пакости, тебе это явно не помешает. А козье молоко самое полезное». «Где ты разжилась этой гадостью?» «Ездила в гости на ферму к деду и кузенам, они подарили». «Ты же не разговариваешь с родственниками». «Не со всеми». «Правильно, родственные связи надо поддерживать». «Не ожидала услышать такое от тебя». «Напрасно. Родственники очень важны». «В чём подвох?» «Нет подвоха. Просто жизнь штука непредсказуемая, в любой момент может потребоваться донор». «Дерек!» «Что? Это единственная причина, по которой я поздравляю кое-кого из родни с Рождеством и иногда посещаю семейные сборища».

***

  В действительности Дерек любил родных, но по-своему и лишь самых близких. Учитывая специфику его работы, стоило как можно большему числу людей дать понять, что Дерека ничуть не заботит участь ближайших и дражайших, - стопроцентной гарантии нет, но сей спектакль хоть в некоторых случаях ограждал родственников от опасности, не позволяя им стать мишенями для недоброжелателей Дерека. Недоброжелателей-то у следователя было хоть отбавляй, в последнее время количество только увеличивалось. Очевидно, один из них сидел перед Хартом прямо сейчас.
  Харт стоял навытяжку, одетый в официальную форму – полный сезонный вариант, включая перчатки. Попробуй одеться неофициально, если тебя вызывают в Министерство на встречу с генералом. (Дерек мог бы, но зачем напрашиваться на дополнительные упрёки?) Что интересно – вызвали в Министерство внутренних дел, а генерал был из Министерства обороны.
  Слова значили гораздо меньше, чем сам факт встречи. Разговор был безукоризненно корректный, генерал О’Брайан пробежался по рабочим успехам Харта, поблагодарил за добросовестный плодотворный труд, отметил похвальное рвение, однако намекнул, что если рвение будет чересчур похвальным, это необязательно принесёт пользу. Нельзя так надрываться, заниматься расследованиями в нерабочее время, особенно уже не своим делом, перенапряжение плохо сказывается на здоровье. Военная прокуратура ведь не хочет лишиться столь опытного и ценного сотрудника. Берегите себя, мистер Харт, и, кстати, передавайте привет родным. Они, надеюсь, тоже живы-здоровы?
  Злобный холодок пробежал вдоль позвоночника. Дерек всегда тонко чувствовал угрозы, а тут и тонкое чутьё не требовалось – ему практически открыто угрожали. Ему и его семье.
  - Благодарю, сэр, - Харт продемонстрировал короткую улыбку, от которой за милю несло равнодушием. – Насколько я знаю, все мои близкие родственники в порядке, особенно отец. Хотя, если б он скончался, мне бы досталось неплохое наследство, надо полагать.
  Намёк не уловил бы разве что глухой. О’Брайан уже слышал о Харте и, в общем-то, примерно такой реакции ожидал, однако немного удивился. Удивляться много генерал перестал давным-давно.
  Дерек улыбнулся шире, расслабил спину.
  - А как поживает Ваша семья? Жена, дочь, зять, две замечательные внучки и один пока не родившийся внук – судя по последнему УЗИ, мальчик? Надеюсь, Рэйчел помогли средства от токсикоза, которые позавчера выписал врач? – У Дерека было несколько часов, чтоб подготовиться к встрече, и он не терял времени зря. Вызнать мелочи, производящие впечатление, зачастую проще, чем раскопать что-то крупное. – Внучек зовут Наоми и Эмма, если не ошибаюсь? И, кажется, младшую вы чаще называете Эми. Славные девочки, и учатся в престижной школе – Школе святого Павла, верно? Весьма, весьма респектабельное заведение. Несколько моих хороших знакомых живут в том районе, да и я сам частенько там бываю.
  Собеседник не побледнел и не покраснел, не сжал кулаки, не одарил Харта гневным взором. У О’Брайана была слишком хорошая выдержка. И всё же зазвеневший в голосе металл выдал напряжение, когда генерал холодно подвёл итог:
  - Я рад, что мы друг друга поняли, мистер Харт.
  Дерек позволил себе ухмыльнуться.
  - А уж я-то как рад, сэр. Разрешите идти?
  Что-то в спокойном, даже весёлом тоне и беспечном взгляде Харта внезапно вывело генерала из себя. Он знал такой тип людей – от них можно и нужно ожидать чего угодно.
  - Проваливайте к дьяволу.

***

  У персонала ЦИА и ТО-4 были разные комнаты отдыха, зато одна кухня. Стивен и Хелен не впервые сталкивались здесь. Сегодня Харт, вопреки обыкновению, не стал презрительно фыркать и демонстративно покидать помещение. Он просто достал из холодильника контейнер с едой и поставил разогреваться в микроволновку.
  - Хорошо, - задумчиво промолвила Хелен, сделав крупный глоток из кружки с кофе.
  - Что хорошего?
  - Что ты ешь нормальную пищу, а не перешёл на заварную вермишель, чипсы и прочую гадость.
  По правде говоря, такой период в жизни Стивена после развода был, но привычка к качественной еде оказалась сильна, и он начал покупать блюда, наиболее близкие к домашним.
  - Ты сама заботливость.
  Хелен снова отхлебнула кофе и заправила за ухо бунтующий медно-рыжий локон.
  Через минуту звякнула микроволновка. Стивен вынул свой обед, с сомнением посмотрел на выход и вдруг спросил:
  - Какими были твои настоящие родители?
  Немало удивившаяся Хелен, как ни странно, ответила без увёрток:
  - Вменяемыми, если тебя это интересует.
  - Не только это.
  Она поставила кружку на стол, потёрла указательным пальцем нижнее веко.
  - Ждёшь душещипательную историю?
  - Я ничего не жду, - пожал плечами Харт и развернулся, дабы с достоинством удалиться.
  - Моя мать ушла из дома, когда мне было шесть лет, - произнесла Хелен жёстко, но поспешно. Харт остановился, опять повернулся к бывшей жене. – Я не считаю это трагедией. Когда я подросла, поняла, почему она так поступила. Даже поняла, почему она не взяла меня с собой.
  Будь на месте Хелен другой человек, Стивен ощутил бы неловкость и автоматически попытался выразить сочувствие, хотя бы взглядом. Но Хелен действительно не переживала.
  - И почему же?
  - Потому что ей осточертела жизнь с моим отцом, а я стала бы напоминанием о нём, да и обузой. Думаю, она хотела начать жизнь сначала, забыть обо всём, что трепало ей нервы и заставляло чувствовать себя униженной.
  - Твой отец издевался над ней?
  - Не совсем. Сам он считал, будто оказывает ей неоценимую услугу, постоянно делая замечания и тыкая носом в ошибки и самые маленькие оплошности – насчёт внешнего вида, хозяйства, воспитания ребёнка, то есть меня. Он очень удивлялся, что она не ценила эдакую заботу. Он упрекал жену за то, что в доме не идеально чисто, и сам постоянно мусорил где придётся, разбрасывал одежду, оставлял скоропортящуюся еду на столе. Всё в таком духе. В конце концов, мать не выдержала, собрала вещи и ушла. – Хелен поглядела Харту в глаза не затравленно или грустно, а весело.
  - Значит, сбегать от мужей - это у вас семейная традиция.
  - Получается так, - хихикнула Хелен, и впервые подумала: может, впрямь ненормально, что она настолько легко приняла и пережила уход матери? Нормальный ребёнок плакал бы, скучал и хоть ради приличия заработал душевную травму. А Хелен с детства была в чём-то бесчувственной. Не в смысле «злой», а в смысле – спокойно принимающей реальность и не слишком расстраивающейся из-за того, чего нельзя изменить. Вероятно, обыкновение не переживать из-за окружающих она унаследовала от отца. – Я понятия не имею, где мать сейчас, но надеюсь, что у неё всё благополучно.
  - И тебе никогда не хотелось её найти?
  - Зачем? Ей же никогда не хотелось меня повидать, они ни разу не пришла, не позвонила, не написала. – И опять никакой обиды, лишь практичность.
  - Может, с ней что-то случилось.
  - Тем более – к чему тратить силы на поиски, которые не увенчаются успехом, да ещё в итоге расстроят?
  Сильнее холодной логики Хелен Стивена настораживало лишь то, что иногда он эту логику понимал. Однако он не спешил проникаться солидарностью и сочувствием.
  - С отцом ты тоже не общаешься?
  - Нет. Не знаю, где он, и знать не хочу.
  - Могла бы лучше относиться к человеку, который, как бы там ни было, тебя вырастил.
  - К человеку, который меня вырастил, я отношусь прекрасно, только это не отец, а его сестра – моя тётя Синтия. Он спихнул меня ей через полмесяца после ухода матери.
  - Безумная тётя, которая всем раздаривает вышитые носовые платки?
  - Раздаривала. Сейчас она направила любовь к рукоделию в более выгодное русло – расшивает на заказ нижнее бельё, к ней очередь из клиенток выстраивает на месяц вперёд. – Хелен не удержалась от смешка, когда Стивен вопросительно-игриво воззрился на неё. Ему всегда нравилось, как «Кэт» одевается, и ещё больше – как она раздевается, о её нижнем белье он был весьма высокого мнения. – Мне, как родственнице, предоставляются скидки и внеочередное обслуживание.
  - Она знала, что ты жива?
  - Впервые вернувшись в наше время, я сразу навестила тётю.
  Стивен хмыкнул, но не стал комментировать.
  - Между прочим, когда я вернулась второй раз и приехала к ней, она нисколько не удивилась, только улыбнулась: «Давненько тебя не было, Хелен, я уже начала волноваться». Прежде, чем я сказала, кто я. Она вправду немного не от мира сего, но часто замечает то, что упускают другие. Не сочти за упрёк.
  - Не собирался. – Всё-таки ему захотелось поддеть бывшую жёнушку. – Тётя не обиделась, что ты не позвала её на нашу свадьбу?
  - Синтия терпеть не может сборища. Если б она захотела прийти на свадьбу, я бы нашла способ это устроить.
  - Не сомневаюсь. – Стивен посмотрел на неё пристальнее. – Получается, истории про зверства твоих родителей – сплошная выдумка?
  Именно это, а не упоминание о матери или отце, по-настоящему укололо Хелен. Она вздрогнула и вскинула на Харта взгляд.
  - Я ничего не выдумывала. – Рыжая нервно облизнула губы. – То есть, я выдумала конкретных приёмных братьев и сестёр, но не издевательства. Издевательства были реальными.
  Стивен подозревал, что догадывается, о чём она.
  - Даже то, с клеткой?
  Хелен кивнула.
  - Синтия живёт в деревне, недалеко от границы с Шотландией. Не беспросветная глушь, но зоозащитники туда добираются редко. По крайней мере, к нашему соседу не добрались. Он где-то раздобыл медвежонка и для забавы посадил в клетку. Медвежонок рос, а клетка – нет. К моменту, когда туда переехали мы с Синтией, зверь даже разогнуться не мог. Даже сесть, не то что встать. А соседу, видимо, нравилось ощущать власть над живым существом.
  Когда об этом говорила «Кэт», из её рассказа выходило, что она ничего не сделала, чтобы изменить ситуацию. Тогда Стивен мог в это поверить. Но не теперь. Чтоб Хелен упустила случай под благородным предлогом организовать несимпатичному ей человеку подлянку? Да никогда!
  Она легко угадала мысли Харта.
  - В один прекрасный день, точнее, ночь, я пробралась к нему на задний двор и вскрыла замок клетки.
  - И?
  - И на следующее утро медведь порвал урода в клочья. Правда, самого медведя застрелили полицейские – тут-то они примчались быстро, хотя когда мы с Синтией писали жалобы по поводу жестокого обращения с животными, никто не пошевелился.
  - Тебе жаль?
  - Безусловно.
  - Медведя?
  - А кого ещё? Не этого же выродка, он получил по заслугам, даже меньше.
  Она была монстром. Иногда Стивен об этом почти забывал, но сейчас вспомнил очень отчётливо. Хотя, сосед был гораздо хуже. Харт, как ни старался, не смог обнаружить в себе ни грамма жалости к тому человеку. Но Хелен-то от этого лучше не становилась.
  Стивен больше ничего не сказал. Он вышёл.

***

  - Какого чёрта, - ну, честно говоря, там было другое, менее цензурное слово, - ты притащилась? – нахмурился Дерек, традиционно не потрудившись достать изо рта сигарету. Он встал, прислонившись вытянутой вверх рукой к дверному косяку, будто повиснув на нём, и вряд ли собираясь приглашать Люси внутрь.
  Но Люси была девушкой стройной, а сейчас ещё рассерженной. Злость придала ей наглости и шустрости. Эртс проскользнула внутрь и заговорила, гневно уперев руки в бока.
  - А ты какого чёрта, - тут было именно слово «чёрт», надо отдать должное воспитанию Люси, - меня продинамил? Мы должны были встретиться, забыл?
  - Забыл, - без всякого подобия стыда признался Харт. В выцветших джинсах и белой майке он смотрелся непривычно для Люси.
  Эртс раскашлялась, что неудивительно – в помещении стоял такой дым, что, казалось, вот-вот из-за угла выпрыгнет какой-нибудь растрёпанный длинноволосый музыкант и примется ломать гитару о пол.
  - Я прождала тебя час, переживала – думала, что-то случилось, раз ты не отвечаешь на звонки. А ты, значит, просто решил покурить? И уйти в запой? – Она, похоже, лишь сейчас обратила внимание на стакан с янтарно-коричневой жидкостью в правой руке Дерека.
  - Хочешь? – невозмутимо предложил Харт.
  - Нет! – прорычала Люси. Рык из уст такой хрупкой девушки, обладательницы аккуратной кукольной фигурки и светлых кудряшек, воспринимался как нечто потешное. – Зачем я вообще пришла?
  - Вот и я удивляюсь. Проваливай. - Он сказал это не агрессивно, а устало. Настолько устало, что Люси сделалось конкретно не по себе.
  - Что случилось?
  - Тебе-то какое дело?
  - У меня испорчен целый вечер, и я хочу знать из-за чего.
  Он смотрел на неё слишком долго и неприлично пристально, будто просвечивал взглядом. На целую минуту Дерек задумался столь глубоко, что Люси прочувствовала это кожей. Захотелось поёжиться, вопреки тёплой куртке девушке стало прохладно. Наконец, Харт принял решение.
  - Проходи.
  Люси покосилась на него обиженно, однако сняла куртку, зашла в гостиную и оккупировала небольшое кресло. Дерек уселся на диване рядом. Кивнул на мясо с хлебом, которые, видимо, использовались в качестве закуски. Точнее, должны были бы использоваться – они покоились на теоретически журнальном столе невредимыми, рядом лежали нож и вилка.
  - Будешь?
  - Нет.
  - Зря.
  - Итак? – выдохнула Люси, когда поняла, что на горизонте вновь замаячила затяжная пауза.
  - Я знаю, кто убил Джонсон. – Дерек усмехнулся. – То есть, не конкретные имена исполнителей, а идейного вдохновителя и причину, по которой убийство демонстративно нелепо обставили.
  Серо-голубые глаза секретарши широко распахнулись, вспыхнув любопытством, хорошенький ротик приоткрылся в немом изумлении.
  - И? – кое-как выдавила она. – Кто?!!
  Дерек встал и нарочито небрежно прошёлся по комнате.
  - Ты давно смотрела новости?
  - Дерек Харт, не увиливай!
  - Я не увиливаю. – Он изобразил полупоклон. – Я красиво подвожу к разгадке. – Усмехнулся снова, отпив виски. – И повторяю свой вопрос, а это, между прочим, портит эффект: давно ли ты смотрела новости? Я имею в виду, британские и мировые, не муниципальную хрень.
  - К твоему сведению, я каждый день смотрю новости, - пробубнила Люси. – По телевизору и в Сети, иногда слушаю радио.
  - И что думаешь насчёт мировой обстановки?
  - Бардак. Но тут особой сенсации нет.
  - Сенсации нет, а изменения есть. Ты видела репортажи о ближневосточных беженцах?
  - Которых расстреливают у них же на Родинах?
  Последние месяцы эта тема всплывала постоянно. Массовые расстрелы в лагерях беженцев наперебой осуждали власти всех стран, ООН и туча других международных организаций и объединений.
  - Их самых.
  - Конечно, видела. – Люси помрачнела. Ей не нравилось, к чему всё идёт.
  - И видела скорбные лица наших политиков, порицающих сии «вопиющие действия боевиков, которые не жалеют собственный народ в угоду своим фанатичным террористическим убеждениям»? – Тон порицаний следователь изобразил очень похоже, Люси подумала мельком, что Дерек не лишён актёрского таланта.
  - Видела…
  - А затаённого облегчения в глазах не заметила?
  - О чём ты?
  Ей почудилось, что Дерек хочет сплюнуть; да уважение к чистоте собственного жилища оказалось сильнее раздражения.
  - О том, что на самом-то деле это очень выгодно: беженцев убивают пачками на их же территории, а значит, они не попадут в Европу и не будут «создавать напряжённую социальную и криминальную обстановку». – У него вновь неплохо получилось передразнить кого-то из политиканов.
  Самому Дереку не нравились беженцы, однако точно так же ему не нравились коренные британцы. Он не любил людей в принципе, но не любил демократично – всех подряд, не разделяя по расе, религии, гражданству и полу.
  - Ты хочешь сказать… - медленно начала Люси. Не договорив, она беспомощно уставилась на Харта.
  Тот кивнул.
  - Какими бы фанатиками ни были террористы, договориться можно и с ними. Скажем, ты им какую-нибудь технологию, а они тебе – сотни тысяч трупов, которые перестают быть потенциальной проблемой для твоей страны… Для твоих стран – сильно сомневаюсь, что этим промышляет только наша с тобой Родина. Руководства других европейских государств наверняка тоже сочли для себя выгодной подобную сделку. Да, милая Люси, я хочу сказать, что правительства обменивают технологии будущего на решение проблемы с беженцами.
  - Это дичь! – Люси вскочила, но осталась на месте, зачем-то озираясь по сторонам. – Бред, такого не может быть!
  - Почему? – искренне удивился Дерек.
  - Потому что… Потому что… В новостях говорили про тысячи убитых! Уж никак не про сотни тысяч!
  Харт фыркнул.
  - Вот это дичь и бред – считать, будто в новостях всегда говорят правду и никогда ничего не преувеличивают или, наоборот, не преуменьшают, если есть указания сверху.
  - Люди, принимающие такие важные решения, дослужившиеся до таких высоких постов, не могут быть идиотами! – Люси упорно не желала сдаваться. – Взять и выдать террористам технологии будущего? Любой дурак поймёт, что рано или поздно – скорее рано! – террористы направят эти технологии против западных стран, против нас!
  - Да. Любой дурак поймёт. Но дурак с практически неограниченными возможностями будет уверен, что сумеет помешать, противопоставив гораздо более мощные и совершенные системы защиты и отслеживания. Уверен не без оснований; во всяком случае, пока. И потом, вряд ли террористам дали бы что-нибудь по-настоящему опасное в глобальных масштабах.
  - Допустим, - Люси почувствовала, что больше не в состоянии спорить. – Какое отношение ко всему этому имела Кристин Джонсон?
  - Не могу сказать точно, - вынужденно признал Дерек. – У меня две основные версии, выбирай, которая тебе нравится больше. Первая: даже у Кристин Джонсон была совесть, которая возражала против массовых убийств. Вторая: Джонсон одобряла план, но считала, что ей, как человеку, участвующему в поисках выгодных покупателей, полагается некое поощрение, очевидно, не малое, раз оказалось проще убить её, чем предоставить желаемое. В обоих случаях Джонсон могла угрожать, и её угрозы наверняка не были блефом. Поэтому от неё избавились. Причем избавились максимально топорно - на первый взгляд, чтоб не возникло ни малейшей ассоциации с заоблачными технологиями. Однако Джонсон была не последним человеком в Министерстве, и понадобилось создать видимость тщательного расследования. Полагаю, попросили хорошего следователя, и моё – хочется верить, что ничего не подозревающее – начальство выдвинуло меня.
  - А потом до кого-то дошло, что ты слишком хороший следователь, и тебя велели отстранить.
  - Вероятно.
  «Слишком хороший» - слабоватое определение, подумала Люси. Следователь до мозга костей. Наркоман, только вместо наркотиков - преступления, дела, поиск улик, расследования.
  Помолчав, Харт добавил:
  - Для надёжности мне сегодня намекнули, что если я продолжу совать нос в это дело, расплачиваться будет моя семья. Невелика потеря, но опять же – вдруг мне когда-нибудь понадобится пересадка печени, - он косо глянул на свой почти пустой стакан, - а все потенциальные доноры мертвы?
  Даже не повисла, а плавно и основательно разлеглась долгая, тягучая, тяжёлая пауза. Люси снова опустилась в кресло и какое-то время сидела, уткнувшись носом в сложенные лодочкой ладони. Дерек налил себе ещё виски.
  - Значит, - наконец, заговорила Люси; она опускала руки, проведя пальцами по губам, подбородку и шее, - правительство «подкармливает» ближневосточных террористов в обмен на устранение ближневосточных же беженцев?
  - Я бы не стал категорично сужать географию до одного региона.
  - Кто? Кто этим занимается?! Министерство? Министерства? Парламент? Букингемский дворец?!
  - Ты мне льстишь. Как я могу пролезть всюду и быть уверенным? Я могу лишь подозревать. А подозреваю я обычно всех подряд.
  - И что ты теперь будешь делать?
  - Надеяться, что меня не решат убить, - криво улыбнулся следователь, - всё-таки я ценный сотрудник.
  - Я о другом. Что ты будешь делать с результатами расследования?
  Казалось, Дерека немало удивил вопрос. Харт недоумённо сдвинул брови, задрал подбородок.
  - Ничего.
  Люси вскинула на него огорошенный взгляд.
  - В каком смысле «ничего»?
  - В прямом, - Дерек пожал плечами. – А что я могу?
  Секретарша едва не задохнулась от возмущения.
  - Хоть что-нибудь! Найти порядочных людей в правительстве!
  - И?
  - Вместе придумать план…
  - А противники будут ждать? Ни я, ни эти порядочные люди и двух дней не протянем, если соберёмся что-то предпринять.
  - Тогда можно обратиться к прессе, выставить доказательства на всеобщее обозрение. Выложить в Интернет, в конце концов!
  Дерек крайне неприятно осклабился.
  - Ты не соображаешь, что за мной следят? О каждом моём шаге узнают, едва я успеваю его сделать. Ладно, допустим, я впрямь окажусь помесью Рэмбо с Терминатором и выживу, успею, как ты выразилась, выставить информацию на всеобщее обозрение. Что потом? Сколько людей обозлится на наши государства, конкретно на нашу страну? Не преступники, не злодеи - обычные добропорядочные граждане, чьи близкие оказались в числе погибших беженцев, захотят отомстить, таких мстителей наберётся очень, очень много. И они будут пострашнее террористов. На нас обрушится лавина. Если убитых беженцев сотни тысяч, то желающих поквитаться будут миллионы, кто-нибудь из них точно найдёт способ обойти нашу хвалёную защиту. Даже хорошие люди творят зло, когда им больно. Теперь вообрази, какая волна терактов прокатится по всей стране, да что там, по всему Западу. И пострадают в основном люди, которые виноваты в происходящем ничуть не больше убитых беженцев.
  - Выходит, ты будешь бездействовать?
  - Нет, - мотнул головой Харт. В его глазах появился блеск, напугавший Люси. – Я буду делать то, что в моих силах. – Он помолчал. – Спасать свою карьеру.
  У Люси в голове не укладывалось, что при подобных обстоятельствах Дерек печётся о карьере. С другой стороны, чему удивляться? Он никогда не пытался казаться лучше, чем есть на самом деле, это она почему-то думала, что он не такой плохой, каким притворяется.
  - Ты разворошил осиное гнездо, - не без злорадства напомнила Эртс, - огромное гнездо с ядовитыми осами, которые командуют твоим начальством. И как планируешь спасать карьеру?
  - Подвигом на благо Отечества.
  - Каким, позволь спросить?
  - Поимкой Обри Дэвис.
  Непроницаемая тишина стояла всего секунду, но что это была за секунда – холодная и глубокая, словно Северный Ледовитый океан.
  Люси слегка шевельнулась, но замерла, едва услышав стальной голос Дерека:
  - Не советую. Я пьян, я зол и я умею убивать.
  Эртс откинулась на спинку кресла, оглядела Харта. Возмущение и испуг из светлых глаз девушки испарились, сменившись прохладным, саркастическим любопытством:
  - И что меня выдало?
  - Не выдало, а поначалу вызвало подозрения. – Дерек не приблизился к ней ни на миллиметр, и всё-таки Люси остро осознавала, что если попробует дёрнуться, Харт окажется быстрее, даже в нынешнем состоянии. – Нормально, когда умная женщина притворяется дурой, но ты уж слишком усердствовала. Все эти «классненько» и «грустненько» не вязались с чемпионством графства по шахматам среди юниоров и с эталонной учёбой в университете. Потом я посмотрел записи в бухгалтерии ЦИА, и не удивился, обнаружив, что раньше ты частенько брала больничные – и как тебя только не уволили? – именно в те периоды, когда у нас все особенно крепко хватались за голову из-за «деятельности Обри Дэвис». Дальше я попросту начал распутывать клубок.
  - Мною и Военная прокуратура интересовалась?
  - Будто ты не знала.
  - Знала, но всё равно приятно подчеркнуть замечательный факт. – Она хищно улыбнулась, наклонив голову вбок. – А я-то думала, ты изображаешь ко мне интерес только затем, чтоб быть ближе к ЦИА и, соответственно, ТО-Четыре.
  - И за этим тоже, - «утешил» следователь. Он также наклонил голову, то ли передразнивая Люси, то ли неосознанно копируя.
  Ну разве не уморительно? Одна из самых разыскиваемых международных преступниц мало того, что сейчас преспокойно сидит в гостиной Харта, так ещё и работает в секретнейшем государственном учреждении, получает зарплату из государственного бюджета и периодически подаёт кофе всяким министрам и другим шишкам, соизволившим заглянуть в ЦИА!
  Выпрямив шею, Люси уселась поудобнее, царственно положила руки на подлокотники.
  - Что дальше?
  - Дальше ты отправишься в тюрьму, или куда там тебя определят, это уже не моя забота.
  - Дерек-Дерек, я-то полагала, что нравлюсь тебе.
  - Мне никто не нравится.
  - Слушай, а что ты сделал с молоком, которое я привезла в воскресенье?
  - Отдал соседям сверху, это ведь полезный и натуральный продукт, а у них двое славных детишек. Которые носятся по вечерам и топочут, как слоны.
  - Зря ты так, подарок был от чистого сердца. Без отравы.
  - Теперь я знаю и, признаться, разочарован. Эти малолетние поганцы меня достали.
  На мгновение Люси прищурилась, пытаясь понять, вправду ли Дерек надеялся отравить соседских детей. Он вряд ли заподозрил её в столь грубой попытке убийства, да и не исключено, что врёт – небось, отдал молоко на экспертизу, а вовсе не соседям. Хотя, кто его знает.
  Внезапно за окном оглушительно взвыла сигнализация. Дерек отвлёкся, обернулся...
  …Кухонный нож прошёл между рёбрами быстро и гладко, словно сквозь масло. Харт не успел повернуться обратно и стал живым воплощением фразеологизма «нож в спину». По крайней мере, пока живым.
  - Дерек-Дерек, - поцокала языком Эртс. – Разве можно недооценивать противника? Ты ведь тоже не дурак. Вроде. Представляешь, с какими людьми я имела дело и сколько раз меня пытались убить? Разве у них не получилось бы, будь я беззащитной куколкой?
  Харт захрипел и повалился. Он бы плюхнулся лицом на пол, если б Люси не удержала (девушка оказалась куда сильнее, чем выглядела). Она плавно уложила его на живот.
  Уж если решать проблемы, то красиво, и капелька театральности не помешает.
  - Зачем тебе надо было меня обличать? Стукнул бы тихонечко по голове или слегка подстрелил, и всё – я твоя, сдавай меня государству. Ты бы получил награду, государство – кучу сведений, технологий и, заметь, нелёгким трудом наработанных деловых контактов. А ещё говорят, что это женщины любят сцены. – Она стояла на коленях, склонившись над затихшим, но пока держащим глаза открытыми Хартом. – В общем-то, жаль. Может, у нас с тобой и получилось бы что-нибудь. Но, как любят говорить в фильмах, ты слишком много обо мне знаешь, я не могу рисковать. – Люси чмокнула Дерека в щёку, встала и отряхнула юбку.
  Затем ушла, мирно и неторопливо, не оглянувшись, не забыв забрать куртку.

***

  Было, наверное, за полночь, но домой Стивен не торопился, там его никто не ждал. Сидел в баре и пытался наслаждаться жизнью. Получалось плоховато. Пиво не лезло в горло, он заказал его лишь затем, чтоб что-нибудь взять и не расстраивать бармена. Обосновываться за столиком не хотелось, и Стивен остался подле стойки. К нему несколько раз подсаживались заигрывающие девицы, однако он деликатно давал понять, что в знакомствах не заинтересован. Может, зря?
  Мысль едва возникла в голове, а рядом уже пришвартовалась очередная барышня. Довольно красивая, надо признать. С чёрными, чуть вьющимися волосами до лопаток. Как у Кэт.
  Брюнетка заказала мартини и, не пытаясь скрыть интерес, воззрилась на Харта.
  - Тяжёлый день? – полюбопытствовала она. Звонкий голос успешно преодолевал грохочущую музыку.
  - Тяжёлая жизнь, - хмыкнул Стивен, глотнув-таки пива. Затем уточнил: - Личная жизнь.
  - Ну, раз тяжёлая, значит, скорее всего, интересная. – Получив свой бокал, брюнетка приподняла его, словно объявляя тост в честь собеседника.
  - Знаете по собственному опыту?
  - Естественно.
  Он ещё раз оглядел её. Недурна – ноги длинные, грудь высокая.
  Они поболтали минут десять, Стивен подумал: «Пропади всё пропадом!» и предложил поехать к нему.
  - За кого ты меня принимаешь? – картинно оскорбилась брюнетка. – Я порядочная девушка. – Она хихикнула. – Поэтому поехали ко мне.
  И через полчаса Харт оказался в незнакомой квартире, у владелицы которой даже не спросил имя. Ему до зелёных чертей надоело всё, в первую очередь он сам со своими дурацкими сомнениями и метаниями. Уж лучше сделать глупость, пожалеть и потом разбираться с последствиями, чем не сделать ничего и продолжать впустую мысленно ударяться из одной крайности в другую, бесясь из-за собственного бездействия.
  Он был решителен и в чём-то агрессивен, но партнёрша не возражала, она сама была отнюдь не нежным майским цветочком. Правда, после Стивен всё-таки спросил:
  - Ты в порядке?
  - Да. Останешься на ночь?
  - Почему нет? – скорее себе, чем ей сказал Харт.

***

  Странно: они взрослые, практичные люди, но каждому было не по себе ночевать в квартире другого. У Сары слишком многое напоминало об Алексе, у Беккера – о Джесс. Хотя, казалось бы, уж если вы тут занимаетесь любовью, какой смысл щепетильно относиться к ночёвке? И всё же ни Тэйлор, ни Беккер ничего не могли с собой поделать.
  Родители Сары взяли к себе Китти, потому египтолог сегодня задержалась подольше. Настолько подольше, что капитан предложил остаться до утра.
  - Нет, - положив на подушку локоть, ученая  подпёрла ладонью щёку.
  - Уверена?
  Сара кивнула и, артистично «рухнув», растянулась на постели, разрешив себе чуть-чуть расслабиться. Сейчас она немножко полежит, затем встанет, оденется…
  - Может, нам стоит съехаться? Снять новую квартиру?
  Экс-Пейдж, забыв про отдых, уставилась на капитана.
  - Ты так смотришь на меня, будто я предлагаю принести в жертву младенца.
  Растерянная Сара не придумала ничего лучше, чем придраться:
  - Ты так хорошо видишь в темноте?
  - Представь себе. Не уходи от разговора. – Он пододвинулся к ней, провел ладонью по её обнажённой спине.
  «Тебе не кажется, что ещё рано это обсуждать?» - собралась сказать Сара, да поняла, как сильно это будет смахивать на банальную отговорку.
  - Ты впрямь хочешь?
  - Да, - он кивнул, и она это почувствовала. – А ты?
  - Думаю, да, но… Хилари, ты понимаешь, что Китти будет жить с нами?
  Вопрос его ошарашил.
  - Разумеется, понимаю. Как иначе?
  - Ты вряд ли полностью представляешь, что такое жизнь с маленьким ребёнком.
  - Боишься, что я разочаруюсь и сбегу? – как-то моментально догадался капитан.
  Она промолчала.
  Беккер притянул Тэйлор к себе, и Сара охотно прижалась к военному, положив голову ему на грудь.
  - Мне казалось, я давно доказал, что не боюсь трудностей.
  - Ты доказываешь это весь период нашего знакомства, - невольно улыбнулась экс-Пейдж и тут же вновь посерьёзнела. – Но трудности бывают разные, одни другим рознь.
  - Сара, - его тон был не суровым, однако прямо-таки пугающе серьёзным. – Я люблю тебя и люблю Китти. Я не могу обещать, что всё будет идеально, но я очень хочу попытаться.
  А ведь и она этого хочет, внезапно осознала Сара.
  Тэйлор подняла голову и, потянувшись к капитану, накрыла его губы поцелуем.

***

  Проснувшись, Стивен долго таращился в потолок. Наконец, тихо поднялся, оделся по пояс и отправился на поиски кухни, которые не заняли много времени. Достал из настенного шкафчика стакан, налил себе воды из-под крана, немного попил, встал у окна и начал бесцельно разглядывать утренний городской пейзаж. Моросил дождь, и Харт подумал, что на улице должно быть неприятно и неуютно. Должно быть, но не было – он никак не мог заставить себя назвать серое серым, а унылое унылым, и оттого недовольно супился.
  Хозяйка жилища переступила кухонный порог. Стивен не стал оборачиваться, продолжив изучать заоконный вид. Она подошла к Харту и встала близко-близко, вплотную. На ней не было ничего, кроме простыни, без особой тщательности обёрнутой вокруг тела и придерживаемой на груди.
  - Мне скоро на работу, - сказал Харт.
  - Мне тоже. Подвезёшь?
  Он не ответил. Она мягко взъерошила волосы на его затылке, прислонилась щекой к голому плечу Стивена.
  - Я надеялась, что медведь просто уйдёт в лес, там от заднего двора было рукой подать – буквально треть ярда, и никаких жилищ по дороге. Распахнуть дверь клетки полностью побоялась, он мог накинуться на меня, но я считала, что зверь сообразит, как выбраться. Я открыла ему калитку. Знаешь, мне кажется, он знал, что может уйти, но предпочёл дождаться своего мучителя. – Она приподняла голову, и положила на плечо Харта подбородок. – А может, я просто успокаиваю себя этим. – Поджала губы, будто с ней уже начали спорить. - Но в любом случае, я не сожалею. Я хоть что-то сделала, а не стояла и не смотрела без толку.
  - Это чудовищно, - Стивен вздохнул и повернулся. Теперь они смотрели друг другу в глаза, и брюнетка поняла, что Харт говорит не о её поступке, хотя и от того он не в восторге. – Это чудовищно, но я всё-таки люблю тебя, Хелен. – Он погладил её по волосам, еле заметно дёрнул одну смоляную прядь. – И я рад, что ты вернула прежний цвет. – Рука экс-лаборанта скользнула по шее Каттер, поднялась к подбородку, замерла. Большой палец коснулся уголка губ.
  Хелен приложила свою ладонь к ладони Стивена, немного переместила руку Харта и поцеловала его пясть.
  - Я же помню, что брюнетки тебе нравятся гораздо больше, чем рыжие. – Она улыбнулась хитро, но хитрость была тёплой, какой-то беззащитной. – И, кстати, я тоже тебя люблю.