Лучший подарок
  Это Рождество они встретили на пароходе, идущем из Китая в Британию.
  Китти и Уолтеру досталась вопиюще тесная каюта. Не потому, что не хватило денег на каюту получше, а потому, что все каюты получше, равно как и каюты похуже, были уже заняты. Повезло, что удалось добыть хоть такое место. Англичане массово покидали Поднебесную, с каждым днём становившуюся для них всё более опасной.
  В честь праздника для пассажиров устроили вечер, претенциозно названный балом. Китти до последнего сомневалась, стоит ли идти. Её беременность была теперь весьма заметна, а появление на публике при таких обстоятельствах многие считают дурным тоном. Но Уолтер уговорил. У них был непростой год, сказал он («Это ещё мягко выражаясь», - вставила она), и они имеют полное право повеселиться и расслабиться. Причём сам он в шумных компаниях находил мало весёлого и уж точно не умел расслабляться среди кучи незнакомых людей. Не впервые он шёл куда-то ради неё, но впервые она готова была никуда не ходить ради него. Однако Уолтер настоял. Он достал из чемодана свой лучший костюм. Китти надела красно-белое платье со свободным подолом, благодаря покрою которого живот не так бросался в глаза, уложила волосы, накрасилась. Она надеялась, что они впрямь славно проведут время.
  Увы. Как ни любила Китти торжества и пребывание в обществе, она быстро сделала вывод: лучше бы они с Уолтером остались в каюте. Многие пассажиры ощущали себя побеждёнными, изгнанными, униженными. Кто-то супился и бухтел. Кто-то неубедительно притворялся, что всё в порядке. Но хуже всего были те, кто делал хорошую мину при плохой игре, бравировал, бурно веселился напоказ; получалась бездарная актёрская игра на грани истерики.
  - Пойдём отсюда, - прошептала Китти на ухо Уолтеру.
  - Уверена?
  - О да.
  Полночь они встретили в своей каюте, маленькой, плохо освещённой, зато без посторонних. Вместо шампанского Китти пила лимонад, Уолтер тоже – из солидарности. Ёлки, конечно, в помине не было. Сидеть приходилось вдвоём на узкой постели, напоминающей лавку.
  - Зато Новый год отпразднуем уже дома, - утешил Уолтер, - как полагается. С подарками.
  Из Шанхая они практически бежали, запасаться презентами было некогда.
  - Здесь и сейчас мне тоже неплохо, - заверила Китти.
  Слова её были весёлыми, а взгляд – серьёзным, пристальным. В который раз она думала о том, что несколько месяцев назад могла потерять Уолтера навсегда. Что он мог не выкарабкаться и умереть от холеры, если бы солевой раствор привезли всего на десять минут позже.
  По рождественским меркам спать они легли рано – в час ночи. Уолтер, как обычно, постелил себе на полу, потому что вдвоём с Китти они на местной постели толком не помещались.
  Когда Китти переодевалась в ночную рубашку, ей дико хотелось спать, но сон сбежал, едва голова коснулась подушки. Китти лежала, слушала дыхание мужа. Потом встала и, прихватив одеяло, легла рядом с Уолтером. Получилось не столь быстро и изящно, как хотелось бы, всё-таки на приличном сроке беременности некоторые манёвры даются гораздо сложнее. Китти хихикнула, как и Уолтер, повернувшийся к ней.
  - Вернись в постель.
  - Я не хочу туда без тебя.
  - Мы не можем спать там вдвоём.
  - Именно поэтому я здесь. – Она прижалась к нему, насколько позволял живот.
  Уолтер обнял её одной рукой, другой коснулся её подбородка. Затем его ладонь легла на живот Китти.
  Через маленький иллюминатор в каюту просачивалось немного света, на который способна расщедриться безоблачная лунная ночь. Уолтер видел, как блестят глаза Китти, и до чего сладостно было осознавать, что причина этого счастливого блеска – он сам.
  Она неспешно провела кончиком указательного пальца по его бровям, скулам, носу, губам, как бы прорисовывая черты, чтобы не только видеть, но и чувствовать.
  - Ты – мой лучший подарок, - произнесла она нежно и без тени сомнения.
  - На Рождество или на Новый год? – уточнил Уолтер с рассеянной полуулыбкой. Он до сих пор не привык к подобного рода выражению чувств со стороны жены. Что ж, ещё привыкнет.
  Продолжая неотрывно смотреть на него, Китти зачарованно улыбнулась.
  - На всю жизнь.
 
Конец
(30 декабря 2020 г.)