Штора
  Медицинского образования у Маргарит и близко не было, зато был солидный практический опыт. Да даже если б она и градусником не умела пользоваться, Рокстон вряд ли хотел бы видеть у своей постели кого-то другого. То, что наследница осталась дежурить подле Джона ночью, для остальных жителей дома-на-дереве стало совершенно естественным фактом, оспаривать который никому и в голову не пришло.
  Правда, Челленджер, хоть не оспаривал, но стабильно наведывался раз в час, спросить, как дела, нет ли изменений, не нужно ли чего.
  - Всё в порядке, - отвечала Маргарит, иногда подавляя зевок.
  Ей хотелось спать, и она знала, что любой из друзей готов её заменить. Но знала также, что, вопреки усталости, скопившейся за минувший день, не сможет уснуть. Да и не собиралась Маргарит оставлять Рокстона сегодня ночью.
  Раптору, конечно, спасибо, что он вцепился Джону в ногу, а не в шею, и ничего не отгрыз; в итоге же сам расстался с жизнью, поскольку для лорда Рокстона чужие челюсти на голени вовсе не повод выпустить из рук ружьё. Но если б ящер ожил и оказался здесь, Маргарит с огромным удовольствием пристрелила бы его сама.
  Полупрозрачная штора, заменяющая дверь, вновь сдвинулась в сторонку, и показавшийся Челленджер опять поинтересовался:
  - Как у него дела? Жар не усилился?
  - Нет, держится на одном уровне.
  Профессор, не переступая порог, указал на тазик с водой для компрессов.
  - Принести свежей воды?
  Маргарит не удержалась от улыбки.
  - Не нужно, пять минут назад это сделал Мелоун.
  - О. – Джордж тоже улыбнулся, нешироко и быстро, но тепло. И завершил визит фразой, которая этой ночью уже стала традиционной: - Если что-то понадобится, зовите.
  - Десять минут назад то же самое сказала Вероника, - хмыкнула Маргарит без тени неодобрения. – Спасибо, Челленджер. Я дам знать, если потребуется. Отдыхайте.
  Джордж ушёл, а Маргарит снова повернулась к лежащему на постели Рокстону, старясь поудобнее устроиться в большом плетёном кресле, которое перетащила сюда из гостиной (вернее, попросила Мелоуна перетащить).
  На тумбочке у кровати горела крупная свеча. Маргарит хорошо видела лицо Рокстона, немного влажное от пота. Под загаром угадывалась лёгкая бледность, но выглядел Рокстон мирным и лежал спокойно. Вдруг его губы растянулись в улыбке, а глаза открылись, сонно, но бодро, хотя он почти сразу сощурился от света.
  - Это был Челленджер? – В голосе звучала хрипотца.
  - Да. Мы разбудили Вас разговором?
  - Добудили, я бы сказал, - Джон улыбнулся шире. – Сколько я спал?
  - Часов шесть. Как себя чувствуете?
  - Нога болит, но бывало гораздо хуже.
  - Постарайтесь снова уснуть.
  Его глаза уже привыкли к свету (тем более что свет был не самый яркий), но сейчас он снова прищурился.
  - А Вы будете преданной сиделкой?
  Наследница отплатила той же ироничной монетой.
  - Чрезвычайно. Могу даже уронить слезу-другую, если Вам будет приятно.
  - Только не всхлипывайте слишком громко, иначе это помешает мне спать.
  - Увы, полное отсутствие всхлипов гарантировать не могу.
  - Тогда заменим слёзы чем-нибудь другим.
  - Скорбные вздохи Вас устроят?
  - Насколько скорбные? – В пылу разгоревшегося задора он приподнялся на локте, однако Маргарит мигом пресекла начинание, заставив лорда снова улечься.
  - Вам нужно поменьше двигаться.
  - Бросьте, неужели всё так серьёзно? – Рокстон сам знал, что дело хуже обычного. Предыдущие ранения он переносил достаточно легко (не считая случая, когда его ранили по другую сторону портала и Маргарит пришлось прижигать рану раскалённым железом; ну, то их приключение – отдельный разговор), а на сей раз подскочила температура. Не то чтоб до экстремальной отметки, но явно была инфекция. Организм боролся, притом успешно, ведь сейчас Джон чувствует себя отдохнувшим и свежим. Однако друзей он, похоже, основательно встревожил.
  - Серьёзно или нет, не стоит рисковать.
  - Маргарит, Ваша забота начинает меня пугать, - лукаво посетовал Рокстон.
  В её глазах вспыхнул огонёк вредности, столь полюбившийся Джону за последние три с половиной года.
  - На Вашем месте, лорд Рокстон, я бы пользовалась моментом. Не факт, что уже завтра я не решу, например, снова продемонстрировать свою стрелковую меткость с Вашей помощью.
  Джон вспомнил, как тогда, в таком далёком сейчас Лондоне, она прострелила стол, на котором он сидел. Вспомнил и приглушённо рассмеялся.
  - Я бы не назвал это помощью.
  - Ладно, пусть будет ассистирование.
  - Принудительное.
  - Хм. Принудительное ассистирование. Хороший термин, надо запомнить.
  - Да уж, не сомневаюсь, что он Вам пригодится и не раз.
  - Лестно, что Вы так в меня верите.
  - Что Вы, моя дорогая, я вообще никогда в Вас не сомневаюсь.
  - И правильно делаете. – Эти слова она произнесла, когда её губы были в сантиметре от его губ. Во время их разговора Маргарит инстинктивно наклонялась поближе к Джону, и вот теперь расстояние между ними практически исчезло.
  Он провёл пальцами по её щеке, волосам, его ладонь остановилась под затылком Маргарит – легла, ненавязчиво, но уверенно, чтобы притянуть ещё ближе. Они оба прикрыли глаза…
   И открыли, когда из дверного проёма донеслось «Ой», весьма звонкое в ночной тиши. Ещё не оборачиваясь, они поняли кто это.
  - Извините, извините, - протараторила Финн. Она бы уже исчезла, если б её не угораздило запутаться в дверной шторе. Кто бы мог подумать, что это такое коварное приспособление? – Я хотела спросить, всё ли в порядке, может, что-нибудь нужно… Но вижу, что Вам тут и без меня неплохо. – Одолев-таки штору, девушка победоносно сдула со лба прядь волос. – Всё, ухожу. Рокстон, рада, что Вам лучше.
  Когда она умчалась подобно лани, Маргарит и Джон молча посмотрели ей вслед. Взглянули друг на друга и засмеялись.
  Торопливость, с которой Финн шла обратно в свою комнату, не соответствовала сонности, с которой она потирала глаза и зевала. У Рокстона вроде дела идут на лад семимильными шагами, и всё-таки беспокойство отказывалось исчезать окончательно. До этого Финн часа три ворочалась в постели; она подозревала, что и теперь уснуть не получится.
  Вздохнув, Финн сменила направление и побрела на кухню. Там она, к немалому своему удивлению, обнаружила Веронику, Мелоуна и Челленджера. Они сидели за столом, при масляных лампах, и не столько переговаривались, сколько сообща молчали. Это было озабоченное молчание, но не гнетущее.
  Глянув на Финн, Челленджер ухмыльнулся и выдвинул для неё стул. Она присела, а Вероника, наоборот, встала и подошла к печке, давным-давно модернизированной Челленджером под плиту.
  - Пожалуй, сделаю нам чай, - сказала Хранительница.
  - Лучше кофе, - с полуулыбкой попросил репортёр.

Конец
(21 августа 2018 г.)