Дружеская услуга
1
  - Не хочешь ли ты на мне жениться? - Прежде чем онемевший от её вопроса Беккер обрёл дар речи, Сара уточнила: - Знаю, что не хочешь. Я имела в виду: не согласишься ли ты жениться на мне в качестве дружеской услуги?
  Беккер вконец обалдел. Он никак не ожидал подобного, когда Сара предложила посидеть в кафе.
  Она смущённо улыбнулась.
  - Зря я начала без предисловия.
  - Да уж, хотелось бы узнать историю вопроса.
  - О, она длинная. – Сара выпрямила спину, улыбка стала нарочито загадочной. - Всё началось приблизительно в одна тысяча триста пятьдесят первом – одна тысяча триста тридцать четвертом годах до нашей эры.
  Беккер поднял бровь.
  - Даже так?
  - Даже так. Это период правления фараона Эхнатона в Древнем Египте.
  - Очень интересно. Продолжай.
  - У фараона была жена Нефертити. Слышал о бюсте Нефертити?
  - Естественно.
  - Он был создан во время правления Эхнатона. Бюст обнаружили на раскопках города Ахетатон в одна тысяча девятьсот двенадцатом году. Раскопки проходили под руководством немецкого египтолога Людвига Борхардта.
  - Прекрасно, но я до сих пор не понимаю, какое отношение Борхардт, Эхнатон и Нефертити со своим бюстом имеют к нашей с тобой предполагаемой свадьбе.
  - Скоро поймёшь. Я рассказываю по порядку – длинно, но ясно. Бюст вывезли из Египта фактически незаконно, без разрешения властей. Когда об этом стало известно, разразился скандал. Египет запретил работать на своей территории вообще всем немецким археологам. Самое смешное, что этот запрет официально действует по сей день.
  - И как это касается тебя или меня?
  Сара вздохнула.
  - Тебя – совершенно никак. Меня – напрямую. Я – немецкий археолог, по крайней мере, скоро им стану.
  - Не понял.
  - Сейчас я гражданка Евросоюза. Когда Британия из него выйдет, я снова стану гражданкой только Германии.
  - Разве ты немка?
  - Исключительно де-юре. Я родилась в Германии, мой отец работал там. Не спрашивай меня, что и на каком этапе пошло не так, мы сами долго пытались это выяснить – безуспешно. Факт в том, что я не являюсь гражданской Британии и узнала об этом, лишь когда мне было двадцать с небольшим. Пока мы разбирались, был подписан Договор о Европейском союзе, а я в это время как раз впервые уезжала в Тунис на раскопки в качестве полноценного работника (я тогда ещё была просто археологом, специализацию египтолога выбрала и получила позже); в общем, я забросила вопрос с гражданством. Признаю, это было глупо. Мне казалось: если и британцы, и немцы теперь граждане Евросоюза, без разницы, к какой стране я официально относилась раньше. Что мы имеем в сухом остатке. Британия решила выйти из Евросоюза, и через пару лет я потеряю право работать в Египте. А мне буквально на днях предложили место в археологической экспедиции. Беккер, это работа мечты! Экспедиция уезжает в ноябре, и предполагается множество раскопок, множество проектов, в общем, будет долгосрочная работа, не на один год. Пока я могу поехать, как гражданка Евросоюза, но едва Британия из него выйдет, я стану нарушительницей закона. Меня в лучшем случае вышвырнут из Египта без права на возвращение, в худшем – засадят в местную тюрьму. Можно уволиться перед брекситом, но этот вариант мне тоже не нравится.
  Беккер начинал понимать.
  - Тебе нужно британское гражданство.
  - Точно! Я поговорила с Лестером, с Дженни, они воспользовались своими министерскими связями. Мне пообещали помочь и сказали, что лучше и быстрее всего получится, если я выйду замуж за гражданина Великобритании. С одной стороны – родители-граждане, с другой – муж-гражданин,  получится наиболее надёжная комбинация.
  Теперь ясно.
  Конвергенция минула, и уже два года нет ни аномалий, ни их признаков. Месяц назад работникам ЦИА объявили, что до конца года Центр закроют. Многие начали искать новую работу по старой специальности. Египтология – большая страсть Сары, неудивительно, что она жаждет присоединиться к этим раскопкам и ради участия в них готова на фиктивный брак. Выходить замуж, пусть и фиктивно, надо за того, кому доверяешь. А кому доверять сильнее, чем людям, которых не раз спасала от смерти ты, и которые не раз спасали от смерти тебя? Беккер единственный из их компании, у кого нет ни жены, ни постоянной девушки, - Лестер давно увяз в счастливом супружестве, Коннор помолвлен с Эбби, Каттер женат на Дженни, даже Денни остепенился и собирается сделать предложение подруге.
  - Я понимаю, просьба неожиданная и нескромная.
  - Да, ты застала меня врасплох. – Беккер усмехнулся, покрутив свою чашку кофе. – Но знаешь что? Почему бы нет?
  Глаза Сары удивлённо расширились, она-то настроилась на долгие объяснения и убеждения.
  - Серьёзно?
  - Конечно. – Беккер улыбнулся. – Если я могу помочь другу получить работу мечты, зачем отказывать?

2
  Они поженились за пять минут. Зашли в кабинет, быстро ответили на вопросы, подписали документы и со спокойной душой ушли.
  - Беккер, спасибо! – в который раз поблагодарила Сара. – Не представляю, что бы я делала без тебя.
  - Срочно искала другого мужа, - добродушно рассмеялся он. – Или меняла профессиональную специализацию. Например, переключилась с египтологии на синологию*.
[* Синология - комплекс наук, изучающих историю, экономику, политику, философию, язык, литературу, культуру древнего и современного Китая; прим. авт.]
  Сара тоже рассмеялась и шутливо толкнула его в бок.
  Центр исследования аномалий прекратил работу в последних числах октября. Несколько дней спустя Сара улетела в Египет. Они с Беккером не развелись – их попросили повременить немного, чтобы брак не смотрелся совсем уж откровенной фальсификацией. Зато обещали избавить от бумажной возни, надо будет только подписать полностью подготовленные документы, которые им пришлют.
  Первой документы получила Сара. Их доставили прямиком в палаточный лагерь экспедиции, разбитый у руин того самого Ахетатона. Документов было немного, все составлены предельно чётко и понятно. А что может быть непонятного? У Сары Пейдж и Хилари Джеймса Беккера нет общих детей, нет совместно нажитого имущества, Сара Пейдж даже не брала фамилию мужа – никаких загвоздок для бракоразводного процесса.
  После трудного дня Сара изучала документы в своей палатке при свете кемпингового фонаря (не керосиновая лампа, но тоже атмосферно). Она убеждала себя, что слишком устала на раскопках, потому никак не может вникнуть в текст. Но на самом деле Сара прекрасно понимала каждое предложение, каждое слово, ей просто не хотелось ставить подпись. Почему-то.
  Нет, серьёзно, почему? Она никогда особо не мечтала быть замужней женщиной и не боялась сделаться разведённой. Тогда в чём причина? В том, что она хочет быть именно женой Беккера? Тоже неправдоподобно. У них никогда не было романтических отношений… Вот, вот оно. За годы совместной работы Беккер с Сарой так и не перешагнули грань, отделяющую дружбу от романтики, и уже точно не перешагнут, ведь они больше не работают вместе. Значит, единственная оставшаяся между ними реальная связь, – этот фиктивный, но, чёрт подери, законный брак. И она оборвётся, едва они разведутся. Исчезнет последний шанс стать друг для друга чем-то большим, нежели друзья-коллеги.
  Сара мотнула головой и моргнула. Откуда такие мысли? Неправильный вопрос. Правильный: почему такие мысли появились только сейчас? Где они были те несколько лет, когда Сара и Беккер виделись почти каждый день и нередко проводили вместе много часов? Почему так поздно?.. Может, «поздно» - это и есть ответ? Люди часто осознают и оценивают возможность, лишь когда она упущена. А Сара-то всегда считала себя умной…
  Теперь ничего не поделаешь. Не заявлять же Беккеру, что она передумала разводиться. Это будет подло и глупо. Он пошёл ей навстречу, оказал услугу, на которую многие не согласились бы. А она в благодарность предаст его доверие? Никогда!
  Быстро подписав документы и злобно швырнув прочь ручку, словно та была в чём-то виновата, Сара вытерла предательски навернувшиеся слёзы досады.  На следующий день она отправила документы в Лондон, Беккеру.
  Беккер, получив их, почему-то не вздохнул с облегчением, как ожидал раньше. За минувшие месяцы он ни на секунду не усомнился в порядочности Сары, однако было бы спокойнее снова официально стать свободным человеком. Но сейчас он смотрел на документы и думал: неужели история, начавшаяся тысячи лет назад среди песков одной из величайших цивилизаций мира, закончится так бездарно – кучкой бумажек, заполненных убого-сухими фразами?

3
  Канун Рождества на раскопках был обычным рабочим днём, хотя все надеялись закончить труды пораньше в честь наступающего праздника.
  Сара сосредоточенно просеивала песок через грохот*. Площадка, на которой она находилась, была новой, только-только сняли верхний слой. Стояло типичное для этого времени года и этой климатической зоны, но, по английским меркам, отнюдь не рождественское тепло, щедро дополненное солнцепёком. Тёмные очки постоянно норовили соскользнуть с переносицы, вдобавок могли помешать разглядеть какую-нибудь важную мелочь, от них пришлось отказаться. Сара щурилась из-за избыточного света, из-за песка и пыли в воздухе, но отважно продолжала работу.
[* Грохот – устройство для просеивания зерна, щебня, угля, песка, почвы и т. д., используется, помимо прочего, в археологии; прим. авт.]
  На неё саму и на грохот легла чья-то тень. В первую секунду Сара не испытала ни любопытства, ни удивления, лишь благодарность – так было гораздо легче. Затем подняла глаза и тут же усомнилась в их надёжности. Перед ней стоял Беккер в гражданской одежде.
  - Что ты здесь делаешь? – пробормотала Сара, заподозрившая у себя солнечный удар. Надо было надеть кепку или шляпу.
  - Приехал навестить жену.
  Нет, кажется, Беккер настоящий – слишком уж ироничный для галлюцинации.
  - Что-то не так с документами? – В её понимании это была единственная причина, по которой он мог приехать к ней на другой континент.
  - Нет, с документами полный порядок. - Надо бы предложить отойти в укромное место, сейчас или позже, но Беккер почувствовал, что не хочет медлить ни секунды, поскольку с каждой секундой его неуверенность нарастала. С чего он решил, что Сара ему обрадуется? Что он ей интересен в романтическом смысле? Что она, в конце концов, не встречается с кем-либо сейчас? Он был полон решимости, когда садился в самолёт, когда ехал из аэропорта, а теперь в мозгу панически извивалась мысль об отступлении. Ещё немного, и он дезертирует. Нельзя терять ни единой крупицы времени. Хорошо, что в радиусе пятнадцати метров от них никого нет. – Я хочу поговорить. Пожалуйста, послушай меня внимательно, не перебивай, все вопросы – потом, а если захочешь, вернее, не захочешь, не будет никаких вопросов, никаких претензий и никаких долгов. Никаких долгов, - повторил он с нажимом, - в любом случае, ты ничем мне не обязана. Это ясно?
  Вообще-то, обязана, ещё как – Сара понимала, но сейчас определённо не стоило лезть с уточнениями. Она кивнула, встревожено хмурясь. Что стряслось? Почему Беккер здесь, почему так нервничает? И почему у неё самой дрожат коленки и сосёт под ложечкой? Почему она отчаянно жалеет, что на ней испачканные бриджи и футболка, а не хорошенькое новенькое платье?
  Мысли про платье мгновенно выветрились из головы, когда Беккер сказал:
  - Я не уверен, что хочу разводиться. И уверен, что не хочу просто взять и отпустить тебя. – Он нервно ухмыльнулся. – Не подумай, я не пытаюсь взять тебя в брачные заложники. Если хочешь – я прямо сейчас подпишу документы.
  - Ты ещё не подписал?.. – Сердце неистово заколотилось.
  - Нет, но… - Договорить Беккер не сумел, ибо сложно разговаривать, когда тебя целуют в губы.

4
  Археологи-египтологи оказались занятными ребятами. Дебош в честь праздника не закатили, но устроили очень неплохую - особенно с учётом скудных ресурсов – вечеринку. Вместо ёлки украсили подручными материалами маленькую пальму, росшую на окраине лагеря, включили радио, сварили глинтвейн. Сидели у костра, рассказывали забавные истории, иногда танцевали. А над ними простиралось бескрайнее тёмное небо, унизанное мириадами сверкающих звёзд.
  По палаткам разошлись достаточно рано – ещё до часу ночи, ведь утром всем предстояло вернуться к работе.
  - Ты говорил серьёзно? – включая фонарь, спросила Сара, едва они с Беккером оказались в её палатке.
  - Когда?
  - Когда мы танцевали.
  - Про то, что я могу подать прошение о переводе на британскую военную базу в Египте?
  - Да.
  - Более чем серьёзно.
  В палатке нельзя было стоять, не согнувшись, потому они сидели. Сидели, держались за руки, разговаривали, а в перерывах между фразами целовались.
  - Ты уверен, Беккер? Это серьёзней шаг.
  - Не более серьёзный, чем свадьба.
  - Наша-то свадьба изначально была несерьёзной.
  - Зато теперь серьёзнее некуда.
  - Правда?
  - Правда.
  - Всё равно, не хочу, чтобы ты жертвовал карьерой из-за меня.
  - Кто тут говорит о жертве?
  - Разве это не будет понижением по службе – перевестись из Министерства на базу?
  - Нет. Наоборот, это скорее будет повышением. И база всего в ста милях отсюда.
  - Всего?
  - Сто миль – не так уж много. Сможем видеться минимум раз в неделю, а то и чаще.
  - А ты уверен, что тебя переведут именно на эту базу?
  - Конечно, у меня ведь жена работает неподалёку. Такие вещи учитываются.

5
  Засыпая, Сара подумала о том, как непохоже нынешнее Рождество на все, что были раньше. Никогда прежде она не встречала Рождество замужней женщиной, но не в этом главное отличие. Главное отличие – в ошеломляющем, бьющем фонтаном ощущении счастья и вместе с тем мира, покоя. Она в объятьях любимого мужчины, мужа, и у них впереди целая жизнь – семейная. Это будет интересно. Это будет искренне. Это будет здорово.
  Просыпаясь, Беккер подумал о том, каким неожиданным получилось Рождество. Ещё три дня назад он и помыслить не мог, что встретит его посреди Египта, готовясь сменить место службы и, главное, обнимая любимую женщину. Жена, надо же. И почему раньше его настораживали разговоры о семье, которые он воспринимал как покушение на свою личную свободу? Вот сейчас он женат – и ничего страшного, ему даже нравится. Очень нравится. Наверное, всё дело в том, на ком жениться; и Беккер точно не ошибся с выбором, пусть поначалу и не выбирал.
  Солнечный свет просачивался в палатку. От него волосы Сары засверкали, а лицо стало казаться золотистым. Она сильнее сомкнула веки и, определённо не желая пока просыпаться, повернулась на бок и прижалась к Беккеру. Он обнял её и нежно поцеловал в висок.
  Первое утро их новой жизни. И это будет долгая, хорошая жизнь.

Конец
(13 октября – 10 ноября 2021 г.)